Анекдот про психбольницу
В психбольнице намечается поголовная стрижка. Психи обсуждают как бы сломать
машинку у парикмахера. Один додумался:
— Давай в голову кому-нибудь вобьем гвоздь, машинка и сломается. Ему в ответ:
— Давай, давай!
— Кому будем вбивать?
— Ты предложил — тебе и вобьем.
— Ладно, а кто будет вбивать?
— Ну хоть Вася.
— Нет, только не он.
— А что?
— Да знаю я его, он один раз по гвоздю, два раза по голове.
Комиссия в психбольнице. Заходят в палату — все психи на занавесках висят.
— Доктор, в чем дело?! Доктор (психам):
— Эй, осень наступила, листья опали! Все психи на пол осыпались. Входят в
следующую палату. То же самое. Доктор:
— Осень наступила, листья опали! Один псих полез вниз, другой ему:
— Ты куда, мы ж вечнозеленые!
В психбольнице звонит телефон. Дежурная медсестра поднимает трубку.
— Але, будьте добры Ивана из тринадцатой палаты.
— Сейчас, схожу посмотрю. Дежурная идет в тринадцатую палату, возвращается, и
говорит в трубку:
— Вы знаете, его там нет.
— Ну вот видите, я все-таки от вас сбежал.
Комиссия в психбольнице. Один больной подходит к представителю комиссии и
тихонько шепчет на ухо:
— Я — Ленин! Тот удивился. Тут подходит второй больной и тоже шепчет:
— Я — Ленин! Представитель комиссии решил спросить главврача, почему больные так
говорят. А главврач отвечает:
— Не верьте им, это я — Ленин!
В психбольнице. Мужик бежит с окровавленным топором. Подходит к нему врач.
— Ты что носишься?
— Вот смеху-то будет, когда Петька проснется, а его голова в тумбочке лежит.
Налоговый инспектор фермеру:
— А вы не утаивайте, не утаивайте! В конце концов ваши деньги к вам же и
возвращаются: ну, знаете, субсидии, дотации.
— Понятно. Вот сейчас отрежу хвост у собаки, чтобы и ей было что на обед. и воры
Рецидивиста проверяют в психбольнице на вменяемость.
— Зимой и летом одним цветом! Что это?
— Кровиш-ша!
Рецидивиста проверяют в психбольнице на вменяемость.
— Зимой и летом одним цветом! Что это?
— Кровиш-ша!
Комиссия в психбольнице. Один больной подходит к представителю
комиссии и тихонько шепчет на ухо:
— Я — Ленин!
Тот удивился. Тут подходит второй больной и тоже шепчет:
— Я — Ленин!
Представитель комиссии решил спросить главврача, почему больные так
говорят. А главврач отвечает:
— Не верьте им, это я — Ленин!
В психбольнице намечается поголовная стрижка. Психи обсуждают как
бы сломать машинку у парикмахера. Один додумался:
— Давай в голову кому-нибудь вобьем гвоздь, машинка и сломается.
— Давай, давай!
— Кому будем вбивать?
— Ты предложил — тебе и вобьем.
— Ладно, а кто будет вбивать?
— Ну хоть Вася.
— Нет, только не он.
— А что?
— Да знаю я его, он один раз по гвоздю, два раза по голове.
В психбольнице. Мужик бежит с окровавленным топором. Подходит к
нему врач.
— Ты что носишься?
— Вот смеху-то будет, когда Петька проснется, а его голова в тумбочке
лежит.
Комиссия в психбольнице. Заходят в палату — все психи на занавесках
висят.
— Доктор, в чем дело.
Доктор (психам):
— Эй, осень наступила, листья опали!
Все психи на пол осыпались. Входят в следующую палату. То же самое.
Доктор:
— Осень наступила, листья опали!
Один псих полез вниз, другой ему:
— Ты куда, мы ж вечнозеленые!
В психбольнице один (1) псих подходит к дpугому (1) и говоpит:
— Слушaй, я тут книгу нaписaл, хочеш почитaть?:))
Уединились они в пaлaте и нaчaли читaть. Пеpвый псих спpaшивaет:
(1) — Hу кaк, понpaвилось?
(2) — Kлaссно, только действующих лиц много.
Тут зaходит медсестpa и говоpит: +(:-O
— Subj, отдaйте телефонную книгу.
В психбольнице завонит телефон. Дежурная медсестра поднимает
трубку.
— Але, будте добры Ивана из тринадцатой полаты.
— Сейчас, схожу посмотрю.
Дежурная идет в тринадцатую палату, возвращается, и говорит в
трубку:
— Вы знаете, его там нет.
— Hу вот видите, я все-таки от вас сбежал.
Действие пpоисходит в психбольнице, один псих говоpит дpугому:
— Ты читал мой новый pоман?
— Да.
— Понpавилось?
— Конечно! Вот только. действующих лиц многовато.
Медсестpа слышит их pазговоp, и вдpуг как заоpет:
— Немедленно веpните мою записную книжку.
В психбольнице. Мужик бежит с окровавленным топором. Подходит
к нему врач.
— Ты что носишься?
— Вот смеху-то будет, когда Петька проснется, а его голова
в тумбочке лежит.
Пришла бабка в психбольницу проведать внучка. Подлетает к ней
один верхом на палке и говорит:
— Садись, бабка, подвезу.
И взял за «подвоз» три рубля. Подбегает второй и говорит:
— Давай, бабка, подлечу!
Поплевал ей на голову и взял пять рублей. Бабка пошла к
главврачу жаловаться. Что за порядки тут в психбольнице, почему
больных так распустили?
— Нет,- говорит главврач,- наши психи взаперти сидят. Это
студенты мединститута подрабатывают.
В психбольнице. Мужик бежит с окровавленным топором. Подходит
к нему врач.
— Ты что носишься?
— Вот смеху-то будет, когда Петька проснется, а его голова
в тумбочке лежит.
В психбольнице намечается поголовная стрижка. Психи обсуждают как бы сломать
машинку у парикмахера. Один додумался:
— Давай в голову кому-нибудь вобьем гвоздь, машинка и сломается.
Ему в ответ:
— Давай, давай !
— Кому будем вбивать ?
— Ты предложил — тебе и вобьем.
— Ладно, а кто будет вбивать ?
— Hу хоть Вася.
— Hет, только не он.
— А что ?
— Да знаю я его, он один раз по гвоздю, два раза по голове.
В психбольнице один псих подходит к дpугому и говоpит:
— Слушaй, я тут книгу нaписaл, хочеш почитaть ? :))
Уединились они в пaлaте и нaчaли читaть. Пеpвый псих спpaшивaет:
— Hу кaк, понpaвилось ?
— Kлaссно, только действующих лиц много.
Тут зaходит медсестpa и говоpит: +(:-O
— Психи, отдaйте телефонную книгу .
В психбольнице y палаты с тихим гpyстным пациентом:
— Этот бедняга спятил, когда его невеста вышла замyж за дpyгого.
Далее, возле двеpи, обитой железом:
— А это тот, дpyгой.
В психбольнице намечается поголовная стрижка.
Психи обсуждают, как бы сломать машинку у парикмахера.
Один додумался:
— Давай в голову кому-нибудь вобьем гвоздь, машинка и сломается.
Ему в ответ:
— Давай, давай!
— Кому будем вбивать?
— Ты предложил — тебе и вобьем.
— Ладно, а кто будет вбивать?
— Hу хоть Вася.
— Hет, только не он.
— А что?
— Да знаю я его, он один раз по гвоздю, два раза по голове.
В психбольнице у палаты с тихим грустным пациентом:
— Этот бедняга спятил, когда его невеста вышла замуж за другого.
Далее, возле двери, обитой железом:
— А это тот, другой.
В психбольнице пациенты смотрят программу теленовостей.
Один из них после каждого сюжета хлопает себя по коленкам
и радостно восклицает:
— Хорошо, что я в психушке!
— Этого пора выписывать,- говорит один врач другому,- явно выздоровел.
Обход вновь поступивших в психбольнице.
Дежурный врач — Главврачу:
— У этого мания величия.
— Подлечим.
— У этого мания преследования.
— Подлечим.
— Этот торговал трамвайными абонементами на Рублево-Успенском шоссе.
— Похоже, безнадежен.
Разговаривают две медсестры в психбольнице.
— Ты слышала, завтра выписывают всех четверых пациентов из 12-й
палаты.
— Зачем? Они ж все у нас уже давно, а до сих пор считают себя
Наполеоном, английской королевой, Мальчиком-с-Пальчик и застежкой от
лифчика!
— Да, но в последнее время они стали вести непрерывные разговоры о
борьбе с международным терроризмом и наш главврач считает, что теперь
держать таких в нашем заведении для него становится просто опасно!
Врач в психбольнице разгадывает кроссворд: -Так. Остров, на котором родился Наполеон. Обращается к пациенту: -Слышь, придурок, ты где родился-то?!
Историю мне эту рассказал один мой хороший Друг,за стаканом чая
Два зятя — Боря и Ваня, приехали в деревню, в гости к тёще. Вместе с бабами своими, конечно.
Ваня привёз с собой коробку аптечного спирта. И началось. Разводили чистой ключевой водой, пили, пили, пили.
Дня через два ихним бабам это надоело. Одна из них работала медсестрой в психбольнице, в отделении алкоголиков. Она съездила в свою больницу, взяла нужных порошков.
В этот день Боря и Ваня развели в 3-х литровой банке последний спирт. В гости к ним пришёл сосед ещё — Серега.
Пока банка охлаждалась в холодильнике, мужики пили пиво и говорили о, о хер его знает, о чём. Все ждали, когда остынет раствор.
Медицинская баба насыпала в то время в банку свои порошки и тщательно размешала.
Через полчаса мужики, сидя на брёвнах в огороде у тёщи, приступили к выпивону.
Ещё через полчаса они начали блеваться и сраться. Сил не было никаких остановить эти извержения. Мучились мужики до вечера, пока недуг не отступил.
Бабы довольно поглядывали на них, хихикали и комментировали.
— Это твоя Галка насыпала отравы, — икая, уверенно сказал Ваня. — Больше некому. В психушке украла порошки свои и насыпала.
— Точно, она, — согласился Боря. — А чего со спиртом делать станем? Выльем?
Ваня и Серёга непонимающе посмотрели на Борю.
— Ты охуел, что ли? — Ваня на всякий случай подвинул поближе к себе полупустую банку. — Как можно спирт выливать!?
— Так просрёмся ведь опять, — засомневался Боря.
— Ну и чё? — Ваня принялся разливать спирт по стаканам. — Подумаешь, просрёмся. Тебе лить?
— Конечно, — Боря подставил свой стакан.
Наблюдавшие за мужиками бабы плюнули в их сторону и ушли в избу.
вот такая жизненная история.
Девиз санитаров в психбольнице:
— Мы не придурки, мы — при дурке.
ПРО ОККУПАЦИЮ
Про Киевский филармонический есть ряд историй. Самое удивительное, что некоторые из них – чистейшая правда, хотя поверить трудно. Но недавно, после того, как я рассказал одну из них, мне даже назвали фамилию героя! Вот, например, такая история:
Случилась она как раз в дни чернобыльской катастрофы. Был в киевском оркестре трубач, здоровенный, как шкаф. Фамилия его была тоже смешная: Раппопорт. Говорят, когда он плюхался в бассейн, тот выходил из берегов. Так вот, пригласил он двух своих дружков-духовичков отметить Пасху у себя в деревне на Припяти – поудить и все такое.
Отметили. С размахом. На следующее утро продирают дружки глаза и слышат из репродуктора: кранты, авария! Деревню срочно покинуть!
Попробовали они своего хозяина растолкать – ни в какую. Волочить? – куда там! Его с места не сдвинешь. Ничего тут не поделаешь – нацарапали они ему тогда дрожащими руками записку: «Уходи срочно! ЭВАКУАЦИЯ!» – и уехали со всеми.
Под вечер просыпается наш трубач. Голова гудит. Никого нет. Похмелиться нечем. Пытается прочитать каракули – буквы перед глазами так и прыгают, ничего не понять: видно, руки у него не с той частотой дрожат, что у его дружков. Глянул случайно в окно, а там. Грузовики, люди в белых спецухах и респираторах туда-сюда бегают. Бросился снова к записке – и, наконец, с трудом разобрал: «Срочно уходи! ОККУПАЦИЯ. »
Ну, думает – всё, хана! Американцы высадились. Третья Мировая.
Прилаживает кое-как белую простыню к швабре, и выходит с поднятыми руками, отчаянно крича: «Russian музыкант! не стреляйте. »
Друзья его потом с трудом отыскали в психбольнице. Но, к слову сказать, на его организме радиация никак не отразилась: так он был насквозь проспиртован!
Мишка, друг мой, работает психиатром в областной больнице. И, как у любого психиатра, у него есть интересные пациенты и случаи из практики. Их не так много, как кажется, но попадаются прямо персонажи из кунсткамеры. И не все они такие уж и забавные, люди не от хорошей жизни лишаются рассудка, и уж точно не по своей воле. Например, он рассказывал о женщине. Встретишь ее на улице — и не поймешь, что что-то не так. Идет себе с коляской, улыбается. Иногда посюсюкает малыша, покачает его на ручках. А подойдешь ближе — это и не ребенок вовсе, а кукла в тряпье. Тронулась рассудком на почве трагической гибели дочери. После излечения женщина стала несчастнее, и выглядеть хуже, чем до. Вот и думай после этого — что лучше? Жить в иллюзии или в реальности?
В семь вечера, как по расписанию, в мою холостяцкую берлогу завалился Миха, бренча бутылками в пакете. Нехитрый стол для домашних посиделок уже был накрыт. Все как обычно — вобла, бутерброды и пивко.
— Задам тебе вопрос, — задумчиво протянул он. — Ты знаешь о теории «многомировой интерпретации»?
— Многомировой…что? — спросил я.
— Это одна из множества теорий квантовой физики. Она говорит о том, что возможно, существует бесконечное множество миров, похожих на наш. Отличия могут быть как и вовсе незначительными — например, в одном из миров ты поел на ужин сосиски, а в другом рыбу. Так и глобальные настолько, что не только наш мир может быть другой, но и вся галактика или вселенная, — закончил объяснять Мишка.
— Так и знал, что ты свихнешься на своей работе. Не зря есть такой анекдот: «В психбольнице, кто первый надел халат — тот и психиатр».
— Да ну тебя. Пытаешься просветить невежду, а тот еще и психом тебя называет. Как бы то ни было, именно с этого вопроса начал пациент, о котором я хочу тебе рассказать.
— Да, я знаю об этой теории. Но я хотел бы поговорить о том, ради чего, вы собственно, пришли? — спросил я у молодого, прилично одетого парня, пришедшего ко мне на прием.
Бегло пробежался глазами по его медицинской карте: 25 лет, ранее на учете в психдиспансере не стоял. В возрасте 19 лет произошла травматическая ампутация мизинца правой руки на производстве. Дальше шли стандартные ОРВИ и гриппы.
— Понимаете, есть два варианта событий, который со мной происходят. Либо это теория верна, за исключением того, что эти миры на самом деле пересекаются. Либо я сошел с ума и мне нужна ваша помощь, — он говорил спокойно, не проявляя признаков тревоги или страха. Стало понятно, что его поход ко мне был тщательно обдуман.
— Давайте, вы мне расскажете обо всем, что вас тревожит или беспокоит, а я после этого постараюсь подумать как и чем вам помочь, — честно говоря, он был последним пациентом в этот день. Так что я хотел побыстрее закончить и пойти домой.
— Начну с тех моментов, когда это началось, но я еще ничего не замечал или не придавал этому значения.
— Как вам будет удобно. Чем больше я знаю, тем лучше, — моя надежда уйти пораньше мгновенно погасла. Придется выслушать все, такова уж моя работа.
— Это началось три года назад. Однажды я вышел из дома и заметил, что что-то не так. Такое чувство бывает, когда приезжаешь в знакомую квартиру, а там убрались или что-то переставили. Ты даже точно не можешь сказать, что именно изменили, но чувство не пропадает. Когда я начал анализировать тот момент спустя два года, то вспомнил, что во дворе дома всегда рос дуб. Могучий, с толстыми ветками и мощными корнями. Я еще вспомнил, как в детстве собирал желуди под ним. А сейчас там росла лиственница! Такая же большая, и даже внешне похожа, но деревья совершенно разные!
Люди очень боятся менять свой привычный мирок. Им проще поверить в ложь, которая поддерживает его существование, чем в правду, которая его разрушит. Также поступил и я, убедив себя, что никакого дуба и не было, будто там всегда росла лиственница. Вспоминая все моменты потом, я понимаю, каким глупцом был. Постоянно убеждая себя не замечать истины, не веря своим глазам и воспоминаниям, я все ближе подходил к катастрофе.
После этого было еще много таких моментов. Многие были настолько незначительны, что я их и не помню. Расскажу о нескольких запомнившихся. Как-то раз, идя с другом, вспомнил о жвачке «Таркл», которую мы с ним часто покупали за рубль в ларьке. Внутри были еще переводные татуировки. Друг удивился, сказал, что они назывались «Малабар». Причем я был просто уверен, что он надо мной прикалывается. Дома погуглил — и верно, «Малабар»!
Потом был знакомый с рок-концерта, который не узнал меня и все удивлялся, откуда у меня его номер телефона и имя. Такие события с каждым разом происходили все чаще, а изменения все сильнее. Я уже не мог постоянно их оправдывать своей забывчивостью или изменчивой памятью. И все же старался просто не думать об этом. Я берег свой маленький мирок до последнего. Даже когда он весь был в заплатках и трещал по швам.
Последнее событие не было неожиданным, скорее наоборот, вполне предсказуемым, если бы я не был таким упертым ослом. Когда я пришел домой, меня застала непривычная тишина и темнота. Не было ни вечных диалогов героев сериала из телевизора, ни шкворчания или бульканья готовящихся блюд с кухни. Ни, что самое главное, приветствия моей любимой жены, Светы. Если она ушла гулять с подругами, то обязательно бы оставила записку, отправила смс или позвонила. Позвонить ей сразу мне не дало понимание, что дома все не так. Не было стенки, которая ей так понравилась, что я ее сразу купил. Вместо нее стоял мой старый комод. Более того, не было вообще ничего из ее вещей или того, что мы купили вместе. Из шокового состояния меня вывел телефонный звонок:
— Ты куда ушел с работы?! — по голосу я узнал своего начальника с прошлой работы, откуда я ушел пару лет назад и устроился на другую, по рекомендации тестя.
— Я же уже давно уволился, вы о чем? — недоумевал я.
— Ты там головой не ударился? На сегодня прощаю, но следующий такой раз, на самом деле будешь уволен.
Все произошедшее просто не укладывалось в голове. Не помню, сколько прошло времени, прежде чем я успокоился, и моя голова начала снова работать. В первую очередь я позвонил на свою работу, знакомым, друзьям, Свете. На работе обо мне ничего не знали. Друзья и знакомые даже и не знали, что я женился, хотя все они присутствовали на моей свадьбе. А Света… Света меня просто не узнала, или сделала вид, что не знает. Ее понимание того, что я о ней знаю, сильно напугало ее. После этого ее телефонный номер оказался недоступен.
Когда я успокоился, то начал анализировать происходившее со мной ранее. И мне пришли в голову две идеи: либо я сошел с ума, что наиболее вероятно, либо я каким-то образом путешествую между мирами, незаметно переходя из одного в другой. Эти миры мало чем отличаются, просто в одном был дуб, а в другом лиственница, в одном была жвачка «Таркл», а в другом «Малабар». И, наконец, в одном из них я опоздал на автобус, закрывший двери перед моим носом, и познакомился на остановке с прекрасной девушкой Светой. А в другом мире я, наверное, успел на этот треклятый автобус и проводил ее взглядом. Я бы мог снова найти ее, начать встречаться и снова жениться на ней. Но какой в этом смысл, если я сумасшедший или путешественник между мирами?
Я много слышал печальных историй, видел матерей, убивших своих детей, посчитав их демонами во время обострения и после этого безутешно рыдавших, многое я повидал. Но о таком слышал впервые. На первый взгляд он сам придумал эти «другие» воспоминания, пытаясь сбежать от одинокой действительности. Но многое не сходилось. Предположим, телефоны и имена он узнал каким-то образом, но тогда почему он так много знает о своей «жене», если она с ним не знакома? Мутная история.
Я посоветовал ему побольше пообщаться с друзьями, узнать, не было ли у него травмирующих воспоминаний и откуда он мог узнать столько о Свете. Быть может, он знаком с ее мужем или родственником, узнал все о ней и заставил себя поверить, что она его жена. Я пожал ему руку и попрощался. Больше он на прием не приходил.
Его талон так и висел незакрытым, так что я позвонил, на оставленный им номер телефона. Тот, узнав кто я, и по какому поводу звоню, сильно удивился. Как он начал утверждать, ни к какому психиатру не ходил, ни о какой жене он не знает и посчитал, что его разыгрывают друзья. Но я все-таки уговорил его прийти на прием.
Когда Сидоров пришел и протянул мне руку, я вдруг вспомнил деталь, укрывшуюся тогда от меня. У этого Сидорова не было пальца, как и было написано в его карте. Но в тот, первый прием, увлеченный рассказом пациента, я не придал значения тому, что все его пальцы были целы.
После этого рассказа Мишка замолчал, и мы пили пиво долгое время в тишине. Мы оба думали об одном. Есть ли миры помимо нашего? Если они есть, то какие? Какие решения принимали мы там?
— А помнишь, как я сорвался с ветки и сломал ногу? А ты тащил меня на горбу добрых два километра? Представляешь, мои родители не помнят об этом, — решил сбавить напряжение я. — Может, коллективная амнезия?
— Нет, не было такого, — удивился Мишка.
Мы тревожно посмотрели друг на друга, но ничего не сказали. Никто из нас не захотел разрушать свои мирки.