Смешные анекдоты про майора

На нашем сайте собраны смешные анекдоты на главную. Мы читаем, улыбаемся или, может быть, даже смеемся!

— Товарищ старшина и крокодилы летают? — Шо — О?! Крокодилы?! Кто тебе это сказал?! — товарищ. — Товарищ майор? Э — А … Ну, вообще они иногда летают, но низ — Э — Анько — Низа — Э — есть.

Надпись на похоронах армейского мула: — Вот мул магов, любимец части, который за свою жизнь надоел двум полковникам, четырем спецам, десяти капитанам, 24 лейтенантам, 42 сержантам, 486 рядовым и одному рядовому и одному моему.

Во время доклада Брежнева был задержан человек, сидевший в зале. Он оказался шпионом. — Как вы смогли распознать врага? — Брежнев спросил у Главного. — Я руководствовался указанием, которое вы выразили в докладе: — Враг не исцеляет!

Командир экипажа (летчики) просыпается, смотрит на потолок. А он разорван, кровати вокруг чиновника, одеяла на дырках, несколько человек. — Штурман! — Где мы находимся? — По-моему, в отрезвляюще м-Уп. — Ну, Х… У меня такая точность, вы говорите город!

— Офицер ордена Сидоров, в третий раз застану вас в компании моей жены без трусиков!»Это точно, товарищ полковник». Майор говорит, что на складе их нет.

Офицер-комбат, впервые прогуливаясь по кораблю, спрашивает вахтенного: «Далеко ли отсюда до твердой земли? «Триста метров, товарищ.» — В каком направлении? — Лежать, товарищ.

Майор убойного отдела Петров любит ходить вокруг матери-закона с мелом, пока она спит.

Полковнику никто не пишет… Пишут товарищу майору, а он устно докладывает полковнику.

Призывники проходят тестирование в военном призывном пункте. Gen. Доктрина: — Они… У меня плоскостопие! Входит майор: — Ничто в казарме не раздавит тараканов.

Майор хочет подбодрить своих солдат: — Считайте, что в конце препятствий вы найдете красивую блондинку. Тут же солдат говорит: — Оставьте красное пугало, пусть лучше подождет. Потом она сама побежит нам навстречу, а мы будем ждать!

Анекдоты про майора

Взрослые большие лекции в танковом училище: — Курсанты товарищам, у танка есть только три вида препятствий: это ложбины, полигоны и вы, им бы*.

Обсудить
Название

Призывники проходят проверку в военной службе по призыву. Gen. Доктрина: — стучать плоскостопием. Основная запись: — Ничто в казарме не раздавит тараканов.

Обсудить
Название

Во время доклада Брежнева был задержан человек, сидевший в зале. Он оказался шпионом. — Как вы смогли распознать врага? — Брежнев обратился к Главному управлению. — Я руководствовался указанием, которое вы выразили в докладе: — Враг не исцеляет!

Обсудить
Название

Майор убойного отдела Петров любит ходить вокруг матери-закона с мелом, пока она спит.

Обсудить
Название

Занятия на военной кафедре. Майор обращается к студентам: — Предложение: Самолет летает 100 часов в сутки. Нет, сколько мне, сто — много. Пусть будет пятьдесят.

Обсудить
Название

Водитель проезжает на красный свет. Ну, свисток гаишника, тормозит его. — Что вы на красном. — Знаете, пока пью, все цвета перемешались, где зеленый, где красный — не пойму. Гаишник, с удовольствием тащит водителя на пост ГАИ — у него специальность с трубкой. — Он пьян, пьян за рулем. — Почему вы его взяли? — Но пусть дует, пусть дует! Водительские удары — ничего. — Хорошо, и прямо сейчас он скажет вам, что я проехал на красный свет!

Обсудить
Название

Мейнстрим вызывает обычного: — Петров, вы верите в загробную жизнь? — Нет, товарищ. — И напрасно! На КПП вас ждет ваша бабушка, к которой вы ездили на похороны на две недели.

Обсудить
Название

Майор хочет подбодрить своих солдат: — Подумайте, что в конце препятствий вы найдете красивую блондинку. Тут же солдат говорит: — Оставьте красное пугало, пусть лучше подождет. Потом она сама побежит нам навстречу, а мы будем ждать!

Обсудить
Название

Главный окликнул бойца: — Рядовой Петров, вы верите в загробную жизнь? — Нет, но что? «Бабушка ждет тебя на КПП, куда ты ездила на похороны две недели назад».

Обсудить
Название

Один солдат подходит к другому: «Эй, Вася, давай над майором посмеемся!» «Хватит, над ректором уже посмеялись.

Обсудить
Название

Встает командир роты и говорит: — Внимание! Рация на танке, кто его починит, на 10 дней отдыха! Голос за кадром: — товарищ — товарищу и Walki e-talkie — чему, полевым транзисторам или диодам? — Для особо умных повторяю — рация на танке!

Обсудить
Название

Рядовой командир: — Товарищ майор, к вам жена пришла! — Не «к вам», а «к вам!» — Нет, сегодня к вам. И она пришла к нам вчера!

Обсудить
Название

Командир экипажа (пилоты) просыпается, смотрит в потолок. А он разорван, кровати вокруг чиновника, одеяла на дырках, несколько человек. — Штурман; — Я, товарищ товарищу; — Где мы? — На мой взгляд в отрезвляющем человеке; — Ну, трахни меня с такой точностью, скажи мне город!

Анекдоты про майора!

Свежие анекдоты для мажоров!

Помощник следователя: — Еще один майор, он признался! Идиот, вместо подозреваемого допроси потерпевшего!

Бесплатные шутки для майора!

Силиконовая долина будет построена в пригородах. Построенные там заводы будут производить силикатный кирпич в количествах, достаточных для строительства новых домов. — А также нанобетон. — Генерал-майор Нудикин сказал. И добавил — мы очень нано!

Ресторан. Пропивший деньги майор зарыл нос в блюдце. Официант: — товарищ, счет. — i — i — i-i -r — раз.

Самые смешные анекдоты про майора!

Водитель проехал на красный свет. Ну, полицейский свистит в пробке, тормозит его. — Что вы на красном. — Знаете, пока пью, все цвета путаю, где зеленый, где красный — не понимаю. Сотрудник ГИБДД, который восхищается руководством водителя на посту ГАИ — имеет специальность с трубкой. — Он пьян, пьян за рулем. — Почему вы его взяли? — Но пусть дует, пусть дует! Водительские удары — ничего. — Хорошо, и сейчас вы скажете, что я проехал на красный свет!

В полицейском участке стоит огромная тыква с торчащими из нее руками и ногами. Входит главный. — Что это для вас здесь, в натуральном виде? — Так точно, товарищ майор, воров задержали, они сегодня около полуночи хотели украсть карету у Золушки!

Последние шутки для мажоров!

Военные сборы для студентов. Ночь. Казарма спит. Как и положено студентам, что-то не соответствует Уставу. Введите специальность. Он видит это и включает свой голосовой аппарат на максимум. Один из студентов, не просыпаясь: — Да я его сейчас трахну кого-нибудь! Входит майор и произносит длинную тираду: «Сейчас все просыпается. Доходит до несчастного студента, а тот реагирует мгновенно, вскакивает, вытягивается в струнку и говорит: — Ты виноват, товарищ, кошмар!!!

Боец учится у бойца: — В чем разница между смелостью и осторожностью? — Смелость — возможно, когда вы подходите к майору и говорите ему все, что вы о нем думаете. Осторожность — возможно, когда вы скажете ему то же самое, только по телефону.

Новые шутки для специальности!

В комнате для курения находятся два курсанта и болтают. Тут один спрашивает другого: — Ты знаешь, чем морда нашего майора отличается от морды осла? И тут из-за угла появляется майор с хитрым выражением лица: — Ну и что? Ничего, товарищ майор!»

Это было в военном училище — курс на третий. Казармы находились на ремонте. Я только начал красить стены. И в какой-то момент в казарму вбегает майор, начальник курса, и кричит санитару — «Где БЛАСТЕР». Я спрашиваю — где БЛАСТЕР. ‘ Естественно, челюсти санитара и всех присутствующих падают. Потом майор видит, что что-то не так: «Тьфу, черт, где PULVER?».

Новые шутки для специальности!

Солдат: — Товарищ майор, что случилось? Майор: — А это саперная лопата. Они немного копают ею перед битвой, чтобы после битвы не тратить время на рытье могил.

Новые шутки для специальности!

Военная кафедра. Майор: — Товарищ студент, а почему борода? — Д. Да, товарищ майор, девушке нравится, она говорит, что приятно щекотно. — Ну, если больше нечего щекотать — носите!

— Говорят, что на майора Мельниченко готовится покушение. — Теперь Тигипко угрожает гораздо большая опасность.

Анекдот про майора

Ветерания или позывной «Степашка».

Когда я служил в армии, рядом с нашей частью тусовался товарищ с инвалидностью, его звали Вася. Абсолютно безобидный дурачок, который любил маршировать строем или отдавать воинскую честь марширующим солдатам.

Внешне — полный мужчина неопределенного возраста, в очках, с постоянной улыбкой на лице и сертификатом на ребенка-инвалида в кармане. Иногда Вася бормотал что-то нечленораздельное, а иногда превращался в отставного офицера, загрубевшего от ран. Он рассказал, что прошел путь от рядового до майора в составе спецназа «Боевые колобки» по прозвищу «Степашка». — Где вы бегаете? — В штаб, подготовка наступления.

Мы не обижали его и часто угощали сигаретой, получая взамен интересный разговор. — Может, покурим? — Давай закурим. Ты, сынок, не нюхал пороха, но я…

И начались «воспоминания» о том, как Вася освобождал Верхненижний и Нижневреховск. — Правда, здесь нет медалей и орденов, — пожаловался герой, — личные крысы награждают только себя. Ну, Бог им судья, я не боролся за железные части его кителя.

А больше всего нам понравилась история о том, как Вася, прикрывая отступление своих товарищей, был ранен, попал в плен и подвергся нечеловеческим пыткам. В конце он сказал: «А потом они застрелили меня.

Прошло десять лет.

Однажды после работы мы отмечали день рождения сотрудника отдела в кафе. Мы пили, разговаривали «за жизнь». И во время разговора коллега произнес фразу: — Но я же ветеран войны. — Да ладно? — Когда он служил в чрезвычайных обстоятельствах, воевал в Африке. С 80-го по 82-й. В составе специальной группы. Наша задача заключалась в поиске сбитых советских самолетов и эвакуации тел погибших летчиков. — Воевали ли там призывники? Я думаю, что в качестве советников выступали только офицеры. И почему пилоты не могли катапультироваться? Я был удивлен. — СССР проводил совершенно секретные военные операции в джунглях. Поэтому пилотам просто не выдавали парашюты, если их сбивали — и все.

Клянусь, здесь нет ни одного выдуманного слова. Более того, разгоряченный алкогольными парами, сослуживец, стряхивая ненужные сопли, гордо добавлял: «Кстати, его наградили двумя орденами Красной Звезды, а я получил звание младшего лейтенанта по демобилизации». — Принеси завтра награды на работу, ты покажешь. — Я не могу, — вздохнул герой, — только однажды мне дали подержать его в руках, и то…

Слушая этот бред, я не мог избавиться от ощущения, что где-то я уже слышал нечто подобное. И вот оно пришло. Это Степашка из боевой колобики! Один к одному! Правда, без справки об инвалидности, но с медалями. Видимо, штатные крысы начали награждать не только себя.

В общем, теперь я уверен, что современный Кощей не жаждет золота, а бдительно охраняет тайник с секретными наградами фальшивых и потому очень секретных ветеранов сверхсекретных военных операций.

Теперь к вопросу.

Чем больше идет войн, тем больше ветеранов оказывается на улицах. Мне кажется, что, например, на сороковую годовщину победы в Великой Отечественной войне их было меньше, чем сейчас.

Герои Куликовской битвы и других локальных конфликтов лезут из всех щелей. Поблескивая медалями, они рассказывают о своей храбрости и сухости, самоотречении и попадании снаряда со сковородки.

Где настоящие ветераны Отечественной, Афганской, Чеченской и других войн, участники РЕАЛЬНЫХ военных и зачастую секретных спецопераций! Ведь они молчат, не говорят о героическом прошлом.

Да и как могут, например, «Красная звезда», «За отвагу» или «За мужество» конкурировать с яркими, блестящими и главное — многочисленными наградами!

В общем, синдром Степашки продолжает свой победный путь по просторам бывшего СССР. И мне кажется, что пора вводить в оборот диагноз «ветеринарная болезнь» с градацией по степени тяжести и методам лечения «героев-героев» и «боевых кавалеров самых разных орденов».

К четвертой, самой легкой группе больных, я бы отнес «ветеранов» в возрасте от семидесяти до семидесяти пяти лет, не имеющих отношения к непосредственным участникам сражений, узников концлагерей и детей войны. .

Эта категория пациентов знает о войне по открыткам, эпическому фильму «Освобождение» и рассказам реальных участников.

Часто с симптомами алкогольного опьянения такие Степашки выходят на парады, сверкая многочисленными наградами. От ордена Ушакова за морские операции до «Партизана Отечественной войны». Возможно, он был в военно-морских партизанах.

Со слезами на глазах эти мужчины принимали цветы от восхищенных детей и их родителей. И, конечно, с выпученными глазами они рассказывают о том, как: «Да, я пролил кровь за Вену! Все правильно. Только не ЗА, а ОТ. И я не проронила, но сдала тест по биохимии.

Самое раздражающее, что такие персонажи не только не мешают государству, наоборот, они необходимы. Почему? Потому что псевдофронтовой Степашка скажет все, что его спросят перед камерами. И забота, и внимание. Обо всем.

Как лечить? Нет, просто игнорируй его. И будем надеяться, что само государство в конце концов решит навести порядок среди фальшивых санитаров.

Третья группа пациентов является более тяжелой. Коллекционеры памятных пивных пробок. Хотите сиять, как иконостас? Нет проблем. Вступите, например, в Общество хранителей наследия каратистов. А медали «За активное участие в жизни …», «За заслуги перед …» уйдут. И так далее. Короче говоря, они сами себя утвердили, сами себя наградили.

Хотите ли вы вступить в общество? Есть и другой вариант. За определенную взятку вы можете заказать медаль с уже заполненным для вас аттестатом.

На рынке много предложений, особенно в преддверии 75-й годовщины победы. «Член семьи участника войны», «В память о победе». Думаю, скоро появятся «друг члена семьи ветерана войны», «просмотр фильма о войне» и так далее.

Как лечить? Ввести налог на призы. Три доллара в год за каждую медаль, например, семь — за орден. Сколько вы держались за себя? Восемь штук? Заполните декларацию и оплатите ее в кассе. Даже если вылечить не удастся, хоть деньги в местный бюджет соберут.

Вторая группа Степашки относится к среднему весу. Сквозь броню собственной значимости проскакивают боевые ордена и медали, иногда с перепутанными блоками. Медаль «За боевые заслуги» и колодка «За освоение целинных земель». То, что я нашел, я повесил.

Я читал о герое, судя по наградам, воевавшем в Великой Отечественной войне, Афганистане и Первой чеченской.

Извините за грубость, это боевая сперма. Оставив отцовское яичко, он полетел во двор, где уничтожил пулеметный расчет фашистов. И только тогда, с чувством исполненного долга, он вернулся в лоно матери.

Вылечить невозможно, но есть возможность перевестись в третью группу. Просто уберите битву, дав что-то вроде «за мужество во время дегустации», «за мужество на кухне» и тому подобное. А как лечить третьего, мы уже знаем.

Наконец, самый трудный этап ветерана, первый.

Сверхсекретные спецназовцы, десантники и береты, воевавшие в составе спецгрупп, отрядов, полков, дивизий и армий КГБ, ФСБ, ГРУ и Тамбовского водоканала.

Рекорд закрыт всеми возможными грифами. Единственным свидетельством подвигов являются нашивки за ранения, ордена и медали.

У кого-то столько нашивок, как будто он служил на пуле. Он обратил все автоматные очереди на себя, пока боевые товарищи, не скрываясь, расстреливали врага.

У другого было три ордена за «храбрость», и подавали его, как выяснилось, из пекарни, заказы были куплены либо на Али, либо в другом месте. Третий козырь с полковничьими погонами и шестью боевыми наградами, среди которых три (!) «Боевого Красного Знамени» времен СССР (за Афганистан) и российские два ордена медали Мужества и Суворова (за Чечню) и. … — Да, я в Афганистане, в горах, снайпер — метеоролог. Он был тяжело ранен, его лечил Планлан. — А я в Грозном …. — я в Сухуми ….

Они наиболее опасны.

Во-вторых, здоровое тело (несмотря на больную голову). Кто-то уже рассказывает студентам о героическом прошлом, смешивая Бородино с Афганистаном, а операцию в Сирии с восстанием Степана Разина. То есть стали учителями молодого поколения.

В-третьих, они сами верят в свою ложь и даже научились кликушествовать. Новый пример. На Яндексджене (не сочтите за рекламу) был диверсионный канал, который занимался разоблачением молодых и не очень фейковых персонажей. Поэтому администрация портала канала была заблокирована. Они сказали это после того, как были поданы жалобы.

И, в-четвертых. Многочисленные (купленные или украденные) награды, эти «тайные герои» затмевают настоящих. У которых может быть только одна медаль, но заслуженная собственной кровью.

И цена его в сотни раз выше, чем груды фальшивых наград на фальшивых степях. Их необходимо лечить без промедления. — Как? — Вы спрашиваете.

Немедленно, вручную. Я имею в виду, кулаком в лицо. При необходимости повторяйте до полного выздоровления пациента.

Автор.

По словам друга от первого лица: Я просыпаюсь утром, моя дочь смотрит мультфильмы. И она уже в том возрасте, когда телевизор тоже должен быть разрешен. Дома больше никого нет. Я просто хотел встать и включить майора Пейна, посмотреть — на подушку:

Орфография не моя

90-е были веселыми годами. Мы (два майора из МВД, оба ранее вместе скитались в ОУР) в 1993 году из Якутии во Владик, на японские машины. Они были настроены на взлом. Они взяли с собой своих личных премьер-министров. О, и пара пачек патронов. На обратном пути, на переезде через Бурею, мне пришлось отстреливать ноги и машины «налоговиков», когда я приземлился на платформу Благовещенского тупика железной дороги прямо вам под ноги. Присутствующие были очень сильно «за» нас, морально, действительно. Наши местные коллеги, вероятно, не слышали выстрелов, потому что никто не бросился с разъяснениями. В обоих случаях мошенники немного возместили нам потраченные боеприпасы и моральные страдания. Приземлившись в Сковородино, мы вздохнули с облегчением — мы были дома.

Рассказанная история ни в коем случае не является сестрой таланта.

В прошлом веке я поступил на службу в армию. После музыкальной школы мне пришлось отслужить полтора года. Сначала меня пригласили учиться страдать, и только потом выпала удача создать оркестр валторн, чтобы успокоить окружающую фауну военными маршами и другими классическими произведениями.

Наша команда состояла из 20 профессионалов, в лице прапорщиков и призывников, которые, как минимум, имели заслуги в музыкальной школе. И еще 10 моряков, проходящих военную службу, либо студенты-заочники, либо уже музыкально свежие выпускники колледжа.

И на десерт — до десяти школьников от 13 лет до военного возраста, родители которых хотели застраховать своих детей от невзгод обычных призывников конца 1970-х годов, а также для собственного спокойствия, и тем самым полностью лишили их нормального течения пубертатного периода жизни.

Всем этим музыкальным лагерем руководил интеллигентный человек, военный дирижер, майор, который никогда, даже в напряженных ситуациях, не грешил высокопарными идиоматическими выражениями.

Каждые 3 дня матросы-срочники, а это была морская авиация, должны были выполнять обязанности санитаров и часто нарушали устав, ставя на свое место на короткое время одного из студентов. Во главе ордена всегда стоял один из прапорщиков или повторно зачисленных.

Воинская часть, надо отметить, была известна на весь бывший СССР своей значимостью, поэтому ее возглавляли шесть генералов разной степени достоинства. Но для проверки уровня повседневной и особенно ночной боеготовности младших двуногих повышали от майоров до полковников.

В описываемую ночь в команду входил предпенсионный прапорщик, горнист, чьи таланты и седые волосы прощались как безудержной любовью к амурным приключениям на территории части, так и страстным аппетитом к напиткам, исключенным из списка обязательных, и безудержной жаждой свободы, которая часто не позволяла ему задержаться более чем на пять минут в пределах своего 24-часового задания — небольшого военного подразделения, называемого оркестром.

Вот и на этот раз он поспешно заказал службу, хвастливо объявил, что ожидает новую пассию и празднично организованный обед, и исчез, распространив вокруг себя ореол свободы и вседозволенности, которого давно не хватало ни призывникам, ни студентам. Через 10 минут большинство призывников покинули свою работу, оставив на их месте наспех обученных студентов, а через несколько часов группу оркестра посетил для плановой проверки дежурный связист Управления, так звали нашу воинскую часть, полковник.

Не найдя никого поблизости, доступного для недреманного взора, полковник замер у входа, ожидая иллюзорных эффектов, которые вызвали бы нескрываемую зависть у всех поколений кио. С приличной задержкой один из студентов материализовался возле тумбочки, оставив полковника краснеть от страха и заикаться, кто, где и по какой причине. Воодушевленный неожиданным успехом в своей кропотливой работе, полковник быстро удалился, чтобы порадовать своими расследованиями весь штаб части и особенно музыкального майора.

А через несколько часов наш баглер уже открывал дверь в помещение оркестра, и, не задавая лишних вопросов, двигаясь вдоль стен, добрался до вахтового домика, в котором, утомленные и успокоенные парой неспешных выпивок, они крепко уснули по прибытии нашего майора.

В домашнем хозяйстве. «.

Крик командира прозвучал как сирена боевой тревоги, не в силах повлиять на скорость истечения нашего гонца из смены домов, пока он прикреплял тунику к верхней части тела. С трудом попав в рукава, горнист убедительно сказал, что за время усердной службы на его посту не произошло никаких происшествий во вверенном ему подразделении и устремил свой взгляд в глаза майору, ожидая дальнейших распоряжений.

И вдруг майор, совершенно неожиданно для всех, кто его знал, как эталон высокого стиля русской разговорной словесности, разразился таким потоком недвусмысленных выражений, что все замерли, как пресловутые персонажи острова Пасхи, осознав, что с этого дня, понимая, что с этого дня Все изменится коренным образом от дисциплины, настолько, что общая клятва «век воли не видать» станет девизом на всю оставшуюся эксплуататорскую жизнь.

Другой майор впервые, на наших глазах ловко заменил абсолютно все литературные выражения на непарламентские и рассказал в таком стиле, как полковник разбудил его рано утром и выразил свое восхищение невероятным спокойствием майора, несмотря на то, что НИКТО в группе не нес службу вообще и в части никого не было, пока к инспектору не пришел посетитель.

«Как вы можете производить впечатление в моих глазах и сообщать, что во время вашей службы не произошло никаких инцидентов?». Вы сами не были на своем месте! Где вы были? Вы понятия не имеете, где находятся ваши сотрудники! Где декорации, где студенты?

Наш без пяти минут командир, отставник, великолепный трубач, остроумный дядька, балагур и изобретатель краснеет от возмущения и прерывает гневную речь командира:

— Товарищ, почему я должен следовать этим посылкам? Они все взрослые! Они находятся на военной службе! Они должны отвечать за себя и знать, где они должны быть в Уставе в данный момент. А если они сами не способны на это, то в следующий раз я просто отправлю их на Х… А потом обязательно узнаю, где они!

Все имена и фамилии выдуманы, а совпадения случайны.

Как я познакомился с начальником Генерального штаба Израиля

Как солдат, я был, мягко говоря, в дерьме. Добавьте к этому то, что я был на несколько лет старше других призывников, ну, и пример того, что фокус всегда срабатывает.

И вот однажды наше подразделение собрали и отвезли в Тель-Авивский музей на какое-то мероприятие, в котором участвовали высшие чины армии. Наша задача заключалась в охране здания по внешнему периметру, а спецслужбы охраняли внутренний. Должен сказать, что такие задания были очень нехарактерны для типа деятельности подразделения, в котором я служил. Но приказ есть приказ. Они решили поставить меня, как хорошего солдата Швейка, охранять задний вход в здание — подальше от опасности: то, что это мероприятие не осталось без моего внимания, читалось на моем лице слишком ясно. Поскольку у меня всегда было с собой что-нибудь почитать, я сел на ступеньки, оставил винтовку на полу, открыл книгу и погрузился в мир, где вечером не было ни беретов, ни винтовок, ни других охранников, за исключением времени основной службы.

Через 30-40 минут я заметил, что в здание вбежали три или четыре майора и бегло осмотрели лестничные площадки, коридор, а еще через 15-20 секунд в здание стала входить группа подполковников и полковников, и прямо посреди этой толпы спокойно шел начальник Генерального штаба Исраэль Шауль Мофаз. Вся эта толпа должна была подняться по лестнице, на которой я лежал.

А кто я? — Я знаю субординацию, — я встал, все еще держа книгу в руках. Винтовка, магазины с патронами и берет остались одни на полу. Охранники Мофаза явно понимали, что угроза исходит не от меня, и не отталкивали меня, они просто прошли мимо, а Мофаз, также проходивший мимо, остановился на секунду, посмотрел на меня, и оказался на 20 сантиметров ниже меня. Но потом они все пошли дальше, осторожно переступая через мою винтовку. Через минуту коридор опустел, а еще через полчаса меня сняли с поста и отпустили домой.

И я ничего за это не получил. Нет, дорогой, ты только подумай — за берет в кармане меня готовы были отправить чуть ли не на фронт (ха, шутка), а за то, что начальник Генерального штаба застал меня на посту за чтением книги — вообще ничего. Но, конечно, если бы наш майор Шультхайс узнал об этом, он бы попытался разорвать меня на куски.

Но, похоже, генерал-лейтенант Мофаз не передал меня майору Шультхайсу.

В 1984 году мы проходили военную подготовку в войсках ПВО под Кингисепом Ленинградской области. Майор показал нам точки на радаре и объяснил: «Вот, видите, ТУ 154 летит. Вот он на радаре. А вот истребитель из соседнего подразделения». Прямо над нами проплывало кукурузное поле. Мы спросили майора: «Где он находится на радаре?». Майор ответил: «Мы отключили ультралайты, потому что они постоянно летают здесь и будут отвлекать нас». Три года спустя в этом подразделении Матиас Руст совершал полет на своем самолете Cessna на сверхмалой высоте.

Я услышал эту историю совершенно случайно в самой обычной столовой. Или, как гласила вывеска, «столовая». Это был конец сентября 1978 года, я проходил практику на автоматической телефонной станции и радиоцентре в одном из областных центров Украины. Пошел пообедать во время перерыва. За соседним столом сидела группа людей в летней униформе. Они разговаривали довольно громко, и я невольно услышал эту историю. Где правда, а где вымысел — решать вам, но я купил его за то, за что продаю.

— И что, Степаныч продал свою «копейку»? — Нет, а где он его взял? — Поэтому он приехал на недельном пароме или по обычной дороге. — О, так ты не знаешь… Чего я не знаю? — Как Витька летает на вертолете. — Я был в отпуске три недели. — Хорошо, тогда слушай.

Вита и Никита были друзьями со школы. У Никиты: десять лет, летное училище, служба в армии и работа в родном городе в сельскохозяйственном авиаотряде. Вита: Восемь классов, профессионально-технические училища, армия, школа милиции. В конце — обслуживание в родном городе. Вита все время просит Никиту забросить ее на вертолет, ну, чтобы было чем. Никита не возражал, но была проблема — Степаныч. У Виты и Степаныча не было отношений с детства. То прикладывала уши к стеклу, то к сломанным веткам в саду Гербала, она перебирала части файла. Вита не осталась в долгу. Его засунули бы картофелиной в выхлопную трубу или выпустили бы что-нибудь другое в отместку. Постоянная война ненадолго затихала и начиналась снова. Кроме того, Вита была ужасно комплиментарна. Рассказы о его подвигах в армии и в полицейской школе могли сравниться только с подвигами главных провинциалов, Джеймса Бонда и Штирлица в бутылке. Всю эту метель он вылил на дочь Степаныча, которая не обратила на него никакого внимания. А за то, что Степаныч высокомерно издевался над девушкой, он публично пообещал порвать ей причиндалы.

Но, как не странно, на просьбу Никиты покатать друга Степаныча, согласился. «Ну, веди, раз тебе так хотелось». И у тебя будет практика. Я полечу с тобой, хочу посмотреть, как ты справишься. Вы еще ни разу не летали, пора начинать. «Куда я его положу?» Есть только два стула. — У вас старые расходы сзади, давайте я на них сяду, будет нормально. На этом Никита решил порадовать друга.

В воскресенье друзья приехали в аэропорт и нашли Степаныча возле вертолета, соорудив импровизированное место в глубине машины. Витя был в форме, он должен был служить и решил одеться заранее. На приветствие Степаныч только кивнул Вите Короткому — поднимайся, а Никита, кивнув председателю первого пилота, — стартуй. Никита откинулся в кресле, надел гарнитуру и защелкал громоздкими кнопками на пульте. Винты закрутились, набирая обороты, и машина бесшумно оторвалась от земли, набирая высоту.

Вик чувствовал себя неловко. Во-первых, сиденье было низким, и Виту не было видно, кроме кусочка неба, а во-вторых, из-за тряски он уже оттолкнулся всей задницей и готов был попроситься обратно, даже пытался что-то крикнуть, но за шумом винтов не услышал. Степанич что-то сказал Никите, вертолет тряхнуло, и он упал немного вбок, вздрогнув. От страха Витя занес ноги и руки. «П… Дез, мы падаем», — только и успел подумать он, когда падение прекратилось и вертолет завис на одном месте, слегка покачиваясь. Вик хотел подняться, но ноги не слушались. Он поднял голову и увидел склонившегося над ним Степаныча. — Ну, заводись, хочешь выйти? — Да…», удерживая свой желудок, который подкатывал к горлу злополучного пассажира. — Вылезай, — язвительно сказал Степаныч, дергая за какой-то рычаг со стороны Виты. Пол под его ногами подался, и миротворец полетел в пропасть.

И почти сразу же он слетел с ног в стог сена, упав до пояса. На нем было мягко сидеть, что-то теплое стекало по ногам. Вика попытался подняться, сено рассыпалось вокруг него. Он был напуган, вертолет стоял с выключенными двигателями в ста метрах. Кое-как выбравшись из сена, Вика увидела приближающегося Никиту. Он молча передал кусок мыла и особые полномочия. — Там пруд недалеко, мы подождем, а потом полетим обратно. — Давай… у меня свои рейсы, позвони другу, я сам отвезу и отдам твоему Степанычу — Пиз… он это сделает, я это буду делать каждый раз, когда увижу его, я это устрою… сквозь угрозы и проклятия Виты я поехал на пруд… ….

— А как же Степаныч? — А Степаныч все еще водит шаттл или планирует поездку.

Это было около 20 лет назад, когда машины скорой помощи еще не обзавелись фирменными комбинезонами и куртками с надписью «Скорая помощь», а ездили на вызовы в простых белых фартуках. В те годы на подстанциях откуда-то появились военные куртки и пальто, в которых «трусы» зимой выезжали на вызовы, чтобы не взъерошивать свою верхнюю одежду вокруг машин и квартир. Один врач, очень крупного телосложения, рассказал, что из-за его роста ему выдали пальто даже с погонами майора ВВС. Тяжелых пациентов с сомнительным прогнозом жизни всегда называют «дровами».

Второй за вечер вызов скорой помощи к бабушке — декомпенсированное сердце, одуванчик с тяжелой недостаточностью. Диалог у кровати: — Бабушка, ты уже второй раз за сегодня вызываешь скорую? — Да, дочери, во второй раз. -Почему? Врачи пришли в первый раз? — Нет, не было. — (Кажется, по адресу был выезд.) — Врачи — нет, они не приехали. Пришли два солдата, постояли, поговорили о дровах и ушли. 🙂

На фоне новостей о результатах работы милиции по борьбе с беспорядками в школе мне вспомнилась история из далекого советского прошлого. После известных событий в Новом Узене (1989 год) руководство Шевченковского (ныне Актауского) городского МВД решило проверить готовность и способность своих сотрудников подавлять протесты и расправляться с хулиганами. Для этого они решили провести что-то вроде учений, вывели роту взрывотехников со щитами и дубинками, пожарную машину, а в качестве статистов — школьников. Это было в ноябре, холодно и ветрено, что не очень способствовало энтузиазму студентов. Но как бы то ни было, учения начались, и солдаты, выстроившись и грохоча щитами, двинулись к студентам, закутанным в куртки и мечтающим о горячем чае или чем-нибудь покрепче. Все это было скучно и уныло, пока майор, командовавший учениями, не решил добавить в них каплю реальности, для чего приказал пожарным облить «хулиганов» из шланга, что и было немедленно исполнено. Ошеломленные такой неожиданностью студенты мгновенно пришли в ярость, скомкали ББшников, как бумажную салфетку, и, отобрав щиты и дубинки, набросились на товарища майора и пожарных, которые пытались запереться в пожарной машине. Через несколько минут окна были разбиты, и пожарные вместе с майором предстали перед гневом народа. Больше такие учения не проводились, а их результаты по неизвестным причинам так и не были обнародованы.

ТРИ БУТЫЛКИ В середине 1990-х годов я приехал в Москву по делам. Вечер мы провели с очкариком и моим дальним родственником Саней, «крутым владельцем современной европейской стоматологической клиники» с 3 почти новыми креслами и его военным другом. Друг, майор, служит в армии, отдел соответственно. Но есть изюминка — сидит почти лейтенант и больше не растет, или не растет, монопенисуально, потому что у него нет или не было нужных связей, крыши, блата, крутого папы или вороватого дяди и никто его не «посадит». В то время я только начал заниматься PR, чтобы зарабатывать деньги, хотя слово «PR» я услышал совсем недавно и произносил его неправильно.

— Есть ли у вас, — спросил я майора, — какие-нибудь деньги? — Ну, я не знаю. В зависимости от того, сколько. — Три бутылки коньяка. Может быть, два сразу и один позже. — Ой, сколько всего! — Беги в магазин! — Саня, тебе еще реклама нужна? Готовы ли вы побаловать свои зубы рекламой «европейской зубной щетки»? Отлично!

Первая бутылка была получена от личного шофера генерала, командовавшего тем же военным ведомством, где жил наш главный друг, чтобы сказать, в какое время и какую радиостанцию чаще всего слушал его компаньон по дороге на работу.

Радиостанция, которую генерал слушал по дороге на работу, с радостью согласилась, в обмен на бесплатное и безболезненное лечение зубов для его начальства, рекламировать утреннюю стоматологическую помощь.

Вторая бутылка была получена от начальника отдела кадров департамента, который сразу мрачно и честно сказал, что не может протолкнуть назначение майора, но, услышав, что проталкивать не надо, сразу стал добрее.

Генерал Иванов был, конечно, несколько удивлен, когда утром по дороге на работу, по автомобильному радио, среди рекламы «Лучшей европейской стоматологической клиники Москвы», вдруг стали говорить, буквально в одном предложении, несколько добрых слов о его отделе, о нем самом, и о некоем «лучшем майоре Петрове в отделе великолепного генерала Иванова», но ему, похоже, понравилось. «Доброе слово и кошке приятно».

Через несколько месяцев, во время очередной ротации кадров в отделе, начальник отдела кадров приносит общие личные папки на трех кандидатов на должность полковника — полковника, подполковника и нашего знакомого майора. Начальник немного посмеялся над полковником, мол, слабоват будет; подполковник только бросил взгляд по диагонали; а на майора даже смотреть не хотел, но когда начштаба назвал его фамилию, он вдруг просветлел: «да, это мой лучший майор, давайте посмотрим на дело».

Третью бутылку «а потом еще и еще» (мультфильм про Винни-Пуха) мы уже выпили с подполковником)

«Как молоды мы были, как искренне любили, Как верили в себя!». Незабываемое исполнение «Урбана».

В работе любого государственного деятеля на конкретные решения всегда влияли и будут влиять как минимум два принципа — требования закона и требования лидерства, своего рода диалектическое проявление единства и борьбы противоположностей. Теоретически они должны быть на одном полюсе, но когда решения связаны с собственными интересами, даже далекими от материальных, эти требования противоречат друг другу. И черт с ними с этими противоречиями, но они отражаются на конкретных людях, в том числе и на исполнителях этих требований. В начале 90-х годов меня, тогда зонального следователя областного МВД, курировавшего милицейский сыск полутора десятков городов и областей, направили «разбираться» с уголовным делом, которое было помещено в правительство Упорство местного прокурора в деле, по которому гражданин привлекался к уголовной ответственности, необоснованно. Эта графа в отчетах обычно была пустой, и наличие в ней «палочек» считалось огромным минусом в работе всего следственного аппарата. Я должен был выполнить работу заместителя министра — найти приемлемое решение по уголовному делу, чтобы не испортить репортаж. Сюжет бизнеса был элементарным. Некоторые организации выделяли мясо в тушах для своих сотрудников. Женщина, которая не участвовала в чем-то подобном, раньше не была вовлечена в этот бизнес. И она столкнулась с неизбежной проблемой: поставщики должны были получить от нее деньги по оптовой цене, но она получала меньше от продажи этого мяса, потому что при разделке мяса отходы получали в виде крошки. В коммерческих организациях это означает превышение розничной цены над оптовой. Здесь об этом никто не знал, поэтому «продавцу», отпустившему его на 2 землекопа дороже оптовой цены, чтобы не доплачивать за естественные потери из своего кармана, наши доблестные работники ОБХСС (Министерство по борьбе с хищениями их социальной собственности и спекуляцией) предъявили покупателям обвинение в мошенничестве (ст. 156 УК РСФСР). Дело было направлено в суд, но прокурор вернул его следствию, причем «отчетность» соответствовала графе в протоколе. Моя задача была несложной. Я мог прекратить дело, согласовав его с городским прокурором, по нереабилитирующим основаниям с направлением в товарищеский суд, для внесения залога и т.д. Но тем самым я бы испортил биографию совершенно невинного человека. А в том, что обвиняемый не виновен, я убедился после изучения всех материалов. Дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Короче говоря, действуя по закону, я не выполнил требования руководства. Более того, он не оправдывался, сказав своему боссу, что сделал это, «чтобы не стыдно было смотреть в глаза». — Когда у вас крайний срок подачи следующего названия? — Да, уже наступил срок. — Пока что ходит как хозяин. Вот так благодаря правилу соревнования и мнению шефа я несколько месяцев проходил «заслуженным капитаном» на отличной должности. Признаться, из-за некоторой перестановки в ассигнованиях я получил специальность на несколько дней. Мои начальники, как правило, не были вредными. Но «не стыдись смотреть мне в глаза» нет, нет, да, я вспомнил.

Мобильное поле Я чистый гражданский человек, поэтому прошу прощения, если допускаю неточности в описании военной жизни, особенно тридцатилетней давности. И, честно говоря, это не моя история, а моего военнослужащего, ныне уважаемого человека. Поэтому условно назовем его, как называла его в те годы в письмах в армию его землячка — Вадик. Его подруга Света жила в какой-то глуши в Пензенской области и гордилась тем, что ее Вадик служил в самой Москве. Кроме того, всего за два месяца он уже поднялся до звания прапорщика. Это было связано с тем, что его служба была очень важной и секретной, а кроме того, он имел большой авторитет перед командирами. Вадик действительно служил в Москве с какими-то замечательными сотрудниками, возможно, даже генералом. Он был механиком в гараже. Гараж предоставлял служебные автомобили офицерам и генералам этого самого штаба, который я условно назвал Генеральным штабом. В обязанности ефрейтора Вадика входило держать «Волгу», которая несла не очень большой удар из этого штаба, просто майор, всегда наготове. «Волга» была не первой свежести, поэтому Вадику приходилось постоянно что-то крутить и качать. Из-за такой занятости его никогда не увольняли, отсюда и вопрос девушки Светы — что такое Москва? — он написал, что его никогда не увольняли и, вероятно, никогда не уволят, поскольку он является носителем государственной тайны, которая не может быть разглашена до конца его жизни. Может быть, поэтому ему даже не разрешат вернуться домой после службы, а засекретят под другим именем, так что все те мужские обещания, которые он давал ей в армии под своим именем, могут быть не выполнены по государственным причинам, не вините меня. Такая государственная мудрость очень нервировала девушку Свету. Эта нервозность, выраженная в строчке за строчкой слезливых писем, очень успокаивала Вадика. Слезы девочки Светы были настолько горючи, что разъедали написанные ручкой письма (Света капала на них одеколоном Têt-a-Têt). Водителем майора был его соотечественник Вадик Серёга. Серега слегка зыркнул на Вадика, как и подобает сержантскому майору перед сержантским майором, пусть и земляком. Он всегда требовал невероятной чистоты в кабине, иначе грозился заменить механика на более эффективного. Но в минуты добродушия он всегда спрашивал, как там дома? Не болеет? Сейчас в деревне больше девочек или мальчиков? Было бы неплохо, девочки, а то майор обещал ему отпуск. Вадик неоднократно просит Серегу показать ему Москву, иначе что он здесь видит? Он никогда не был в городе. Он только знает: барак — это гараж, гараж — это барак. Он приходит домой, и ему нечего сказать. Это что, карта Кремля, чтобы показать. Но ездить по Москве было бы невыразимо ужасным преступлением. В самоволке, да еще из секретной части! Посмотрите, что вы придумали! На Красной площади тоже можно покататься на танке новейшей конструкции? Вадик не умел водить танк, но в принципе хотел бы попробовать. Наконец, однажды Серега сказал: «Значит, сегодня в четырнадцать ноль-ноль я веду майора к новой Марусе (всех жен любвеобильного майора Сереги называли Марусями). Пока он сидит дома и занимается с ней тем-то и тем-то, мы с тобой можем осмотреть город. Газировка и мороженое с собой. — Позволил ли он это? — Вадик удивился. — Майор? Кто ты? Я спрячу тебя в багажнике. А когда я высажу майора, ты выйдешь. Самоволка стала напоминать побег и выдавать преступление техническими средствами. Вадик задумался. — Не бойся, — заверил его Серега, — никто никогда не смотрит на чемоданы на КПП. Зачем воровать в этом штабе — там только карты военных планов, а не воровать в сундуках.

Вадик лег на дно багажника, Серега накрыл его куском ковра, который кто-то из предыдущего поколения вырезал из ковра, постеленного для встречи с каким-то генералом из Африки. Но он не пришел из-за внезапного сотрясения мозга и, соответственно, окончания своего жизненного пути в этом мире. Согласно суеверным дипломатическим традициям, проход больше нельзя было использовать для встреч с другими генералами, поэтому его пустили по рукам. Одним таким куском Серёга накрыл Вадика. Все получилось отлично, только один сапог немного торчит. Серега натянул дорожку на сапог, но тут же вылезла другая. «Черт побери», — решил Серега. Я, автор, решу так же, потому что этот ботинок не участвует в дальнейшем повествовании. Они беспрепятственно проехали контрольно-пропускной пункт, затем машина остановилась. Вадик знал: Серега дал его на вход в штаб. Задняя дверь захлопнулась. Именно майор поставил на сиденье пакет с джентльменским набором: шампанское, коробка конфет и букет прекрасных цветов, только без запаха, так как это были голландские розы из павильона при штабе. Затем хлопнула входная дверь, и майор занял свое место. — К парфюмеру!» — приказал майор Сериоге. ‘Я обещал сегодня, наконец! Француженка наконец-то решилась… И Серёга, и Вадик всегда были в курсе всех подробностей жизни майора. С незапамятных времен при дворе всегда обсуждалась жизнь джентльменов. Затем этот обычай перешел к секретарям вождей с их личными шоферами. Ну, а Серёге и Вадику сам Создатель велел знать, так как майор сам охотно поведал о своих приключениях шофёру. Последние две недели галантный майор ухаживал за продавщицей из магазина французской косметики «Ланком» в центре Москвы. Он познакомился с ней, когда выбирал французские духи для бывшей Marussia. Но когда он увидел этот, искусно украшенный всеми французскими нюансами, он тут же вернул продавщице купленные духи и объявил на чистом французском языке, что покупает духи, чтобы сразу же подарить их самой красивой девушке во французском магазине, а может быть, и во всей Франции. Ответ прозвучал любезно, но на чистом московском диалекте: женщина была коренной москвичкой, только ловко и привлекательно загримированной. Однако подарок был принят, и сегодня «француженка» может сделать разворот. Ехали мы недолго, Серега знал адрес. Остановлен. В машину вошла молодая женщина. Вадик знал, что она красива, по едва уловимому запаху духов, доносившемуся до его укрытия. — Это для меня?» — спросил приятный женский голос. — Какой чудесный запах, я буду помнить его всю жизнь… Я забыл упомянуть одну существенную деталь: «Волга» была редкой моделью, с кузовом универсал. То есть багажник составлял единый объем с салоном. С одной стороны, это было хорошо, потому что багажник был просторным, и Вадик мог быть в курсе всего, что происходило в салоне. Но, с другой стороны, Вадик боялся проявить себя каким-нибудь шорохом, чтобы пассажиры не услышали. Квартира майора была далеко, но пришлось потерпеть — он сам попросил подвезти его. Вадик уже устал лежать на боку. По своей природе он не был домоседом. А потом, после ужина, обеда в солдатской столовой, его живот начал вздуваться. Сначала это не вызывало никакого беспокойства. Ну, пуфка и пуфка — она раздулась. Ему было интересно слушать, как его машина издает под колесами стуки, похожие на московские, как работает его подвеска (смотреть надо на левую сторону). Тогда было бы интересно послушать, о чем майор будет болтать со своей Марусей. Но майор ни о чем не говорил. Он молча сидел перед

Предвосхищая предстоящие диалоги, не предназначенные для публичной откровенности. Маруся расположилась в углу сзади, прямо напротив Вадика. Через некоторое время Вадик стал совсем беспокойным. Газовое месторождение, возникшее в кишках волжского ствола, а именно в желудке Вадика, разрослось и стало приобретать полность ю-Уренгойское в объемах. Московские ухабы грозили прервать сложный природный процесс, а не государственный, бездарный, фольклорный неожиданный разрыв в атмосфере. Сказать, что Вадик пытался отстоять полученное народное добро — это еще плохо сказать! В первую очередь он опасался, что процесс выдавливания излишков в атмосферу будет сопровождаться мощным тигриным ревом, свойственным его организму, как никому другому в казарме — видимо, наследственным. В детстве он даже не мог играть в прятки с другими детьми: его находили по звуку. Позволить себе издать страшный рев означало мгновенное обнаружение. Потом стало ясно — гауптвахта или даже суд, Сибирь… Прощай, Москва, девочка света… Потом он вспомнил, как в детстве его маленькая бабушка учила приличным манерам: «Вадик, если тебе надо куда-то пукнуть, но так, чтобы друзья не смеялись — солнечный палец в дырочку и отдерни». Тогда никто не услышит. ‘ Клитор, находящийся на срочном дежурстве, доведенный до отчаяния, вспомнил завещание покойной бабушки и воспроизвел его со всем усердием послушного внука. Бабка оказалась хорошо сделанной, царство ей небесное!»Прием работал абсолютно бесшумно — ни грохота, ни даже мышиного писка. Вадик начал формироваться до естественного кубометра, выпущенного из недр в атмосферу, и Вадик по опыту знал, что его тела хватит на двоих или троих. Сначала майор начал подозрительно оглядываться по сторонам. Первым, кого он заподозрил, конечно же, был его водитель. Как опытный руководитель, автор теперь понимал, что в те минуты перед майором стояла масса нерешенных задач. Глупо было сообщать, что водитель — женщина. Что бы он подумал о нем как об офицере, под началом которого такие безобразия? А если в целом, то что он может думать о людях в форме? Да, для всей нашей армии. Водитель Серёги в то время думал о том же, но более конкретно, по-солдатски. «Вот главный, он сделал это сам, но смотрит на меня. Он хочет заменить меня? Вот он! Но когда их обмен мнениями с майором стал более частым, Серёга несколько изменил свой взгляд на ситуацию: «Хотя… ну, скажем так, я беру его, чёрт возьми. Но только для того, чтобы завтра отправиться в отпуск!» Сержант не знал, что тучи над его головой сгущаются со скоростью атмосферного духовного вихря. «А что, если этот ублюдок был намеренным хулиганом? — Мейн продолжал размышлять. ‘Может, я ему чем-то насолил, а тут ты — неожиданно…’ Для такого маленького отпуска, — продолжал строить планы Серега. — Пусть придумает себе командировку на месяц! А что, какой-то сборник информации о тайне подхода к стратегическому сараю на горе…». Да, похоже, что нет, не должен был, что за рыло спокойное. — Майор решает с тревогой. — Да, не первый месяц у меня… тогда кто? Правда? Как же так, концерт… подумал и…» — У вас в багажнике без устали лежит что-то подобное? — спросил майор Серёга. Он был поражен, но весело ответил: «Вовсе нет, товарищ». Я чищу нашего механика каждую ночь, так что я знаю! Подумав, майор решил оглянуться назад. И он не верил своим глазам до самого носа. Нос улыбался поднимающемуся градиенту фетального тумана именно с этого направления — сзади.

«Этого не может быть!» Майор был поражен и ошеломлен преувеличенным вниманием, с которым смотрел вперед, на дорогу, однако, не видел ее. Трое сидевших в машине поняли, что тот, кто бросится открывать окно, будет немедленно опознан двумя другими как виновник аварии. Ну, чисто психологически: раз его открыли — значит, тот, что рядом, был толще — значит, так оно и есть! А экипаж передвижного газохранилища мчался дальше по Москве в «Тихой задумчивости». А Вадик готовился к выходу третьей части… Главный опять аккуратно, непрерывно оглядывался по сторонам. Вот это да! Теперь его глаза подтвердили его подозрения! Женщина сидела и кутала лицо в свой кокетливый розовый шарф, ее глаза блестели от слез. Очевидно, это произошло по привычке. Да и то сказать — после ароматов Ланкома не каждый может непоколебимо ощущать запах продукта труда крепкой плоти солдата. А когда Вадик выдал народу третью часть, майор наконец назначил виновного: «А может, они там на своих французских «Ланкомах» так шутят? А что, соблазны пронюхали — и вот на тебе, для исцеления психики… «Тут же ему пришло в голову решить психологическую задачу. Словно поймав себя на мысли, он посмотрел на часы. ‘Subway stoppers’, — приказал он. Серёга остановил машину. Главный вышел, вдохнул полной грудью московский воздух и направился к группе автоматических телефонов. Женщина, находившаяся в машине, попросила водителя не закрывать дверь. «Что он, вот телефон в машине…», — подумал Серега, но быстро сообразил маленькую военную хитрость. Через минуту майор вернулся быстрым шагом. — Итак, у меня есть приказ, который необходимо срочно выполнить. Вечеринка не ждет!» он открыл заднюю дверь. Женщина позволила себе выйти. — Дорогой! Вот, пожалуйста, в этом пакете все для вас. Да, да, и цветы тоже. Маруся зарылась лицом в букет. «Запах просто незабываемый», — сказала она, и основные загвоздки. Сержант Серёга деликатно отвернулся к окну. Главный проводил француженку Маруся, от которой теперь пахло сложной смесью самых фантастических ароматов, до входа в метро. Серёга позаботился об этом. Светло-розовый шарф рельефно развевался на ветру. Что-то Серёга подсказывал, что именно они в последний раз видят этого Маруса и главного… что там было, следующий вадик не хотел говорить. Может, ничего и не было. Знаю только, что Вадик увидел Москву только после службы, когда вернулся к ней, чтобы ехать в институт, и не выступал, что порадовало девушку Света, которая уже не упускала свой шанс. Но этот факт не относится к нашей истории, как и сапоги Вадикова в начале повествования.

Броня сильная, и танки наши… В 1978 году я служил планшетистом на командном пункте полка перехватчиков МИГ-25п под Днепропетровском. Лафа, если бы не было учений, и не хорошо, по какую сторону границы СССР. Я обслуживал регулярные рейсы и делал то, что вы хотите. Авиация никогда не могла похвастаться дисциплиной, а командный пункт обычно был другой страной, или, скорее, анклавом, частично. На КП у нас не было ни кокосовых подъемов, ни дозаправок, ни перекличек. Да, и Нафиг нужен — теперь все видно. Кажется, все ясно. Однажды субботним, летним утром я проснулся в 5 утра и пошел вверх по ветру, на поверхность (кп под землей). Солнце уже за горизонтом, видимость миллион на миллион, штиль. Я стою у куста с первой, утренней сигаретой в зубах, мордой к небу. Блаженство. И мое зрение тогда было 146%, не то что сейчас! Короче говоря, я видел НЛО, вернее, сразу два. НЛО, запомните, это неопознанный летающий объект, а не тарелка там или очередной межгалактический Шушпанцер. Две точки, висящие близко друг к другу, их движение не заметно глазу. В солнечном свете, как капельки ртути. Пришло любопытство. Он спустился на КП, прижал к себе оперативного офицера, все майоры пошли с ним смотреть. Повесьте трубку. Мы должны что-то делать, противовоздушная оборона, кто мы или кто? Было бы неплохо привлечь локаторщиков, но разрешение может дать только дивизия, а вызывать их должен либо комполка, либо начальник штаба. Нечухаев (майор) почесался и говорит: Ты меня разбудил, а что — они сделают! Я позвонил в комментаторский полк, который в дивизии получил разрешение на присоединение, они ясно видели знак на экранах локаторов. Неопознанная цель!!! И кто? Шо в целом? Нужно поднять бойца, и это уже решено, а не дивизию или даже округ. Москва должна знать и разрешить. Разрешено. Они сразу же подняли пару с боевого дежурства и определили цели. Sustystatat, черт возьми, не марсиане. Летчики доложили на наш КП, мы — дивизии, дивизия прямо на Москву, даже мимо поля. От московской команды: гвоздь, мать его! Ню… Я вроде не против, только какие ракеты оставить, радио или тепловые? Забастовка, говорят они. А Пудова на пушках МИГ-25П?! Истребитель-перехватчик на средних и больших высотах, развивая скорость 3000 км/ч летит быстрее снарядов, к черту оружие Нудельмана? Селфи? Думал, думал, думал. В Запорожье есть полк Як-28, и у них есть пушка. Они подняли с боевого дежурства пару Як-28 и сбили эти стратостаты.

Анекдоты из России, мемы и истории