Анекдоты из России, мемы и истории

Свежие анекдоты

Смешные истории о евреях. Смешные еврейские анекдоты — самые смешные курьезы на тему евреев

Со времен существования Советского Союза наши граждане любили посмеяться над евреями. Они придумывали смешные еврейские шутки, смешные шутки о евреях, всячески высмеивая последних. Чем вызвано такое желание подшутить над этой нацией? Давайте узнаем.

Смешные еврейские анекдоты

Что мы знаем о евреях? Что они жадные, хитрые люди, которые думают только о деньгах. По крайней мере, смешные еврейские шутки показывают им именно это. Может быть, существует определенный стереотип, сложившийся очень давно, и он не имеет значения. Однако в некоторых смешных еврейских анекдотах можно найти персонажей, очень похожих на реальных людей, которых мы знаем. Совпадение? Может, и нет.

Анекдоты про Ленина. Смешные анекдоты про Ленина

На нашем сайте собраны смешные анекдоты про Владимира Ильича Ленина. Мы читаем, улыбаемся или, может быть, даже смеемся!

Когда в Украине закончились памятники Ленину, великие и могучие стали обвинять столпов.

Женщина спрашивает у мальчика на улице: — Мальчик, не подскажешь, как найти площадь Ленина? — Все просто — нужно умножить длину Ленина на его ширину.

Один друг говорит другому: — А мы дочку в честь Ленина назвали! — Лена? — Нет, Володя.

Веселье для полиции. Самые смешные шутки про полицию

Сегодня, в день милиции, встречайте наши новые смешные анекдоты про милицию и полицию, которые поднимут вам настроение и зарядят позитивом.

Чукча потерял жену в столице. Он пришел в полицию и попросил помочь ему найти ее. «Кто она», — спрашивает полицейский, — «Расскажите приметы». — Какой еще знак? «Ну, вот, — объясняет он, — моя жена — стройная, длинная блондинка». «Моя толстая, кривая», — отвечает чукча, — «лучше, давай найдем его».

Почему американские полицейские ходят по трое? Человек умеет читать, но не умеет писать. Другой умеет писать, но не знает, как читать. А третий защищает этих двух интеллектуалов.

Анекдот про интересно

Сегодня я прочитала две истории о том, как некоторые девушки иногда выбирают мужчин — https://www.anekdot.ru/id/923188/ и https://www.anekdot.ru/id/923196/. И фразы в обсуждениях типа «они все такие». Я имею в виду, нелогично. Я не согласен с этим выводом. Не все. Но смотреть некоторые из них действительно интересно. Мне вспомнилось, как в 90-е годы я тусовался и бурил скважины с компанией психологов. На одной из вечеринок, по случаю чьего-то дня рождения, присутствовал их руководитель, отличный парень. Он сказал, что много обуви. Вот один из них. Не удивлюсь, если где-то уже было — он много чего и много кому говорил. Далее — с его слов.

*** о тонкостях выбора спутника жизни. /Честно говоря, замечу, что многие мужчины, выбирающие спутницу жизни, принимают решения, мягко говоря, не своей головой. И не сердцем.

Фраза «Все люди одинаковы!». Конечно, конечно, «все люди — козлы». Как будто не существует огромного количества мужчин, которые влюблены в своих жен по уши. Которые к старости буквально сдували пылинки со своих благородных — к тому времени уже седых и морщинистых бабушек. Которые обожают детей и внуков. Видеть в них черты — как свои, так и своих близких.

Психологи одного исследовательского центра однажды заинтересовались женскими персонажами, для которых «все мужчины одинаковы». Для начала были выбраны несколько женщин с типично несчастливой судьбой. Те, кого много раз «бросали», динамили со свадьбой, подбрасывали на руках беременных или маленьких детей и т.д. Более того, они выбрали женщин из разных поселений, с разным уровнем образования и с разной степенью материального достатка.

Затем увезли несколько десятков очень достойных мужчин. Ответственный. Любят свою семью. Чтобы они могли нормально зарабатывать. И без проблем с алкоголем. Причем так, что их жены буквально изнемогают в их объятиях, а с детьми души не чают. Естественно, тех из них, кто уже был женат, попросили снять обручальные кольца и ничем не выдавать своего семейного положения. Для чистоты эксперимента. Для этой же цели их попросили одеться примерно одинаково — деловой костюм и белая рубашка. А также уберите всю дорогую атрибутику, например, элитные часы и тому подобное. И, заметьте, они впустили в это общество одного конкретного ублюдка. Избранные. Там клеймо некуда ставить — такой бабник, ублюдок и изменщик. Просто призовите ублюдка из шоу! Кроме того, даже этот красавец выглядит совершенно обычно. И одета, как все. Среди избранных были мужчины более приятной наружности. В целом средний человек по всем внешним параметрам. Они попросили отобранных женщин поговорить со всеми кандидатами в режиме блиц-конфуза. В течение двух-трех минут с каждым кандидатом. А затем укажите на фотографию с номером того, кто заинтересовался. Разумеется, ничего не говоря об эксперименте. Например, просто вечеринка для знакомства.

И что бы вы думали? Точно! Первый запущенный в эти искусственно созданные «Небеса» выбрал единственного специально отобранного морального урода! Остальные кандидаты просто повторяли ее слова на все лады: — Кажется, что только человек более или менее интересен. Остальные ошибаются. Скажите, он точно не женат? Могу я узнать его номер телефона?

И это среди нескольких десятков специально отобранных нормальных мужчин !!! Для чистоты эксперимента несколько раз меняли козла-манекена. Но все же большинство «клинических битых», не говоря ни слова, безошибочно выбрали «самого интересного из всех кандидатов».

«Отсюда вывод, — сказал пожилой психолог, — когда женщина говорит, что все мужчины — предстоящие козлы, это означает только одно: «У нее усиленный вкус тех самых козлов и жажда приключений в его «нижние 90». Особая форма мазохизма. По принципу, который сформулировал Александр Сергеевич Пушкин: «Ах, обмануть меня не трудно — я сам обманываться рад!». И не два-три десятка мужчин, а даже сотни или тысячи интуитивно, безошибочно выбрали «призовое копье». И упрямо будет наступать на одни и те же грабли снова и снова. А нормальных мужчин, если кто-то из них пытался к ней подкатить, она зашивала как неинтересных. Стоит ли удивляться, что при таком подходе почти все мужчины, с которыми что-то есть, — козлы? Это тоже талант — жить «нескучно». — А как же ошибки молодости, неопытности? — Мы спросили. — Ошибки — это нормально. Они учатся на ошибках», — ответил он:». Есть ли такая поговорка? » Но есть люди, которых жизнь ничему не учит. Никогда. В целом, счастья вам, молодой человек! Любите друг друга. И думайте своей головой. Ну, вы понимаете!

Для карманников. Все мы не часто встречаем таких людей. Обычно мы находим либо разрезанную сумку, либо пустые карманы. И никто ничего не видел и не помнит. И вот судьба свела меня с ним лично. Работая на оборонном заводе, он поехал в командировку во Владикавказ. Все как обычно — командировочное удостоверение, справка из 1 отдела, билеты на самолет туда и обратно — и вперед. Да, забыл сказать, именно после пестероака началась диверсификация, демилитаризация и прочие «де-«. Он прибыл на какой-то стекольный завод во Владикавказе. Нам понадобились «почти пробирки» из специального стекла. Он решил, согласился, ждал. А между вопросом у него был заказ от собственной жены (ребенок только родился) — смотри там, там ползунки, колготки, туфли и т.д. У нас невозможно было купить почти ничего, не заплатив. За все это он получил 200 рублей из семейного бюджета. Однажды вечером он ушел с завода и отправился в один из местных универмагов. Что-то, что ему удалось найти и купить у тамошнего приказчика. Затем он зашел в гастроном и купил что-нибудь поесть на вечер и бутылку дешевого «Винца». В результате получилось несколько мешков. Я выхожу и вижу, что на остановке возле магазина стоит автобус, идущий в мой отель. Портмоне в заднем кармане, сумки в руках и бежит к автобусной остановке. Ведомый. Местность там гористая. Автобус идет с большим количеством поворотов. Одна рука занята пакетами, а другая — перилами, чтобы не упасть на поворотах. И на одном из поворотов я чувствую, как сумка покидает мой задний карман. Я не могу бросить руку, держащуюся за перила — я упаду. Но он успел оглядеться и заметить неприметного человека, понял, что делает это. И тут же, после поворота, и остановка нарисована. Этот человек протиснулся к выходу и уже выбирается наружу. Он бросился за ним, а какой-то «пьяный» встал на пути и не дал мне выйти. Он вышел из машины с предполагаемым пьяным, чуть не уронив его на асфальт. Молодой, здоровый, хрен знает откуда взявшийся — я догоняю этого парня и беру его в оборот. Ты, черт возьми, залезай в сумку. Этот отказ, ты, дядя, ни сном, ни духом не ищи. Я искал — нет. Потом этот «трах» переполняет, и что-то начинает трястись. Постепенно до меня доходит, что они работают на пару. Я начинаю «копаться» перед этим парнем (кстати, русским). Я тоже ищу — и ничего. И они начинают расходиться в разные стороны. Он снова бежит к молодым, потом снова к старым — ни у кого ничего нет. Я пересказываю ситуацию. Но мы уже блуждали где-то в районе частных домов, Unlit. И я от безысходности просто сказал старому: «Ну что, суки, вы делаете, завернули бедного инженера, я забрал последние деньги и документы». А справка с 1-го факультета тогда стоила дорого, можно было заработать «черную метку». Никого, никого, ни денег, ни документов — в общем, полный трендец. В ответ я его понял — «С такой эризипелой вряд ли потягаться с попрошайкой (да, я был большой)». «Эй, Венька, — кричит он молодому человеку, который уже отошел метров на 100 в другую сторону, — иди сюда».Молодой человек вернулся, а «дед» говорит — дай сюда. Молодой человек указал на меня и вытащил сумку для обуви. Вернули почти все — билет на самолет, справку, но деньги (там было 100 рублей) разделили пополам. В конце концов они сказали. Ваши слова ударили по нищему «по понятиям» по понятиям «» «Нищий вора не грабит». Тогда (да и сейчас) я был им даже благодарен. Почти все в джентльменском стиле.

Даже пригласить их выпить вместе вина, которые я купил. Они смотрели, смеялись, но отказались. Мы разошлись и интересно. Мы дошли до остановки, показался первый попавшийся автобус (не мой), ошарашенные, они висели на двери, а старый на прощание дал мне большой палец вверх, похоже, они прошли успешно, все равно хреново.

Недавно я завел разговор об американском футболе и вспомнил, что смотрел игру по телевизору. Как-то не лежит к этому душа, поэтому за все время пребывания в Америке я посмотрел одну игру, да и то не полностью: где-то на 20-й минуте второго тайма.

Это было 31 января 1999 года, «Денвер Бронкос» играли с «Атланта Фэлконс» (но я этого не знал) — Суперкубок. В 1998 году «Бронкос» уже выиграли Суперкубок, поэтому все в Колорадо были прижаты к стене (кроме меня). В то время приезжал великий академик из Москвы, и его принимали на самом высоком уровне: каждый день в его честь устраивали приемы в чьем-нибудь доме. В один прекрасный день ко мне подошел директор соседнего института и сказал, что у великого академика в ближайшее воскресенье будет день рождения, и он не согласен устроить празднование этого события у себя дома. Он сказал, что ответит на все вопросы, закажет еду и напитки, обзвонит всех приглашенных и даже предоставит секретаря для помощи на кухне. Я согласился. За несколько часов до назначенного времени я посмотрел на напиток K-n Delivered и решил, что он будет маловат, учитывая ожидаемое количество гостей, и даже с каким-то странным оттенком пива. Я решил купить и пошел в магазин. Город поразил меня — он был абсолютно пуст. На дорогах не было ни одной машины. Можно было проехать на красный свет, выехать на встречную полосу задним ходом — это ничего бы не изменило.

В магазине тоже никого не было, только страдающий мужчина сидел за кассой. Я положил все, что мне было нужно, а когда расплачивался, спросил у кассира, куда делись люди. Он посмотрел на меня как на полного идиота, открыл рот, чтобы объяснить, но потом передумал и безнадежно махнул рукой.

Когда я вернулся домой, приглашенные все болели: кто заболел, чей ребенок заболел (я видел этого ребенка — у него только голова с Бодуна), кто разбил машину. В общем, приехали только старый профессор с женой (на вид 90 лет) и несколько иностранцев (австралийцы, французы, англичане, русские). Даже обещанный секретарь не пришел.

Мы сидели за столом, ели, пили, разговаривали — простое застолье. Пожилая женщина, сидевшая рядом со мной, в какой-то момент начала пристегивать себя к стулу. Сначала я не обратил внимания — там, где туалет, ее показывали с самого начала. Но она завела со мной разговор на тему того, как я приобщаюсь к американской культуре, если у меня есть телевизор. У меня был телевизор, просто он стоял в другой комнате. Я объяснил, что смотрю телевизор каждый день — это мой главный инструмент для изучения английского языка. Затем она спросила, какие каналы у меня есть. Я перечислил. Она помолчала несколько минут и спросила, не буду ли я возражать, если она на несколько минут включит телевизор. Я сказал, что не возражаю, и старуху как ветром сдуло — через несколько секунд я услышал звук работающего телевизора.

Затем другие гости потянулись к телевизору. Мне пришлось перетащить остатки выпивки и десерта в комнату, где стоял телевизор, и там вечеринка продолжилась.

Я не запомнил игру, но запомнил, как девяностолетняя старушка повторяла «how interesting» («это так интересно»).

PS. К сожалению, «Бронкос» победили и стали чемпионами два раза подряд. Есть поговорка, что если команда выигрывает два раза подряд, то скоро наступит финансовый кризис, что и произошло.

Для финансистов и людоедов.

Мой еврейский друг утверждает: все деньги находятся на перекрестке. Суть этой фразы такова — мы берем что-то из разных миров и объединяем это. Например, ИТ-специалисты и таксисты. Оказалось — Uber. Но дело в том, что все самые ужасные вещи происходят, когда два далеких мира сходятся вместе. Вот, например, если объединить финансовых консультантов и тюремных заключенных, то получится натуральный кошмар.

Он был искренне уверен, что для каждой угрозы или конфликта существует волшебная кнопка «добавить в черный список», нажав на которую, можно больше никогда не увидеть надоедливого собеседника. В одном городе жил консультант по имени Федя. Он жил и не горевал. Мужчине было около тридцати лет. Он вырос, можно сказать, в тепличных условиях. Как это? Он был болтливым человеком. Он работал на внештатном радио в качестве диджея, а оттуда его позвали работать банкиром. Общение с богатыми клиентами. Рассказывайте о том, как они инвестируют и получают прибыль. Многие верили. Парень харизматичен, язык подвешен хорошо. Тактика продаж называется чат. Это когда продавцы стучат, стучат, стучат. Не затыкается. А на радио диджеи делают то же самое веселым голосом. Без остановки. Только диджеи получают в десять раз меньше, а некоторые и в сто. Федя одумался и вскоре стал финансовым консультантом. Это, как правило, зависит от развода. Он говорит вам, куда инвестировать ваши деньги. И он получает деньги как от клиента, так и от того, кого он рекомендует. Конечно, финансовые консультанты — люди осторожные. Вот почему они говорят, что ставка может не сработать. Но они делают это очень, очень быстро. С той же скоростью, с которой работают дорожные полицейские. Или объявляют по радио: лицензия на общение по принципу tit-for-tat. Как будто они ничего не сказали. И все было бы хорошо с Федей. Если банки, с которыми он работал, не сбили ураган «криминалитета» и не лечили их потом в Центральной больнице имени Эльвиры Сахипзадовны Набиуллиной. И когда Игорь Иванович Сечин отвечал за инвестиционный климат. Ну, вы понимаете. Клиенты Феди начали терять деньги. И некоторые были очень обижены. И не на Сечина, и не на Набиуллину и ее клинику. И за Федю. Федя не убегал от клиентов. Я ходил на диалоги и встречи. Обоснованно полагая, что девяностые давно умерли и больше не убивают стрелки. Но, как это часто бывает с финансовыми консультантами, они ошиблись. Судите сами. Сколько нам дали за работу в ОПГ или ОПГ? Верно, двадцать лет. И если кто-то знаком с арифметикой на уровне начальной школы, то понимает, что сейчас тех людей, которые отскочили в 90-е годы, просто нет. Нынешние выпускники сидят на скамье подсудимых в 1997 году. А раньше это был 1996 год. А до этого… Ну, вы понимаете. Соответственно, некий Грим выходит из своего университета, где он изучал что-то маленькое и как-то так. И Хмури решил заняться бизнесом. Длинный нокаут. Ну и что — у него есть подходящее резюме, опыт и мастерское владение тактикой ведения переговоров. И они просят Хмурого решить проблему с Федей. Хмурый заваривает себе крепкий напиток и зовет к себе Федю. Федя любил устраивать встречи в местах, наполненных пафосом. Очень благородная атмосфера там способствовала большим инвестициям. На этот раз они выбрали холл грандиозного отеля «Европа», расположенного на площади Искусств в Санкт-Петербурге. Ковры, антикварная мебель, официанты, скользящие в тени, тяжелые английские шторы, альт-саксофон, тихо плачущий в углу… -. Теперь вы понимаете, что такое инвестиционный климат. Макроэкономика. Центральный банк. совокупные активы … распределение инвестиционного портфеля в рамках выбранной стратегии … — голос Феди лился как музыка, иногда даже попадая в клавишу саксофона. Мрачный практически не слушал Федора, он откинулся в своем готическом кресле и смотрел в окно. Мудрые урканы называют это термином «погружение», когда заключенный отказывается от хрупкости окружающего мира и на время уходит вглубь себя. Например, переждать бессмысленную речь полицейского или прокурора. И даже если бы они были терпеливы… — Итак,

Федор бодро подытожил, чтобы поправить свое финансовое положение, нужно не выводить средства, что вы ошибочно пытаетесь сделать, а дополнительно инвестировать около ста миллионов рублей. — Могу я сказать тебе кое-что на ухо? — искренне переходя на шепот, сказал Хмури, крепко обнимая Федю за плечи. — Сейчас я тебя съем, сучка. И не дожидаясь ответа, он схватил его на руки и неожиданно вонзил свои острые зубы в нос финансового консультанта. Он собирался не просто укусить, он планировал откусить кусок трепещущей плоти. Сказать, что Федор не ожидал этого, значит не сказать ничего. Он принадлежал к тому кроткому поколению, которое выросло дома перед компьютером, а не на улице в песочнице, и за всю свою жизнь ни разу не получило настоящего удара в лицо. Он был искренне уверен, что для каждой угрозы или конфликта существует волшебная кнопка «добавить в черный список», нажав на которую, можно больше никогда не увидеть надоедливого собеседника. Он даже не мог ничего сделать, он слабо пытался оттолкнуть Мрачного от себя, дергая головой, но хватка была железной. Со стороны картина выглядела так, словно опытный ловелас, которому надоело под конец вечера общаться с большегрудой пьяной девицей, просто взял ее на руки и всосал со всей своей казацкой пылкостью. Девушка слабо пытается оттолкнуть его, но в конце концов поддается напору джентльмена и расслабляется в его объятиях, отвечая на поцелуй. Даже бдительный охранник гранд-отеля, который в этот момент загораживал своим профессиональным взглядом секцию лобби-бара, лишь бросил взгляд на обнимающуюся пару и презрительно отвернулся, поставив краткий диагноз увиденной фотографии: «Педосы. опять целуются на публике». В следующую секунду из откушенного носа хлынула кровь, а душераздирающий крик консультанта взорвал спокойную атмосферу. Антракт. Занавес. После антракта герои собираются в полицейском участке. Отдел ревет. Они смотрят на Хмури, Федю и визжат. Они просят вас пересказать. Бис. Снова. Доказательства того, что все думали, что голуби проявляют милосердие, заставляют правоохранительные органы икать. — Оставь меня с ним наедине. ‘Я ем его натуральным’, — спрашивает Хмури у полицейского. Мы в Омске на пересылке и таких крыс не ели. Затем некоторые лейтенанты ползут на четвереньках. Они не могут встать. За хорошее выступление бывшего заключенного. Падение. Театр одного актера. Играет хорошо. Не обманывает. Да, и ничего особенного в юридической сфере. Травмы? Избиения? Нет? А может, вы действительно по обоюдному согласию — кто вас, извращенцев, поймет? Подайте, гражданин, в суд на этого людоеда. Никто не любит финансистов. Ни в одной стране мира. Самые нелюбимые люди, например, таксисты. И Федя оказывается в идиотском положении. Глуми отпускают, и он вместе с друзьями своей возлюбленной продолжает работать в полиции. Время от времени он бросает взгляд на окна и под аккомпанемент новых взрывов циничного ментовского смеха завывает: — Федюнчик, выходи, дорогой. Я тебя съем, выходи, дорогая, не мучай! А самого Федю, держащего дрожащими руками остатки окровавленного носа, отталкивают менты. Сходите с носом в травмпункт, пройдите обследование. Посмотрим, что мы сможем там сделать. Зрители ожидают выхода третьей части. Для полицейских это интересно: что будет ближе к финишу. Будет ли мрачный финансист есть? Веселый старик из отдела уголовного розыска, известный шутник и проказник, даже не поленился и торжественно достал из собственных кухонных запасов горчицу «Грим» и кетчуп,

после чего работа отдела полностью парализуется смеховой истерией. Федя умолял полицейских, совал деньги, угрожал, стоял на коленях — все напрасно. Симпатии толпы были полностью на стороне Хмури и его друзей. Каким-то образом они были социально ближе. Окончательно разуверившись в силах родной милиции, Федя нащупал телефон. Он умолял друзей о помощи. Те вспомнили, что существует магическое детективное агентство. Кажется, они могут творить чудеса. И вот Федя, заикаясь и сопя, рассказывает неутомимому сыщику Савелию, который теперь нам хорошо известен, как он стал жертвой каннибализма. И что его собираются съесть. Савелий узнает подробности инцидента. Он пересказывает ее в своем кабинете. Офис плачет. Однако необходимо спасти Федю. Здесь, казалось бы, все просто — они подъехали на машине прямо ко входу. Они загнали жертву в него. Похоже, они забрали его. И газ. Только Хмури и компания побежали за машиной. И от таких персонажей не убежишь. У них есть рефлекс: бегство означает жертву. Остановлен. Савелий вышел на переговоры: — А куда вы его везете? — Людоед был любопытен. — А мы его везем туда, куда вам знать не надо, — очень вежливо говорит Савелий с видом истинного чекиста. — У нас есть приказ доставить живым и здоровым. Глуми был подавлен. Он не смотрел на день выборов в своей зоне. Они брали, как он думал, сучки-чекушки из хлеба. Страх перед истуканами у большинства заключенных формируется на подсознательном уровне, и с этим ничего нельзя поделать. А Савелий получает свои законные 300 тысяч рублей за мужество и героизм, а также актерское мастерство. Эта услуга называется зарядкой. Дзержинского.

Лет 15 назад, гуляя с моим тогда еще маленьким сыном по набережной, они подошли к зданию речного училища. Интересно лежать на маленьких якорях, вот только макет какой-то тяп-ляп, полузакрытый — полузакрытый, был создан когда-то списанным. Но самое главное, что привлекло его внимание, — курсанты в черных гороховых куртках начали маршировать перед крыльцом. Малоинтересно: — Наводнение? Давайте посмотрим? — Давайте посмотрим. Более того, я тоже проявил свой интерес: первые пары ртов, почему-то, все в белых перчатках, остальные подают приманку вот так ладонями, несмотря на холод. Как торжественный проход? Мы подошли ближе, я узнаю у столпившихся зрителей — сзади юбиляр отмечает сколько десятилетий. Ралли. Я присмотрелся, и перчатки оказались обычными резными м/б для работы. Оригинальная торжественность. Смотрим дальше. На крыльце стоят начальники, спикер по очереди берет микрофон. Соответственно, на крыльце стоят две огромные колонки высотой почти в рост человека, куча проводов, а за окном внутри здания суетится худенький паренек, сосредоточенно перебирая тумблеры усилителей. Все очень серьезно. Начальство хочет, чтобы молодежь переплывала небольшие реки. Человек сделал пять, все в порядке. Поп перешел к микрофону. Настоящий, мультяшный, если кто помнит плакаты советских времен или хотя бы мультфильм про офицера Балду, ну такое полное совпадение по лицу, размеру, бороде. Его представляет директор школы, я не помню должность, но выглядит это примерно так: руководитель отдела по связям с общественностью местной епархии, какой-то там батюшка. Пока все разговаривали со священником, микрофон и колонки работали нормально, а потом глава делает шаг в сторону, поп в микрофон начинает говорить — тишина. Нет звука. Директор школы бросается к окну, делая знаки местному проезжему жокею: Звук!!! Включайся!!! Ставьте!!! Между тем, поп продолжал говорить вовсю. Для тех, кто внизу, не слышно, что именно, но явно что-то нравоучительное. Босс уже бухает кулаками в окно. Было бы лучше, если бы он не пугал ребенка, поэтому, очевидно, он только больше не нервничает, а Катя Лель поражена динамиками по всей площади: «Муси Пуси Муси Пуси, дорогой, гори, я весь вкус для тебя, как бабочка, я порхаю над всем и вся, не оставаясь без тебя проблем, просто есть ты».

Поп продолжает излучать совершенно равнодушное, к махинациям хитрых внимание, рот открывается под звуковое сопровождение: «Ты мне снишься, Муси моя десятая по счету, я забыл все твои проколы, и ты сама не рада» Голова заведующей Школы скачет перед окном, как орангутанг, которы й-это от других авторитетов с крыльца бросился в дверь внутрь здания.

«Откройся, опусти меня, попробуй сейчас».

И под слова: «Уходи, но только помни — на этот раз ты моя» поп благословил знак кадета крестным знамением. Позади него в окно ворвался человек с диском, несколько ударов ногой, человек взял себя в руки. Шеф вернулся к микрофону. Звук был нормальным. Он поблагодарил епархию за теплые пожелания, пригласил к микрофону кого-то из мэрии. Похоже, у него было стандартное приветствие. Учителя бросались к компаниям, вытаскивая тех, кто не мог перестать танцевать. — Они не собираются петь боссу? — Скорее всего, нет. Понравилось ли им это? — Да, идешь домой? «Поехали», прогулка и праздник удались на славу.

Еду в Москву, в кармане опять триста рублей с мелочью, проклятое число, оно преследует меня в командировках. Я думал, что смогу стать выгодным сотрудником любой организации: мне нужно всего триста рублей на командировочные, хотя кому нужен такой бестолковый работник? Нет, скоро дела пойдут в гору, сегодня звонили из газеты «какой-то вечерний город», какой именно не слышала, но точно русский, вряд ли иностранцы мной заинтересуются, хотя, скажем, «Вечерний Берлин» звучит красиво; Поэтому они сказали, что будут платить приличный гонорар, думаю, что-то вроде тысячи трех в месяц, если, конечно, я буду писать каждый день, плюс от основной работы за мои изнурительные лекции в институте три тысячи пятьсот рублей семнадцать копеек. Итого: Если евро немного упадет, получится сто валюты, чем вам не Берлин. Но я не держу в валюте, я сразу покупаю биткоин, на данный момент у меня уже на счету: 0,022 биткоина, курс растет, я в плюсе, кстати, думаю продать, мне нужно Определить прибыль: два евро пятьдесят пять центов уже есть от цены покупки. Однако у меня есть интуиция, я — стержень. Мои мысли о предстоящем финансовом благополучии и счастливом обладании криптовалютой прервал голос кондуктора: «Как ваша нога, Галина Ивановна? Когда платформа упала в последний раз, вас лечили? » С этими словами в моем купе оказались три больших чемодана и Галина Ивановна, которая выглядела на семьдесят пять лет всего на семьдесят четыре. Человек, тащивший багаж, получив щедрую благодарность от хозяйки вещей, вытер пот со лба, шумно выдохнул и тут же исчез вместе с проводником. Оставшись со мной наедине, бабушка спросила: «Ты едешь в Тверь?». Неужели мое провинциальное лицо предало меня, и кого я здесь обманываю? Но все же я гордо сказал: «До Москвы!» «Вот и хорошо, тогда поможешь мне отряхнуться», — радостно обрисовал мое ближайшее будущее владелец тяжелых чемоданов. Поезд начался, верхняя полка от вибрации позировала как пулемет, проводник принес кофе. «Я раньше работал в обкоме — финансистом!» — торжественно объявил мой попутчик и, посмотрев на свои ботинки, удивленно воскликнул: «Леля! И размер обуви у вас большой. У меня есть тапочки, но я не могу дать вам…», — но она повернулась к мужчине почти двухметрового роста. Я вежливо поблагодарила попутчика, подумав: «А ведь, вроде бы, человек вам отказал, а все же как-то сразу надел на себя». Войдя таким образом в мое доверие, заботливая бабушка не пропустила ее внутрь: «Уважаемый, а что здесь написано?» — с интересом спросила она, изучая надпись на шведском языке, украшавшую конец ее полки (видимо, шведы в этом поезде ездят чаще, чем наши соотечественники). Я ответил, что она написана на шведском языке, в изучении которого я не имел успеха. На что мой любознательный собеседник не растерялся и в ответ на мое лингвистическое невежество похвастался: «Я изучал французский в школе, но когда это было. — После чего, разразившись живым, искренним и даже немного злобным смехом, она продолжила: «Между прочим, она училась только на пять! Все будет хорошо, в целом, — потирая ближайшее к двери колено, успокаивала бабушка, которая когда-то знала французский, — сегодня вторник, и это мой день, я верующая!» Потом я совсем успокоилась и забралась на верхнюю полку. Внизу что-то произошло, бабушка Белль, которая верила в гороскоп и глобус Пола, распаковала чемодан и осторожно протянула мне почерневший тонкий банан со словами: «Съешь его, иначе он исчезнет». Я культурный человек,

Я не могу отказать пожилому человеку, а удобства находятся рядом, по коридору до конца и направо, ночью нет очереди, беспокоиться не о чем. Банан погрузился в мой желудок, оставив после себя лишь кожуру, тут же превратившись в размягченный на солнце кусок детского мыла. Хозяйка испорченного фрукта, краем глаза наблюдая за моими попытками гастрономии, ожидая, когда я проглочу последний кусок, достала из чемодана, аккуратно завернутый в салфетку, протянула мне кулинарное изделие и с ухмылкой, глядя прямо в глаза, сказала: «Ешь, «ешь», «ешь, ешь», «ешь, ешь», ища ключи в чемодане. ‘ Я потерял волю к сопротивлению, взял черствый пирог с мясом, натянул улыбку и подавил слова благодарности сквозь зубы. Поиск ключей продолжался. Через некоторое время мне принесли чудо-йогурт в количестве трех штук, а не ниже в застоявшемся оранжевом Беляшове, бутерброд с колбасой, бутерброд с сыром, бутерброд с какой-то пастой — все в одном. Я послушно съел все получившиеся продукты. Разбил триллионную банку с грибами — под крышкой был виден очень толстый слой плесени. В первом чемодане ключи не нашлись, и Галина Ивановна намеревалась продолжить поиски в двух других. Шансы найти заветные ключи уменьшались на глазах. Интересно, что до сих пор существуют продукты, а какие и какого качества? Но, к сожалению, мы этого не признаем. Поезд отправился на станцию. Моя остановка, дамы и господа. «Не уходи, хочешь, я отдам тебе свои тапочки?» — окликнула меня бабушка, которая несколько лет назад ограбила продуктовый магазин. «Спасибо, бабушка, у них их тридцать пять, почти как раз для меня! Я лучше напишу для вас рассказ. «Мое лицо предало меня, ну, Тверь!

В 2000 году, после того как я стал военным пенсионером, я решил заняться бизнесом. Начинал как агент по недвижимости. Особых трудностей не было. Но это было безумно интересно — я ходила на работу, действительно, как на праздник, все получалось легко, душа ликовала от осознания того, что я ……., ну, вы поняли. Параллельно он занимается политикой, в течение нескольких лет был помощником законодателя штата. Дюма, решал практически любую проблему, всегда был окружен людьми благодарными и теми, кому еще предстояло раскрутить меня на услугу или деньги и стать в системе «благодарности». Свой первый юбилей предпринимательской деятельности — 10 лет — он отметил с размахом. Я пригласил всех своих друзей и товарищей, а их было довольно много, и среди них выделялись пятеро, которых я считал особенно близкими мне людьми. Из этих пяти человек двое находились на службе у государя. Один — директор градообразующего предприятия, второй — заместитель мэра (пишу не для того, чтобы похвастаться, а для понимания ситуации в конце рассказа), остальные трое — предприниматели, причем не очень мелкие. Наше общение было на уровне «я везде»: им не интересно без меня на рыбалке, только со мной в сауне, на день рождения, обмыть покупки, посидеть в кафе — я обычно молчу. А со своим «плохим другом» Игорем у него были очень крутые отношения — каждую пятницу на даче он катал барана, перекрикивал 3-4 соседей, варил шулюм, жарил шашлыки. Кроме того, он всегда звонил и каждый раз подчеркивал, что не притронется к еде, если я не приду. Конечно, я ценил такое отношение и считал, что мне повезло с друзьями. В 2011 году начался новый этап жизни, и меня стали ругать и издеваться. Нюансы здесь не важны, важен результат — уголовное дело, письменная гарантия не выезжать, арестованные счета, закрытые предприятия. И самое неприятное, что в первые же дни он был снят с должности помощника депа ГД. Расследование продолжалось восемь долгих месяцев. Ожидание срока пайки — это нечто другое. Но как бы то ни было, честное имя было возвращено, извинения принесены. Но все это время сотрудникам не платили зарплату, долг за аренду помещений был астрономическим, клиентов растаскивали конкуренты. Летом 2012 года я завидовал нищему, потому что он был просто нищим, который никому ничего не должен, а я был нищим с многомиллионными долгами. В то время семья внесла залог. Мой сын в 16 лет не пошел в 10 класс учиться, пошел работать официантом, его жена продавала шпроты, я месяц копал червей в навозных и мусорных ямах и сдавал их в рыболовные магазины, из них вышло пятнадцать тысяч. Но было ясно, что долго мы не продержимся. А потом я пошел в «друзья». Нет, не просить денег, я просил об одном — чтобы меня взяли на мое предприятие водителем или охранником, охранником, грузчиком, мне все равно каким, лишь бы продержаться несколько месяцев, пока я не вылечусь от депрессии. Так закончились разговоры с ними: директор завода переориентировал меня на следующий день и исчез совсем, больше не отвечая на мои звонки и не звоня мне сам; Игорь ответил: «Ну, вы же понимаете…». Да, сказал я ему, я понимаю и ушел. Короче говоря, никто, никто не помог. Но я выбрался, медленно, с большим риском, особенно когда продали квартиру, а потом и дом, чтобы было что крутить. Сейчас у меня не просто все хорошо, а даже лучше, чем раньше. В 2016 году мы купили кондоминиум, а в феврале этого года я выкупил фермерский дом, но переплатил 20 процентов, но я очень хотел его. Я купил машину для жены, сын пошел в школу, каждый год у него каникулы за границей на море. Месяц назад я отправил пятнадцати людям («друзьям») смс с приглашением на мой ДР (юбилей). Пришли четверо. Деньги в ванной, сели за стол, разлили.

Первый тост от меня: «Сегодня мой день рождения, но я приготовил для вас подарки (вручил каждому дорогой набор — все для бритья, одеколон). Дорогие друзья! Я пригласил вас в знак особой благодарности вам за то, что благодаря вам у меня есть все, что вы видите: дом, предприятие и т.д. Спасибо, что отказали мне в помощи и участии в трудную минуту, что оказались настоящими презервативами, ведь если бы кто-то взял меня к себе грузчиком или дворником, я бы, наверное, не напрягался так сильно и уже подметал бы территорию чужого предприятия. Давайте выпьем, друзья, чтобы, как бы тяжело ни было, никто никогда не пришел на помощь, потому что только находясь в большой заднице, человек раскрывает все скрытые резервы и возможности. Накрытый стол остался почти нетронутым, как-то все были заняты, и через час гости ушли. Наверное, с ними что-то было не так, не знаю, но мой тост был очень, очень искренним.

Чем больше времени проходит после окончания школы, тем яснее становятся ваши учителя. Хорошие и плохие. Тем не менее, хороших было гораздо больше, а плохие, в конце концов, были не так уж плохи. Они терпели наши издевательства, как могли, но они это делали. (Я бы тогда убил себя чем-нибудь, честное слово). Почему над ними издевались, я не понимаю. Сейчас я не понимаю, что я старше большинства моих тогдашних учителей. Кроме того, некоторые из них окончательно постарели, потому что перестали стареть, а у меня, надеюсь, все впереди. Все персонажи случайны, все совпадения выдуманы. Или, как вам больше нравится, наоборот.

— «Этот шестой «Б» когда-нибудь достанет меня зуммером», — вздохнула учительница химии Ангелина Федоровна, как только последний ученик с шестым «Б» вышел из кабинета. Она сунула под язык таблетку валидола, отмечая окончание полусырого теста, взяла классный журнал, свою любимую указку из стекловолокна и пошла в учительскую. Грядут большие перемены.

Около часа назад в углу зала отдыха, ближайшем к мужскому туалету, Илюша Мечников и Пашка Яблочков заглянули к Кольке Зинину.

— Контроль химии теперь… — многозначительно напомнил Пашка, — твоя очередь… — Может, не надо? — в голосе Коли прозвучало сомнение, — Ангелина совсем не вредная тетка вроде? И учительница хорошая. — Нина плохо разбирается в биологии? — Пашка задал совершенно риторический вопрос, — Даже отлично. Но выполнил ли Илюха договор? Выполнено. Твоя очередь. «Ладно, — обреченно согласился Зинин, — сделка есть сделка. Но мне это не нравится. — Вам понравилась биология? — сурово спросил Мечников, — да ладно, все равно без фокусов.

— Здравствуйте! Садитесь, — Ангелина Федоровна вошла в класс, положила на стол журнал и указку и села одна, глядя на учеников своим обычным взглядом, — сегодня у нас контрольная… Почему мы стоим, Зинин?! Вы больше не садитесь за стол без отдельного приглашения или у вас есть вопрос, который не требует отсрочки?

«Я не требую, Ангелина Федоровна, у меня вопрос, — согласился Колька с предложением учительницы и тут же забормотал, — везде написано, что взрывоопасность динитрата этиленгликоля выше, чем у нитроглицерина, а на самом деле все наоборот. … Если вы проведете эксперимент, вы сможете доказать это.

— Прямо сейчас, чтобы доказать? — с притворной беззаботностью спросила Ангелина Федоровна, — или сначала контрольную напишем?

— Зачем что-то откладывать? — Зинин ответил вопросом на вопрос, — теперь можно.

«Итак, — вспоминает Ангелина Федоровна, — чем закончились полууспешные опыты Зинина и Яблочковой по нитрованию глицерина. Половина. В ту самую уцелевшую половину школьного кабинета химии, ключи от которого она по глупости доверила Зинину, совершенно не разбирающемуся в химии. Она вспомнила, как несколько раз демонстративно вытягивала воздух через нос и говорила:

— Таким образом, мне кажется, что шкаф не был достаточно проветрен после предыдущего урока. Все они вышли из класса и не шумели в коридоре. Зинин, останься, помоги открыть окна. Не шуми, я сказал! На кончиках пальцев, так что будьте тише в коридоре! Десять минут перерыва.

Когда все вышли, Ангелина подошла к обреченному, запыхавшемуся Зинину с вопросом: — Куда? — Что, где?» «Ты здесь не дурак, — Ангелина Федоровна внимательно осмотрела стол, за которым сидел Зинин, — показывай портфель и иди открывай окна», — ты же сам знаешь, что такие эксперименты в школе проводить нельзя. Я предлагаю отдать все добровольно».

— Что отдать? — Колька продолжал падать на дурака, открывающего окно. — Динитрат этиленгликоля и нитроглицерин, — проверка портфолио на предмет закравшейся тревоги учителя не дала никаких результатов, — или вы имеете в виду, что он только что задал свой вопрос? «Точно», — с облегчением согласился Колька, — «из чисто теоретического интереса». — Хорошо, поговорим после занятий. Прикройте окно и позовите всех. — Учительница вернулась на свое место, оглядывая толпу учеников на дороге. На всякий случай. — Контроль не отменяется. — Она обратилась к помятым студентам. — Вы просто получите меньше времени и все вопросы о Зинине, если кто-то будет этим заниматься. Всем все ясно? Он начал.

«Этот шестой «Б» когда-нибудь приведет меня в Цугундерию», — вздохнула учительница химии Ангелина Федоровна, как только последний ученик шестого «Б» класса покинул кабинет. Она зажала таблетку валидола под языком, отметив таким образом окончание половины контрольной работы, взяла классный журнал, свою любимую указку из стекловолокна и пошла в учительскую.

— Что случилось, Ангелина Федоровна? — тупо спросила учительница биологии, Нина Сергеевна, — Я слышала, что надо прервать урок… — Уже слышали? — Ангелина улыбнулась, посасывая валидол, — Мне задали вопрос. Как на прошлой неделе. Теоретически, да. «Господи, — вскинула руки Нина Сергеевна, — и ты тоже?» Шестой «Б». Вы должны что-то с ними делать.

— Они снова потащили змею в школу? — Учительница литературы, Клавдия Ивановна, осторожно спросила: — Вы их полностью освободили. С ними он был гораздо более строгим. Напишите в дневнике пару по предмету и поведению, и родители сразу же пусть идут к директору.

«Это еще можно «объяснить», — поправляет учитель химии учителя литературы. Вся школа знала историю о змее. Лучший ученик шестого класса «Б» по биологии Илья Мечников перед самостоятельной работой в слезном приеме задал Нине Сергеевне вопрос: как отличить гадюку от ТЕРа. — Какой Вайпер? — Нина Сергеевна, совсем молодая, черная и красивая, спросила. «Обычно, — говорит Мечников, — под вашим столом «сидит» змея». Вроде бы, но на голове нет желтых пятен. «Всем встать на парты, — спокойно приказала Нина Сергеевна, но она уже сидела за своим учительским столом, — сейчас мы посмотрим, кто там ползает». Издалека не было видно желтых пятен.

Учитель заглянул под стол. На голове живой или даже движущейся змеи не было желтых пятен. Змея была поймана со всеми предосторожностями и помещена в аквариум. А в пряди черных волос все еще молодой, красивой учительницы биологии уже на следующий день можно было увидеть первые седые волосы.

Кому пришла в голову идея нарисовать черными чернилами на школьном уголке голову змеи, а затем выпустить ее в класс, осталось неизвестным. Он мог сбежать и испачкаться где-нибудь под шкафом, прямо перед самостоятельной работой над беспозвоночными.

— Нет, они не принесли мне змею. Меня спросили о взрывчатых свойствах динитрата этиленгликоля. Стоит, говорят они, проводить эксперименты или можно доверять источникам. — И что в этом страшного? Я ничего не понимаю в вашей химии, могу обойтись без нее в своей жизни, — Клавдия Ивановна достала из сумки домашние пирожки, чтобы поесть. — Да, вы нормально обходитесь без литературы, Клавдия Ивановна, я вас с книгой в руках никогда не видел, разве что на уроках, — включился в разговор самый молодой из учителей физкультуры Сашка, — а динамит делают из динитрата этиленгликоля, я правильно помню, Ангелина Федоровна, да?

— Правильно, Саша, — добродушно согласилась Ангелина Федоровна и по привычке добавила, — садись, пять. До поступления в Институт физкультуры Саша учился в этой же школе и ничуть не обижался на «сядь, пять». Но Клавдию Ивановну это обидело.

— Дерзкий!», — сказала она, — «Я, кстати, тоже не видела тебя со шведской стенкой в учительской. А вы, Ангелина Федоровна, не позволяйте своим ученикам задавать вопросы. Именно они должны отвечать на наши вопросы, а не наоборот. Меня никто не спрашивает, только я спрашиваю в классе.

— Да ты спроси, — не успокаивался Сашка, — ты нас в девятом классе спрашивал, чем Владимир Ильич Ленин отличался от командира партизанского отряда Разгрома Фадеева. Я никого не знал, но вы сказали, что Владимир Ильич был гораздо «здоровее» Иосифа Абрамыча. Конечно, это правильно.

— Успокойся, Саша, — вступил в разговор учитель физики Петр Васильевич, — нельзя так разговаривать с женщинами. А с шестым «Б» вам определенно нужно что-то делать. Кажется, они поговорили. Мечников спрашивал вас, Нина Сергеевна, о змее? Лучший в классе по биологии. А вы, Ангелина Федоровна, Зинин? Какое отношение он имеет к вашей теме? «Может, не в классе, он лучший по химии в школе, хотя учится еще в шестом классе, — задумчиво сказала Ангелина Федоровна, — думаешь, они согласились?»

«Других вариантов быть не может, — фыркнул физик, — согласно теории вероятности, таких совпадений не бывает. Анна Федоровна, как учитель математики, подтвердит нам это.

— ‘Не буду утверждать, — Анна Федоровна отвлеклась, глядя на памятник Ленину за окном, — теория вероятности говорит нам, что произойти может все, что угодно, но с разной степенью вероятности. Однако, скорее всего, вы правы. Кто является следующим контролем в шестом «Б». У вас есть, Петр Васильевич? Вот, проверьте свою догадку. Будьте готовы к вопросам. Кто знает физику лучше, чем кто-либо другой?

— Яблочков!» — на секунду задумался учитель физики, — «или Попов». Трудно сказать. Они оба хорошо разбираются в этом вопросе. Но ничего — кто предупрежден, тот предупрежден. Мы не позволим им нарушить контроль.

Через три дня в кабинете физики Яблочков, сидевший за второй партой, поднял руку. — Могу я выйти? — Выйти? — удивленно спросил физик, — ну, выходите, только быстро, а то не успеете решить задачи. Уступок не будет.

Яблочков ушел, учитель вздохнул с облегчением и заметил еще одну поднятую руку. — Что случилось, Александр? Выйди тоже, ладно? Много ли вы с Павлом выпили компота «Столов» перед экзаменом? — Нет, Петр Васильевич, — Саша Попов встал со своей третьей парты, — у меня есть несколько вопросов по расчету критической массы урана 238. Смотрите… — Он протянул учителю лист бумаги, на котором неровным школьным почерком было написано несколько строк.

«Нет, они точно не могут получить уран, и даже изотопы вообще не образуют критической массы», — подумал бдительный и вооруженный учитель физики, пытаясь разглядеть каракули и найти ошибку, означающую, что вопрос был чисто теоретическим. И интересно. Ну, давайте не будем доходить до этого по повестке дня. Будущее принадлежит ядерной физике, но им не все равно. Это хорошо. Мы должны объяснить.

— Хорошо, — продолжая читать листок, учитель подошел к доске, взял мел, почесал нос корявой рукой, снова взял мел и начертил на доске какую-то букву, — можно отложить контрольную на некоторое время… Необходимым условием протекания цепной реакции является наличие достаточно большого количества делящегося материала, например, урана 235… Контрольную написали на следующем уроке физики.

Навеяно историей об извращенной гимнастке. У меня была похожая история на работе. Сразу после университета я устроился преподавателем в железнодорожный техникум. Я проверил свой профиль (биология) с Первакс и за мои «часы» они добавили БЖД от Старшакс. У нас есть такая безделушка, «взаимный визит» называется. Учителя приходят парами, смотрят на подготовку, качество преподавания, наличие планирования и рабочей документации, пишут отзывы. Часто пары посещали заместители (директора). Я веду пару, потом раздается стук в дверь, заместитель директора поднимает голову: «- Я к вам зайду», я отпускаю и иду дальше. Затем один из студентов поднимает руку: «Можно задать вопрос?», думая, что я что-то не понял, я говорю: «Спрашивайте». А это ребенок (на самом деле ребенок-ребенок, круглые глаза, наивное лицо, 16 лет) и спрашивает: «Имя-отчество, а что такое куни?» Я дразню. Я могу объяснить, и я не стесняюсь (биолог), но директор школы сидит в моем кабинете. И эта прекрасная женщина говорит: «- Расскажите мне, мне тоже интересно!». Пришлось вспомнить лекции по сексологии («дисциплина свободного выбора» не отражена в дипломе, просто преподаватель анатомии захотел нас просветить) и объяснять (соблюдая принципы научности и доступности, а также уважая уровень развития). Пара, конечно, была оторвана, потому что группа состояла в основном из девушек и все очень хотели обсудить удовольствия орального секса. Жаль парней: им было просто фиолетово, потому что девушки не стеснялись делиться своими впечатлениями и выяснять «где же этот клитор?».

Однажды мы присутствовали на семейном празднике трех поколений в доме моих родителей. Папа, старший брат и я уже перешли к стадии «поговорить/обсудить/вспомнить». Женская часть семьи плавно переместилась на кухню, чтобы «нарезать мужские закуски».

И вот мы начали говорить о мстительных людях, о мести в целом. Папа успокоился и не стал участвовать в нашем споре с Брэдом, а молча смотрел в окно и улыбался каким-то своим мыслям.

Когда мы выдохлись, папа посмотрел на нас, моргая пустыми глазами, и рассказал нам историю. Разве что, слегка доработанная история:

— После войны было очень тяжело. Наше поколение тех, кто родился в 1945-1947 годах, пило самую злую дрянь. Что за шутка! Страна лежала в руинах! В нашей деревне электричество было только вечером, а мы появились уже в пятидесятые годы. И так все с лучиной, свечой, керосином. Балки были только деревянные. Одежда переходила от старших к младшим, захватывались старые военные гимнастерки, галифе. Куртки «Матросский горошек» были оценены по достоинству! Обувь вообще ценилась не меньше золота — весной, летом, осенью, почти до декабря, дети бегали только босиком.

Город находился в нескольких минутах ходьбы от нас — через перевал от всего, но добраться туда можно только пешком или на попутках. И идти через перевал — то еще удовольствие, но они пошли! А куда идти? Покупайте муку, крупы. В основном дети были заняты в садах, а родители на работе. Кто-то из колхоза, кто-то с лесопилки, кто-то в городе на заводах или в порту.

Помню, в деревне ходили слухи, что где-то будут поездки в пионерский лагерь. Как я хотела туда поехать! Я просто мечтал! Но у моих родителей не было шести рублей на этот билет… Да, я очень горевал.

В этот момент папа посмотрел на своего внука, который ранее играл с планшетом, пытаясь сделать это с помощью своих новых умных часов. Медведь после такого взгляда Баттина как-то смутился и отложил планшет в сторону. В комнате повисла тишина — вся семья слушала рассказ Батина, а он продолжал: «Я закончил школу в городе. Конечно же, там был злодей! В науке от двойки к тройке ломают. В гуманитарных науках они давались еще более или менее легко. Потом я увлекся плаванием, даже получил КМС. Но я не хотел учиться, Хулиган! Советы редкого учителя в школе проходили без анализа моих шуток. А потом отношения как-то не заладились с нашим директором. Я не могу сказать, что он ненавидит меня или что-то в этом роде. Но если что-то случалось в школе, он всегда винил меня. Он был оскорблен. Понимаете, я занимался бизнесом один раз и все! Потом они растут как снежный ком! А после меня всегда был косяк за косяком.

Когда школа закончилась, директор сказал мне, что «я получу сертификат в августе!». Да, тогда мне было все равно! Мои одноклассники ходили на вступительные экзамены в университеты и техникумы, а я был лентяем, после школы бродил по городу, шатался в парке, у нас образовалась компания друзей, некоторые с криминальными наклонностями. Они пили. Однажды в июле, в пивной возле гавани, мы подрались с греческими моряками-сухогрузами. В качестве трофеев нам достались тридцать рублей и пара наручных часов, которые мы отвезли на блошиный рынок. Здесь произошла история, которая повлияла на всю мою и вашу жизнь. В конце июля в нашу деревню приехал полицейский, который привез меня в районное отделение полиции, где у меня состоялся разговор с начальником полиции. Крепкий мужчина в синей форме, солдат на фронте, заказал китель. Офис был кошмаром для курильщиков! И говорит мне начальник: — Сынок! У меня есть информация, что вы пошли по кривой дорожке. Так вы скоро допрыгаетесь до тюрьмы! Посмотрите, что представляет собой ваша семья: отец-фронтовик, работающий без рук, мама в колхозе, брат хозяин сейчас на судостроительном заводе, в очень хорошей истории, сестра в техникуме. А ты? Мило!

Конечно, я был удивлен его осведомленностью, потому что у меня никогда не было полиции. Он продолжил:

Почему бы тебе не пойти учиться? В чем проблема? — Так что у меня есть… У меня даже нет сертификата. — Как нет? Тебе исполнилось 11 лет! Ну, я не в хороших отношениях с директором. Он сказал мне, что не выдаст сертификат до августа! Начальник полиции задумчиво ходил по кабинету и тихо говорил: — Вот гад! Он не выдал специального сертификата, чтобы парень никуда не поехал учиться. Представьте всех к концу июля. Для него есть только один путь — либо докером в порт, либо в тюрьму. И тут я осознал весь ужас ситуации с получением аттестата. Мне стал понятен мерзкий характер директора нашей школы. И такой гнев вскипел во мне! Если бы он застал меня в тот момент, он бы разорвал меня на части. Босс выгнал меня в коридор. В офис входили и выходили полицейские, босс звонил кому-то по телефону, о чем-то спорил, ругался. Они принесли ему какие-то списки, таблицы. А я сел на стул и подумал, какой же я дурак, что допустил такую ситуацию, какой же мудак директор школы. Он строил планы мести. Один страшнее другого! Через несколько часов, когда я уже совсем выбился из сил от сидения в коридоре, начальник вызвал меня в свой кабинет и сразу без преамбул сказал: «У нас есть приказ работать в одном из военных училищ. Теперь вы идете на военную службу. Они ждут вас там. Давайте, вперед! Он не отреагировал на мои уморительные возражения, просто мягко вытолкал меня из кабинета, сказав: — Иди, иди! Комиссар ждет! Потом вы придете ко мне за описанием.

В военкомате мне сказали, что выдают направление для поступления в военное училище внутренних войск МВД РСФСР, а вступительные экзамены начнутся в конце августа. — Что это? Полицейские войска. Военный комиссар сурово посмотрел на меня: — Это внутренние войска. Это не полиция. Послушай, мальчик, не разочаровывай нас. В течение двух недель я прошел несколько медицинских осмотров, собрал необходимые документы, забрал злополучную справку из школы и теперь ехал в компании семи кандидатов на поступление в школу в городе Орджоникидзе. Все это время я мечтал отомстить директору школы.

Я был единственным, кто поступил в школу из восьми претендентов из нашего города. Трудно ли было учиться? Высоко! Представьте себе, каждый день шесть часов лекций, три часа самостоятельной подготовки, учения, стрельбы, охрана. Мы получили две специальности — офицер мотострелковых войск, со специальным изучением специфики внутренних войск и юриспруденции. Плохо учиться было невозможно — это же армия! Лекции по военным дисциплинам читают военные, в большинстве своем ветераны войны. Юридические дисциплины преподавали гражданские специалисты — среди них было несколько молодых и красивых женщин. И как предстать перед всеми ними неподготовленным? Как пробормотать «Я не готов»? Но нас все равно учили драться — это было очень интересно! Первое полугодие я закончил с несколькими четверками, а в дом отдыха пускали только отличников. Второе полугодие было закончено на оценку «отлично», и за успехи в преподавании и службе я получил свою первую медаль «20 лет Победы». На протяжении всей учебы я строила планы мести директору! Даже в тире он представлял свое лицо на месте мишени и бил туда без промаха! На занятиях по рукопашному бою я представлял, как перекидываю его через плечо, когда сражаюсь с ненавистным мне лицом. Часто мои соперники по тренировкам обращали мое внимание на чрезмерную силу моих ударов. Отец промолчал, вероятно, в тот момент он снова волновался. — И что? — Жена брата нарушила молчание. — А потом как в кино!» — сказала наша мама, улыбаясь. Батя продолжал: — И вот мой первый отпуск летом 1965 г. Я возвращаюсь домой! Вышел на перрон нашего города Приморский — форма отглажена, сапоги с искрой, фуражка кукурузного цвета с малиновым околышем сидит идеально. А на выходе с привокзальной площади, прямо на лестнице, я столкнулся с директором. Он спешил навстречу с двумя чемоданами. Я встал на его пути. Он поднял голову и уронил один чемодан: — Ты. — Курсант Военного Краснознаменного училища имени Орджоникидзе г. Кирова. Для успеха в учебе каникулы. Здрассу, Николай Леонтьевич! Директор оглядел меня с ног до головы, остановившись на шапке цветов легендарного НКВД и одинокой медали на моей груди. Он шипел: — Отличники вернулись, не поступили. А ты… — он сплюнул себе под ноги, прошел мимо меня, что-то бубня себе под нос.

— Вот и свершилась моя месть, — улыбнулся папа, оглядывая нас. — В тот момент я понял, что нет необходимости побеждать его, строить козни. Это было просто необходимо, чтобы показать, кем я стал! За столом воцарилась тишина. Мама молча встала, подошла к шкафчику. Я закрепил на полке фоторамку, в которую поместил два крупных плана следящего выстрела и кепку. Я достал бутылку коньяка, о которой она очень заботилась, — Ну, хорошо. За эту историю можно выпить больше на грамм.

Почему люди попадаются на удочку.

Вы говорите — продался за чужие плюшки (или печенье), ищешь лучшей жизни, самореализации, целенаправленного построения карьеры? Может быть. Но иногда бывает так, что гормоны и зеленая наивная молодость виноваты уже постфактум. Мухи ***** на кочках.

В Америке это началось на второй год. Однажды, тонким осенним вечером, мы всем общежитием рассекали встречную вереницу. Устала. Под неопределенным градусом студента, чуть выше нуля, я вошел в популярный тогда чат Yahoo и начал осыпать американца всеми немецкими оскорблениями, которые он только знал. Почему немецкий, спросите вы? Тогда я еще не знал английского. Всю жизнь до этого я говорил на немецком и немного на латыни.

Кто-то ответил что-то вроде «гребаные гребаные русские» (немцев в Штатах хватает, подумали они), что только раззадорило нахального тролля. Но женщина заинтересовалась причиной столь бурного и бесполезного гнева и спокойно начала задавать вопросы. Она слышала! ЦРУ копает под нашу секретность, не иначе! Женщина оказалась довольно образованной и со временем завязалась переписка, иногда с использованием неуклюжего стилуса)) Впрочем, она не могла быть слишком долгой — что могут обсуждать голый юноша и 50-летняя мадам?

Через некоторое время выяснилось, что у нее есть соседка-украинка, которой 16 лет. О! А вот это уже интереснее. Она начала писать мне письма, звонить по несколько часов, обещая получить визу, грин-карту, кучу всего. Но девушка была пуста, как воздушный шарик, и я быстро заскучал, несмотря на хорошо подобранные фотографии, заботливо присланные в нескольких сувенирных посылках. Сдаться — и этого достаточно.

Тогда в Москве началось молодежное движение, если кто помнит — «Мы идем вместе» (сейчас эта контора называется «Наши»). Как сейчас помню, мы с Якеменко встретились у станции метро при свете уличного фонаря (это еще антураж!) — Вась ок стал учить нас жизни и агитировать вступать в ряды новых красногвардейцев. Такой умный маленький шибздик. Таки удалось сесть в правительство. Однако и тогда его намерения ни для кого не были секретом. Но молодые люди часто просто любят кипеж, независимо от причины. Это круто!

Пролетала через Москву. Встреча в Шереметьево, неподъёмные для студента расходы в тамошнем ресторанчике, равноценные паре месяцев общажной диеты. Но, хрен с ними, с деньгами! Взаимная симпатия, взрыв эмоций и впечатлений буквально на заднем сиденье такси. В общем, друг другу мы с этой Машей из Техаса понравились. Она полетела дальше, потом на обратном пути предсказуемо задержалась в Москве. Вспыхнул роман. Улетела в штаты, общение продолжалось. Такой новый тогда романтизм виртуального общения, помноженный на юношеские гормоны и чрезвычайный дефицит качественного женского пола в Бауманке, сделали своё дело. Плюс православные взгляды – трахнул мадам =>Было интересно — что же это такое, кроме того, что Путин — «наш президент», а все остальные детали были совсем не важны. Я записался туда, даже был командиром экипажа (честно говоря, просто чтобы иметь свободный пейджер). Профсоюзный комитет студентов Бауманки «позавидовал» тому, что туда устремилось много людей, и начал довольно нелепую кампанию по дискредитации института — Нельзя служить двум богам! А заключалась она, дискредитирую, в следующем — были развешаны нарисованные от руки и многократно ксерокопированные листовки с карикатурами на И.В. Детский сад, ради Бога! Прямо как в лучшие годы Совета депутатов а-ля «мы идем за НЭПом».

Ну, тут же включилось обостренное чувство справедливости, я напечатал свои листовки в защиту IV, а также обнародовал некоторые компрометирующие сведения (которые, впрочем, все знали) о руководстве университета и особенно о председателе профсоюзного комитета, который в то время был нацелен на Думу (Денисов — его фамилия, если не ошибаюсь). Что-то вроде сдачи университетских помещений в аренду каким-то компаниям, а образовательная часть была «закрыта». Я точно не помню, прошло много лет.

Простыни висели только сутки, их быстро содрали, но они сильно шумели. Весь хостел (140 блоков по 5-6 человек) был обесточен, только потом появился интернет (ой, ребята, я его не хотел), сказали, что пустят только если передадут того, кто печатал листовки. Никто не предал меня (интересно, возможно ли это сегодня?). Однако через некоторое время интернет снова заработал.

Но почему я говорю о листовках. Один листочек написал мне в тот вечер только по ICQ — ты, типа, зачем спамишь меня своими платежами? Если кто помнит, тогда на компьютерах крутили баннеры в надежде, что к нам потекут несметные деньги и мы разбогатеем бесплатно. Поэтому я разослал ссылки со своим номером телефона всем по ICQ. И рыба попалась на крючок. Что вам нравится делать. Я говорю «угадай». Она — либо только что вышла из ванной, либо вы клеите липкие записки. Совпадение! Хорошее начало!

Те започнаха да общуват с нея. Оказа се, че тя работи в Тексас в Лукол като преводач, сама от Челябинск. Твърд! Назад и назад имаше дълги разговори на ICQ, след това от нейната част от съжаление, че се омъжи преди няколко месеца за някакъв MEX. С течение на времето. Няколко месеца п о-късно тя отлетя за Русия, за да посети роднини.

Мы должны пожениться.

Между тем, мы люди серьезные (да :)), нам нужно было думать о будущем. Сначала она предложила (очевидно, из вежливости) прилететь ко мне и жить в Москве. Тогда — как же она с Россией — в Америке лучше, и у нее там хорошая работа для среднего экспата. Но не для этого, они улетают. Одним словом, как говорится, «для нас вы лучше». И я начал рыть землю, чтобы пролететь над заветным океаном.

Вот такой фон к предыдущему. Кто-то спросил — «Как вам удалось туда попасть?». Но так. Все очень просто. Просто улететь было нелегко. Но за това, някак п о-късно. започна да общува с нея. Оказа се, че тя работи в Тексас в Лукол като преводач, сама от Челябинск. Жестко! Туда-сюда были долгие разговоры по ICQ, потом с ее стороны сожаления о том, что несколько месяцев назад она вышла замуж за какого-то MEX. С течением времени. Через несколько месяцев она улетела в Россию, чтобы навестить родственников.

Мы должны пожениться.

Между тем, мы люди серьезные (да :)), нам нужно было думать о будущем. Сначала она предложила (очевидно, из вежливости) прилететь ко мне и жить в Москве. Тогда — как же она с Россией — в Америке лучше, и у нее там хорошая работа для среднего экспата. Но не для этого, они улетают. Одним словом, как говорится, «для нас вы лучше». И я начал рыть землю, чтобы пролететь над заветным океаном.

Вот такой фон к предыдущему. Кто-то спросил — «Как вам удалось туда попасть?». Но так. Все очень просто. Просто улететь было нелегко. Но об этом как бы позже. Начинаю общаться с ней. Оказалось, что она работает в Техасе в Луколе переводчиком, сама из Челябинска. Жестко! Туда-сюда были долгие разговоры по ICQ, потом с ее стороны сожаления о том, что она вышла замуж несколько месяцев назад за какого-то MEX. С течением времени. Через несколько месяцев она улетела в Россию, чтобы навестить родственников.

Мы должны пожениться.

Между тем, мы люди серьезные (да :)), нам нужно было думать о будущем. Сначала она предложила (очевидно, из вежливости) прилететь ко мне и жить в Москве. Тогда — как же она с Россией — в Америке лучше, и у нее там хорошая работа для среднего экспата. Но не для этого, они улетают. Одним словом, как говорится, «для нас вы лучше». И я начал рыть землю, чтобы пролететь над заветным океаном.

Вот такой фон к предыдущему. Кто-то спросил — «Как вам удалось туда попасть?». Но так. Все очень просто. Просто улететь было нелегко. Но об этом как бы позже.

Мистер Эндорфин. Однажды во время долгой поездки на машине мы с подругой остановились перекусить в придорожном кафе. Мой друг заказал хот-дог. Я сдерживал себя, хотя был ужасно голоден. В рейтинге Мишлен это кафе получило бы минус три звезды, и я опасался, что хот-доги воспринимаются буквально и подаются хот-доги. «Как ты можешь его есть, — пошутил я, — разве ты не боишься защитников зоопарка?» «Мистера Эндорфина на тебя нет, — ответил мой друг, — кто — кто? » — спросил я. Так я узнала о мистере Эндорфине. Друг готовил свой хот-дог, и он сказал ему. Хот-дог готовился долго, видимо, сначала нужно было поймать собаку. «У меня на первой работе был крестьянин. Кассир-бухгалтер. Ну, как вы говорите, вы не можете объявить его в списке запросов — нет специальных символов. Средний торговый центр. Когда я впервые увидел его, то подумал, какой плоский, неинтересный дядя. Однажды он не слышал тихого смеха комаров. Он сидел перед монитором и хихикал. Я прошел мимо и из любопытства посмотрел на экран. И там был какой-то бухгалтерский отчет в Excel. И он смеется над этим. А ты не прост, чувак, сказал я себе тогда. И он тоже это понял, а может, пора было убираться из этого офиса, потому что бухгалтер смеялся над финансовыми отчетами. Короче говоря, герой оказался тем, что нужно. Всегда все было на высоте. Это его фишка. Понимаете? Всегда. И все остальное. Даже осенью. Когда какой-нибудь порядочный человек просит дворника закопать его поглубже в листву. «Идеально». Ненормальный». Нехорошо». И даже не на «отлично». Это — «Превосходно». Его время просто прекрасно. Как-то буду работать, дождь льет как из ведра, ветер, надо мной развился зонтик, я бьюсь от спиц капель, настроение паршивое. Смотрю, стоит этот перец по колено в воде у входа в офис, смотрит себе под ноги. Длинные каналы, забитые, вода хлещет по мостовой потоками через его сапоги. Видишь, он зовет меня, как горная река, и колеблется. Его машина — лучшая. Однажды он привел меня. Мы подходим к его мобильному телефону. Похож на «копейку», но зад подозрительно похож на «Москвич — 412». Франкенштейн какой-то. Послушайте, как работает двигатель, говорит он мне. Песня, да? Я слушаю. Если песня, то что-то вроде Стаса Михайлова в старости — кашель и урывками разведчик. И он не отпускает ее: и не скажешь, что девушке тридцать. Узнав возраст девушки, я попросил остановиться, так как не могу сделать ни шагу отсюда. Он вышел на какой-то пустырь, а потом час блуждал пешком до ближайшего метро. Его курорты — все как на подбор удивительные. Как-то я поехал по наводке в Турцию. Полдня я прохлаждался, вспоминая лучший отпуск в моей жизни, космополитичный отель, вкусный шведский стол. У него даже слюни текли из уголка рта. Я купил его. Нас чуть не выбросили с парашютом из самолета над какой-то долиной смерти. Посреди лунного пейзажа — три колючки и отель (так для Космоса — без дураков). Добраться до моря можно только в мечтах, отель в Кукуево. Буфет для рабочих и крестьян: сосиски, макароны и таз кетчупа. Я взял у них книгу отзывов. Там, после десятка надписей на русском языке про «гореть в аду» и «после возвращения на родину передам ваши координаты ракетным войскам», одна, размашистая, на полстраницы: «восторг». ‘ Не один, не два, а три восклицательных знака и все заглавные буквы. И знакомое имя в подписи. В то время у нас в офисе не было ни одного приличного заведения. Мне пришлось искушать судьбу в сфере общественного питания. Я всегда брал его с собой на обед. Какой удивительный суп

Как грубо он нарезал морковь, как отбирал картофель и специи, приправы, он рыдал в гастрономическом обмороке, над тарелкой с мазком половой тряпки. Ну что это за живот, это чудо, а не живот, нежнейшая телятина (каждый раз в ответ на эту нежнейшую телятину внутри Мяу удивлялась), воздушное тесто, сок, сок с ручейками и т.д. . Слушаешь его, слушаешь и смотришь — а суп не дают с мылом, и Беляш не мог и не царапал ногтями пищевод. И самое главное, после обеда я ни разу не отравилась им — видимо, организм в его присутствии выделяет какие-то защитные вещества. И это была не маска, что интересно. На сто процентов не маска. Он полностью натуральный и органический. Он был рассеян от жизни, ка к-летний ребенок. Может быть, в детстве он со слезами восторга падал в ванну, плакал вместе с поклонниками Валерия Ободзинского, как Астерикс — в котел с волшебным зельем. В офисе мы называли его «мистер Эндорфин». В курилке часто можно услышать: сегодня что-то плохое, я пойду с эндорфином. Мистер Эндорфин сиял лысой головой, как маяк. Знаете, что было самым смешным? У него такая же семья, под вечным феназепамом. Он как бы пригласил меня в гости. Я купил какой-то неприлично дешевый торт, вафли, ладно, с этими городами для девушек на первом свидании. Мы сели за стол, он, его жена и сын, разрезали этот деревянный пирог, затупив два ножа и согнув его сами, положили на тарелки и засуетились. Какое невероятное чудо, — простонал парень. Какой удивительный шок, — оживилась жена. Вот сучки, они смеются, подумал я. А потом я присмотрелся повнимательнее: нет, у людей есть природный экстаз. Когда я прощалась, мои руки не целовали, все три. «В этом месте к хот-догу привели друга, и он закончил рассказ. Друг взял хот-дог, поднес его ко рту и прошептал: » Какая розовая колбаса, с пылу с жару, с перчинкой. !», — крикнул я через весь кафетерий хозяйке заведения:» Я тоже могу быть хот-догом!» (с)

Мы встречаемся с друзьями по Skype. Кто-то прислал видео на политическую тему. Разговор о Путине и Лукашенко пошел. Я пишу текст быстро, не нажимаю кнопку «Изменить» (лень), поэтому пишу слово «Путин» в нижнем регистре и где-то рядом слово «Лукашенко» тоже в нижнем регистре. Слово «Путин» уходит с помощью маленького встроенного спеллчекера Windu 10, а слово «Лукашенко» заменяется на «Лукашенко». Санкции? Российские/белорусские хакеры? Стало интересно. Также. Оказывается, «Путин Трамп Порошенко» остается маленьким, а Лукашенко, Жириновский, Обама, Янукович исправляются. Меркель Сталин Горбачев, но Гитлер Брежнев Ельцин. Странная лексика. . Моя фамилия тоже с маленькой:-\

Вчера приехал отец Николай из монастыря. В экономических вопросах монастырь — тоже своего рода предприятие, они время от времени что-то у меня покупают. И каждый раз мы немного разговариваем. На разные темы, от пьянства до ИГИЛ. Я, конечно, спрашиваю больше. Мне он нравится, с ним всегда интересно, у него есть глаз на многое. Вчера он спросил его, что он думает о Матильде. — И кто он? — Он спрашивает. «Итак, фильм, — говорю я, — про короля, про балерину, его сейчас все обсуждают, по телевизору все время показывают, ты не слышала?» Он просто пожимает плечами: «Да, нет, мы не смотрим. Он ушел, и я думаю, что вот интересная вещь. Вот уже месяц все СМИ, как тараканы на кухне, с этой матильдой спешат, в два уха заваливая нас — Король, Балерина, не жарь, Ковтун, Сеня, Рок, Кирилл, Клочков, Банес, Мединский, православные активисты, угрозы и т.д. D. Т.П. …и тогда боги живут в мире и не знают. В экономических вопросах монастырь — это тоже своего рода предприятие, они время от времени что-то у меня покупают. И каждый раз мы немного разговариваем. На разные темы — от пьянства до ИГИЛ. Я, конечно, спрашиваю больше. Мне он нравится, с ним всегда интересно, у него есть глаз на многое. Вчера он спросил его, что он думает о Матильде. — И кто он? — Он спрашивает. «Итак, фильм, — говорю я, — про короля, про балерину, его сейчас все обсуждают, по телевизору все время показывают, ты не слышала?» Он просто пожимает плечами: «Да, нет, мы не смотрим. Он ушел, и я думаю, что вот интересная вещь. Вот уже месяц все СМИ, как тараканы на кухне, с этой матильдой спешат, в два уха заваливая нас — Король, Балерина, не жарь, Ковтун, Сеня, Рок, Кирилл, Клочков, Банес, Мединский, православные активисты, угрозы и т.д. D. Т.П. …и тогда боги живут в мире и не знают. Отец Николай из монастыря сказал вчера. В экономических вопросах монастырь — тоже своего рода предприятие, они время от времени что-то у меня покупают. И каждый раз мы немного разговариваем. На разные темы, от пьянства до ИГИЛ. Я, конечно, спрашиваю больше. Мне он нравится, с ним всегда интересно, у него есть глаз на многое. Вчера он спросил его, что он думает о Матильде. — И кто он? — Он спрашивает. «Итак, фильм, — говорю я, — про короля, про балерину, его сейчас все обсуждают, по телевизору все время показывают, ты не слышала?» Он просто пожимает плечами: «Да, нет, мы не смотрим. Он ушел, и я думаю, что вот интересная вещь. Уже месяц все СМИ, как тараканы на кухне, с этим матильдовым наскоком, в два уха заваливают нас — Король, Балерина, не жарь, Ковтун, Сеня, Рок, Кирилл, Клочков, Банес, Мединский, православные активисты, угрозы и т.д. Д. и т. д. … А здесь боги живут в мире и не знают.

Навеяно историей о портфеле с печатью. Как-то в советское время меня направили на завод за столь необходимым кабелем. Работа была не пыльной. Вы приезжаете, заселяетесь в гостиницу и через день отправляетесь на завод с просьбой предоставить вам этот кабель. Ну, если у вас от этого болит голова, то можно обойтись и тремя, но то, что было бы работой раз в неделю, нужно делать обязательно. Я продержался около двух месяцев, устал. И город явно не для тусовок, так как он очень маленький. Бердянск одним словом. Из развлечений только кино, но раз в неделю дискотека. И вот, по окончании моей миссии, меня поместили в комнату нового назначения. Ну, они там все отметили. Оказалось, что он должен был поехать в командировку с партнером, а тот оказался слишком ленивым. И были проблемы с проездным штампом. И ему нужен был второй человек, чтобы проводить с ним время и отметить его командировку. Нет проблем, — сказал я. Времени еще много, и я пойду с тобой, как будто мы вместе с одного завода. Сказано — сделано. Утром мы встали, позавтракали в ресторане и поехали на служебном автобусе. Первые не очень хорошие предчувствия у меня были, когда вместо автобуса появился новый армейский КамАЗ с кунгом. Но как-то спрашивать было уже несерьезно, и мы вместе с другими техниками погрузились в этот кунг. Мы долго ехали куда-то за город. Оказалось, что нас привезли на закрытый военный полигон в воинскую часть. Из разговоров в кунге стало ясно, что все эти техники были с разных заводов СССР, и мы собирались ввести в строй новейшие на тот момент гусеничные зенитные комплексы. Мы прошли два контрольных пункта и выгрузились на полигоне, заполненном этим оборудованием. Я сразу вошел в роль. Я рожаю кирпич и хожу с умным видом. Главное — не открывать рот. И как только отмели были обнаружены в соответствии с нашей инструкцией, он сел печатать акты на машинке. В середине дня мы пообедали, а затем приступили к работе. Я также печатал акты для других подрядчиков. К концу дня выяснилось, что, по мнению нашего руководства, система не будет принята в эксплуатацию, так как этот дефект нельзя было устранить на месте, и весь агрегат необходимо было демонтировать и перевезти на завод. Затем мы вернулись в отель. Мой партнер здраво рассудил, что ему не интересно тащить этот грязный блок вручную через полстраны, так как блок был тяжелым и слишком большим. В то утро я улетел домой на самолете. Мы благополучно попрощались, и я продолжил свою миссию по выпрашиванию кабеля. Но его там не было. Вечером в гостиничный номер пришли подрядчики этой съемочной системы и начали давить на меня. Например, из-за вашего устройства мы не можем ввести продукт в эксплуатацию. На вопрос, где босс, я честно ответил, что улетел и вот-вот уеду на поезде. Хорошо, — сказали они. Мы сами уберем этот блок, а вы сами растопчете его в городе Коврове, раз ваш начальник такой нерадивый. В противном случае вас ждут всевозможные наказания по партийной и комсомольской линии. Дело приняло серьезный оборот. Можно, конечно, взять этот блок и выбросить, но в то время КГБ был еще очень силен. Признать, что вы не являетесь подрядчиком, довольно глупо. И я не могу нарушить свою миссию по кабелю. Это маленький город, и в нем всего один отель. Чистая удача. Оказалось, что у этого отеля есть бедное здание через дорогу. Я поселился там ночью и не выходил из комнаты без необходимости. Затем кабель был освобожден. Затем я быстро ушел без последствий.

Это было очень давно. Или. Год 1975 … .1978 (точнее сказать не могу, забыл). Мы — артельщики, мы — друзья топоров. В роще корабельной сосны мы его подберем. Православные, посмотрите с берега, ребята, Посмотрите, как Ванька по морю плывет. А. А. Городницкий «Строителям Петровского флота»

В интернете есть много сообщений о детстве, о моих сверстниках. Я не буду копировать и цитировать каждую из них, но сделаю оговорку, там было все: и карбид, и шифер в огне, и военные игры, и индейцы, и выплавка свинца, и рогатки — луки — арбалеты. И еще много других детских развлечений. Но была одна изюминка — у нас была Волга, со всеми оврагами рядом с ней и оползневой зоной*. Один год для ребенка, который рос с нами и примерно до одного года рождения со мной, выглядел так: — Лето, это Волга, купание до посинения, прогревание детского тела в горячем песке, посильная помощь рыбакам из рыбхоза (сортировка пойманной рыбы: товарное грузили в прибывающие грузовики, а мелочь сажали на ветки и жарили на костре, чтобы укрепить силы растущих детей); Ели все съедобное (нет, мы не голодали, но кто может устоять перед спелым пасленом, солодкой, недозрелыми стручками мальвы и тому подобным); — Осень, это школа (и нечего делать) и заброска в обвальную зону (сталкеры! ), чтобы есть абсолютно ничьи яблоки и груши; — зима, и мы катаемся на санках, в овраге, вне (никаких секундомеров, ничего, чтобы измерять трассу на наших скелетах и бобслейных файерболах, а принцип прост — проедешь дальше — ты чемпион) . — Весна, и я расскажу об этом подробнее: «Ведь весна нам всегда будет сниться». Весной снег сошел со склонов оврагов и обнажил зловещие и, кстати, смертоносные дары Великой Отечественной войны — не нашли только пистолет, но от штык-ножа до вполне работоспособного пулемета (мины, снаряды, бомбы не в счет, не тронули). Снег в оврагах растаял и наполнил водой нашу маленькую речку Елшанку. Летом: река-речушка (максимум по колено). Осенью: ручей, зимой не виден под снегом. Весна — это совсем другое дело. Весной, во время таяния снега, на три-четыре дня наш ручей превращался в шумную, стремительную реку. Она вытекала из огромной бетонной трубы под железнодорожной насыпью и через два-три километра впадала в Волгу. Четверо детей (скорее подростков или недорослей) стояли на берегу Елшанки, занятые самым важным делом — пускали бумажные кораблики и любовались, как поток уносит их вдаль. Назовем их: капитан (он решил, что будет капитаном), боцман, мистер Сэмпсон и я. Капитан, задумчиво глядя на другой парусник, сказал: «Давайте построим плот и перегоним его в Волгу». Решение о строительстве было отвергнуто сразу (до наводнения три-четыре дня, не успеем), но что-то поселилось в пытливых, но хрупких умах. И вы подумали, а могут ли дети (даже подростки) строить долгосрочные планы? Они могут! И не просто планировать, а воплощать их в жизнь. Мы решили построить плот для следующего наводнения, и к началу лета (каникулы!) идея приобрела четкие очертания. Изначально было решено строить его из бревен, благо их было предостаточно — рядом находится деревообрабатывающий завод, на лесосеку постоянно привозят плоты и липу (ну, это такой пятиугольник, в плане — многослойный плот), строительный материал просто лежит на берегу. Мы быстро поняли, что просто не сможем поднять бревно нужного нам размера, и нам все равно пришлось бы тащить его около пяти километров до исходной точки. Мы думали и размышляли долго, два дня. Капитан решил проблему (ну, ему очень хотелось почувствовать себя капитаном прямо сейчас), он созвал собрание и сказал: «Я вчера смотрел «Клуб кинопутешествий», там показывали, как люди едут по горной реке на плоту с автомобильными камерами под ним,

и поверх половиц, здесь. Правда, потом они повернулись и были спасены надолго. Конечно, у нас были фотоаппараты (нет, ладно, подумаете вы, ребенок на Волге без фотоаппарата — это просто какой-то бред), но скоро почти все праздники, и без фотоаппарата никак. — Нет. Камеры понадобятся только весной (это капитан), но мы сделаем установку сейчас и будем хранить ее во дворе боцмана (он жил в двух шагах от предполагаемого старта), но нам нужно шесть камер, придется где-то взять две, это даст нам дополнительную плавучесть (какие слова он знает). Мы воруем доски на заводе. — Капитан, а эта установка просто лежит на камерах (боцман) и как они ею управляют? — Нет, камеры привязаны какой-то веревкой, широкой **, но они обходятся кольями, длинными *** спереди и сзади, якобы они ими отталкивают камни, но мы так делать не будем — мы привяжем камеры и оттолкнемся от дна кольями. Работа кипела. Боцман пообещал тайком одолжить две недостающие камеры у своего старшего брата (ну, не надолго, он даже не заметит). Они взяли веревку (одежду), украли доски и вырезали четыре (а не две) жерди из кленового початка, отшлифовали их и положили под навес во дворе боцмана для просушки. Они собирали платформу, аккуратно сгибая и вбивая загнутые концы гвоздей в доски внутри (не сверлите камеру). Все было готово заранее (к осени), оставалось только дождаться весны, а она в этом году была поздняя. Когда до весенних каникул оставалось всего четыре дня и внезапно наступила оттепель (ну, как обычно, из шубы в шорты), река резко вздулась, и мы поняли, что пора. Они собрали наш плот, охладили камеры в воде, туго накачали их, осторожно, по очереди, с шестом в руках, сели на плот, а последний (боцман) резко оттолкнул плот от берега и прыгнул на него. Реальность оказалась несколько иной, чем мы предполагали. Да, конечно, волшебный полет по реке, но на каждом повороте мы застревали в берегу, наконец оттолкнулись, добрались до середины и… Оказались выброшенными в Волгу и сразу довольно далеко от берега. Палки не доплыли до дна, а грести с шестом было, мягко говоря, бессмысленно. Экипаж охватило легкое уныние. Тридцать или сорок ярдов до берега, о, если бы это было лето, я бы прыгнул в воду и поплыл, но, увы, о, это конец марта, вода довольно прохладная, а мы в одежде. Есть, конечно, и плюсы, например — плот плывет устойчиво, не раскачивается, и в общем, через два-три (э-э-э, четыре) часа нас вымывает на берег в Кировской области (где Волга делает поворот налево). романтика! Романтика романтикой, но в воде прохладно, хочется есть и пить, а количество припасов на корабле стремится к нулю. Никто не пьет воду из Волги во время половодья (все помнят призрак холеры). Из практичных вещей есть: шесты, насос, ножи, спичечные коробки и соль, и еще пять метров стиральной лески, которые очень нужны на открытой воде. А движемся мы как-то странно — медленнее, чем ожидали, и попутное течение стремится отнести плот к левому берегу, точнее, к острову Сарпинский, который обитаем, но жители далеко и на другом берегу. Ситуацию разрешил РЦ (рабочий катер, их тогда на Волге было много). Он подошел к нам, его шляпа, должно быть, очень удивилась, увидев четырех студентов посреди реки. Лодка была очень мягко прижата к нам, нам бросили веревку и спустили веревочную лестницу (сейчас я бы сказал: лестницу-стремянку). Капитан (наш), как и полагается, покинул корабль последним. Никакие уговоры не заставили команду «Республики Казахстан» поднять наш плот из воды, когда мы оказались на берегу, ни шляпу, ни колодец, ни шкипера,

Высунулся в окно и крикнул: «Скажи спасибо, что я ничего не скажу участковому!» Так закончилась первая попытка путешествия по реке на плоту, интересно, как боцман будет объясняться со своим старшим братом летом? P.S.. Тот, кто смотрит на нас с небес, иногда принимает во внимание искренние порывы детей и подростков: Капитан, водил балкеры и танкеры (правда, по реке); боцман отрабатывал опыт работы на полярных ледоколах (сначала машинистом, потом главным машинистом); получил долгосрочную работу на заводе, связанном с ВМФ, и двухлопастное весло вместо вожделенного паруса, стал ездить в командировки и освоил сплав по горным рекам; только мистер Сэмпсон не имел ничего общего с водой — а может, ему и не очень-то хотелось водных просторов. Объяснения: * В Нижней Елшанке в 1969 году произошел крупный оползень, две улицы сошли (хотя без жертв и разрушений), некоторое время было очень странно видеть сотрясающиеся дома с садами далеко внизу. ** Ну, конечно — это была парашютная стропа. *** На надувном плоту это называется весло (такое длинное весло, что плот идет перпендикулярно течению, и капитан просто не видит лопасть). Волга.

Вчера я сидела с кошкой в ветеринарной клинике, кошка находится под капельницей (подозрение на рак, в один из этих дней ей предстоит операция). Процедура проходит не быстро, я ищу, чем бы заняться, и по пути прислушиваюсь к разговорам в зале ожидания. Заходят два человека и спрашивают администратора: — Есть ли в клинике травматолог? — Что с тобой случилось? — Вот, сломанная челюсть на подходе. — Сколько лет котенку? — Да хрен его знает! Мы только что получили его! Так он там или нет? — У нас нет травматолога, у нас есть хирург, но она сейчас занята и работает терапевтом. — Нельзя ли сделать это быстрее? Стало интересно, я смотрю в приемной — там два ампутанта, о которых говорили в 90-х годах — братья, у одного из них котенок на руках, вернее, в руке. Диалог далее: — Так что не волнуйтесь! Сколько мы должны заплатить, просто позвоните врачу как можно скорее!

Что касается аптек, накопленных.

В Невском экспрессе едет кавказец в качестве попутчика. Заинтересованы в посещении родственников? Что вы слушаете, я из Петербурга, у меня бизнес! Какой бизнес? — Немного, совсем немного я держу аптеку, все лекарства продаю. Ну, а как обстоят дела с малым бизнесом на родине Вована?

Кавказец расцветает широкой улыбкой. — Все в порядке, дорогая! Там вообще ВСЕМ плохо! В Москве было плохо, а в Петербурге хорошо! Все больные, ни одного здорового!

4 таджикских трудовых мигранта идут в аптеку в одной папке. Становится интересно, что они собираются предпринять, так что я слежу за развитием событий.

Пока я смотрю в окна, трое из них садятся на корточки у противоположной стены, и самый русскоговорящий подходит к продавщице в окне.

— У вас есть лошадиные силы? — Вы готовы к суставам? — Да, для суставов, лошадиных сил!

Я думаю, что зря поехал, концерта не будет. и вот…

— От геморроя дайте мазь!

Продавщица очень оживилась и повысила тон:

— От геморроя? Какой симптом у вас есть? Может, это не геморрой?

В анимации про аптеку чирлидеры неодобрительно приседают и тихо говорят.

— Какой симптом, я не знаю, просто у меня болит попа! Дайте мне мазь, и я ухожу!

О перевороте и многом другом. Воспоминания десантника

Они позвонили осенью 89-го года. Они были отправлены на десантную подготовку в Литву, в город Рукла. Там он не закончил обучение, потому что в Союзе начались волнения, решался вопрос о расформировании части — досрочно назначили младшего сержанта и направили его в Рязанский полк ВДВ. Он провел в полку всего несколько дней, и нас бросили в Тбилиси. Два дня мы провели в аэропорту в ангарах. Затем в закрытых фургонах перевозились в строительную часть, где переодевались в форму строительного батальона. Возникло некоторое замешательство. Некоторые заложники были освобождены. Меня и других «молодых» под пули не посылали: «Рано вам еще, — говорил командир взвода, — успеете». — И поставили нас в оцепление. Он сам и десяток наших десантников погибли в этой операции. Это было, вероятно, весной 90-го года. Было много спелых и крупных вишен. А потом, уже на алыче, мы оказались в Баку-2. Или нет…. Это альбом, за которым нужно следить. Прошло 26 лет, и все это вспоминается как сказка. Приехали в Баку — бригадир согласился покормить нас в ресторане. И мы действительно, как гражданские лица, пришли в ресторан, они гостеприимные люди — азербайджанцы — поставили для нас такие столы… В те времена военным везде был почет. В Баку была табачная фабрика. Мы пошли туда. В России проблемы начались с табака. Потом отец отправил дым в армию, а я отправил дым ему из Баку. Вместе с командиром взвода я был представлен к строю за высадку десанта внутри БМД. Сначала нас три месяца готовили к посадке в системе Центавра. Там также были космические кресла. Честно говоря, я не стал прыгать в это кресло. До этого только сын Маргелова прыгал внутри БМД. И за это ему дали Героя. Теперь я бы не пошел. И тогда они спросили: «Кто будет прыгать с парашютом внутри БМД?» — он тут же вызвался. Он был готов ко всему. Они выбросили все из БМД и поставили эти космические кресла. Ветер в день учений был намного сильнее, чем допустимо. И министр обороны со своей свитой, с иностранцами, все уже здесь. Мы садимся в самолет с нашими БМД — командир роты, командир взвода, я, три водителя. И командир взвода говорит мне: «Пусть стреляют, стреляют, но мы не будем прыгать в БМД при таком ветре. Давайте прыгать отдельно — в этой толпе мы запутаемся. И по земле побежим к машине — кажется, что мы в ней были. Согласно плану учений, мы оба должны были находиться внутри. БМД скользит по рампе, мы за ней. У нашей компании были экспериментальные парашюты — Д-6 серии 4. Приземляюсь — не могу погасить полог, ветер затягивает. Я ударился о землю… На этом парашюте есть второе кольцо — вы дергаете за него, — половина подвесной системы отцепляется, и затем купол выходит. Я уже собирался тянуть, но ветер подхватил меня, земля ушла далеко вниз. Семнадцать человек в тот день были стерты насмерть — из Костромской дивизии, ДШБ еще были… Их понесло ветром по полю, ударило о землю… Шестьдесят шестые «моравы» догнали турели, погасили колесами. Тут земля снова приблизилась, хлопнула, потянула за второе кольцо, отцепилась от парашюта. Из ушей и носа течет кровь, комбинезон слева порван, кожа натерта, разбита, я хромаю к БМДшке. Мы, с командиром взвода, должны попасть внутрь — похоже, что мы там уже были. Подбегаю — а люк в метре под землей. Из-за ветра система посадки не сработала должным образом, и автомобиль упал лицом в землю. Кроме того, это не болото, не какая-то фермерская земля, он увяз в толстом слое земли. И торчит. И мы должны выбраться оттуда вместе с командиром взвода, а мы все никак не можем добраться до люка. Я не знаю, что делать дальше, но взвода нет. Стрельба вокруг, МиГи в небе — учения носят комплексный характер. И летать низко и бесшумно. Теперь его нет

а затем рев двигателей и уханье пешек. Нет командира. Я бегу посмотреть. Крики при высоком напряжении. Он находится на одной стороне проводов, турель — на другой. Под его весом он скользит вниз, затем порыв ветра наполняет купол и тянет его к проводам. Он открыл запасное колесо, спустил ремни и спрыгнул. Я доложил ему, что БМДшка торчит из земли и попасть в нее невозможно. Они тут же побежали к трибуне, с которой за учениями наблюдают Грачев — министр обороны, Лебедь — командующий ВДВ, иностранцы. Стоя в крови, командир взвода доложил: «Упражнение такое-то и такое-то выполнено!». Грачев говорит: «Представляю лейтенанта такого-то и такого-то и сержанта майора такого-то и такого-то к награждению орденом Красной Звезды!». Никто не знал, попали мы или нет. 17 погибших… Высадились три полка — Костромской, Рязанский, Тульский и еще один десантный батальон. Я не знаю, достоин ли я этого ордена или нет. Но я все еще не понимал этого из-за переворота. А до этого он проходил через Кыргызстан. Мы отправились туда исключительно в качестве патруля. Покажите людям, что есть власть, а власть имеет силу. Мы посетили озеро Иссык-Куль ранней весной. Очень красиво! Сгорел там за несколько часов до появления волдырей. За время службы я видел лебедя десять раз. Он такой же, как генерал в «Особенностях народной охоты». Только без сигары. Однажды он завязал мне галстук. Они привезли нашу компанию после Баку в Москву, на какие-то склады. Там мы одеты в гражданскую одежду. Костюмы, рубашки, плащи, лакированные туфли, галстуки… Я кручу этот галстук в руках — что с ним делать. Подходит лебедь: «Помочь, сынок?». Он завязал мне галстук. Моя обувь была тесной, а ноги широкими. Чтобы отдавить ногу, мне пришлось взять сорок пятый, с моим сорок вторым. И вот мы, такие неприметные, в одинаковых костюмах, одинаковых туфлях, плащах и галстуках, все мы ранней весной, с бакинскими загарами, АКСУ под плащами, патрулировали Москву по двое. Мой маршрут пролегал по Арбату. Мы патрулировали там в течение дня и вернулись в полк. А за несколько месяцев до этого однажды просидел целый день с гранатометом на чердаке в Москве. Три солдата срочной службы и офицер. За все время службы в полку он прослужил три месяца. Остальное время были миссии или разведывательные походы, когда берешь палатки, сухой паек и на 60 километров уходишь в лесные поля. В те времена я любил бегать. Это случилось в субботу или воскресенье, когда я уже был старшиной роты, с другом: «Пойдем побегаем…». И, чисто для развлечения, мы срезали пять километров… Возвращаемся в казарму — ротный кричит: «Старшина! Куда ты идешь?! Постройте роту для форсированного марша! И с компанией очередные сороковники легко прошли… Интересен и переворот 91-го года. Самым трудным, самым жестоким было добраться туда. На гусеничном транспорте от Рязани до Москвы по асфальту доехать — ни один водитель не выдержит. БМДшка на асфальте — как корова на льду. Я поменял свой. Прошел половину пути. С асфальта из-под рельсов летит пыль крошек. Доехали до МКАДа, у всех веки опухли — разрез глаз. БМД наехали друг на друга, где-то сбили автобусную остановку, задели машину… Действительно, очень плохо. Где-то перед МКАДом нас встретил Лебедь. Он объяснил ситуацию командиру и офицерам полка. Полк оставили здесь, а одну из наших рот отправили в Белый дом. Тогда у нас было 7 или 9 БМДшек… А сейчас через все баррикады мы идем к Белому дому. С тротуаров они что-то кричат нам, бросают в нас яйца… Они называют нас карателями. После очередного юга мы все загорелые… Вы спросите — мы были за Ельцина или за Чрезвычайный комитет? Что мы знали об этом? Если Лебедев сказал, командир полка сказал — надо идти, надо выступать. А что там за ГКЧП, что это такое и зачем — мы даже не знали, и солдаты не должны этого знать.

Она должна быть реализована. Мы приезжаем в Белый дом, президент Ельцин выходит. Каждый из нас пожимал руки, обнимался, дышал водкой. Его рука вспотела, как сейчас помню. Стоял жаркий август. Он сказал что-то вроде «дети», «солдаты»… Я понимаю, что он обиделся. Они заняли оборону вокруг Белого дома. А потом мы появились сами. Возможно, те, кто на марше забрасывал нас яйцами и называл карателями, теперь приносят нам еду, дым и выпивку. Сначала мы думали, что можем есть все. У нас был сопровождаемый ГАЗ-66, поэтому мы набили его грязью и пожалели, что столько боеприпасов заняло место у нас. Мы — военнослужащие. Почти все из глубинки. А здесь есть чипсы, пепси-кола, красные и белые вина, колбасы, коньяки, торты, пирожные и все, что необходимо употребить. Спать. В каком-то ручье он мылся и брился. Утром я проводил зарядку для компании. Такой мини-спектакль для гражданских лиц. А потом весь полк пришел к нам. Быть раздавленным никто из мирных жителей — из наших я не видел и не слышал. А когда пришел наш полк, стало еще интереснее. Командира нашей разведывательной роты, командиров взводов и меня, сержанта-майора, привели на построение полка, сорвали с нас знамена, объявили изменниками Родины, выкрикивали серьезные статьи, и у всех были связаны руки. Я стою, не понимаю — для чего? Они бьются друг с другом, как цыплята в кустах. Президент пожимает руку, а командование связывает ему руки. В чем я виноват! Разведка — 29 человек, весь полк встает, а политрук полка докладывает, что мы продали Родину за кусок колбасы… Со связанными руками их повели в полковую казарму. Офицеры — в офицерской камере, я — в камере для старших офицеров и унтер-офицеров. Они также сорвали значки с рядовых и сержантов нашей роты. И в устах только офицеров и меня. Старший офицер роты — должность прапорщика была. Ребята вручили мне транзистор на камеру — слушаю новости. Я думаю: «Если Ельцин победит, они должны меня отпустить. Не зря он пожал мне руку… «Эти два дня проходят. Я слышал по радио — Ельцин победил. Я прыгаю от радости почти до потолка. И они действительно отпустили меня. Никто, конечно, не извиняется. Возвращаюсь — офицеров в компании нет. Никто из них не оправился после такого позора. Каждый написал отчет. И вдруг всю нашу компанию отправили за 40 километров от Рязани собирать яблоки в каком-то колхозе. Для разведки такого понятия никогда не существовало. Я выпускник. Один. Почему яблоки, откуда… Мы взяли палатки, сухие продукты на пару дней… Никаких заданий, никаких — куда сдать яблоки… Ни корзин, ни инвентаря, ни коробок, ни мешков… Я говорю ребятам: «Нас сюда послали выживать». Ты на картофельном поле, ты должен помочь кому-то в деревне с работой, чтобы расплатиться едой. Мы прожили там две недели. С деревенским самогоном — не без него, конечно. Затем прибывает командир полка и представляет новых командиров роты и взвода. Он отругал нас за пьянство и отправил бегом в полк. Для нас тогда 40 километров бега ничего не стоили. А потом меня выгнали из армии. Я даже не помню, ждали ли мы осеннего заказа или раньше. Выпущенные документы. На парад не разрешалось надевать. Сказали — у тебя «гражданин», дуй «гражданин». Я так понимаю, что из-за политической ошибки командования полка там, в Белом доме. Чтобы не выяснилось, что они объявили предателями не тех людей. А несколько лет назад наша разведывательная компания списала все это в Интернет. И они нашли мой адрес. И, на удивление, ко мне пришли двадцать человек. А до этого я поменял квартиру. Они приходят по указанному адресу — никто не открывает. Они звонят своим соседям. Один сосед открывает — меня спрашивают.

И Он сказал им в ответ: «Это не так давно». Ну, ребята возвращаются на вокзал, садятся в ресторане, наливают еще стакан водки, накрывают его куском черного хлеба, поминают меня. Потом они разошлись. Но вскоре один парень нашел мою сестру в интернете. И аккуратно написал ей, так, мол, и так — я служил с вашим братом. Она ответила: «И сейчас он на охоте. Уехал на неделю. Потом они снова пришли ко мне, и мы увиделись. Мы повесили трубку… Я не знаю об ордене «Красной звезды» и не знаю, должно ли меня это волновать. С одной стороны — представлены, например. А с другой стороны, я на самом деле не прыгал внутрь БМД. Ну, они обещали заказ и не выполнили. Но потом они обещали посадить его, но не посадили. Он служил, как и все остальные. *** После слов из середины — Я встречался с ним на отдыхе. Ну, я как бы сблизился, поговорил… Мне очень понравились его воспоминания. В июне он рассказал несколько историй из своей жизни. А в этой — о Дне военно-воздушных сил. Он позвонил ему сейчас. Я согласился с текстом. Он что-то поправил и хотел добавить: «С праздником, десантники! В войска дяди Васи. И вечная память павшим.

Последняя «мимоза» для «прибыли» вдохновила. Теперь ловите мой, хотя в отличие от тех, что про девушку с электрошокером и «внука», это действительно произошло.

Мой отец работает в небольшой компании. Там работает много интересных людей с различными увлекательными хобби, интересными родственниками или аспектами жизни. Ну посудите сами, владелец компании раньше играл в баскетбол за Нотр-Дам, а теперь одновременно он президент благотворительной организации, которая покупает фермы в Нью-Джерси и дарит штату то, что никогда не будет иметь коммерческого развития. Его сестра была помощником тренера олимпийской женской сборной США по баскетболу.

Жена техника, главный бухгалтер компании, которая занималась логистикой для зимней и летней олимпийских команд США. Он ездит на все Олимпийские игры и проводит там несколько месяцев до и после каждой Олимпиады. Он получает билеты на все соревнования и лично знаком почти со всеми известными спортсменами и тренерами. Сам техник когда-то держал оружейный магазин, а в качестве хобби занимается реконструкцией батальных сцен 18-19 веков и консультирует кино.

В течение многих лет они работали на своего секретаря, Минни. Согласно политкорректному мнению, административный помощник. Кстати, она прекрасно готовила, выиграла пару бешеных конкурсов по приготовлению тортов, но это мелочи. Главное, что у нее, как в сказке, было 3 сына.

Можно подумать, что двое старших умные, а младший — дурак? Здесь они тоже не стали раздумывать. В кои-то веки все сыновья умны. Во-вторых, у нее нет младшего сына. То есть, есть два младших, они близнецы. Старшего сына, не буду врать, я не помню. Близнецы старше меня и в начале 90-х учились в Нотр-Даме, не самом плохом университете, кстати. Конечно, у них были гранты, скидки и т.д., потому что они были умными ребятами, но ей и ее мужу было тяжело тащить 3 мальчиков в университет. Они — обычный средний класс, как я уже сказала — она секретарь, а ее муж — химик в какой-то лаборатории.

И «Близнецы» решили, что это не сработает. «Родители рвут жилы, а мы кто? Будем ли мы зарабатывать деньги? И они записались в рыбаки, поехали на Аляску после второго курса колледжа на все лето. Очень полезная опасная профессия. Они там много работают, ну и получают соответственно.