Анекдот про шофера
Красивая женщина лежит на пляже. Есть моряк. Женщина отказалась. Один пилот: — Я бы приземлился в этом аэропорту! Отказался. Вот водитель: — Я бы сделал несколько кругов по этой взлетной полосе! Женщина согласилась и пригласила его в свой дом. Они пили, ели, ложились спать. Водитель заснул. Просыпается жена водителя. — И когда я пью, я не сажусь за руль.
Водитель КАМАЗа возвращается на свою базу, все убиты. Входит в диспетчерскую: — б#@ский «Запорожец»! Другие водители окружили его и спрашивают, что случилось? Он только: — Ну, б#@ский «Запорожец»! Чуть не плачет. Все: — Хорошо, вы объясните. — Сегодня зарядил до отказа. А на крутом подъеме двигатель вообще не тянет. Там, здесь, ни за что. Сумасшедший примерно полчаса. Вдруг рядом прекращается запор, вылезает какой-то хрен и говорит, давай, мол, тяни. Я говорю, ты понимаешь, «Запорожец» — это полный «КамАЗ», чудак? Он — нет, я легко могу его вытащить. Я говорю: если ты подтянешь КАМАЗ, я тебя высосу. — И что? — Ну, б#@ть, Запорожец!
Миссис Эпплстоун возненавидела молодую французскую горничную и сказала ей, что она может убираться. — А ваш муж, мадам, напротив, считает меня превосходным поваром. Он сам мне об этом сказал. Уходи, я здесь командую!»И, кроме того, в постели я лучше тебя!»Француженка уходит от хозяйки. «Мой муж тоже говорил тебе это? — Нет, мадам, мне сказал ваш шофер.
Кто как напивается. Стеклодув спускается вниз. Носитель в радуге. Сапожник в стельке. Портной в заплатках. Пожарный в дыму. Могильщик до смерти. Свинья к свинье визжит. Охотник в кустах. Водитель в сумке. Железнодорожный рабочий в крытом вагоне. Футболист вышел. Пылесос в дерьме. Приготовление колбасы. Купер в бочке. Форестер в ударе. Музыкант в тонусе. Электрик вышел. Нулевой математик. Спортсмен в постели. Медик, пока не потерял пульс. Физик до потери устойчивости. Химик до выпадения осадков. Писатель по существу. Состоятельный журналист. Синий в ж@пе. А астрофизик — к звездам с глаз долой. Но это прекрасно.
В последние дни появилось несколько историй о знаменитом физике академике Михаиле Александровиче Леонтовиче. Впервые я услышал о нем, когда был еще студентом в 1950-х годах. Мне нужно было сдавать экзамен по термодинамике, и в мои руки попала его книга по этой науке. Однако, просмотрев его, я понял, что он был очень умным человеком, но для того, чтобы сдать экзамен, я должен был найти другой, более простой учебник. Я так и сделал и сдал экзамен вполне успешно.
Через несколько лет, в начале 1960-х годов, по воле судьбы я оказался аспирантом Курчатовского института. Я жил в общежитии, которое располагалось на 1-м этаже в одном из домов рядом с этим институтом. Михаил Александрович жил в том же доме на втором этаже, прямо над нами. Поэтому мне приходилось видеться с ним довольно часто.
Внешне он был очень колоритным человеком — высоким и худым. Он одевался очень просто и часто носил войлочные сапоги. У Михаила Александровича была «Волга» (старого образца), которая приезжала за ним по выходным, видимо, для поездки за город. В этот раз он стоял у окна нашей кухни. Сам Михаил Александрович не водил машину. Через окна, конечно, ничего не было слышно, но, судя по жестам, казалось, что наемный водитель объясняет Михаилу Александровичу какие-то тонкости вождения. Один из экспертов сказал, что этот известный физик-теоретик регулярно получал отказ на теоретическом экзамене в ГАИ.
В его манере поведения было что-то необычное. Я помню яркий солнечный весенний день. Мы, несколько молодых ученых, шли в столовую института. Навстречу нам из столовой идет Михаил Александрович. Совершенно нормальная ситуация. Естественно, хотя он не знает нас на практике, мы вежливо приветствуем друг друга. Вдруг Михаил Александрович притормаживает и обращается к одному из нас: «Молодой человек! Было бы хорошо, если бы, приветствуя меня, вы сняли свои темные очки, чтобы я тоже мог поприветствовать вас».
Мой старший друг рассказал мне о другом случае. Будучи студентом, в последние предвоенные годы, он посещал курс (термодинамика?), который читал Михаил Александрович в Московском государственном университете. Перед самой первой лекцией в большую аудиторию вошел мужчина в шлепанцах и обычном рабочем костюме. Он идет прямо к радиатору за пюпитром, засовывает руки в радиатор и что-то там делает. Студенты кричат ему, что он должен уйти и сейчас у него будет лекция. На что Михаил Александрович отвечает, что сейчас согреет руки и начнет читать лекцию.
Не помню точно, кто рассказал мне еще одну историю о Михаиле Александровиче. Возможно, это был просто розыгрыш.
Утверждается, что в 1949 году его вызвали в Кремль и сообщили, что он приглашен на банкет по случаю успешного испытания первой советской атомной бомбы. Предполагается, что Сталин раздавал ордена, награды и звания.
Вы тоже должны быть там.
— Однако, Михаил Александрович, нет ли у вас подходящего костюма для этого случая? О, нет! Тогда идите туда. Там с вас снимут мерки и подготовят костюм в срок.
Прибыв на банкет, Михаил Александрович обнаружил, что среди гостей много других людей в точно таких же костюмах и с точно такими же галстуками. Вы наверняка были в похожей ситуации.
Но позже за столом, когда Михаил Александрович пододвинул закуски поближе к себе, один из людей в том же костюме, нависнув над столом, злобно прошипел ему в лицо: «Хозяин не приказывал тебе есть икру!».
Очень важным, на мой взгляд, является эпизод, который произошел в брежневскую эпоху во время погони за А.Д. Сахаров. В лаборатории Курчатовского института, где работал Михаил Александрович, проводилось открытое партийное собрание, на котором члены КПСС осуждали Андрея Дмитриевича. Однако слово взял Михаил Александрович и, как человек, хорошо его знавший, рассказал о чрезвычайно высокой научной квалификации Сахарова, о его больших заслугах перед Родиной (трижды Герой Труда!), о его исключительной честности и порядочности. . Этой речью Михаил Александрович ломает сценарий народного осуждения этого ренегата.
Вскоре пришел приказ из обкома КПСС об осуждении самого Михаила Александровича. Проводится новое заседание, на которое вызывают Михаила Александровича. И он приходит. После долгих осуждений собрание приходит к выводу — исключить М.А. Леонтовича из партии. Тут Михаил Александрович не выдерживает и берет слово. Он говорит, что прежде чем его исключат, он должен быть членом партии, «а я никогда не был членом вашей партии!».
Этот знаменитый физик был очень яркой личностью.
Шофьорът на Камаз се връща в базата си, всички убити. Той влиза в изпращането: — Mlyad «Zaporozhets»! Друг шофьор го заобикаля, попитайте какво се е случило? Той е само: — Е, The Mlyad «Zaporozhets»! Почти плаче. Всички: — Е, вие обяснявате. — Зарядил сегодня глазные яблоки. А на подъеме — ну, не тянет мотор. Здесь, ну, ни за что. Его пытали в течение получаса. Вдруг рядом останавливается запор, какой-то черт наваливается и говорит, давай, мол, вытаскивай. Я говорю: «Думаешь, «Казак», «Камаз» полный, размытый?». Он: «Нет, я легко вытащу». Я сказал ему, что если он уберет Камаз с дороги, то я отсосу. — И что? — Ну, «млядский» «Запорожец». . Шофьорът на Camaise се връща в базата си, всички убити. Той влиза в изпращането: — Mlyad «Zaporozhets»! Друг шофьор го заобикаля, попитайте какво се е случило? Той е само: — Е, The Mlyad «Zaporozhets»! Почти плаче. Всички: — Е, вие обяснявате. — Зарядил сегодня глазные яблоки. А на подъеме — ну, не тянет мотор. Здесь, ну, ни за что. Его пытали в течение получаса. Вдруг рядом останавливается запор, какой-то черт наваливается и говорит, давай, мол, вытаскивай. Я говорю: «Думаешь, «Казак», «Камаз» полный, размытый?». Он: «Нет, я легко вытащу». Я сказал ему, что если он уберет Камаз с дороги, то я отсосу. — И что? — Ну, «млядский» «Запорожец». Камаз «Шоер» возвращается на базу, все убиты. Входит в депешу: — Млядский «Запорожец»! Другой водитель окружил его, спрашивает, что случилось? Он просто: — Ну, млядский «Запорожец»! Чуть не плачет. Все: — Ну, вы объясните. — Зарядил сегодня глазные яблоки. А на подъеме — ну, не тянет мотор. Здесь, ну, ни за что. Его пытали в течение получаса. Вдруг рядом останавливается запор, какой-то черт наваливается и говорит, давай, мол, вытаскивай. Я говорю: «Думаешь, «Казак», «Камаз» полный, размытый?». Он: «Нет, я легко вытащу». Я сказал ему, что если он уберет Камаз с дороги, то я отсосу. — И что? — Ну, «млядский» «Запорожец». .
Некоторые случаи, произошедшие в жизни, казалось бы, незначительные, осознаются спустя годы… В череде мучительных дежа вю и прозрений, так это было или кто был. А некоторые сразу кажутся неправдоподобными, но продолжают удивлять гораздо позже и больше, как будто клубок раскрутился благодаря полученной позже информации и знаниям. В семидесятые годы, работая в студенческом строительном отряде, я был вынужден спешить домой после уведомления о серьезных проблемах. Как объявление нашло меня тогда, отдельная история, потому что тогда в глухих некиношных не только почты, телеграфа и электротехники не было. Проблемы начались еще раньше времени — я поранил руку, нашел только 10 рублей денег, только форма осталась чистой, а кроссовки требовали каши. В основном, я опоздал. Прибежав на станцию, я увидел только хвост поезда, последний. Перспектива сидеть на половине линии по-прежнему. Поднимаясь по насыпи, помогал какому-то дедушке с палкой. Он выглядел, пока не сказали «старая касса» — отморозок, пиджак хромовых сапог, на голове что-то вроде Ермолки. Но сумка была действительно дореволюционной. Я был не в духе, и это было чувствительно, голова кружилась. Старик спросил, куда я иду, и ответил не очень дружелюбно. И старик, глядя на удивление Системы ясными глазами, предложил: что вы подаете, вы посидите здесь, посидите, посидите на московском поезде, он идет через час, а в столице вы просто пересядете на прямую линию к дому! Я был удивлен знанием маршрутов, но согласился — так было бы гораздо быстрее. Дальше все происходило как в тумане. Я помог старику подняться в вагон, проводник, с видом дедушки, неожиданно оставил нас в пустом купе и даже не взял протянутый урок. Меня мутило и трясло. Дед вдруг пощупал мой лоб, я запульсировал, посмотрел на несколько перебинтованную, опухшую кисть и тут же сказал, что у тебя началась флегмона и заражение крови. Если вы не почистите, я могу умереть через несколько часов. Я что-то сказал — мы, мол, в поезде, нам нужно на вокзал, в скорую, в больницу, я не могу опоздать домой и т.д. Но старик говорит, что туда не попасть, а здесь он может навести порядок, он врач, но нет времени думать и сомневаться! Скажем, хоть он и не лук, но это его специализация. И я сразу поверил, старик достал ящик с инструментами, бинты, какие-то бутылочки и испорченный медицинский маосан. Тут же сказали обезболивающее только полстакана водки, которые я и схватил… Помню следующую еще более смутную боль от пореза, что-то бегало, какое-то ковыряние, что-то заливало рану, но боль отпустила очень быстро, я, сжимая руку, как младенец, вдруг расслабился и меня потянуло в сон. Но дедушка поставил мне градусник, проверяя его каждые полчаса и запрещая спать, придираясь к нему и заставляя отвечать на вопросы. Я спросил об этом, и он сказал, что кое-что узнал от некоего Луки в Переяславле, когда тот еще работал в земской больнице во Владимирской губернии. На удивленный вопрос — сколько лет дедушке, получил прямой ответ: сто. И тогда он рассказал, что родился в семье священников в Ярославской губернии, сам окончил семинарию и получил сан в 19 веке… но не привлекало его церковное поприще в начале двадцатого века, Он поступил в Московский университет, на медицинский факультет. Дед вспоминал выдающихся ученых, у которых он учился, знаменитостей, но не помнил, кого именно… потом он работал в маленьком городке в Ярославской области, учился у выдающегося хирурга, который был священником… а потом был империалистом, работал в госпиталях, потом революция. Гражданская, белая армия.