Анекдот про трактор на животе жены
Мужчина едет на тракторе по берегу реки, видит девушку по колено в воде, стоящую посреди реки. — Почему ты стоишь там? — Да, машина застряла. — Да, вот он я, стою на его крыше!
Едет мужчина на тракторе по берегу реки, видит — стоит девушка посреди реки по колено в воде. — Почему ты стоишь там? Да, машина застряла. — Ну, где она? — Да, вот он я, стою на его крыше.
Мужчина приехал с трактором, чтобы продать навоз. Один предложил купить. Он посмотрел на него и сказал: «Черт, зачем мне это нужно! Он предлагается другому. Тот посмотрел, потом фыркнул и тоже сказал — Да пошел он! предлагает третьему. Он посмотрел, потом понюхал, потом потер между пальцами, и опять говорит — Да пошел он! Мужчина был расстроен из-за своего товара. Он взял шматок, разжевал, выплюнул и сказал — не пукай! И если вы ничего не понимаете в навозе, то не надо было приходить на Красную площадь!
Маня шла по проселочной дороге. Напротив нее — тракторист. На тракторе. «Здравствуй, Манька! Где ты был?» «Я был в городе, на ярмарке» «Ну, и что ты купил?» «Я только что купил ремень» «Ну, покажи мне!» Маня поднимает юбку. Тракторист падает с трактора. Трактор продолжает движение. Маня пожимает плечами и продолжает. Чтобы встретиться со своим агрономом. «Здравствуй, Манечка. Откуда ты? «Из города, с ярмарки». «Ну, и что ты купил?» «Да, я купил пояс. «Покажи мне!» «Нет. Она показала трактористу, и он упал с трактора». «Ничего! Я образованный человек. Я учился в городе. Я жил в общежитиях. Я все посмотрела». Маня подняла юбку, тогда агроном закатил глаза и упал. Мания продолжалась. Ее встретил кузнец. Пьяный пьяница. «Привет, Маняня, откуда ты?» «Я был в городе, на ярмарке, купил ремень, но не покажу, потому что тракторист и агроном уже лежат рядом». «Давай, Маняня! Я работаю с лошадьми в кузнице, я все видел. Давайте покажем это!» Махнув рукой, она подняла юбку, и кузнец поник, покраснел весь и сказал: «Дурак, она прилипает к чулкам, а не к губам!».
Два брата жили на Западной Украине, Тарас и Грицько. Пришло советское правительство. Тарас пошел в колхоз, сел на трактор, а Грицко остался на своей ферме. Пришли немцы — Тарас стал партизаном, а Грицко — полицаем. Советы вернулись. Тарас вышел из леса и вернулся в колхоз, к трактору. Ну, а Грицко — в Сибирь, на лесозаготовки. Но время проходит быстро, Грицко вернулся домой. Только он не жил в деревне, там не простили его полицейского мастерства. Он устроился на работу в областном центре механиком в МТС. Смотришь — а он уже бригадир, потом начальник смены, и так поднялся до председателя райсельхозтехники. А его брат Тарас все в колхозе, на тракторе. Однажды он приехал в район, зашел к брату, сел, выпил водки. — Я не понимаю, Грицко. Он честно пахал всю свою жизнь, но он простой тракторист. Но ты, предатель, провел некоторое время в лагере и стал большим начальником? — И все правильно. В моем профиле — брат героя-партизана. А у вас есть полицейский!
Гости проходят через деревню и видят фермера, управляющего трактором без штанов и шорт. Они спрашивают его: — Почему ты наг? Фермер: — Однажды я ехал без рубашки, так что моя шея застыла как камень. Здесь жена говорит: «И ты снимешь штаны».
Он взял в жены юную Валькирию, пронзительный взгляд, осиный крест, ятаган в руке толщиной до пояса. Они все там есть. Мы бежали за границу на попутном тракторе, пахали несколько лет, купили дом в кредит.
Родственники собирали подарки для домашнего хозяйства — гламурные вазы, дизайнерские лампы, серебро, все это. Только тесть подарил электрический трубочист с чемоданом насадок. Ну, мы с женой из вежливости (неуместные ассоциации первого уровня), постарались забыть драгоценный подарок, но получили его от свекра во второй раз перед самолетом. Мне пришлось взять.
Прошло пять лет. В доме все это время были гости, потом свекровь, потом теща, потом свекровь, потом невестки. Итак. Дорогой отец-закон. Ты знал, старый хрен, ты знал все. Ты знал о наших водопроводных трубах, коленях с множеством датчиков, 10-футовых горизонтальных минетах и Т-образных стяжках в самых, блядь, неожиданных местах. Вы знали, что в нашей победившей сантехнике сантехники выстроены как очень дорогие проститутки, но в то же время у них самих есть клиенты. Вы прожили с этими тремя женщинами 40 лет в советское время, когда о машинах для очистки канализации не было и речи. Теперь, раз в полгода, выдирая каждую раковину и каждую ванную по гриве Буцефала, я имею в виду. Саша, твой дар оказался самым ценным и самым полезным. Большое спасибо за вас.
Мне нравится стюардесса за рулем трактора. Если мы встретимся, то сразу же поженимся.
Стык между рельсами
Я часто неявно думаю, что после недели скуки нужно иногда выпить.
Монотонность повседневной жизни чревата стрессом. Опрокинутое стекло, проходящее между рельсами.
Мы работаем слесарями, некоторые трактористами, но мы хотели быть космонавтами.
Миллионы людей хотят жить по-человечески. А властям нужны стадионы и чемпионы.
Власть не зависит от народа. Они приносят свое добро в отверстие. Они будут ждать, пока Стена не скажет: «Где я? Где Бог?»
Сегодня. Я проезжаю населенный пункт, где превышение скорости вообще невозможно (после знака 40 на расстоянии 100 ярдов 5 клумб). По тихому переходу через «искусственные неровности» едет трактор с плугами (вы видите в поле) и мигает светом. Вот так, через 30 метров на полосе притаились гайки. Спасибо. Вы настоящий водитель, пусть и на тракторе.
Все течет, все изменяется (Гераклит)
Когда-то давно, на заре перестройки, мой тесть в Крыму снимал документальный фильм о ветеране Великой Отечественной войны. Это было, когда на всю страну было две роты, и тогда эти крепкие старики жили почти в каждом доме. Но наш герой, разительно отличается от своих соседей. Богатый трехэтажный дом с бассейном во дворе, большой гараж с машинами на все случаи жизни и, самое главное, любовь всех его многочисленных родственников. На дни рождения внуков он дарил японские телевизоры, на свадьбы — ре-экспортную «девятку» из магазина «Каштан» («Каштан» — это тоже что «Береза», только ствол и корневая система посерьезнее), как мне это могло НЕ понравиться? В советское время этот тихий ветеран жил как все, даже намного хуже (его жизненный труд был не выше тракториста, не ставили даже бригадиром, хотя он совсем не пил. Возить детей в институт и не пускать за границу, соседи смотрели свысока и правильно и правильно, что так и сделали), но с перестройкой все резко изменилось. Наш герой стал сказочно богат. Его ежемесячный доход стал примерно раз в сто больше дохода всех ветеранов, живущих на этой улице вместе взятых… Дети и внуки соседних стариков, с фотоаппаратом, говорили: — что толку от нашего деда Военные подвиги и медали, когда он вынужден был отдавать всю свою пенсию всю свою пенсию на лекарства. А еда? Если бы я не притащил отбивные из пансионата, мы бы умерли вместе с ним. И кто, скажите мне, победитель в этой войне? И этот ублюдок сгорает, некуда девать деньги. Тогда было бы лучше для нашего … давайте, и так все ясно…
Одним словом, соседи завидовали ветерану-миллионеру и ненавидели его, он их полностью понимал и почти не обижался. И секрет богатства нашего героя не в коммерческой жилке кооператора, и не в наследстве за океаном. Все началось задолго до перестройки, когда сам Горбачев еще был ярым пионером. Война. Немцы вошли в деревню, где жил наш семнадцатилетний герой, утонули в танках и сказали: -gutten Morgen… собрали мальчишек от 15 до 17 лет, вручили им оружие и отправились охранять аэропорт. Таким образом, наш герой отсидел два года. Он был дисциплинированным и эффективным солдатом, в результате чего дорос до самого молодого, но все же почти офицера. Аэродром содержался в идеальном порядке, пока не вернулись красноармейцы и не сказали: «Доброе утро». Дети, снимите повязки, сдайте оружие и организуйтесь в организованный клуб.
В клубе их осуждали. Если бы кто-нибудь из односельчан сказал хоть одно плохое слово об охране аэродрома, то всех бы сразу повесили, и поэтому дети, будучи детьми, выживали, как могли. Мы раздали все десять. После тюрьмы наш герой переехал в Крым, женился и пахал в совхозе на тракторе до пенсии.
Наконец, в стране наступила перестройка и какая-то гласность, открылись архивы, со скрипом приподнялся ржавый занавес, потом товарищи из бундесвера тоже подняли старые дела и обратили внимание на немецкого (самого маленького, но все же) почти офицера — ветерана Восточного фронта, у которого, кроме всего прочего, я десять лет пробыл во вражеском плену. Посчитали, придумали, компенсировали все эти годы и назначили его бравой охране аэропорта военную пенсию в шесть тысяч марок в месяц… Получи и распишись, Дик, кому не комильфо.
. Больше всего жаль в этой истории ветеранов, которые жили по соседству. Вероятно, им не хватило красноречия, когда они пытались привить свою любовь к нашему великому и многострадальному … своим внукам.
У меня есть друг, Андриха. Он живет в далекой Москве. Раньше он работал в совхозе машинистом. Крутой был машинистом. Как трактор, так и комбайн. Пел, сеял, писал стихи. Хорошие стихи. Хорошо. Он писал очень хорошие стихи. Затем он бросил румпель комбайна и поступил в литературный институт. Закончен. Опубликовано. Вошел.
Теперь он не писал ни стихов, ни хлебобулочных изделий. Так уж сложились обстоятельства. Однако я говорю не об этом.
Я как-то пришел к нему, это было осенью. Мое любимое время — сентябрь, золотая осень, бабье лето. Ну, а вечером мы сидели, пили. Утром он работал, я усмехался, чтобы пахать. Или, может быть, под зиму, я не помню. Я встал вместе с ним. А что сидеть дома? Скука в деревне. А тут, думаю, хоть в лесу парус украду. Я поищу грибы. Да, и так. Душа. Да, и поговорите еще раз, с головой, об этом для s. Это был долгий день.
По дороге в гараж к мужчине с пистолетом. Местный охотник, Серёга. — Серега, привет! — Здорово! — Где? — от кролика. — И где? — Да, я собираюсь поехать в Пасинково.
— Вот дурак. — Сказал, что заботится о Хантере Андриче. — Почему? — Для Пасси — сплошной лес. Где он собирается взять кролика, я не понимаю? — А где кролики? В автобусе? — В поле. — Что случилось? Кролик линяет. Для зимы. Он тает, но снега нет. Кролик в лесу — это страшно. Он очень заметен там, пока нет снега. Вот он в поле и на воле, спит там в борозде. Потому что кролик имеет всю власть где? — Где? В ушах? — В ушах. И в ногах. В поле идите к нему. А на прямой он даст фору любому. Так что все кролики сейчас в полях. Понял? — Есть. — Вы ничего не поняли. Мы быстрее Сереги кролика добудем. Там два молотка, вы понимаете? Бросьте их в кабину, под ноги. — Кувалдой? Над чем вы смеетесь? Вы увидите.
Мы пили чай из термоса, Андрич до последнего говорил об «Опиатных сплетнях», читали из рук вон плохо, Мезиров, Рейн, сам Георгий Иванов, его друзья, все перед ними.
Апрель гулял по задворкам России, закат был ослепительно глуп в толпе душевнобольных на танцах в Дирдодовском клубе.
Они вспахали большое поле по кругу. Андриха объяснила, почему она пашет в этом направлении, а не в другом, про свалку и прочие тонкости предвидения. Затем он подвел меня к рычагам. Потом, когда осталось совсем немного, они снова пили чай с бутербродами, шеи болели от постоянного оглядывания на плуг и плечи от рычагов. Вдруг Андриха застыл в полупоклоне и ткнул пальцем куда-то вперед и влево. — «Он! — спросил я, глядя в направлении его пальца. Низкое осеннее солнце било мне в глаза. — Кто-кто! Заяц! Дайте молоток. Пока я ворчала под ногами, он открыл дверь и осторожно спрыгнул вниз. — Теперь смотрите!
Я начал наблюдать. На самом деле кролик сидел в дюжине футов от трактора. И он посмотрел на Андрича. Андриха поудобнее перехватил молот и занес руку для броска. Кролик не двигался. Вбить молоток в кролика с дюжины ярдов без должного навыка — занятие не из простых. Шансы были пятьдесят на пятьдесят. Вы либо понимаете, либо нет. Поэтому Андриха осторожно шагнула к кролику, сокращая расстояние. Чтобы победить наверняка. Я ждал. Я ожидал, что кролик вот-вот сорвется с места. Кролик, однако, сидел. Он привык к трактору за один день. И Андрич с молотком явно не внушали ему серьезных опасений. Выносливый и неуклюжий Андриха действительно был похож на маленькую лису или волка. Кролик, видимо, просто не знал, какие кровожадные мысли витают в голове у этого интеллигентного и добродушного поэта, похожего на пекаря.
Держа готовый молоток, Андриха сделала еще один шаг, затем еще один. Кролик сидел. В конце концов расстояние между ними сократилось настолько, что можно было смотреть в глаза. Молотку некуда было деваться, кроме как ударить кролика прямо между ушей. Кролик сидел, прижав уши, и смотрел на Андрича круглыми блестящими глазами. Он подошел ближе и повернулся. Кролик не двигался. Я слегка зажмурил глаза в ожидании удара, пробуя во рту свежее рагу. — На чем ты сидишь, ублюдок? — Андриха возмутился и снова помахал рукой. «Что ты думаешь, дедушка Масаи?». Кролик выглядел виноватым. Ну и что, сказали они. Ну, садись. И что прикажете делать? Тогда Андрюха неожиданно повернулся, бросил молоток, сместил центр тяжести на одну ногу, попробовал и что было сил ударил ногой прямо по копчику. И это, похоже, было все, что требовалось. Не успевая наносить удар за ударом, он начал выпрямлять свои телескопические задние ноги.
Пинаемый кролик полетел через поле. За ним, ругаясь и пригибаясь, придерживая шляпу одной рукой, размахивая молотом, бросился Андрик. Несмотря на самоотверженный бег, расстояние между ними быстро увеличивалось. Когда до кролика оставалось уже метров тридцать, Андриха остановилась, прицелилась и бросила молот. Бросок был хорош! Молоток, дергаясь и сверкая на солнце, описал пологую дугу и вытащил вырытую землю буквально из того места, где находился кролик.
— «Нет, вы видели!» — радостно и возбужденно закричал Андрюха, выпив и забравшись в кабину. — Я практически ударил его. Буквально полметра не хватило!» «Да, какие полметра!» — возмутился я. — Я не видел?! Десять сантиметров силы вы упустили! Было бы немного сильнее, и дело с концом! Видите? А вы говорите. Теперь я понимаю, как охотиться на кроликов? — И потом! — Это хорошо! Сегодня была почти случайность, завтра мы точно будем с Зайхатиной!
Наблюдая за остальной частью поля, мы подняли еще двух или трех зайцев. Но по какой-то причине они застряли, прежде чем мы смогли их заметить. Один буквально выскочил из-под гусеницы. На каждого кролика Андрич непременно высовывался из кабины и с ликованием стрелял вслед.
На обратном пути из гаража, когда солнце уже практически опустилось за крыши домов, мы столкнулись с унылым сералем. — Ну что, Серег? Как прошла охота? — Что, только в нулевых? Серёга молча открыл свой рюкзак и вытащил бревно на ноги. — Один? — 1. И он случайно. — Я слушаю! Продай его, а? Вы бы все равно не стали с этим заморачиваться? Серёга задумался на секунду и махнул рукой. — А, так возьми. — Хорошо, спасибо! Я твой должник. Ты именно такой. Не говори Мэнниону, ладно? — Хорошо. — Это серия. Было очевидно, что он уже во всем разобрался.
— Манюня!» — крикнул Андрей с порога. — Возьмите добычу! Пока мы мылись и переодевались, Маша возилась на кухне с кроликом. Потом вся семья расположилась на кухне вокруг большого стола, посреди которого аппетитно дымилась кастрюля, и Андрюха стал рассказывать, как он ловко и точно метнул молоток с пятидесяти ярдов зайцу прямо в лоб. Все восхищенно щелкали языками, недоверчиво качали головами, но факт прямого попадания парил в посуде, и не верить Андрюхе не было причин. Он так вкусно и правдиво рассказал эту историю, что я уже готова была поверить, когда Маша, стоявшая у плиты, повернулась и весело спросила. Какого калибра был ваш молоток? — Что означает «какого калибра»? Эндрю поперхнулся. — Я устал вытаскивать твой обычный молоток из кролика. — Маша подошла к столу, наклонилась над Андрюхой, протянула руку и расслабила ладонь. Горсть мяча покатилась по столу, весело и насмешливо подпрыгивая.
За столом раздавалась веселая возня, щебетание, крики, и только Андрюха недовольно бубнил. Почему ты никогда не веришь мне?! Смотри, это старый перфоратор! Они могли застрелить его в прошлом году!
Мы молча курили на веранде, каждый думал о своем, и вдруг Андрюха сказал. — Это ублюдок! — КТО? — Да, Серега! Вот чего он не мог сказать о печени? — Хорошо. Он не знал, что ты убил кролика молотком. — Ты никогда не знал! Но все равно, это подло — забивать дробью кролика, которого я убил молотком! Заткни его, а не осла! — Правильно! — сказал я. — От мужчин с оружием вообще зло и беда! — Вступаю! Это бизнес — молоток! — сказал Эндрю. И мы пошли допивать и петь.
И я собрал шота со стола, вылил его в карман, а затем сделал из него гирю. До сих пор где-то валяется.
Под Владимиром. Конечно, теперь вся Россия под Владимиром. Повседневная жизнь крестьян Владимира. Фермер пошел к фермеру куда-то под петушки. Красота! Леса рядом, луга для пастбищ и все такое. Только весной и осенью на этой земле болото непроходимо, иначе как на тракторе и не проехать. Для отсыпки дороги он нанял местного домохозяина, у которого был tater (это 815 8×8) и крошечный бульдозер. Дорога начала бурлить через поля и Раат, но в крайнем случае пришлось проехать через небольшую деревню, чтобы снести песок. А в деревне этого мэра, на окраине, бусурмана, новичка, тот маленький домик увял за высоким и «гелевым» с петлей муравьиным глазом Кузей. И ревела машина, что день за днем и задом проносилась мимо, русский выносил «Зицу» в поле и выливал ее там, пыль его «гербом» покрывала, и с грохотом разбивалось стекло. И Бурман начал выходить к машине, размахивая кулаками, а они стали обиженно кричать и угрожать по разным поводам. Русскому человеку из кабины сказали, что осталось, мол, потерпеть еще пару-тройку, так как деньги, хоть и небольшие, были пропиты на дорогу, но без конца не видать фермеру денег. И оставалось еще две езды, чтобы сделать татра и закончить славное дело, но Бусурман не выдержал — как он намазал лупо-лупо своим «гелем», ни одного через них не проехал, чтобы объехать. Ему сказали, что сегодня последний день, короче говоря, дайте мне закончить работу и жить дальше. Но «немецкая лошадь» не двигалась, а солнце невероятно палило над горизонтом. Потом мужик улизнул, выехал на заряженной «Татре» задом, но немного разбросал «Мерин», чтобы Бусурманский мог распечатать этот пирог с дороги до забора. Вылез, посмотрел-смазал, а герои доблести Петинского ГАИ со страховыми комиссарами сказали, что надо срываться, авария была страшная, чтобы оттащить, примотать, вот что потребовалось. А он двигался вокруг «геля» умирающего, выздоровлению не подлежащего, сына Бусурманского и кричал: «Ты что, Атта-отец, четыре бабы из сарая на дорогу вышли, а ты, как всегда, раздвинул Коня немецкого, обещал мне, обещал. Он все испортил. «Не для этой сказки, тот человек прав. Изменение с Бусурманном — Вещество не изменится. И за то, что устраивать шоу — себе дороже. Сам — живи как хош, не мешай другим.
«Справедливость без власти и власть без справедливости — оба ужасны» (Жозеф Жубер)
Эта, малозначительная история суда, произошла с моей старой знакомой по имени … но поскольку она отчаянно хотела сохранить свое инкогнито и, соответственно, жизнь, мы будем называть ее редким женским именем Андрей. Парковочные места во дворе Андрея были разделены на три категории: 1) гостевой карман для десяти счастливчиков — те, кто заезжает, действительно должны занимать, если только ты нигде не работаешь и весь день ждешь с мотором, Если кто-то вдруг уезжает (хотя дураков нет, кто бы оставил такое парковочное место? Лучше поехать на дачу)
2) Пара пятен хуже в области коли, поэтому их вырезали. Бордюр и тупик, даже дом, повернутый к нему боком, чтобы окна не смотрели туда. Здесь часто происходил неравномерный обмен — машины покрывались на новых колесах и просыпались на старых кирпичах.
3) Наконец, автомобилисты, которые не подходили под первые две категории, были вынуждены привязывать своих лошадей прямо на улице. Колеса бы там не сняли, а эвакуировать машину — это раз плюнуть.
И все это было бы терпимо, если бы не два очень бестактных человека. В отличие от всех жителей дома, эти двое решили проблему парковки ковбойскими методами. Один резал колеса всем, кто занимал «его» место, а на вопрос грустного человека со спущенным колесом: «Простите, почему вы думаете, что это место ваше, ведь я занял его первым? Ковбой ответил: «Заткни свой индейский рот, это место мое, потому что это единственное место на парковке, которое я могу видеть из своего окна». Еще вопросы?
Ни у кого из краснокожих не возникло вопросов, потому что этот ковбой был либо бандитом, либо, что еще хуже, шерифом. Короче говоря, «его» место всегда было свято и пустынно…
Второй ковбой действовал несколько иначе, но не менее решительно. Он въехал на парковку из первой категории, выбрал себе жертву, просто подцепил ее тросом и вытащил из очереди на своем джипе, как сержант роты вытаскивает из туалета заснувшего на сиденье унитаза молодого солдата. Никто не хотел связываться с этим ковбоем по двум веским причинам. Во-первых, у него были нахальные земляки, а во-вторых, эти земляки были как земляника в сказочном лесу… Себе дороже. Поэтому каждый индеец знал, что если на стоянке больше двух свободных мест, то ему повезло, а если только два, то, увы, это ковбои…
Между собой благородные ковбои не сталкивались лбами, а сохраняли холодный нейтралитет, боялись и ненавидели друг друга, даже не здоровались.
Однажды мой друг Эндрю хотел отвезти свою мать в аэропорт в два часа ночи, а ее машина как раз стояла возле ковбойского джипа. Андрей присмотрелся и ахнул — джип немного, но все же плотно перекрывал выезд ее огромной мужской машине. Женщины запаниковали — до регистрации на рейс оставалось совсем немного времени, а о том, чтобы разбудить страшного ковбоя, не могло быть и речи. Эндрю даже прослезился от возмущения, оставалось только выйти на проезжую часть и вызвать такси. Вытащили чемоданы на дорогу, увидели едущий трактор, а в нем кучу сонных гастарбайтеров. Андрей остановил трактор грудью и за смешные деньги побудил мальчишек на подвиг. Мальчишки в оранжевых жилетах, как пчелы, роились вокруг бампера ковбойского джипа, подъехали, подняли переднюю часть и на десять дюймов осторожно отодвинули его в сторону, не сработала даже сигнализация. Андрея с мамой спасли, они благополучно выбрались из западни и поехали в Шереметьево, гастарбайтеры тоже продолжили свою жизнь на тракторе, но цепная реакция уже была запущена… Ковбой номер один проснувшись рано утром подошел к своему Мерседесу и увидел, что джип ковбоя номер два, нагло преградил ему дорогу. Довольно много, за полпельменя, но все равно зеркало не даст вам уйти (Ребята в оранжевых жилетах немного перестарались) Видимо ковбой №1 долго ждал и готовился к этой войне, он спокойно открыл багажник, достал из него биту, одним ударом зеркала разбил джип полностью и ушел. Вечером того же дня второй ковбой встретил первого у въезда во двор и вместо того, чтобы сказать «привет», сразу же разнес лобовое стекло «Мерседеса». И тут цепная реакция полностью вышла из-под контроля… Получился веселый вечер: разбитые дорогие машины, выбитые зубы, сломанные руки, крики клубников, пришедших на помощь, полицейские сирены, новые злые клубники со свежими клятвами и угрозами, шерифы, наручники, террор.
В результате оба ковбоя были увезены на машине скорой помощи, а их автомобили доставлены в авторемонтные мастерские.
Теперь на некоторое время во дворе появилось еще два парковочных места, мелочь, но она грела душу индейцам…
Студенческие годы. Мы поехали в гости к моей подруге. Мы приехали, загрузились в «Запорожец» девушки брата моего друга (сейчас я бы в него не сел), и брат моего друга повез нас на озеро. Он подвел к какой-то луже, выразил свое недовольство. Он взял другую лужу, недовольство усилилось. Я взял танк. По дороге они забрались в болото (было уже темно). Мы выскочили из машины. Казак медленно посасывал. Они плюнули и пошли дальше. Полночи бегали по лесопосадкам собирали дрова. Мы сидели, пели, пили, ели, глотали, позировали. Утром они вернулись домой. Мамина подруга предложила «Окрошку», отец подруги — персонал. Мы ели и пили. Папа: «Отличный медицинский спирт, вчера купил 1,5 литра». Они тоже пили, потом еще. Брат моего друга запряг лошадь. Мы остановились в повозке. Я чувствую, что у меня крыша поехала от этого «медицинского» алкоголя. Кто-то начал переписываться с девушкой. У меня на нем зубы режутся. Все выскочили из повозки, началась драка. Кто был с кем и зачем — было непонятно. Девушки плачут, брат подруги бегает вокруг нас, пытаясь разнять. Они топтались по всей поляне. Брат подруги: — Дядя Петя идет к трактору, он вам всем п*** даст. Дядя Петя съехал с дороги и поехал прямо через лес в объезд, который мы нарушили на максимальной скорости. Я проснулся. Было темно, только догорающий закат давал тусклый свет. Я лежал на земле возле шоссе. Штаны порваны, руки в синяках, щека болит, голова гудит. В кармане 100 рублей. Я пытаюсь проголосовать, машины не уходят с дороги, пытаясь проехать ко мне. Я не понимаю, где я нахожусь. Холмы видны, выезжаем через поле в их сторону, оно кажется таким прямым. Затем (слава богам) снова выехали на шоссе. Едет телега с братом друга. Забрал меня. Один был найден в кустах у реки, другой — на скамейке у остановки. Девушки ушли. Я не пью «медицинский» алкоголь.
В деревне родители всегда знают, во сколько дочь вернулась домой, потому что к трактору на тракторе спокойно не подъедешь.
Они работали в колхозах, пахали поля в качестве наемных рабочих. Так что в какой-то момент их разместили где-то на окраине, и все было хорошо, пока была работа. А потом начался дождь. По его словам, водка была с ним, а график был один на четыре дня: проснулся, глотнул, уснул, снова проснулся, напился, лег спать. На пятый день водка закончилась, и встал вопрос о пополнении запасов. Но дождь не утихал, и никто не хотел брать велосипед на службу. Потребности остались. Было решено послать гонца на Т-150К (велосипед), но поскольку трубы горели у всех, и все решили, что гонец будет первым, консенсуса не получилось. Все 8 человек пошли вместе. Дорога в деревню проходила через дамбу между прудами, но наши герои преодолели это препятствие. Мы дошли до водки и там уснули. Но на тракторе стоял GPS-маяк, начальство вникло в ситуацию. Я не буду говорить о штрафах, я не помню. Но прибывший на место происшествия высокопоставленный представитель настоял на том, чтобы трактор был возвращен трезвому трактористу. А трезвый тракторист не мог проехать по той же дамбе, она была слишком узкой. Я направился в объезд. Вот так!
Спасибо Лесе и дяде Мише за пинки в бампер. Скажи — пой птица, не стесняйся! Хорошо. — Они спросили себя.
И вот, зимняя история в первый день лета. Как я приручил трактор.
Я много ездил по Штатам, покупая и продавая дома по разным причинам и в разных районах, и наконец купил дом в пяти минутах от прекрасного парка выносливости на холме в славном полуострове Охай. При принятии решения о покупке этого дома последним аргументом стали не мелкие, но красочные детали — в сарае стоял древний динозавр американской инженерии. Ржавый, побитый непогодой и обгоревший, но такой гордый много лет назад, в углу, заваленный досками, трубами и каким-то хламом, стоял старый трактор «Форд» 50-го года выпуска. Сверкающие глаза безумного русского инженера, толкающего игрушку, говорили о том, что вероятность того, что он станет хорошим семьянином, еще меньше.
Мы пропустим историю восстановления, которая, впрочем, не была слишком долгой, поскольку почти все работало с самого начала, а кучу запчастей им удалось найти, просто наведя порядок в сарае. И вот, наконец, наступил момент истины — мягкий снежок Огая выпал на озеро в результате эффекта озера (это когда за ночь может выпасть до метра снега). Прекрасный повод попробовать «Железного коня»!
Но. Слышал! Как и многие представители поколения Pepsi и особенно американской Pepsi, я никогда не водил машину с механической коробкой передач или даже с непонятными рычагами. Неважно, всегда есть «звонок другу»! Это был звонок старому папе, который без мата (!) научил меня управлять железным бромостером по телефону и даже почти успешно. Но потом начались приключения. Почему я упомянул парк — да, холмы вокруг и весь участок — это мой живописный холмистый мох, который делает езду по льду, покрытому свежим снегом, очень забавной.
Сначала сел аккумулятор. Хорошо, мы готовы к этому — все же зима. Я немного загрузил его. Он запустился. Смотрю щетки искрят на генераторе — фигня какая-то, ведь хочется в мороз погонять! Выехал из сарая — на остановке, потому что не знал, что сцепление нужно выжимать и держать. Замерзла — не могла завестись. Дорога узкая, для одной машины, и трактор блокирует дорогу, используемую несколькими другими домами, поэтому приходится быстро ее расчищать. Я сел за руль своего «Ниссана», прикурил от него сигарету. Трактор нормально завелся, а вот Nissan заехал в снег и никуда — шины лысые почти до земли, жалко мою седую голову, но ее пришлось поднимать. С помощью лопат, нескольких веток и вечнозеленой японской матери. убрали Nissan. С трепетом он загнал трактор обратно в сарай — подальше от опасности. Но двигатель не остановился, я сижу и думаю. Я думал и думал — не сбежал, пошла ты, мать! Я решил попробовать подъехать на тракторе. Этого не было, это исчезло. Я очистил бетонную площадку перед гаражом ковшом трактора. Йоооо! Сработало! Я поднялся в гору, но вскоре трактор начал буксовать. Что за чушь! Колеса мне почти до плеча, протектор — стрела, но. нужны цепи, а веса в древнем куске железа не хватает + гололед. Я уже смирился с тем, что придется ехать обратно в гору всю дорогу, но на десятый раз мне удалось закатить трактор на вершину холма. Я вошел, пытаясь повернуться. Где развернуться? На главной дороге, которая пересекается буквой Т с моей. То есть, поворот нужно сделать быстро, ведь там ездят машины, а я еще не привык к сцеплению (помните свой первый опыт в автошколе?). Так что трактор резко подпрыгнул, как горный козел. В общем, обязательно к просмотру. Хорошо, давайте спустимся ниже. Опрокинул ведро — пока разгребаю снег, занимаюсь полезным делом! Все вокруг — красота! Аллея высоких сосен, звездная ночь, снежок с треском, запах сильно сгоревшего бензина — что еще нужно для счастья? Но череда приключений никогда не заканчивается. Проехав половину пути до дома, трактор наглухо блокируется. Просто мертв. Обмотка вообще не работает — она даже не вращается. Этот генератор искрит! Итак, дорогу преграждает мой динозавр в летаргическом сне, и как мне утром добраться до работы? Хорошо, я сильная! Я нажал на нее вручную — ничего не происходит, хотя она выглядит как легкая машина. Я поехал на машине жены (у нее новые шины, потому что она уже намучилась со своим Nissan). Я запустил его — слава богу! Перемотка. Да, просто не повезло — когда он завелся, трактор сам поехал вперед. Где, сумасшедшая печка! Остановись, с кем я говорю! Догнал, спрыгнул, как настоящий ковбой — буууф, перешел под контроль, босс! Но когда вы отпускаете тормоз, он движется вперед. Ручка не предусмотрена. Условие парковки не выполняется. Разъединитесь — не факт, что вы начнете. дерьмо! Я держу тормоз, звоню жене. Да, Шаз — у нее телефон на вечном вибраторе. При всех проблемах мой телефон тоже разрядился на третьей попытке дозвониться. Ладно, к черту ее войну. Прислонил трактор к бамперу «Киа» и устремился за женой. Мы прогоняем Киа, трактор не останавливается (ура!), жена Киа возвращается. Но! У женщин, с другой стороны, совершенно нет чувства пространства, особенно в сумерках)) Я ехал ужасными зигзагами, пробил дренажную трубу и в итоге сел в сугроб. Это, мягко говоря, большая помощь. Он оставил трактор, бросился спасать Киа из сугроба подручными средствами, по пути объясняя жене, что дело в тракторе, а не в проблеме. Вот и все, мой романтический вечер плачет с бокалом манишевиц и теплым камином. Ну, хорошо, медленно, медленно — вынимайте. Корейский внедорожник сошел с дороги, пересел на трактор. Ну, я думаю.
До сарая осталось всего несколько ярдов — почему бы не расчистить снежный ком под такое дело? Не достаточно для меня! Он опустил ковш и тут же вывернул довольно большой булыжник с дороги, да так сильно, что мой трактор развернулся на 90 градусов, чуть не перевернувшись. После этого я решил, что адреналина и приключений будет достаточно. Пора заканчивать аттракцион. Он завел железного коня в сарай и решил доказать дорогу лопатой, которая тут же не выдержала и сломалась. Возможно, для полноты спектра Обмеса. А как насчет Kia после трактора? Не страшно было упираться бампером в движущийся трактор. Бампер Kia уже был предварительно украшен живописными трещинами и кусками оленьей шерсти — в тех краях много живности, но это уже другая история. )) Дети не растут, они только меняют игрушки. Я люблю те времена.
Осталось всего несколько метров до опыта преподавания иностранного языка в Узбекистане. Не достаточно для меня! Он опустил ковш и тут же вывернул с дороги довольно большой булыжник, да так сильно, что мой трактор развернулся на 90 градусов, чуть не перевернувшись. После этого я решил, что адреналина и приключений будет достаточно. Пора заканчивать аттракцион. Он завел железного коня в сарай и решил доказать дорогу лопатой, которая тут же не выдержала и сломалась. Возможно, для полноты спектра Обмеса. А как насчет Kia после трактора? Не страшно было упираться бампером в движущийся трактор. Бампер Kia уже был предварительно украшен живописными трещинами и кусками оленьей шерсти — в тех краях много живности, но это уже другая история. )) Дети не растут, они только меняют игрушки. Я люблю те времена.
Об опыте преподавания иностранного языка в Узбекистане. До сарая несколько метров — почему бы не почистить снежок, раз такое дело? Не достаточно для меня! Он опустил ковш и тут же вывернул довольно большой булыжник с дороги, да так сильно, что мой трактор развернулся на 90 градусов, чуть не перевернувшись. После этого я решил, что адреналина и приключений будет достаточно. Пора заканчивать аттракцион. Он завел железного коня в сарай и решил доказать дорогу лопатой, которая тут же не выдержала и сломалась. Возможно, для полноты спектра Обмеса. А как насчет Kia после трактора? Не страшно было упираться бампером в движущийся трактор. Бампер Kia уже был предварительно украшен живописными трещинами и кусками оленьей шерсти — в тех краях много живности, но это уже другая история. )) Дети не растут, они только меняют игрушки. Я люблю те времена.#$#Об опыте преподавания иностранного языка в Узбекистане.
Моя бабушка, вдова с четырьмя детьми, тремя девочками-подростками и их младшим братом, пешком вышла с последней колонной из маленького городка в Лагалии, дошла до железнодорожной линии, где всех беженцев разместили на платформах и под прикрытием дыма вывезли в Россию. Такая предосторожность была не лишней — местные жители вели огонь по поездам и отступающим красноармейцам. Я опускаю здесь много деталей — они потерялись под бомбежкой, нашли друг друга, нашли друг друга, добрались до кишлака в Узбекистане, начали выстраиваться, погода голодная, хлопковые поля до горизонта, палочка грязной воды, местные неграмотные крестьяне. Первый пай в семью принесла мама — молодая, энергичная и жизнерадостная, она пошла на курсы трактористов и быстро освоила механизацию хлопководства. Надо сказать, что у этой семьи беженцев было преимущество — они были грамотными, писали, читали и свободно говорили по-русски, что редкость среди иммигрантов из Латвии. И все благодаря их няне, пусть эта русская женщина вырастит и научит, и научит, и научит, и научит, и научит их говорить и писать по-русски. Я отвлеклась, извините, память о ней живет в нашей семье спустя много лет — она была посвящена семье и детям беззаветно, они ее обожали, ее выражения, иногда сильные, иногда резкие, но всегда сочные и ТОЧНЫЕ до сих пор используются в семейном фольклоре, с обязательным упоминанием автора, «как сказала бы в этом случае Минадора». И вот, первый успех в Узбекистане, средняя дочь работала на тракторе, заменяя мужчин, ушедших на войну, но. Одного паяца на пятерых не хватает, они хватаются за любую работу, только дай — работы нет, однако, компетентны ли вы? Так что учите детей русскому языку, местная школа представляла собой жалкое зрелище, приведите ее в порядок, почистите, покрасьте — для изучения русского языка. Маленький Харден, узбекский язык знал только младший брат матери, подвижный и ловкий, он быстро, как только могут дети, научился говорить и охотно служил переводчиком на уроках новых учителей. Для скорости и конспирации он часто переходил на идиш, видимо, неизвестный узбекским детям. Иногда я пытаюсь представить себе эти уроки: мои тети учат детей русскому языку, дядя объясняет им на узбекском, пытаясь передать значения слов, вопросы детей переводятся на идиш, а затем на русский и возвращаются в виде ответов, которые дает этот Дом. Однако результаты появились, учителей не хватало годами, многих забрали на фронт, даже такое преподавание было чем-то неслыханным. Директор школы боле е-довольна, дети уже раздеваются по-русски, учатся писать. Как однажды, идя на урок, она услышала идиш, и у нее возникла идея преподавать иностранный язык, немецкий. Сколько ни пытались ей объяснить, что между идишем и немецким есть большая разница — она не хотела слушать, давайте хоть так научим. Делать нечего, учим узбеков йиддха. С помощью того же брата, теперь уже на двух языках, ведутся занятия. История умалчивает, насколько успешно это было сделано, война закончилась, и они вернулись в Латвию, в свой город, Минадор все эти годы стоял за их домом. Они быстро продали его и переехали в Ригу, спасаясь от тоски в полностью разрушенном месте с призраками убитых и убийц. Бабушка спасла свою семью, решив уйти с Красной Армией, никто из остальных не выжил. Но жизнь продолжалась, дети, внуки, правнуки и Узбекистан были окутаны мифическим туманом. Но если вы будете в Ферганской долине и встретите узбека, хорошо знающего идиш — это наши узбеки,
Дети войн. Если вам нужен перевод с узбекского в районе Беверли-Хиллз, чтобы понять, что дядя-полиплонт поможет, я недавно потратился — для его узбекского это звучит не очень.
Мой офис находится рядом с большим магазином. Пока люди работают от таксистов до своих машин — обычная картина, когда людей с пакетами везут домой на вызванной машине… Но и на Земле есть супернаглецы. В двух словах. Я ехал на работу и решил воспользоваться компьютером O n-Board, чтобы посмотреть скорость потока и т.д. Я имею в виду, я сажусь в машину и не выхожу из нее. Краем глаза я вижу, как с двух сторон к машине устремляются тетушки с сумками. Леле, подумала я про себя, как вдруг один из них открыл дверь навстречу мне, бросил сумки и от души хлопнул дверью, как трактором. Я стал караулить дверь, не собираясь открывать ее, когда второй, который начал кричать первым. «Трип…» Первый обрезан. Как выразить словами мое состояние. Либо непристойности, либо… короче говоря, меня заебало, что какая-то тетка бросила пару пакетов с рыбой в ее машину. Ном — чуть не хлопнул дверью. Шлепки с силой, равной производству приличного полезного груза на инопланетной орбите. — Жена… никуда не ухожу… заходи. — Я был первым, кто заказал машину. I. Давай, пойдем. — Женщина Я не такси. Продолжайте. Улица. — bl@
@$ HES, что за выпендреж — что ты говоришь дважды -. Поехали. — Я понимаю это во всем. Я перекрестился. Я выхожу из машины, открываю дверь и вижу ее пакеты на траве. Тетушка начинает визжать убийственным писком. В то же время она цепляется за машину со специфическим грохотом — как за свою собственную. Я вытаскиваю «это» на траву. Я закрываю машину. И я иду в офис. — Упс… мы видим мои глаза. Тетя подорвана и пытается бежать к машине, чтобы упаковать мне что-нибудь тяжелое. Глупости. Вся жизнь промелькнула перед глазами. Ну, у меня не будет времени. В конце концов. Он исполняет, а потом забирает его у нее по глупости. У меня в руках баркетта — но! Ключи есть в офисе и гараже. Как по команде сверху, рука четко и точно запускает штангу в тетиву. Бинго. Удар. Тетя падает на задницу, сумка разлетается в разные стороны, вырывая все содержимое на траву возле парковки. Машина спасена. Он пришел. Он поднял прутья, сидя с открытым ртом и молча глядя на меня. На всякий случай он простоял на крыльце 20 минут, пока тот не вышел. Писи. Теперь двери всегда заблокированы.
«В России прекрасные дороги, я не могу сказать ничего плохого. Никаких проблем на тракторе», — сказал немецкий болельщик Хуберт Вирт, приехавший на чемпионат мира.