Анекдоты про коммунистов
Рабинович говорит перед боем: — Если я умру, считайте меня коммунистом! А если нет, то нет!
Ленин горячо желал, чтобы мальчики росли бессменными коммунистами. Иногда он шутил с мальчиком, а потом вдруг спрашивал: «Нет, ты будешь коммунистом?». И понятно, что он хочет, чтобы этот человек вырос коммунистом.
Муж не удовлетворяет свою жену в сексуальном плане. Я пошла к врачу. Она вернулась домой. Жена спрашивает, как. — Понимаете, доктор спросил меня, занимаюсь ли я мастурбацией. И я ответил, что всю свою сознательную жизнь я был коммунистом. Жена: — Дурак! А если хозяева придут к власти?
Муж — любовник: — Если бы я не был коммунистом, я бы тебя убил. Любовник — мужу: — Если бы я не был коммунистом, я бы тебя убил. Жена тихонько перекрестилась: — Слава КПСС, слава КПСС.
Муж не справлялся со своими супружескими обязанностями. Жена отправила его к врачу. Когда он вернулся, она спросила: — Ну, как? — Доктор долго расспрашивал о своем прошлом, интересовался, занимался ли я раньше мастурбацией. Я откровенно признался ему, что всю свою сознательную жизнь был только коммунистом. — Придурок! Что если мастурбаторы придут к власти!
— Кого следует считать коммунистом? — Тот, кто читает классиков марксизма-ленинизма. — А кого следует считать антикоммунистом? — Тот, кто понимает классиков марксизма-ленинизма.
Рабинович говорит перед боем: — Если я погибну, считайте меня коммунистом! А если нет, то нет!
Муж не выполняет свои супружеские обязанности. Жена посылает его к врачу. — Хорошо? — Жена спрашивает. — Он много спрашивал о моем прошлом. Меня особенно интересовало, занимался ли я мастурбацией раньше. Конечно, я сказал ему, что я был только коммунистом. — Связаны! А если завтра к власти придут хозяева?
— В чем разница между коммунистом и антикоммунистом? — Коммунист — это тот, кто читал работы Маркса и Ленина, а антикоммунист — тот, кто их понял.
Фронт сражается с «коммунистом» посреди пустых полей. Каменоломни вылазят из всех, простите, трещин.
Мы только массируем мозги и раздаем «капусту» активистам, потому что мы не являемся кем-то — «фронтовиками»! Мы не пишем: «Думайте по-коммунистически».
Дайте нам водки — это все равно Мура! Но «праймериз» — и мы послушно пьем его. Тем не менее, мы не будем кричать «Ура!» — все, что нужно, мы прошепчем на ухо.
И даже если нам не всем дадут положенные должности, у нас есть приказ: «Не жалеть меценатов!», и мы не пожалеем этих рублей.
Пусть мы будем подальше от людей, людские толпы — наше место. На праймериз идут «фронтовики» — урны для голосования будут переполнены!
Ответ Зюганова … (на письмо резидента от 12.08)
Паниковать уже бесполезно! Я прошу, не вызывай лихорадку, — я тоже слышал про амфоры: может, там черепахи прячутся, -…
Их потомкам пр о-продажи! Может быть, замазка в бутылках: ведь лидер у нас волшебник и он сосредоточился в «картинках»…
А «тридцать три богатыря», его министры до сих пор наш «Провидец» свой бюджет тихонько проедают!
И поэтому не было никаких сомнений в том, что их скоро будет скоро, я сформировал «ополчение»… скоро мы двинемся дальше!
Куда мы пойдем? — Я еще не знаю. Может, сразу — в Тамань! Пора помочь родному краю, — Кубань соскучилась по нам!
И пусть Ткачев не прячет глаза — он когда-то был коммунистом… Я уверен — мы возьмем Сочи, и «фронт» рухнет со свистом….
Но есть в нем сомнение — молчит, не вините его за дурака: «казачок» тоже нам подсылает, иллюзионист известный… Чуров!
Член КПСС или почему «такая страна развалилась»
Сюжет не мой, его мне рассказал старший товарищ на предприятии, где я работал, ссылаясь на общих знакомых, коллег, участников истории. Последним комментарием друга было: «Как выяснилось позже, она хотела отобрать у него квартиру через развод».
Отличная организация в областном центре. Мы занимаемся разработкой электронных устройств для космоса и стратегических ракет. Лучшее предприятие в городе, штаб-квартира на центральной площади, напротив районного комитета партии, сильная партийная организация, злая охрана и т.д. и т.п.
На предприятии работает известный мелкий руководитель группы разработчиков, молодой, холостой и видный мужчина, с личной квартирой. В той же организации выбирается женщина, которая постепенно и естественно становится его женой. После свадьбы жена уходит.
Через некоторое время от этой женщины приходит письмо на имя парткома предприятия. Все знают, что пришло какое-то странное письмо, офис общий. А что в письме — неизвестно, партийный комитет молчит. Все взволнованы и перешептываются. Если он был алкоголиком, что ж, тогда все ясно. Но он не алкоголик. Вскоре становится известно, что по поводу этого письма будет проведено ЗАКРЫТОЕ партийное собрание, поскольку упомянутый муж является членом КПСС.
Вводный курс молодого коммуниста для молодежи. ЗАКРЫТОЕ партийное собрание всегда означало, что у кого-то большие неприятности. В то время «сандеры» уже не увольняли, но неприятности были гарантированы. Если человека исключали из партии, его карьерная судьба была одна — изгнанник, который никому не нужен. Он никогда и НИКОГДА не был бы лидером (было такое понятие — личное дело, так это называлось). Даже повышение в инженерной категории для таких людей — последнее дело. Когда неанонимный «доклад» сделан члену партии, партийная организация ОБЯЗАНА на него отреагировать. Ну, это просто обязано быть очень серьезной процедурой, какой бы глупой и странной ни была сама тревога. Никаких других вариантов, шуток и отговорок не предусмотрено. Лицам, не являющимся членами президиума, запрещается вести записи на закрытом заседании. Все члены организации КПСС должны присутствовать на закрытом заседании.
Проходит собрание, члену комиссии делают замечание (это минимум, который может быть после закрытого собрания), но все коммунисты молчат о том, что там произошло, и только несколько странно хихикают.
Однако через несколько месяцев мой друг расстался со своим другом-коммунистом. Один знакомый знал, что у его друга есть одна особенность — он всегда и везде ведет подробные записи. Но чтобы не привлекать внимание охранников, он вел их очень оригинальным способом — на перфокартах, с личными стенографическими каракулями и рисунками. Это выглядело так, как будто человек от скуки рисовал на листе бумаги какую-то ерунду. (См. Перфокарта — это кусок хорошего тонкого картона, который использовался в ранних версиях компьютеров для ввода данных).
Вкратце это выглядело следующим образом. Мадам громко жаловалась, что у нее очень плохой муж, и требовала, чтобы его исключили из партии за плохое поведение. Далее шли цитаты из письма, записанные на перфокарте. Я не могу вспомнить все жалобы. Помню только, что даже пересказав из третьих рук фантазии этой дамы, я был очень удивлен. Но, не верьте, он не смеялся, он просто смеялся. На партийном собрании было не до смеха. По сей день я не могу забыть ни одной фразы из этого письма.
— А еще он вышел из ванной голый, с полотенцем, положенным на его эрегированный член, и сказал: «Смотри, какой красивый мужчина!».
====== Мы не облажались, это именно «такая страна». Он сломался сам, чему многие из нас до сих пор искренне удивляются. Она распалась просто потому, что в такой форме ее члены больше не могли ее поддерживать, а другого формата для поддержания стабильности членов не было предусмотрено условиями игры.
PS. Он не был коммунистом. Конечно, он был комсомольцем, без этого в институт вообще не принимали.
— Говорят, что Иисус Христос был первым коммунистом? — Нет, Иуда был первым коммунистом.
Кузьмич был коммунистом, с немалым «рейтингом». Старые женщины все еще гордятся собой. Старый «ублюдок». 🙂
Мой дед, Алексей Андреевич Федоров, на момент ареста был 37-летним сталинским генералом. В молодости ему довелось командовать бронепоездом, но военным он не был. Просто у руководства Северо-Кавказской железной дороги были воинские звания, как, наверное, и по всей стране. Дедушка был ярым коммунистом, и какое-то время он был уверен, что они занимаются этим делом. Но в начале августа 37-го года он вернулся домой поздно вечером и сказал жене: «Скоро меня заберут». Это была сокращенная квота для их правительства — выявить столько-то врагов народа в таком-то и таком-то количестве. У всех руководителей отдела были семьи. Все они понимали, что произойдет, если квота не будет достигнута. Руководитель департамента предложил разделить квоту поровну между всеми департаментами. Дедушка, его заместитель, взорвался и отправил всех в ад.
Он ждал ареста довольно долго — до конца августа, когда истек срок. Почти все контрольные показатели были успешно достигнуты, а некоторые даже превышены. Да, но в конце концов они сняли всю управленческую верхушку подчистую, невзирая на метрики. Под пытками они все признались и написали друг на друга всякие гадости, их всех расстреляли. Кроме дедушки. Он получил десятку, пережил войну в Колиме, потом еще пятерку. Он был освобожден до реабилитации, отбыв оба срока. Затем он получил союзную пенсию, большую квартиру на месте своего последнего ареста, в Ростове-на-Дону, и вернулся к жене, которая ждала его.
Когда наступила реабилитация, тайна, мучившая семьи арестованных в течение многих лет, была раскрыта. Первым сел дед и слег с легкой десяткой, а за ним пошли остальные арестованные, и никто не пережил власти. По просьбе обвинения были присланы протокол военного совета с надписью «не виновен» и скомканные протоколы допросов с несколькими коричневыми пятнами и той же неизменной надписью на каждом.
Лагеря лишь немного сломили его — он стал сентиментальным. Увидев полицейского издалека, он сразу же перешел на другую сторону улицы. И в то же время на его лице читалось такое сдержанное отвращение, которое вся наша неполная семья вспоминает спустя годы.
К сожалению, я очень мало знаю о своем дедушке. То, что я слышал в детстве от своей бабушки, я иногда начинал понимать и ценить во взрослой жизни. Однажды я с завистью вспомнил, что мой дед умел мгновенно принимать решения, формулировать их кратко и четко. Он надиктовывал машинисткам тексты своих приказов и служебных писем на лету, аккуратно, без единой поправки. Я не знаю как, я только учусь.
Возможно, этой истории место на другом сайте, но всего несколько месяцев назад ей было весело. С момента нашего правления квота была снижена министерством — сократить 10% сотрудников в течение месяца. И знаете, кажется, что все по-другому, но в реакции властей за эти годы ничего не изменилось. Вроде бы все приличные, милые люди, только время сложное. Дело не в производстве, где отдел лысый, где людей не хватает, и чем будут жить уволенные — голова может полететь. Решение начальства напомнило мне кое-что яркое — чтобы никого не убить, квоту распределили между отделами равными долями. Все руководители отделов внимательно молчали и сортировали кандидатов по головам. И вдруг я вспомнила, что мой дедушка очень хотел сына, а родились только дочери. Он определенно собирался сделать это, просто у него не было времени — когда его забрали, третьему, моей маме, было всего 6 месяцев. Я вспомнил, что меня назвали в его честь, поскольку я был единственным отпрыском этого человека. И что теперь я уже не одна такая — у Алексея Андреевича двое правнуков. Знаете ли вы, что такое счастье в наше благополучное время, при слове «квота» посылает Дика в высшие инстанции.
Вчера в деревне я наткнулся на букварь 1985 года, мне очень понравился текст. Я пишу полностью, как в книге.
Ленин горячо желал, чтобы мальчики росли бессменными коммунистами. Иногда он шутил с мальчиком, а потом спрашивал: «Не это ли, проснувшийся коммунист?». И понятно, что он хочет, чтобы парень вырос коммунистом. N.K. Крупской
И каждое утро я просыпаюсь коммунистом, потому что я яростно ненавижу людей, которые могут позволить себе не работать.
Один из моих партнеров владеет очень крупной и старой (работает уже 20 лет) компанией по организации праздников, с акцентом на свадьбы. Как бывший комсомолец он рассказал много интересного. Это одна из его историй.
Когда приходят клиенты среднего класса и хотят заказать очень дорогой ресторан — я всегда говорю им одну фразу: «Послушайте человека, который организовал несколько тысяч свадеб — то, что будет происходить за вашим столом, гости забудут через месяц, а вот свадебное путешествие вы запомните на всю жизнь». ‘ Хотя мы не особенно вовлечены в туризм, и это лишает нас некоторой суммы денег, для меня важно, чтобы люди имели правильное руководство.
И когда я говорю им об этом, я вспоминаю свадьбу, на которой я присутствовал в молодости.
У нас был такой «Комсомолец» — Володя. Он был из семьи номенклатуры «средней руки» — как говорится, не рыба, не мясо. Но в то же время он разительно отличался от окружающих его коллекций. Дело в том, что Володя был абсолютным идейным коммунистом. Он знал историю Партии пяти с большим плюсом, и это был его любимый предмет. Он процитировал материалы членов Политбюро и Конгресса. Самое главное, он искренне верил в «правильность кодекса КПСС». В связи со всем этим Володю боялись и немного недолюбливали и в институте, и в комсомоле. Даже опытные преподаватели боялись спорить с ним в политотделе, он не гнался за выгодой, а вредные привычки, в том числе алкоголь, считал «буржуазными излишествами».
И вот случилось событие — Володя решил жениться. Как вы помните, в моде были комсомольские свадьбы, то есть свадьбы без алкоголя. Проблемы с отсутствием алкоголя те из вас, кто застал подобные мероприятия, тоже хорошо помнят. Для тех, кто не нашел, поясню — нельзя было ставить на стол алкоголь в бутылках. И вообще, продемонстрируйте это в зале. Следовательно, использовались подсобные помещения, черные входы и другие комнаты, не связанные с банкетным залом, где они накрыли стол с алкоголем, который был «нерабочим». Некоторые наливали коньяк в самовары. Так вот, кто-то подогнал машину к ресторану, где гостям поочередно наливали «крепкое». В результате — безалкогольных свадеб практически не было.
Приглашенных было немного — 30 человек. Рассказчик также был приглашен. Лично. Когда он передавал приглашение, он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Вы не можете мне ничего дать — не нужно». Но если ты уважаешь меня и своего мужа, не пей алкоголь в день моей свадьбы. Это был бы самый дорогой подарок для меня. Рассказчик был удивлен, но желание жениха он все же решил исполнить. Свадьба проходила в довольно скромном месте — банкетном зале небольшого ресторана. На сцене музыканты исполняли очень проверенный советский репертуар, включая патриотические песни о своей родине. Звучали тосты во славу отдельных членов Политбюро, жених периодически просил набрать стаканы минеральной воды для одного из лидеров партии, предварительно добившись дифракции любви к ним. На столе стояла минеральная вода и соки — ни одной бутылки. За столом сидели действительно трезвые люди — никто из присутствующих не решил пренебречь желанием жениха.
Но стол. Прошло 15 лет, я занимаюсь праздниками уже 5 лет, пока впервые не увидел нечто подобное. Стол просто ломился от вкусностей. А именно IT-продукты, на существование которых не то что обычный советский человек — даже серьезный номенклатурщик со стажем может только пускать слюни и мечтательно бросать взгляды. Черная и красная икорная субстанция в вазочках, десятки видов холодных и горячих закусок из мяса, рыбы, птицы, неразлучная осетрина высшего качества на горячее, стейки из мяса первой постройки, шашлык из нежнейшей баранины, крабы — и главное, все это не съедалось в первые 10 минут праздника, а приносилось без ограничения, как будто наливали из этих бункеров родины. В конце вечера жених произнес длинную и совершенно идеологическую речь о верности курса партии и поблагодарил генсека и Политбюро за все, что у него есть, включая этот стол. В течение нескольких недель люди за столами откидывались назад. Некоторые даже спокойно собирали с ним еду и при этом ловили на себе его взгляды, полные зависти. В тот день я впервые в жизни попробовал Фуа Гра и Хамон и в целом понял, что это такое. На все вопросы об источнике такого богатства жених хотел поблагодарить партию как источник благ всего советского народа. То есть она была глубоко идеальной и непритязательной.
Много лет спустя. Володя впитал и серьезно перерос идеологическую часть партии. И как-то в середине 90-х мы с ним пересеклись на закрытом мероприятии, посвященном вписыванию «бывших». Правда эта свадьба была весьма оригинальной — Володя однажды обличил одного из опытных преподавателей в незнании материалов съезда и под угрозой письма «наверх» дал ему доступ к каким-то людям из «идеологического отдела» ЦК. Валера посмотрел и рванул — его стали приглашать на мероприятия для «своих». На одном из таких мероприятий Володя познакомился с сыном члена Политбюро. Слово за слово, и у них возник спор, переросший в пари — «Что важнее для советского человека — алкоголь или еда на столе?». Володя был на стороне еды, сын члена Политбюро — за водку. Решили просто — Сын через свои политико-бюрократические корзины вытащил весь спектр деликатесов для Володиной свадьбы, пообещал Володе поехать на рабочее место в Магадан, вручив каждому по подарку. Этот спор контролировался одним из гостей, который сломал руки и присутствовал на свадьбе Инкогнито. Володя выиграл спор и платил за еду по «внутренним» ценам ЦК, как за обед в столовой.
Замечательны имена тюркских монголов, есть одна Ильдиз Ибрагимова (Ильдз по-болгарски), в этой российской провинции она популярная джазовая исполнительница. Ее имя звучит как нечто, придавленное русским ухом, она куда-то провалилась. С именами в СССР интереснее, все знают, что имя Лада, это сокращение от Владлен, то есть Владимир Ленин. Ну, были еще всякие вариации, типа Вилен, Вилорик — Владимир Ильич Ленин освободитель рабочих и крестьян. Венесуэльские коммунисты также отличались оригинальностью. Некий Хосе Алтарски Рамирес Навас назвал трех своих сыновей Владимир, Ильич и Ленин. Илич Рамирес Санчес прославился в стиле большевизма-троцкизма. А чем хуже был отец Жореса Ивановича Алферова? Жорес — это имя деятеля французского и международного социалистического движения Жана Жореса. Ну, а как французы воспринимают человека с двумя фамилиями и фактически без имени? Естественно, Алферов исчез, а человек стал Ивановичем Яресом. У меня был сосед, его звали Ремос Иванович, и он был назначен в честь объявления плана реконструкции Москвы (РЕМОС), в 1935 году, отец-коммунист (а-ля Алферов и отец Рамиреса). Славянские названия также были не очень логичны, вместо них следует принять болгарское, оно происходит от дня недели «неделя», в болгарском языке это воскресенье, то есть день воскресения Иисуса на третий день после распятия. Ну, или когда Творец создал мир, в Писании мы читаем: «Благословил Бог день седьмой и освятил его, потому что в оный почил от всех дел Своих, которые Бог сотворил и создал» (см. Бытие 1:1-2:3 ). То есть, речь идет не о «ничегонеделании», а о человеке, родившемся либо в Христово воскресенье, либо просто в 7-й день (календаря, периода и т.д.).
Даже удивительно, что он стал коммунистом, минуя ряды этого молодежного движения. В прошлом на эту причуду обращали внимание при вступлении в КПСС.
— Вовсе нет. Собсно В партию я решил вступить по меркантильным соображениям — хотел уехать за границу. Для чего? Мне очень понравилось их заморское пиво. До этого он пил чешское и решил, что пора попробовать немецкое. А в Совнаркоме, без партбилета за границей, даже думать нельзя. Поэтому я отправляю заявление в первичную ячейку. И тут бац! И наступает время гласности, перестройки, арендаторов, кооперативов. К тому времени, когда меня приняли в партию, я уже был арендатором. Поездки за границу потеряли свою актуальность, не в последнюю очередь из-за пива как главного приоритета. Но чтобы остаться в строю, я решил изучить эту структуру изнутри. К этому времени я был в числе кандидатов в члены партии. 2 года. Возможно, на год, но без смены работы. А я — летун. Искатель, куда интереснее было в бюро райкома, где руководитель и секретарь партии представили меня на утверждение, там был только один вопрос ко мне. Здесь вы должны сами представить себе, что такое бюро районного комитета. В основном это директора и партийные организации крупных заводов. А наш районный комитет в городе занял 1-е место в промышленности. Там и турбинный завод, и моторостроительный, и машиноремонтный, и Путремашевский, и куча других контор немаленьких. И вот мой директор встает и направляет меня после именин и еще одного спектакля — и это наш арендатор… вот и все. Мечта исчезла. У всех есть. И они начали меня пытать, как это и что это.
Есть еще один параллельный момент. Люди постоянно сдают какие-то экзамены. Я не исключение. Но для меня был только один экзамен, на котором я волновалась. Это был мой первый экзамен в 8 классе. Я не сдавал его по русскому и географии. Он был оставлен осенью, по возвращении и несколько переведен в 9-й. Здесь я провалил экзамен, и это была линия моего волнения. Я больше не беспокоилась об экзаменах. На самом деле, с каждым экзаменом их два — регистратор и приемщик. Кому нужно больше, пусть трясут. В знаниях мне нужно только одно — они есть, а дальше, лучшего экзаменатора, чем жизнь, не существует.
Я был человеком Грата в бюро обкома. Я был кукушкой в лагере аборигенов. Чекалов, совершивший перелет в Америку. Никто не спрашивал меня о дне рождения Ленина, сколько орденов на первой полосе газеты было правдой и почему меня не приняли в комсомол. Настоящие мужчины были заинтересованы в реальном экономическом проекте — ренте!
Гаврила служил Гавриле из радикалов, Звиздец и пост, он предсказал. Он подал Гавриле с видного, коричневого, такого ароматного блюда. Гаврила либералам служил, все о толерантности кричал. Он служил Гавриле от демократа, был либерален к младшему брату. Гаврила служил коммунистом, горластым, гордым и дерьмовым. Гаврила служил как патриот — он страдал за свою страну, да что там! Гаврила стал «Единой Россией» и пользовался бешеным спросом.
Около семнадцати лет назад канал History Channel показал фильм о Фиделе. Революция, которую он возглавил, была проамериканской. И вот осенью 1959 года Фидель отправился в Нью-Йорк на сессию ООН, где попросил о встрече с Эйзенхауэром. Он подсунул вице-президента Никсона вместо себя. Никсон, немного поговорив с Кастро, сказал повару, что Фидель — коммунист (которым он никогда не был) и не дает ему кредитов. На следующий день Дуайт объявил об отказе в финансировании. Фидель просто не мог вернуться на родину с пустыми руками и решил обойти представителей богатых стран. Первым был Анастас Иванович Микоян, который загнул фишку, Хрущев тут же позвонил, и тот предоставил Кубе кредит. Так Дик сделал коммунистическую скрипку.
XXX: Хорошо, я помню. *Она пошла записываться в комсомол и на курсы массажа*.
Дважды комсомолец, дважды коммунист.
Эпитафия: Рабинович был направлен в разведку. Он заявляет: «Если я умру, считайте меня коммунистом» — «А если нет?» — «Ну, нет, нет».
Мой дедушка — это просто развлекательный склад и здание. Однако я уверен, что если подробно поговорить с любым человеком, которому почти 96 лет, то вполне возможно раскопать такие вещи, о которых можно смело писать романы и снимать фильмы. Меня перестало удивлять количество удивительных событий в его жизни. Это, по крайней мере, такая вещь.
В последующие годы Уссурийск, один из многочисленных военных гарнизонов на 1/6 часть суши. Многие офицеры уже носят погоны с дюжиной лет и, учитывая, что во время войны год считается за три, рассчитывают на 20-летний срок службы, чтобы выйти на пенсию. В дедушке получил скромное звание капитана, хотя и на ключевой должности начальника артиллерийской технической (арттехнической) службы бригады. Ее позиция действительно была ключевой, хотя и в самом начале, на ней хранились запасы снарядов, мин, взрывчатки, боеприпасов и стрелкового оружия. А на дворе 1952 год. На Майклза уже совершено покушение, его раскручивает «бизнес врачей», они добираются до «вредителей» и «сотрудничающих агентов» в газетах и на вечеринках.
Они спускали приказ сверху «и смотрели, не проникают ли щупальца империализма в Советскую армию». Они стали изучать личные дела командного состава и, конечно, очень скоро добрались до деда. «Как это?» Кто-то возмущенно ответил: «Ваш офицер не в таком положении. Он не коммунист. Разве вы не видите концов? Разве вы не знаете нашу ведущую партию? Партия, значит, ответственная. Поговорите с товариществом о вступлении в партию».
Парторг деда вызвал его и предложил: «Товарищ капитан, вы хотите добровольно и точно вступить в ряды партии?» — «В смысле вступить? Вступить в партию или как?» Дедушка был удивлен. — «Ну, да, мы считаем вас достойным кандидатом. Подавайте заявление.» — «Так я уже в партии с 1945 года.» — «Что? Как это? У нас это не зафиксировано.» — «Ну, есть такие детали, я не знаю.» — «ТЭК, ТЭК, ТЭК, ТЭК. А когда ты вступил в комсомол?» — «Два раза вступал.» — «Давай, рассказывай». И дедушка рассказал следующее.
С весны 1942 года служил в 1-й Шисбр (Штурмовая бригада), ее еще называли комсомольской бригадой (т.е. все солдаты и офицеры в ней, должны были быть как минимум комсомольцами). А в сам комсомол его приняли в конце 1930-х годов, еще в школе. Но вот беда, в декабре 1941 года, при разгроме Феодосийско-Кранского десанта, он попал в плен. В плену он пробыл всего один день, но бумаги выбросил, уж больно неподходящая национальность для немецкого плена была на них указана.
Когда через день он сбежал и пришел в себя, его отправили в советский фильтрационный лагерь под Керчью. Там были сотни и тысячи людей, из разгромленных полков и дивизий. Из всех документов только кубик с кнопкой. Однако в этой неразберихе было достаточно того, что в 19-летнем возрасте их назначали бригадирами, а это, конечно, было гораздо приятнее, чем быть обычным заключенным. Не знаю, как они там проверяли, но через несколько месяцев он позвонил и сказал: «Поздравляю, сотрудничающий лейтенант выдаст направление. «
Он встал в длинную очередь и наконец дошел до измученной машинистки. Она спрашивает: «Ваше полное имя, год рождения, тири-пири?». Дедушка подумал: «Хм-м-м, дьявол знает, как еще пойдет служба. Не дай Бог, если меня снова поймают, во второй раз мне может не повезти. Вдруг я придумаю бумаги, тогда они точно стукнут за милую душу.» Фамилию он не менял, но для ЕО сказал: «Пишите так». «Имена родителей и национальность?». Дед тоже об этом подумал, оставил мать как есть, а отец сменил ИО и национальность. Они не смогли бы проверить, Белоруссия под немцами, Ленинград, где школа была в блокаде, никаких других бумаг. Так родился еще один белорус. Дедушка решил, что так будет безопаснее, он действительно не хотел стоять в очереди второй раз.
Когда бригада была сформирована на Кавказе, оказалось, что многие кавказцы только слышали о комсомоле. А поскольку бригада называлась комсомольской, издали приказ принимать в комсомол всех без исключения. Ее дедушка решил: «Ладно, раз все так, то и я тоже». И он снова присоединился к ней, но уже под другим именем.
В 1943 году пришел новый указ: «Хорошо бы, чтобы все офицеры в комсомольской бригаде были коммунистами. Они были бы живым примером для комсомольцев». Перед боем всех офицеров батальона вызвали и настоятельно рекомендовали написать заявление о приеме в Коммунистическую партию (б). «Нам придется дожить до нового дня. Какие мы кабаны, если ты хочешь писать», — подумал дедушка. И стал солидным кандидатом. А потом ранение, госпиталь, построение, другая часть, поиск своих, перевод в родную бригаду и снова взвод, рота, Белоруссия, Польша, развернулся и забыл о «кандидатуре». Но бумага делает свое дело.
А в начале 1945 года светлые глаза парторга снова вызвали его к себе. «Вы кандидат в товарищи, с нами получается. Раненый, взводный, ротный, три ордена, словом, мы вас принимаем. Поздравляю!» Дедушка понял, что принял хорошо, хорошо, черт возьми — Но что же мне делать? «Как что? Сражаться, подавать пример другим. Тем более что мы уже на немецкой земле, в Восточной Пруссии. Итак, вы сегодня идете на миссию, значит, вы идете уже как коммунист. Партия надеется на вас. А утром мы торжественно вручим партийный билет». И он крепко пожал ему руку.
Пример сошел с рук. На задание (делать проходы для атаки на минные поля) они не взяли с собой документов. Это было разумно, конечно, многие навсегда оставались на минных полях, поэтому шансы, что бумаги попадут к немцам, были высоки. Он был ранен, ребята вынесли его, доставили на позицию. Повезло, там раненых вынесли через задний ход, нашли место в машине. Я даже не запомнил бумаги, рука и нога были пробиты, вплоть до кусочков бумаги. И снова госпиталь, формирование и война с Японией. Удостоверения личности были найдены, но о партийной книжке даже не вспомнили, потому что он никогда не держал ее в руках.
Организатор праздника удивился, застонал и подбросил тележку повыше. Случай исключительный, вроде бы коммунист, а с другой стороны — не коммунист. И дважды он был в комсомоле. Мутная картина. Выше приведено предложение. — «Так его можно исключить из партии?» — «Но как можно исключить? У него даже нет партбилета?» — «Хм-м-м. Жесткий корпус. Так может ли он принять, а потом изгнать его?» — «Идея интересная. Но это довольно уродливо. В конце концов, парень пришел в партию перед боем, думая, что теперь он коммунист, ползущий по минному полю» — «Ну, вот вам и компромисс. Официально принять в партию, но выгнать из армии». — «Значит, ему осталось всего полтора года до военной пенсии?» — «Ну и что? Он — наше маленькое имя, имя отца, и он поменяет национальность, как захочет, и сто раз вступит в комсомол и в партию, как вход, и пенсия у него будет. Да пошел он… Кто он там, у нас есть настоящая национальность? Да, именно так. Просто. А кто его жена? Капитан. А как военный врач из 1943 года? Убийца в белом халате. Ты что, газет не читаешь, что ли?»
Они написали моему деду, что он «политически близорукий и морально неустойчивый». И их демобилизовали из армии, не разрешив служить до пенсии. В конце концов, без него нечего делать. Например, для борьбы с «безродными космополитами».
А как же дедушка? Дедушка в порядке. Той партии уже давно нет, но мой дед жив и здоров, прости Господи, уже много лет. А умный совет — «смотри, куда идешь».
Это случилось в такие годы, как 1955-58. Я сам не был очевидцем в силу своего детства, но слышал пересказ этой истории несколько раз. Деревни в то время были большими, а население состояло в основном из женщин и нескольких мужчин, вернувшихся с войны. Александр Спиридонович был в деревне, в должности какого-то большого начальника, он отличался от остальных жителей деревни тем, что курил трубку, в то время как все курили папиросы. За глаза его называли «Саша-трубач» Он также никогда не расставался с офицерской планшеткой, в которой всегда был граненый стакан. Ну, «постоянно расставались» — это не совсем верно, поскольку он часто терял и телефон, и планшет, и способность самостоятельно передвигаться. Полезные соседи донесли все это до его жены. Жена была большой любительницей препирательств и ссор. Ее трюк заключался в том, чтобы ударить противника каблуком отброшенной туфли. Ну, это просто слово. В один из немногих в то время деревенских праздников Саша, использовав несколько раз свой стакан по назначению, отправился на рыбалку. Поскольку Саша был коммунистом, а праздник был церковным, могли возникнуть проблемы. Расставив лески и по причине: то ли не клюет, то ли желание догнаться, то ли Саше скучно, он пошел навестить соседнюю вдову. К сожалению, несколько женщин прошли мимо. Когда они пошли вперед, то увидели его пьяным на рыбалке, а когда вернулись, на берегу лежали только трубка, планшет и удочки. С криками — «Саша-лула» — утопленника, они отпустили всех, кто еще мог идти, на поиски утопленника. В разгар поисков Сашка вернулся и по привычке начал руководить: «Где ищешь? А ты поглубже с дерьмом, ты там с крючком в кустах» Неизвестно, сколько продолжались поиски, пока у Саши не возник вполне резонный вопрос: ?
Кумовия. В молодости я работал в одной организации. Было два персонажа, назовем их гребень и кацап, более того, так они себя называли. Сначала у меня сложилось мнение, что они не любят друг друга, да и что в них такого — они готовы были убить своего собеседника, но они объяснили мне, что они кумовья, дружат с юности, а теперь дружат семьями и между ними нет никаких ссор. Кто кому был шафером, и были ли шаферы женихами, я не спрашивал. Малороссиянка была крепкой, загорелой брюнеткой, вполне возможно, греческого происхождения, что не редкость в этих краях. Кацап, блондин, был ниже среднего роста и казался безобидным, в отличие от украинца. Хохол был машинистом бульдозера, беспартийным, и получал на двадцать рублей меньше, чем землекоп-кацап, который был коммунистом, и эти двадцать рублей шли как партийные взносы. Их разговор проходил в том же ключе — малорусин нависал над кацапом и обвинял его в разных грехах, например, в лишних двух золотых монетах к зарплате, и свидетелю их разговора казалось, что кацап сейчас примет таблетку. Кацап лениво и категорично отклонял все выпады украинца, подкрепляя свои доводы контраргументами. Такие разговоры велись в пабе, куда они ходили два раза в месяц — в день зарплаты и аванса. Почти всегда находился доброжелатель, который не знал эту пару и пытался заступиться за кацапов. Естественно, он получил по морде от украинца и в итоге был вынужден воспитывать мир. Почему я так сказал? А дьявол знает! Пойдем выпьем пива?
Насчет истории с Нотр-Дамом, извините. Это было во время учебы во Франции. Потом наш одноклассник купил колготки. А они берут и не подходят. Ей самой было как-то неловко обмениваться с другими людьми, и она попросила нас пойти вместе в торговый центр. Во главе делегации был еще один наш одноклассник, Юра, бывший военный, который довольно свободно говорил по-французски. Но поскольку он изучал его для службы в Алжире, его французский был, как говорится, «арабским». Там вообще нет произношения, со своими фонетическими особенностями, четкой раскатистой буквой р и т.д. Местные жители иногда просто не понимали его. Тем не менее, он решительно взял ситуацию в свои руки и, придя в магазин, подошел к первой кассе, где скучал невысокий толстый француз. «Товарищ, — сразу обратился к нему Юра, — хорошо, товарищ. (Помогите нам, товарищ.) Толстяк немного опешил от такого товарища (вряд ли французский коммунист), но после некоторого колебания кивнул, и тогда Юра произнес следующую фразу: — Notre Dame a ashte de collane. Перемены, товарищ! Кассир разозлился еще больше. Очевидно, его никогда раньше не заставляли менять женский чулок (по-французски Notre Dame (Богоматерь) и Notre Dame (Богоматерь) звучат одинаково). Француз огляделся, посмотрел на Юру, потом неловко рассмеялся и осторожно спросил «Нотр-Дам?». Де Пари? На что Юра покачал головой и указал на нашу одноклассницу: — Ева! Они поменяли ей колготки, не попросив квитанцию. Правда, кассир продолжала задыхаться от смеха, даже когда мы уходили. Юра, однако, нисколько не смутился и не преминул пожать ей руку на прощание.
Привет всем! Сегодня я покажу вам шесть способов проявить юмор и позитивное мышление, когда вам показывают фотографию вашей жены с любовником. 1) О да, этот парень делает часть моей работы за меня! Так что он облегчает мне жизнь. 2) Я коммунист, а это значит, что я верю в «теорию стакана воды». Этот парень только что попросил у моей жены стакан воды. То есть, будучи настоящей коммунисткой, она имела право отказаться? 3) Я должен спать с ней, она моя жена. Но этот человек, кто это делает? 4) Подумайте! Она пугает меня этими любовниками уже 20 лет. Что ни год, то новый любовник. Но в конце концов он бросает их всех и возвращается ко мне. 5) Что если, когда она спит с ним, она закрывает глаза и представляет, что это я? 6) Но он похож на гея! Может, я тоже его разыгрываю?
«Атос, Портос и компромиссы» (Квартет и), кто рядом, и я говорю об именах в Латинской Америке. Местная «Свобода выбора» не дает мне покоя. После встречи с парнем по имени Ельсин (Ельцин) «я не мог есть» — к чести бывшего президента Российской Федерации! Я работаю на стрельбище в Коста-Рике. Клиент занимается бумажной работой — зовут его Ivano (Ивано). Имя Иван (Иван) здесь довольно употребительно, что, впрочем, неудивительно. Что за странная вариация, не могу не спросить? В игривой форме. Он говорит: офис был коммунистический, Иван хотел назвать меня, но священник отказался крестить ребенка с нездоровым именем. После спора они сошлись в образе Ивано и крестились.
Мой вклад в развитие и падение КПСС. Как я был коммунистом. Молодые и сталинисты не читают!
Несмотря на репрессированных и реабилитированных дедов (один и вовсе пропал на Соловках), мои родители мудро не позволили стране воспитать меня правильно, по этим понятиям. Я не был особо прилежным октябренком, активным пионером, членом Шебутинского комсомола, спортсменом, не красавцем, имел только один привод в милицию, моих «шуток» с законом, даже если бы меня поймали на месте, не было, не тянул на полноценную статью, выигрывал все школьные олимпиады по математике и физике и писал искренние сочинения «Почему я хочу стать коммунистом».
«Бойтесь своих мыслей — они материальны».
После школы я пошел работать ремонтником на завод, когда мне исполнилось 18 лет и я ушел из «молодых», перешел в горячий цех с круглосуточным графиком и литром бесплатного молока за смену. Через несколько месяцев бригадир вызвал меня «на разговор» и, пробормотав что-то вроде — черт, он единственный трезвый во всей бригаде в праздничные смены, предложил мне вступить в ряды коммунистической партии. Я охотно соглашаюсь, мастер дает мне рекомендацию в партию — обязательное условие — и через неделю меня утверждают в заводском комитете комсомола и вводят в состав заводского парткома. Также проводится заседание партийного комитета, задаются вопросы о знании Устава и текущей ситуации. Не помню, что я там не смог ответить, но они долго отдувались, и под вздохи «партии нужны работники» я стал кандидатом в члены КПСС. Стажировка кандидата — обязательная процедура, она длится один год, после чего вас принимают или не принимают в партию, в зависимости от вашего поведения. Отказ — почти как исключение из партии — карьера Хана, никаких вариантов. Наступило лето, я поступил в медицинский институт, поехал на картошку, а потом прошел год кандидатского стажа. Иду в партбюро факультета, там меня легко одобряют, потом в партком института, там все нормально, потом надо идти в райком партии. Проходит два дня — нет звонка, пять — нет звонка, неделя или две. Секретарь факультетского бюро вызывает меня и, не скрывая раздражения, говорит, что меня не пускают в факультетское бюро, потому что «один год кандидатского стажа должен пройти в одной организации, а у вас девять месяцев на заводе и три в институте». Поэтому я надеюсь, что у вас хватит ума не возражать и не жаловаться, мы рассмотрим ваш вопрос через год, когда вы будете кандидатом в нашей организации». Ну, да, да. Прошел год. Я — комсомольский организатор курса, мне удалось создать первую дискотеку в институте, которая вскоре стала считаться одной из лучших в городе (именно там я познакомился с Юрой Шевчуком, об этом я писал где-то здесь), повышенная стипендия, участник институтского СТЭМа (так стали называть КВН после запрета), короче — везде свой человек). Я иду в партбюро факультета — они дают рекомендацию для допуска к приему. Институтский партийный комитет — принято единогласно. Осталось подтвердить прием в районный комитет партии. За несколько дней до последней инстанции — парткома районного комитета партии — из моей комнаты в общежитии крадут портфель со всеми документами, в том числе и карточку кандидата, аналог партийного билета. Я пошел в милицию, они приняли заявление, уехали, разобрались, сказали, что доказать невозможно, но украл мой сосед Ильдар, чему я не верил пять лет, потому что за полгода до этого я то ли спасал ему жизнь в ножевом бою, то ли — спасал от инвалидности, у меня у самого до сих пор кривой нос оттуда. Но, говорят в полиции, ты не размазня, мы отправим заявление о краже в институт, они выдадут тебе новую карточку абитуриента. Прихожу в институт. оба включены. уже не секретарь факультета, а сам парторг института, заводит меня в кабинет и, шипя на ухо, велит забыть, что «здесь я уже принят в партию». На это «вы через год снова вступите, я вам обещаю, что мы вас примем без проблем, я вам снова дам рекомендацию». И ко мне с претензией: из-за вас меня чуть не уволили из организаторов вечеринки. Я отдыхал: бюро — было, партком — был; либо принимали в партию, либо исключали из института. Опять же, партбюро факультета — за утрату доверия, выраженную в утрате партийного документа, признать кандидатскую стажировку не заявленной. А как же ваше решение партбюро факультета две недели назад?
— И не было никакого решения с вашей стороны, чтобы доказать? И вообще, молодой человек, нас уважают с ног до головы. Кстати, вы тоже сдаете у нас экзамены, и очень скоро (а уже январь, началась зимняя сессия). Через несколько дней партийный комитет института единогласно поддержал решение бюро считать попытку кандидата неудачной. В райком партии не ходил, посоветоваться не с кем в миллионном городе, ни родственников, ни знакомых взрослых, живу в общежитии, не пахнет, а прямо Запах национализма пронесен через всю историю, хотя советская еще власть была, но республика была национальная и отношение было соответствующее к «этим русским поднявшимся»)). И вот, чередуя экзамены и исключения из партии, я закончила эту сессию с единственной тройкой за всю учебу, по гистологии, но с пятеркой по анатомии (кто учится — тот понимает)).
Через полтора года (общественный активист, комсомолец, строитель, награды ЦК ВЛКСМ, отличник учебы, наш Стэм получил звание «Народный коллектив», выиграл, обойдя Москву, Ленинград, Киев, Минск и т.д., Первый фестиваль всесоюзного Стэма в Новосибирске, сейчас вот в Масалякове на финале КВН победил)) я иду в факультетскую партийную организацию. «А, что, они не ждали???», — эти лица надо было видеть!). Но, к их чести, без промедления они приняли просьбу о вступлении в партию, а опыт и личные рекомендации нового (третьего) кандидата были предоставлены без проблем. Я также проходил через партком института, я даже ничего не помню об этом.
Через год Совет факультета единогласно одобрил прохождение кандидатского стажа, партком института единогласно вновь принял меня в партию, и я жду вызова в окружной комитет. Он ждал. Бюро районного комитета. Партийный комитет — это такая часть «старых большевиков» — пенсионеры были — САТ и решали по тем же понятиям партии. Они били меня нещадно. которые он просто не слышал от себя — он обманывал себя в уверенности. неоднократно пытался. регулярно вводил в заблуждение. и т. д. Блядь, как их еще не расстреляли. Возвращаюсь в институт — на пороге секретарь парторганизации, встречает и шепчет, что мне приказано находиться возле кабинетов парторганизации и ректора. Да, и черт с тобой, у меня есть более интересные вещи.
Он женился, закончил учебу, переехал в другой, тоже миллионный, город. Паша как папа Карло-два вызова, недостача, дежурства в больнице, мы что-то делаем с другими молодыми комсомольцами-стажерами. Ежегодное отчетное комсомольское собрание и выборы. Случайно забежал на него, между вызовами и обязанностями. Он сидел, как и ожидалось, в последнем ряду, в начале даже поднял руку во время голосования, а потом уснул. Сосед толкнул в бок, я начал и поднял руку — кругом смех. Они проголосовали за избрание меня секретарем Объединенной организации комсомола медицинских учреждений района. трубопроводов. Склоны плыли к обрыву.
Через год, наверное, главный врач, парторг больницы, был хорошим человеком. «Есть такое дело, посмотрели мы на тебя, работаешь ты хорошо, хоть и купишь все время с ведром, но они идут с участка с постоянными благодарностями от родителей, посоветовались в райкоме партии и решили пригласить тебя в партию. «
… Дежа вюююююю. «Примерять номера — это пиздец».
Я смотрю на него сузившимся взглядом опытного кожемяки и невинно спрашиваю: «Виктор Васильевич, насколько я помню, когда я вступал в партию, я должен был получить чью-то личную рекомендацию. Кто бы мне его дал. ‘ Он тут же говорит, что сам даст. О, как. Виктор Васильевич, спасибо за доверие, но я думаю, что будет справедливо кое-что вам сказать. Я говорю. Предположим, что он — Ахуэлл, он ничего не говорит. Молчал, сопел, думал. «Да, их нет, — говорит он, — я вас знаю, вижу ваши работы, я напишу заявление, дам рекомендацию».
Вечеринка за больничным столом. Бюро районного комитета. Партийный комитет. И вот я «четырехкратный кандидат». Как-то подозрительно гладко все проходит. Год кандидата закончился. Прием в Бюро по случаю больничной вечеринки. единогласно.
Я случайно натыкаюсь на одобрение бюро районного комитета, комитета партии. Конечно, кто сомневается в первом вопросе: «Вы хотите нам что-то рассказать?». Я? Нет. Но если вам нужно, если вы хотите! . Слабого подписания клуба взрослых большевиков. быть не может. Вы сидите на корточках. Это не так. Мы должны думать. Вас будут вызывать. Да, из-за этого мне нечего делать.
Через полтора месяца вас сразу же приглашают обратно в райком партии. Для масс — то же самое; тема та же самая. Секретарь парткома, пожилая, строгая, но чем-то приятная тетка, сразу берет быка за рога: «Мы написали письмо в партком вашего института, хотя сразу поняли, что этого не происходит, что вы, ребята, что-то скрываете и врете нам. Вчера мы получили ответ», — так он черкал и тряс двумя пальцами бумагу. «Мы не верим ни единому вашему слову, никто из нас никогда в жизни не видел ничего подобного, а мы, поверьте, были далеки от сказочной жизни. Но в тот бред, который написан в этом письме, мы верим еще меньше. Мы решили принять вас на вечеринке. «
Я вышел на улицу, было лето, тепло, пели птицы, конец 80-х. Умные, в отличие от меня, люди — уже все понимают. Я вздохнул, достигнув своей цели, подумал еще раз задумчиво: какая-то потрясающая задница. И в качестве компенсации за себя, менее чем за год, он развалил районную медицинскую партийную организацию. На каждом собрании, задавая вопросы типа: «Конечно, нам нужно, чтобы все, 100%, а не, как сейчас, 78, приняли повышенные социалистические обязанности! Скажите, коллеги, насколько снизится заболеваемость детей в районе, если мы сейчас возьмем на себя эти стопроцентные обязательства?» Партийные врачи и медсестры тихо вздохнули, опустили глаза и воздержались от голосования. Партийный организатор оставила меня после встречи, долго молчала, потом сказала: «Ладно, иди. Но мы верили во все это. Что делать дальше. ‘ И через несколько лет КПСС обычно прикрывали.
А праздник я сохранил как память, даже в 90-е годы я не закатывал его под линолеум, поэтому никаких холмов. Я буду читать мораль своим внукам, сидя в теплом туалете.
Как я не попал в …
Вчера я смотрел программу новостей. Они показали Путина с четырьмя партийными боссами, обсуждающими изменения в Конституции. И почему-то я подумал. Перед нами четыре партии. Все мирно сосуществуют, все как-то борются, в основном за места в Думе и губернаторский пост. И все для счастья и процветания народа и государства. Все лидеры, включая бывшего, — бывшие коммунисты (кроме Зюганова). Для Жириновского это не точно. Они выздоровели, ходят в церковь, крестятся. Так удобно? Более выгодно?
Я помню, как это было когда-то. Партия была единой, ведущей и направляющей. Предстояло построить коммунизм. Путь казался всем прямым и ясным. Сначала вы стали октябренком, потом пионером. И где-то с восьмого класса вас приняли в комсомол. А если ты не комсомолец, то это тема для разговора и обсуждения. Что-то здесь не так, как у всех. Религия? Или юридические проблемы? Уже сейчас понятно, что для «не-комсомольцев» будут сложности и с университетом, и с армией. Но их было очень мало.
В юности, как, наверное, и большинство моих сверстников, я не задумывался о политической и религиозной организации общества. Мои родители были учителями, моя мать была коммунисткой. Отцу тоже предложили вступить в партию, он отказался, о причинах узнал гораздо позже — уже после окончания колледжа. Он хорошо учился, занимался спортом, был школьным комсомольским организатором с восьмого по десятый класс. Даже на год-два его избрали (назначили?) членом райкома комсомола нашего небольшого городка в Белоруссии. Но это не воспринималось как нечто серьезное и перспективное и не занимало сколько-нибудь заметного времени.
Институт родился в МИСиС. Он был и «общественником»: курсовое и факультетское бюро комсомола, профсоюзный комитет, главный инженер штаба МТР. Моя свекровь, умнейшая женщина (когда-нибудь я расскажу об этом подробнее), посоветовала: вступай в партию, не теряй времени. Она и ее свекор были коммунистами. И я подумал: мне еще рано, я еще не созрел, у меня еще будет время.
В студенческие годы, особенно на старших курсах, он начал замечать и отмечать «руководящую и направляющую роль» сокурсников, вступивших в коммунистическую партию. В основном это были парни, отслужившие в армии и ставшие там членами партии. Или те, кому родители или родственники помогли осознать важность такого «членства» и кто с первых лет учебы сделал это своей главной задачей. Вдруг люди, которые уступают вам в уме, интеллекте, знаниях… — вдруг становятся начальниками и руководителями, приходят с проверками, критикуют и поправляют, делают организационные выводы и т.д. и т.п. И все это — из-за их партийной принадлежности.
Он получает университетскую степень, остается на кафедре для проведения исследований и написания диссертации. И здесь картина та же: руководители в основном члены КПСС. И даже диссертации защищают быстрее и легче, чем товарищи по партии. Я решил, что пришло время и мне присоединиться. И обнаружила, что свекровь была права, когда советовала не раздваиваться и не становиться коммунисткой в студенческие годы. На самом деле, для нескольких тысяч сотрудников и преподавателей нашего университета выделена квота в 2-4 человека (не помню точно сколько) в год! Но меня распределили в партийный резерв, поставили в очередь. И каждый год на собрании партийцев нашей кафедры я рассказывал о своих научных и общественных делах: столько-то публикаций, участие в субботниках и демонстрациях, помощь студентам и однокурсникам. Повторно назначен в резерв. И понял, что очередь насчитывает десятилетия, в ней много сотрудников, учителей, профессоров… Нереально.
И наша страна быстро меняется. Брежнев и другие старейшины были заменены Горбачевым на посту Генерального секретаря. Перестройка, гласность, демократия, советы — съезд. Эйфория и надежда. В то же время Афганистан, крах, МММ и другие пирамиды, бандитские войны, голод, карточки, заказы продуктов к праздникам. Моя первая поездка за границу в 1987 году, когда МИСиС по обмену с Краковской горно-металлургической академией отправил группу сотрудников на несколько недель в Польшу, окончательно подорвала веру в КПСС и светлое будущее СССР. Он был главой группы/делегации. Пресса и телевидение рассказывали нам о забастовках, катастрофах, столкновениях и беспорядках. Но вот мы пересекаем границу в Бресте — и шок: в польских железнодорожных киосках и магазинах есть ВСЁ: фрукты, ягоды, колбаса, сыр …. И это ранней весной, в Москве — пустые полки в магазинах, кошмарные очереди за продуктами и вещами. На окраине Варшавы — роскошные дома и виллы. Тогда я должен верить, что у нас прогресс, перестройка и демократия, а в Польше — нищета, «Солидарность» и разруха!
Через год после поездки в Польшу состоялась 19-я партийная конференция. Вся страна ожидала фундаментальных перемен. Он не прошел. А вскоре наш соборный партийный лидер приглашает меня: есть возможность вступить в партию быстро — завтра. Я удивляюсь: но я пятый или шестой в очереди на кафедру. А он: все отдыхают, совещаются, советуются. А кто-то отказался… Я поражаюсь: восемнадцать лет прошло с момента поступления в институт. Это была и есть часть актива: здесь комсомол и профком, ССО и сельхозотряды, работа с аспирантами и помощь с диссертациями вьетнамских аспирантов, сотрудничество с Академией МВД (взяли медаль ВДНХ и три изобретения — классный период в жизни!). И так далее. Очень образован — благодаря родителям и школе. Я ждал. Оно врывалось, раскачивало лодку, куда-то просачивалось (зарождение партий, новые направления, члены парламента). Предложил его КПСС без хвоста, и завтра они его утвердят. Плохое самочувствие. Он сказал, что больше не верит. И не будет.
Так он и прожил свою жизнь — беспартийным. Сейчас я на пенсии, но продолжаю активно заниматься бизнесом. Нормальный дом (точнее, жилище), хорошая большая семья, уважаемая детьми, внуками и партнерами. Объездил полмира. И все, как в известном фильме Рязанова: «Один-одинешенек-одинешенек…». Так и случилось.