Анекдоты из России, мемы и истории

Анекдоты про Олю

Сначала Оля не любила делать минет, а потом ничего, отсосала.

• Обсудить
• Поделиться

Оля мыла посуду, гуляла с собакой, делала уроки, но мама все равно заметила, что она беременна.

• Обсудить
• Поделиться

— Оля, были ли у вас в детстве прозвища? — Да, Винни-Пух. Это потому, что ты такая пухленькая и пухленькая, нет. Единственными друзьями были свиньи.

• Обсудить
• Поделиться

Парень спрашивает у девушки: — Оля, может, еще бокал вина? — О, спасибо, Джин! Я умираю от желания выпить вина! Значит, это не предел?

• Обсудить
• Поделиться

Студентки Оля и Катя узнали, что к беременным женщинам на уроках относятся более снисходительно. Вопрос: — Кто из девушек всегда был умным и быстрым, если Оля стала выглядеть беременной с помощью подушки, а Катя забеременела по-настоящему?

• Обсудить
• Поделиться

Сергей зарабатывает 40 тысяч рублей в месяц. А его жена Оля тратит 80 тысяч рублей в месяц. Вопрос: — Догадывается ли Сергей о существовании Антона?

• Обсудить
• Поделиться

Оля успела задуть только половину свечей на торте, поэтому у нее выросла только одна грудь.

• Обсудить
• Поделиться

«Еще 150 грамм и мы расстанемся», — шептали швы леггинсов Оли.

• Обсудить
• Поделиться

Когда Оля получила роликовые коньки, она решила, что это лучший подарок в мире! Но через полчаса она решила, что лучшим подарком будут новые передние зубы!

• Обсудить
• Поделиться

— Вот, тетя Оля принесла тебе пирожок с мясом. — Кто такая тетя Оля? — Кого это волнует?! Она принесла тебе еду!

• Обсудить
• Поделиться

Первое сентября. Дети пишут сочинение на свободную тему. Девушка протягивает руку и спрашивает.

• Обсудить
• Поделиться

— Здравствуйте, Оля, как поживаете? — Не напоминайте мне о моем финансовом положении.

• Обсудить
• Поделиться

Оля пришла на экзамен с таким глубоким декольте, что на следующий вопрос отвечала уже в кабинете.

• Обсудить
• Поделиться

— Как у тебя дела с твоей девушкой? — Мы расстались. — И что? — Они поссорились. Она кричит: «Ты не любишь меня». И она — Лена.

• Обсудить
• Поделиться

— Я не толстая! Саша говорит, что у меня идеальная фигура. — Оля, он математик, для него идеальная фигура — это шар.

Анекдоты про олю

Наркоман решил поздравить свою возлюбленную с 8 марта. Он приходит, звонит в дверь. — Здравствуйте, позовите Олю. — Оля живет наверху. Хорошо, хорошо, он думает, что совершил ошибку, теперь я подвинусь и поднимусь наверх. «Переехал» и позвонил в ту же квартиру. — Эй, позвони Оле. -? Оля живет этажом выше. В бизнесе, — считает он, — нам нужно наверстывать упущенное. Пойман — звонит в ту же дверь. — Позвоните Оле. — Ты что, дура? Оля живет над вашей. — Но ты, гад, во всех квартирах.

Наркоман решил поздравить с 8 марта свою любимую. Он приходит, звонит в дверь. — Здравствуйте, позовите Олю. — Оля живет наверху. Ну-ну, думает он, допустил ошибку, теперь я «подвинусь» и поднимусь на один этаж выше. «Переехал» и позвонил в ту же квартиру. — Эй, позвони Оле. — . Оля живет наверху. В бизнесе, — считает она, — нам нужно наверстывать упущенное. Пойман — звонит в ту же дверь. — Позвоните Оле. — Ты что, дурак? Над твоей Олей живет. — Но ты, гад, во всех квартирах.

Пожилая женщина передает телеграфный бланк, на котором не очень разборчиво написано: «Новогоднее поздравление дочери Нине, внукам Оле и Кате и внуку Пете». — «Лучше, — посоветовал почтовый работник, — напишите просто и коротко: «С Новым годом всех». — Зачем все это, если я не хочу поздравлять своего зятя.

Злая колдунья сказала королю, что когда его дочери исполнится 19 лет, она уколет палец веретеном и умрет. И тогда король, чтобы спасти жизнь принцессы, отрубил ей все пальцы.

Самолет доставляет десант в маленькую, но очень гордую республику, чтобы помочь восстановить конст… (черт, трасса уже пройдена). Ну, это значит, что он летит, летит, а потом его жало попадает в цель. Тех, кому удалось допрыгнуть, собирают вместе и после некоторого обсуждения захватывают в плен местным королем (K). К: — Кто они? Д: — Десантники из Рязанской школы! К: Хорошо! Кормите рядовых, отдавайте лучших женщин, первый борт Родине, собирайте офицеров (О) вместе, издевайтесь над ними по очереди, жарьте и ешьте! О: Почему. К.: — Черт, я забуду такой хороший дистрибутив!

Краткая классификация мужчин после 30 лет

1. Замужем-домохозяйка. Довольно нежный тип парня. Послушно ходит на работу, ест то, что дают, пьет то, что выливают. Хорошо подчиняется командам «место» и «рядом». Приносит домой зарплату, стремится зарыть тайники в укромных местах. Из одежды он предпочитает семейные трусы с пузырями на коленях. Боится интимных отношений, хотя втайне мечтает о них. Боязнь общественных мест. В постели скромна, по-скандинавски сдержанна и часто достигает оргазма в процессе раздевания. В качестве любовника совершенно не подходит.

2. Женат. Тихий и покорный дома. Вне дома, наглый, болтливый, дерзкий. Одевается вызывающе, любит розовые рубашки и зеленые галстуки. Предпочитает пабы и дешевые рестораны с оркестром культурным мероприятиям. Он любит говорить о себе. В рассказах он выглядит как нечто среднее между Джеймсом Бондом и малолетним преступником. Он издевается над всеми, кто слабее его. Она никогда не разведется по собственной воле. В интимных отношениях он застенчив и неуверен в себе. Боится раздеваться при свете. Дает своему пенису домашние имена. Он практически не способен удовлетворить женщину, но любит воровать нижнее белье на память. Украденное спрятано в пластиковый пакет и хранится в багажнике под запасным колесом.

3. Женатый чувак. Гоголь прогуливается. Смотрит прямо перед собой. Дома, рабски сладко. Он презирает водку, но с гордостью пьет отвратительно дешевый виски, сопровождая его скучным рассказом об опасности того, что знакомый дипломат украл эту бутылку для него лично из буфета ядерного бункера ЦРУ. Он охотно посещает культурные мероприятия, но постоянно шарахается от них, боясь столкнуться со знакомыми. Разговорчив в постели. Он может часами читать «Камасутру», пытается заниматься любовью в немыслимых позах, терпит неудачу. Затем смотрит на часы и бежит домой, обещая в следующий раз сказать, почему в этот раз ничего не произошло.

4. Разведенный — обычный. Серый холщевый костюм, не начищенные ботинки, алименты, работа в НИИФУЯ, квартира в трущобах или комната в коммунальной квартире. Он ненавидит появляться на людях из соображений экономии. Он смотрит на всех женщин тупым взглядом, боясь получить удар в лицо. Выпив, он становится наглым, расставляет лапы, предлагает пойти к нему. Проиграли дома. Он пытается накормить гостя сушеной килькой и пьет мускатный орех. Не раздеваясь, он бросает женщину на диван, не обращая внимания ни на какие ласки, сразу залезает под платье. В случае отказа он зло ругается, в случае согласия — теряется и не знает, как вести себя дальше. В интимной жизни он быстр и засыпает еще до того, как вы успеваете понять, что совершили молниеносный половой акт.

5. Разведенный бизнесмен. Впечатляет. Часы Rolex, кольцо на мизинце, квартира с двумя спальнями и тремя ванными комнатами. Любит культурные мероприятия, такие как выставки и презентации. Внешне выглядит как джентльмен. Она носит даму на руке, как часы — чтобы все видели и завидовали. Он относится к женщине с легким презрением, изображая всадника. Он легко дает обещания, которые никогда не выполняет. Он предпочитает говорить о сексе не с партнером, а с друзьями в сауне. В постели он ленив, ожидая обслуживания по расписанию любимых порнофильмов. Он любит задавать бестактные вопросы о мелких физических недостатках своей подруги, его ужасно забавляет, если она смущается. Он обижается, если ему говорят, что он ничем не отличается от других представителей того же вида.

6. Разведенный программист. Сочетает в себе несовместимые качества. Ленивый, суетливый, вальяжный, беспорядочный, невнимательный, сосредоточенный. Без любимой одежды. И никакой другой одежды. Только эта на нем. Живет рядом с компьютером. Заходит в Интернет в поисках культурных событий. Он не помнит ни лица своей бывшей жены, ни своих детей, ни любовницы. Легко назвать Катю — Зяма, Олю — Зайка_с_хвостиком. Он хорошо запоминает IP-адреса и порты, но не может запомнить простой номер телефона. Я читаю об интимной жизни в Интернете. В постели не бывает. Если вы хотите добиться от него чего-то, изнасилуйте его, не тратя слов.

7. Бакалавр-обыкновенный. Одевается неброско, но чисто, потому что до сих пор живет с родителями. Спокойствие. Ходит в театр без возражений, но во время спектакля либо зевает, либо читает программку. В антракте он быстро бежит к буфету, в финале — к вешалке. Не ходит на собрания в рабочее время. Заботы могут быть долгими и бесцельными. За время его ухаживаний вы можете безболезненно сменить дюжину любовников, он даже не заметит. Интимные отношения возможны только в вашей квартире. Прелюдия всегда начинается с установки будильника на утро. После секса он любит посидеть на кухне в шортах с чаем и сигаретой, рассуждая о питьевой внутренней и внешней политике.

8. Холостяк — это круто. Тачка, кабина, братва, телки, зависшие, расставание, добыча, выпивка, сауна. Он называет дату — стрелкой, месяц — проводкой, незнакомцев — стрелками. Из культурных мероприятий он предпочитает те, где можно топать и глотать совершенно без привязи. Веселый и разговорчивый. Не гнушается использовать телок братьев и нанимает своих без душевных терзаний. В постели он дерзок, охотно делится воспоминаниями о прошлых любовниках и приключениях. Он занимается сексом во время питья и еды — настойчиво, до полной потери сознания.

9. Бакалавр Интеллектуал. Выглядит как 19 век. Цветы, пирожные, «о, как поживаете», «если любите», «не возражаете, если я буду» и так же долго. Одет нарядно, длинный плащ, шелковый шарф, лайковые перчатки, зонт-трость. Культурные выставки — это его кредо. Филармония, вернисаж, капелла. Одухотворенное лицо, закрытые глаза, губы дрожат от восхищения, он не видит вас до финального аккорда. Затем она наклоняется к его уху и шепчет: «Это было божественно». В качестве подарка он приносит редкое издание «Кельтских хроник» на латыни. Они редко вступают в интимные отношения. Если это происходит, то партнерша засыпает до того, как он закончит вслух, восхищаясь ее божественным телом.

(c) Запечкина Африка Гормидонтовна aka «CKA3KA»

Фокс: Я не знаю, какую дочь я буду воспитывать. У нас дома нет ни одной куклы! Но коллекция оружия и всевозможных автомобилей. Соня: Я буду твоей проблемой. У нас все гораздо серьезнее. Первая любовь сына. ЛИСИЦА: Это круто! Так мило) Соня: Ну, да, все тронуты… Вчера учительница спрашивает: Никита, ты любишь Олю? Сын утвердительно кивает. Она: Ты много любишь? Никита, с энтузиазмом в глазах: в парламент!

Мой ребенок отдал себя вчера)))) Отныне праздники у Телика в неограниченном количестве, а мама, то есть на работе, никаких бабушек мы не слушаем. Он сидит, смотрит какую-то программу типа «Галилео», в которой рассказывалось о различных экспериментах с едой, перманганатом калия, содой в домашних условиях. Соня (2 класс) внимательно конспектирует, записывает ингредиенты. Бабушка смотрит через плечо, а там написано «Мандансовка». Все смеются ….

И тут же я вспомнила свою историю, я тоже во втором классе, помню, сижу дома, рядом моя Maman, расспрашивает меня о школьных делах, о моих друзьях и их родителях. В процессе разговора я ей говорю, мол, почему ты меня никогда не хвалишь, не называешь ласково (моя мама всегда считает и верит в то, что нужно позволять другим хвалить — кстати, теперь я с ней согласна). Я с обидой говорю: «Вот Оляля К. ее мама всегда ласково называет!». … Моя мама интересуется: «Как это? ‘ И я продолжаю». Манда с ручкой «…. Мама все еще помнит))))) теперь она будет помнить)))))

Я не знаю, как это сделать, я подобрал три колеса и теперь люблю всех и бабушку, Пикачу, маму, папу, тетю Олю Таню, Свету и Григория.

Пиши всякую дрянь, читай дрянь, спи много и сри сладко, бегай, прыгай и летай, натирай мыло, пей шампунь, приглашай друзей, друзей, друзей. Люблю все на свете! Я повернул три колеса!

Меня зовут Оля. Я всю жизнь преподавала английский язык, но сейчас нахожусь в декретном отпуске. На днях на детской площадке соседская мамаша жалуется нам, своим корешам, что ее муж взял учительницу английского языка — 25-летнюю аппаратчицу (то есть на несколько лет моложе ее): — Зачем, зачем он ее взял?! Почему ты не мог взять какую-нибудь старую ужасную тетку?! Ну, например, Оля.

Девушки пошли в ночной клуб, осмотрелись — там много интересных парней. Друзья, стоявшие на земле, тоже начали подтягиваться. Олю вытащили из лесной глуши, с вечернего барбекю на свежий воздух. Не было времени позвонить домой, появиться в кроссовках и на даче. В тот вечер успех был оглушительным, они пригласили всех на медленный танец. Но был обнаружен странный побочный эффект — светящийся аромат барбекю, оказывал несокрушимое воздействие на мужчин на подсознательном уровне. После танца с ней они заказали много еды. На следующий день Оля получила несколько звонков — звали на барбекю 🙂

Мы жили в северном городе, где в городе было три вещи — образующие город — Пушкин, Рыбное и лагеря для каторжан. К семидесятым годам последняя отрасль как-то замерла, но многие изгнанники прижились и стали просто жителями. Среди них была Елена Никаноровна Гладышева (а может, Гладилина, не помню), блиставшая в молодости в столичных операх, а потом прогремевшая у нас. Ну, пришло время. Именно она предложила к майским праздникам подготовить концерт, чтобы ученики нашей школы поставили оперу. Дирекция согласилась. Выберите оперу «Тоска». Из соображений идеологии все свелось к любви и Наполеону, оставив только борьбу с врагами. Оказалось, что 30 минут. Но финальную сцену нельзя вырезать, без нее тоска не тоскует. Напомню, что в самом конце тоски Синхег по мерзкому ублюдку, он понимает, что она трудилась напрасно, и бросается с крыши замка. И перерывы. До смерти, конечно. На роль тоски была поставлена Оля Сазонова, девятиклассница с пышными формами и богатым голосом. Оперная дива, в двух словах. А наш Физрук, Угвин Юрий Сергеевич, обеспечивал посадку. Все номера были подготовлены в спортзале. Оля Сазонова на репетициях прыгнула один раз на маты снизу и прыгнула еще. То ли коврики не сработали должным образом, то ли она просто испугалась, но она кричала от души — и нужно было срочно искать выход. Они решили, что на репетициях она больше не будет падать, а во время презентации нелепость будет скакать. Генка Шишкин из нашего класса был выбран на роль каскадера. Он был стройным, раскачивался, как на шарнирах, ничего не боялся. К участию в концерте его не допустили из-за плохого поведения, но вот такой шанс представился. В день гала-концерта Гена и Дива Сазонова были одеты в одинаковые платья, и они пошли готовиться. Спортсмены построили пирамиду, затем хор спел «Березка, Роулинг» и, наконец, финал — блиц-опера. Они установили декорации, началось действие, и началась финальная сцена. Шишкин и Чудесная Оля поднимаются по двум параллельным лестницам за фанерным замком, затем Оля поет, а Гена прячется рядом. Наконец, Лонгинг отбрасывает чары злодея и прячется за башней. Генки Шишкин приехал! Он, поддерживая юбки, как сигарета через фанеру вниз! Ура! Но что это такое? Вместо того чтобы совершить обычное самоубийство, Лонгинг, оттолкнувшись от земли, перелетает фальшивый барьер и делает выпад в сторону зрителей на пол. Все потеряли дар речи, но только не Генка. Он поднимает голову, обводит комнату мрачным взглядом и говорит: «Меня убили!». Под аплодисменты Генну уводят со сцены. Но так и случилось — наш физик Облен испугался, что Мэтт будет чуток и над ними, на небольшой высоте, достал старый батут. Все бы ничего, если бы прыгала Оля Сазонова — батут бы убился, а тут маты работают. А Гена в два раза легче и бросил. И он стал звездой. Как сказал Трудовик: «Ну, Шишкин, твой труп в спектакле был как живой!», а Физрук добавил: «Вжился в роль, далеко пойдешь!». И Генка решил подольше задержаться на гребне популярности. Он начал падать со столов и стульев почти каждый день и притворяться мертвым. Вокруг восхищенного первого собрались другие мелочи, и Генна была счастлива. Пока не случилось так, что наша историчка заболела, и ее заменила Маргарита Дмитриевна из первой школы (в городе было две школы — наша и первая). Вошла она в класс и видит мертвую ложь, которую скрывал Шишкин и толпился вокруг первого уважаемого. Маргарита Дмитриевна, как решительная женщина, Гена в Руффе и в учителе и сам по телефону. Через две минуты приехала скорая помощь, и Шишкина на носилках впихнули в машину. И он вошел в роль и молчал.

Но врач и парамедик Калачи были растерзаны, и симулятор сразу же включился. Более того, дети фельдшера учились в нашей школе, и он был на концерте. Они также двигались друг к другу: «Ну, он умер, так что тебе следует пойти в морг, прямо перед введением этой клизмы, для большей безопасности». И ловко так: шаг и брюки сдернули с Гены. Он понял, что его опередили, закричал и пулей вылетел из машины, она даже не успела доехать из школы. В принципе, они нашли Гену в ванной позже, пришлось отдать ему штаны.

У пухленькой, курносой блондинки Ольги на лбу было написано, что она круглая отличница и перфекционистка. Конечно, я не проверяла, но наверняка в ее аттестате была только одна фраза: — «Надпись на лбу подтверждаю», Печать… Ольга, как заботливая курица, стремилась опекать всех вокруг, и это было очень ценно, потому что мы занимались самым изнурительным умственным занятием — поступлением в институт. Кто бы ни участвовал в конкурсе 16 человек, он не позволит себе лгать. Оля Назубок ударилась в историю и литературу, кажется, знает всех гвардейцев по фамилии, прозвищам, предпочтениям в оружии и размерах ботинок и Павла Власова, и вообще является одноклассницей Оли … Уже провалившиеся на экзаменах, все как один, пришли прижаться к одной материнской груди, Оля ласково погладила беднягу по голове, сказав: — Ничего, ничего, ты подготовишься получше, а в следующем году снова поступишь, тогда все получится. Видите ли, главное — не отчаиваться. Да что говорить, она даже «шпоры» своими руками написала, и это несмотря на то, что мы все были друг другу злейшими конкурентами. Святая женщина: — На, вот у вас будут всякие даты от до женщин, а потом за голенище вам поставят «неп», в деканате девчонки говорили, что почти всех гоняли на неп. Ну, без пуха. О, и не забудьте о пяти планах — что? Когда? И как они назывались? Кто не помнит, у меня здесь листок. Иди сюда, к окну, стой, учи, у тебя должно быть время…

Наконец, за экзаменами по литературе, по своей специальности и вне кабинета истории, я набрал пять. Все волнения позади, я не могу поверить своему абсолютному счастью — на этот раз — кажется, обошлось… но счастливая и возбужденная толпа в коридоре, не спешащая расходиться по-летнему, все терпеливо стоят и ждут нашу Святую Ольгу. Никто, конечно, не сомневался, что она предаст пятерых, но все же. В конце концов, каждый из нас, так или иначе, «разогревался» — кто учебником, кто запасной ручкой, кто датами и все, без исключения, добрым словом. Но что такое, почти все вышли из офиса, но еще нет-нет да и подглядывают за трещиной — сидят, лицо грустное, готовятся. Последний … все очень разволновались. Будет ли наша Олалла без сапог и завершит историю? Наконец высокая дверь открылась и впустила помрачневшую Олю. Ее тело сотрясалось от вырвавшихся рыданий, по щекам бегала тушь. Мы сами чуть не разрыдались… Я спрашиваю: — Оля, что? Секс втроем? Она не могла говорить и только повернула голову. — Двойной? И тут Олю прорвало, и она, задыхаясь от страдания, ответила: «Пять». — Пять? Так чего же ты, дурак, ревешь и пугаешь нас? Она сорвала платок с лица и вдруг громко сказала: РРР-Р-ЫБА. НРРР-РОВЕТ!? И это ее «PRRR» было таким ленинским, таким детским, таким веселым и кучерявым, что мы не могли сдержать смеха, а Ольга рыдала еще громче. На тот момент мы были знакомы с Ольгой две недели, но даже не подозревали, что до этого момента, никто из нас, она не произнесла ни одного слова на букву «рррр», ее мозг всегда работал как мощный компьютер и без пауз, в режиме реального времени, строил фразы так, что это ненавистное «РРР» никогда не проскакивало. Но любой компьютер рано или поздно упирается в непосильную задачу и тоже зависает в самый неподходящий момент. Экзаменатор остановил завораживающий ответ на первый вопрос и попросил перейти ко второму. Оллия закатила глаза, но компьютер дал сбой, он больше не мог помочь, и тогда ей самой пришлось пролепетать нечто несуразное: — До того, как Иисус появился на свет, прошло не одно, не два, а чуть больше тысячелетия. Где-то два больше, чем один. Так вот, там очень высокое место, где сейчас Кавказ, почти самое высокое место, а рядом с ним… общество… Экзаменатор снял очки, удивленно бросил оправу И наконец остановил этот задумчивый ответ: — Слушай, успокойся, возьми себя в руки, ты так хорошо ответил на первый вопрос, что я уже думал дать тебе пять баллов и отпустить, но с таким ответом больше двух… что с тобой случилось? Сосредоточьтесь и скажите что-нибудь вразумительное по этому поводу, мне нужно оценить ваши знания. Никаких слез. -Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р.

Наверное, никто из присутствующих в жизни раньше не смеялся. Смех смехом, а с тех пор прошло почти четверть века, но и сегодня любой из нас, тогдашних кандидатов, услышав слово «Урарту», наверняка добродушно улыбнулся бы и ответил, не задумываясь: какое такое Урарту? Когда? С чем его едят и в какой горе он образовался …?

Что не вошло в «Онегина» …

Я пишу вам, почему это больше, что еще я могу сказать. Да вы, ломаясь, хоть бы Олю с самолетом наказали. 🙂

Вчера мы ходили в зоопарк в Ижевске, большой компанией. Одна девочка отстала (Оля). Стоим с другом и его дочерью, приходит жена друга, ей нужно отлучиться для покупки какой-то ерунды. Внимание, женская логика, она говорит: иди ищи Олю, но никуда не уходи, стой здесь!

Когда я росла, я всегда завидовала тем, кто мог купить мороженое для себя. Много мороженого. Коробка и лучше две. И зимой. И разбить его на лету, чтобы все дети завидовали, взрослые восхищались, собаки оглядывались, а потом ладошки слиплись и, наверное, это были снежки, вытертые бабушкиным платком.

Но зимой они не покупали мороженое, потому что «ребенок замерзнет, а у нас есть малиновое варенье» и «Dohtur Nonec не исчез». Но мне был хорошо знаком пытливый детский ум и огромная пятилетняя рутина, чтобы все было сделано, так как малинового варенья всегда хватало до следующего лета, в многогабаритной коммунальной квартире жили исключительно военные врачи и только тетя Оля из дальней комнаты, к которому часто прибегали курсанты старших курсов военно-медицинской академии вплоть до самовольства и увольнения, не имел никакого отношения к медицине и работал там же, где и все взрослые, а только «хирургом халявы». Тетя Оля часто давала мне маленькие шоколадки «2 копейки» и карамельки «Дюшес». Я очень любила тетю Олю, но бабушка почему-то запрещала мне ходить в Тешеолину комнату. Я обижалась, плакала, но глубоко в тайниках души лелеяла надежду, что когда вырасту, обязательно буду учиться у «хирургической шлюхи» и иметь много конфет и шоколадок.

Бабушка каждый будний день отводила меня из детского сада на станцию Finlandia, и мы не спеша шли мимо военно-медицинской академии, мимо рядов розовых тетушек в валенках и стеганых куртках, в белых фартуках, перекрещенных стянутыми шарфами, в которых продавались и вертелись пирожки и беляши, и мороженое, и «Кокерель-ван» на палочках из осины, и много-много разных вкусностей. Но они так и не купили его для меня. Ведь «свистулька у них из гнилых яблок, в пироги они запихивают собаку с кошкой, петушки из жженого сахара, и не знаешь, где цыгане их делают, а мороженое нельзя — горло заболит», потом домой, где нас, пораженных тошнотворно теплым клюквенным желе, заставили есть ненавистный пирог с капустой, но сначала «ешь, детка, хийпой из глиняного горшка». При этом ложка рыбьего жира была обязательной. Ложка. Столовая. Рыба. Ай.

В субботу две шоколадки «Гулливер» и «Белка» должны были поужинать. Когда не было «белочки», давали отвратительный шоколадный «кара-кум» фабрики имени Крупской. Вы сами понимаете, что детская душа хотела свободы, которая олицетворялась именно в поедании эскимо и Петьков на палочке в любое время. Более того — постоянно. А однажды, проходя по Финляндской, мимо «Дома быта», бабушка увидела огромную очередь. Очередь змеилась мимо лотков с мороженым, и бабушка привычно спрашивала: — а что им дают? — Обои. Французский. 8 рулонов в одной руке. Бабушка вздохнула, тут же заняла свою очередь, перекинулась парой слов с соседями по поводу обойного клея, предоставив мне полную свободу действий на час. Можете себе представить? Час! Она следила за мной пристальным взглядом, изредка бросая взгляд, чтобы удостовериться в моей близости. И я зачарованно смотрел на поднос, полный мороженого. Это был взгляд с собачьего глаза на свежую отбивную, куриное крыло «Гриль», колбасное кольцо «Краков». Так что посмотрите на Санту, на невиданной красоты птиц. Повзрослев, я смотрел на свадебные машины, на соседнего лейтенанта медицинской службы Вувка, ставшего большим и далеким дядей в морской форме, золотых браслетах и кинжалах, на поезда, идущие в дальние края к Черному морю, на летние вагонные облака, увозящие в дальние страны.

— Что, девочка, хочешь мороженого? — Мужчина с кокетливым профессором, «пирожком», в очках и с портфелем из потертой кожи спросил меня. Я кивнул. Я кивнул, и к моему удивлению он передал мелочь продавщице, которая дала мне 2 (.) эскимо. «Но только дома. С горячим чаем!» — назидательно сказал добрый волшебник и ушел в сторону ВМА навстречу им. Киров. Я смотрел на него с тупым энтузиазмом. — Адунюшка, очень мало ждала. Теперь мы пойдем домой, будем пить желе! Бабушка, напряженно озираясь, неуклюже двигалась с рулонами обоев, поднимаясь по пологой мраморной лестнице с витыми коваными ограждениями. Я, пряча «наброски» в карман, держа их за палочки, катил за собой маленького коричневого плюшевого мишку. Я прекрасно знал, что мороженое надо срочно спрятать в кладовке, за закрашенным окном, между рамами, где зимой всегда лежали мясо, курица, кусок серого картона с обильно свисающей головой и вытянутыми лапами. И только потом, когда никто не мог видеть, она колебалась без постоянных переживаний по поводу «тонзиллита, ОРЗ, воспаления легких, простуды» и других страхов.

Лежа на полу в прихожей, бабушка сняла с меня сапоги, с груди, потом шубу, потом шапку, платок, кофту, двое трикотажных штанов, одела меня в симпатичные тапочки, поправила колготки. Впрочем, вы и сами прекрасно знаете эту процедуру одевания детей. А потом ключ заскрежетал по входной двери, и папа вернулся с работы. И мама. И тетя Люба. И брат Костя. И все в одно и то же время. Прихожая мгновенно заполнилась, все громко, наперебой, смеясь, бросились в ванную, некоторые из туалета, выворачивали одежду и ставили обувь на сушильный кран. Словом, обычная вечерняя суета обычной питерской семьи.

— А что у нас сегодня для Адочки? И, черт возьми, сегодня у нас есть мороженое! Эскимо! Две части! Но, черт возьми, мы должны хорошо поужинать! А мороженое все еще летает в морозилке, в холодильнике!» — раздался бодрый голос папы.

Я не мог поверить своим глазам. Мороженое. Зимой. На меня. Ни на день рождения, ни на новый год. Только. Дважды сказка. За одну ночь. Это было выше моих сил. Естественно, я побежал к обеденному столу, забрался на стульчик, сломал полную тарелку солянки, большой кусок пирога и, теперь уже совершенно лениво, доел желе. Я. А потом я заснул. Она заснула прямо на столе. Крепкий. Ну, вы же прекрасно знаете, как засыпают за столом, кушая, маленькие дети, пришедшие с прогулки по холоду.

Конечно, проснувшись в субботу утром, я сразу вспомнил, что папа положил эскимосы в холодильник и попросил приготовить на завтрак головную тонну. К моей крайней досаде, мама вытащила оба эскиза, положила их на блюдце, налила чашку горячего чая, принесла мне, я поспешно перевернул сразу два листа, впился зубами в первый и…

Это то, что ты знаешь о предательстве? Поэтому я отвечу вам. Ничего. В плоском результате! Эскизы были глазированы шоколадом с ванильными сырками. Мои глаза мгновенно наполнились слезами, взрослые были в ярости, понимая, что обман раскрыт, что прощение еще предстоит заслужить, но горе детей было так велико, что ни билеты на утренние мультфильмы в Выборгском ДК, ни обещание сводить меня в зоопарк, ни поход на каток «Красная заря» не могли меня утешить или успокоить. Мне даже не запрещали сбегать в тетиолиновую комнату, где меня внимательно выслушали, дали горсть дуко, забрали, но обида загнала так глубоко, что к очень позднему вечеру я одевала, нахмурившись, в разные платья своих кукол, рисовала зайчиков в книжке-раскраске, никому не говоря, не играла с кошкой. Я твердо решила умереть, а они все будут бегать вокруг меня, жаловаться, что я хорошая и послушная девочка, что их надо простить, а я буду лежать красивая, гордая и непоколебимая, уверенная в своей правоте, а потом я попаду наверх, все будут счастливы, все будут довольны. Они встанут и купят мне многое, в основном «больше настоящего и сосательного мороженого» «сахарную трубочку» по 15 копеек и выше. Но к обеду от волнения у меня поднялась температура, мы никуда не пошли, а в воскресенье началась знаменитая питерская оттепель, крыши протекали, в водосточных трубах слышался грохот падающего льда, так что забрали меня только в среду, вытащив ему из шкафа новое пальто.

И только в четверг утром бабушка, сняв ненужное пальто, найденное в нем, растопила мое эскимо. Обливаясь слезами, я рассказала ей все. Бабушка долго вздыхала, гладила меня по голове, потом взяла ножницы, отрезала от шубы оба кармана, сшила новые из старого папиного нейлонового передника и убрала шубу в ящик, потом на антресоли. И больше я эту шубу никогда не видела, так как выросла, купила новую, старую (наверное) кому-то тем летом, а воспоминания детства пятилетней девочки коротки, как девичьи слезы. Но глазированный ванильный сырок в блестящей фольге я возненавидел на всю жизнь.

. Шли годы, школа и праздник «Алые паруса», педиатрические экзамены, не пролетели незаметно, не стало бабушки, папу привезли из Афганистана в начале 80-х, прощальный залп на Богословском кладбище, а потом не стало мамы, которая помогала растить наших сыновей, которые, окончив военные училища, «отправились к следующему месту службы», и сейчас им уже почти по 30 лет, мама в начале 90-х годов уехала к двоюродной сестре в Одессу, Но, к счастью, она больше не застала этот маленький сумасшедший дом. Да, и многое другое. Входная дверь заклинило. Димка пришел с работы, муж. Нужно было накормить ужином. Я зашел, достал из холодильника суп, Димка налил чай, вытащил из портфеля газету, поставил передо мной тарелку и с ликованием сказал: «Смотри, мам, я это в ларьке каком-то купил!».

. Он до сих пор не может понять, почему я так взвыла два месяца назад, когда увидела два глазированных сырка на блюдце в яркой фольгированной обертке.

c) Ада и Дмитрий Петровы

В армии любой талант стоит использовать. Например, если художник приглашен для росписи заборов. Музыкант с абсолютным слухом? Подождите у Шухера. Если талантов нет вообще, они обязательно будут открыты в вас, развиты и использованы по назначению. Среди прочих моих безусловных талантов, я владел пером. Сегодня, в век принтера и грифельной доски, трудно даже представить, насколько популярным в то время было умение провести прямую линию на листе черного шарманки Whatman.

Я освоил этот простой навык в школе, на уроках физкультуры. В восьмом классе я потянул за ниточки, и наш учитель физики, Николай Николаевич, пристрастил меня к составлению таблиц школьных спортивных рекордов. И пока весь класс прыгал, бегал и играл в волейбол, я сидел в маленьком чулане, где резко пахло кожей и лыжной смолой, среди мячей, кубков и вымпелов и, высунув язык, переносил количество спортивных баллов из толстой тетради.

В какой момент я понял, что мне ничего не стоит самому изменить эти цифры? Не знаю, я просто влюбился в девочку Олю из параллели и однажды, заполняя таблицу результатов прыжков в длину, вдруг увидел, что могу легко увеличить ее результат на несколько метров. «Может быть, она будет довольна», — подумал я. Продуманно — сделано. Вскоре, с моей легкой руки, Олечка стала чемпионкой школы не только по прыжкам, но и по всем видам спорта, кроме вольной борьбы, в которой девочки не участвовали. Я боялся чистой чепухи. Кто-то случайно заметил, что результат Олечкина в беге на 100 м был на несколько секунд лучше последнего мирового рекорда. Разразился скандал. Мучают ли меня угрызения совести? Нет. В конце концов, своим трюком я добился главного. Внимание, Ольга. Олечка говорит: «Вот гад!». Она со всей силы ударила меня портфелем по спине и месяц не разговаривала. Согласитесь, даже несколько затрещин от Николая Николаевича — не слишком высокая цена за такой успех. Кстати, я впервые услышал от него фразу о том, что «женщины в моей жизни будут играть не самую позитивную роль». Как прав был наш мудрый школьный тренер Николай Николаевич. Однако история не об этом. Короче говоря, в результате расследования я был навсегда изгнан из школьной документации и немедленно привлечен директором школы к составлению табелей успеваемости. Потом, уже на заводе, я ничего не нарисовал. Стенгазета, расписания соцсоревнований и планы эвакуации. Может быть, где-то там, в пыли мрачных заводских цехов, до сих пор висят инструкции по технике безопасности, написанные моей твердой рукой, кто знает? Именно оттуда, из заводских цехов, я вскоре был призван в ряды Советской Армии. Где мои таланты тоже недолго оставались невостребованными.

Друг, которому я рассказал эту историю, спросил — как (в армии) они узнают о талантах других? Глупый вопрос. Ответ очевиден — трудно что-либо скрыть от людей, с которыми вы находитесь плечом к плечу 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Сидишь, например, на боевом дежурстве и аккуратно, каллиграфическим почерком, заполняешь поздравительную открытку для своей мамы. А через ваше плечо за этим вашим занятием наблюдает ваш друг. А товарищ говорит: «Ой! Да, ты, солдат, копаешь!». И вот уже выстроилась очередь из коллег, в основном из азиатских и кавказских регионов нашей необъятной родины, с просьбой сделать их «такими чертовски противными». А сейчас вы подписываете пачки открыток «С днем рождения», «С Новым годом» и «С 8 Марта» всем Фатимам, Гудчатаям и Рузани. Это просто. Затем, когда вы проявите себя, вам могут доверить демобилизационный альбом. Где тонкой ручкой на хрустящем листочке можно выводить слова любимых солдатских песен о том, как медленно ракеты уходят в даль, и о высокой боеготовности.

Именно во время этой ответственной работы меня однажды застал начальник связи полка майор Шеппель. Собственно, с этого и начинается вся история.

Ну, что я могу сказать? Это был конкретный рейс. Майор держал в руках не просто чей-то почти готовый демобилизационный альбом, он держал в руках мою будущую судьбу. И судьба эта была незавидной. По всем правилам, альбом подлежал немедленному уничтожению, и я даже не хотел думать о том, что со мной будет. Тем временем майор без особого интереса перелистал альбом в руках, задумчиво понюхал флакон с чернилами и вдруг спросил: «У вас есть плакатная ручка?» «Конечно!» Я ответил: «Приходите ко мне в кабинет!» — сказал он, бросил альбом на стол и ушел.

Так началось наше взаимовыгодное сотрудничество. Другими словами, он втравил меня в рисование визуальной пропаганды. Сравнительные характеристики наших и американских ракет, характеристики отдельных видов вооруженных сил, цифры вероятного ущерба от ракетно-ядерного удара и другая полезная информация висела на стенах поста дежурного командира, где я ни разу в жизни не был из-за отсутствия разрешения. Поскольку почти вся информация, которую мне нужно было передать на ватман, была под грифом «совершенно секретно», все происходило следующим образом. Когда майор заступал на смену, он вызывал меня вечером из казармы, давал мне задание и запирал в своем кабинете до утра. А сам он лег спать в туалете дежурной смены.

Так и случилось в тот злополучный вечер. После ужина майор вызвал меня на командный пункт, взял из сейфа необходимые документы, спросил, все ли у меня есть для совершения боевого подвига на благо Родины, и ушел. Не забыв, конечно, запереть дверь с другой стороны. А примерно через час, решив закурить, я обнаружил, что в коробке у меня осталось всего две сигареты. Это случается. Ты бежишь и бежишь, в тумбочке еще есть запас, и вдруг — где ты и где тумбочка? Короче говоря, я остался без дыма. Нескольких сигарет хватило ненадолго, к полуночи уши начали пухнуть. Я докурил до ногтя последний бычок, найденный в пепельнице, и стал размышлять. Если бы у меня даже был шнурок, проблема была бы решена одним звонком. Но я был полным чижом, и в час ночи я мог назвать только себя или Господа Бога. Мой мозг, стимулируемый никотиновой тягой, судорожно искал выход. Было два выхода — дверь и окно. О двери нечего было и думать, у нее даже не было замка изнутри. Окно было зарешечено. Если бы не эта проклятая решетка, то от окна до вожделенной тумбочки было около пятидесяти ярдов по прямой через забор.

Я подошел к окну и отодвинул решетку. Он был закреплен четырьмя болтами непосредственно в оконной раме. Конечно, обзор хороший, но болты есть болты, голыми руками не подберешься. Я обыскал весь офис в поисках чего-нибудь подходящего. Бесполезно. «Хоть зубами откручивай эти болты!», — подумал я и в отчаянии попытался открутить болт пальцами. Вдруг он легко сдался и отошел в сторону. Все еще не веря в свою удачу, я попробовал остальные. Ура! Сегодня судьба, очевидно, была благосклонна к несчастным чижам. Окна были покрашены месяц назад. Естественно удаленные решетки. Когда они поставили болты обратно, то не затянули их, чтобы не испортить свежую краску, но потом просто забыли затянуть. Хорошо смазанные болты отделились от своих гнезд, как ракета от направляющих, со свистом. Через минуту решетка стояла у стены. Дорога к свободе была открыта! Я глубоко вдохнул густой майский воздух, забрался на подоконник и уже готов был выпрыгнуть, но почему-то оглянулся и замешкался. Стол в задней части был завален бумагами. На каждом листе бумаги стоял штамп «Советская тайна». Неправильно было оставлять их вот так. Конечно, было полной паранойей предполагать, что диверсант прямо сейчас выскочит из тайги и украдет эти листки бумаги. Но мы были настолько обмануты режимом секретности, что даже не от вероятности такого исхода, а просто от самой возможности, уже неприятно холодело в гениталиях. Поэтому я вернулся, аккуратно свернул все бумаги в тугой рулончик, подоткнул подмышку, на всякий случай поставил решетку на место и выскочил в майскую ночь.

Перелетел на забор, как птица, через минуту я был в казарме. Он взял сигареты, сходил в туалет, поговорил с санитаром, вышел на крыльцо и только тогда, наконец, с удовольствием зажег сигарету. Спешить было некуда. Я стоял на веранде, курил, прислушиваясь к звукам и запахам весенней тайги, и только собрался повернуть назад, как вдалеке, со стороны штаба, раздались шаги и приглушенные голоса. Разгадав сигарету, я, от греха подальше, спрятался за углом барака.

Очевидно, два офицера пошли на взлетку, о чем-то оживленно беседуя. Вскоре они подошли так близко, что голоса стали различимы. — Да, успокойтесь, товарищи! Зачем паниковать раньше времени? Этот голос принадлежал майору Шаму, начальнику командного пункта. Сегодня он дежурил в части. ‘И я говорю тебе, товарищ, — ты должен бить тревогу и поднимать полк. Второй голос резко похолодел сзади. Голос с различными истерическими нотками принадлежал майору Шеппелю. Который, по моей версии, должен был сейчас сладко посапывать в комнате отдыха. — Что даст вам сигнал тревоги? Просто люди — это был бы капитальный ремонт. — Основной шум, излучаемый флегматично. — Например?! Нужно объединить Тайгу! Он так и не смог уйти далеко!» — возбужденно крикнул Шепель громким шепотом. Офицеры по воле случая остановились прямо передо мной. Я уже хорошо знал их обоих. Не сказать, что они были противоположны, но их трудно было поставить рядом. Майор Шеппель, молодой, высокий, подтянутый, выглядел как офицер русской армии, какими мы их знали по фильмам о Гражданской войне. Главный Шумов, невысокий и жилистый, был лет на десять старше и принадлежал к той категории советских офицеров, которых иногда характеризуют богатым словом «софист». Отношения между ними были далеки от заграничных, поэтому даже ночью, в частной беседе, они обращались друг к другу, подчеркнуто формально. — Да, ты хоть понимаешь товарищ майор, а что значит комбат тайги ночью? — сказал шум. — Да, мы потеряем половину личного состава вместо одного солдата! Половина пропадет, другая в болоте утонет! Кто будет носить Баде? Твой солдат никуда не денется! В крайнем случае, через неделю он появится дома и отправится в трибунал. — Какие газеты?! «Я вам говорю, товарищ!» Он оставил бумаги. Я забрал с собой все, кроме одной бумажки, и ушел! Бумаги строгой отчетности, все под голову! Значит, это не он, завтра я пойду в трибунал. Давайте хотя бы поднимем BBO. Хозяйка, узел связи! — Ну, держись, товарищ майор! Давайте сначала отнесем его Капе! Вы должны убедиться в этом. И офицеры направились к контрольно-пропускному пункту.

У меня был хороший гандикап. Они — через КПП по всему периметру, рядом со мной — через забор, в три раза короче. Когда за дверью послышались шаги и ключ повернулся в замке, решетка уже стояла на месте, бумага лежала на столе, и мне даже удалось дрожащей рукой провести четкую изогнутую линию. Дверь резко открылась, и перед нами возникла унылая сцена с тремя актерами. Затем майор Шеппель начал молча и несколько боком перемещаться от стола к безопасному месту и обратно, проверяя целостность бумаг. При этом он всегда молча шевелил губами. Затем он подбежал к окну и отодвинул решетку. Потом он подбежал ко мне и что есть мочи закричал: «Где ты, товарищ солдат». Он был здесь!» — пытаясь сделать как можно более глупое лицо, ответил я, следуя указаниям старых воров: это чистосердечное признание, конечно, смягчает вину, но значительно увеличивает срок. — Где здесь?» Я пришел через полчаса, тебя не было. — Шепот продолжал кричать. — Может быть, вы, товарищ, просто не заметили? пробормотал я. Это совершенно ошеломило его. Хватая ртом воздух, но не находя нужных звуков, через которые этот воздух мог бы пройти, майор Шеппель вдруг выскочил через дверь и быстро-быстро побежал куда-то по коридору.

Нойз все это время стоял, не принимая никакого участия в нашем разговоре, и спокойно рассматривал столы на столе. Когда за Шеппелем закрылась дверь, он подошел и тихо, продолжая изучать стол, спросил: «Куда бежал, солдат?» «За сигаретами в роту бегал, товарищ», — так же тихо ответил я. — У меня закончились сигареты. — Долбог. — Философски заметил сильный шум. — Вы будете курить в имбате. Зачем ты таскал бумаги? «А как же товарищество?». Это секреты, как я их оставлю? — Очень хорошо. А вы знаете, что есть листы бумаги, которые обычно запрещено удалять носом? «Значит, я не продержался, товарищ!». Я спрятал их там у забора, а потом забрал. Неловко с бумагами через забор… Шумов покачал головой. В этот момент в комнату, как вихрь, ворвался майор Шеппель. — Я все понял! Он выбежал из окна! Там, под окном, — следы! Другой майор, я хочу немедленно вызвать наряд и арестовать этого солдата!»- С какой формулировкой? — равнодушно спросил Нойз. Шепот колебался секунду, но затем крикнул: — За измену своей стране. — Отлично!» — сказал шум и спросил: «Может, просто отвести его за штаб, но дать пощечину? Это неожиданное предложение застало Шепеля врасплох. Но в его глазах было видно, как ему это нравится. И когда он проговорил ответ, шум спросил. — Вот вы, товарищ майор, запираете солдата на ночь. А куда, по-твоему, надо ходить в туалет? От такого резкого поворота сюжета Шепель впал в легкий ступор и, видимо, даже не понял вопроса. — Что такое туалет? При чем здесь туалет, унитаз, несмотря на то, что солдат всегда должен иметь возможность восстановиться. — флегматично сказал Нойз и добавил. «Знаете, товарищ майор, я бы вас на месте солдата потряс, да у меня секретные документы заканчиваются»… Ладно, сделаем так. Я забрал солдата, просидел в своем штабе до утра, а утром оставил начальника Особого отдела решать, что с ним делать. И когда он скомандовал: «Вперед!», он подтолкнул меня к выходу.

Молча мы пересекли территорию командного пункта, за воротами КПП, который шумно остановился, прикурил сигарету и сказал: — Спи, солдат. Мне еще нужно идти на флот. — Но как насчет. О, забудь. И самое главное — придержите язык. А этот придурок, ГМ-ГМ… майор Шеппелл, я имею в виду, через полчаса подбежит и проследит, чтобы я ничего не указал в отчете. Ну, подумайте сами, какой с вас спрос, если вы даже не признаете эти документы. Но начальник — мужчина, если он узнает, то с огромным удовольствием вывернет матку наизнанку и обмотается вокруг вашей шеи. Так что все будет хорошо, не БЗДИ.

С этими словами майор повернулся на шум и пошел к флоту. Я зажег сигарету, сломав несколько спичек. Руки слегка дрожали. Пройдя несколько шагов, майор вдруг обернулся и крикнул: «Эй, солдат!» «Да, товарищ майор?!» — Здорово вы… ну, с ручкой в смысле. Мне придется обновить инструкцию. Как дела? Я решусь на компанию, чай и дым от меня. — Конечно, товарищ майор!» — Согласен. Я не буду запирать его на ночь, не бойся! — Я не боюсь. — Очень хорошо! Мы сразу столкнулись друг с другом, и каждый пошел своей дорогой. Свет начал загораться. «Смирррно!» — коротко и резко раздалось откуда-то сзади. «Свободен!» — трубил главный. Это было ночное дежурство, звонкие шаги по бетону.

Молодая домохозяйка по имени Оля решила открыть свой бизнес. Точнее, магазин товаров для взрослых. Ситуация для этого полностью отброшена. Во-первых, Оле ужасно надоело сидеть дома. Во-вторых, такой магазин сам придавал его работе чрезвычайно романтическую окраску. Наконец, в-третьих, Оля очень любила своего мужа, который, выслушав ее креативную бизнес-идею, подумал, грустно вздохнул, но согласился дать денег. Несколько зимних месяцев ушло на изучение Олей специфики торговли и спроса на поставщиков. К весне она получила подходящее помещение, заказала товар, наняла нескольких продавцов, и работа началась. И поначалу, надо признать, все казалось ровным, но вскоре разразился очередной кризис, или люди стали неправильно оценивать территорию. Затраты, наоборот, росли, и к осени, выбив цифры, Олиак поняла, что ее креативный стартап покрыт, так сказать, собственной продукцией. Предприятие пришлось закрыть. Тут, наверное, удивишься, мол, как это в нашей сраной стране можно разориться в таком ассортименте? Увы, как оказалось, это возможно.

Часть товара им удалось сбагрить для заявки конкурентов, а остальное сложили в коробки и поставили в гараж, надеясь как-нибудь потом заменить. А некоторые другие силиконовые изделия, которые нельзя было хранить при низких температурах, пришлось забрать домой. Муж без конца хохотал над коробкой, называя ее содержимое «летней» резиной, и, держа ее перед собой, как святые дары, торжественно вбежал в квартиру. Оля, стараясь не обращать внимания на его шутки, поставила коробку под стол, и мало-помалу они забыли о ней, и только их собака иногда подходила, подозрительно принюхивалась и даже тихонько рычала, словно предвкушая что-то. Время шло, все эти Олины хлопоты улетучивались, наступила зима, пришла весна, наступило лето, и пара решила поехать куда-нибудь отдохнуть. Кроме того, появился правильный турецкий олингруз.

Семью пожилых пенсионеров, живущих этажом ниже, попросили присмотреть за собакой. С дедом, высоким, еще крепким стариком, муж дружил по-соседски и иногда ездил в деревню. Они не возражали, просто подкинули внучку-первоклассницу, которая с энтузиазмом согласилась выгуливать собаку. Пара спокойно отправилась в отпуск, а к вечеру, несмотря на дождь, дедушка и внучка впервые вывели собаку на прогулку. Правда, гуляли они недолго, начался дождь, даже гроза, и пес, испугавшись грома, только попросился домой, где тут же спрятался под стол. Внучка бросилась за ним и, вырываясь, успела опрокинуть коробку с бывшими компонентами Оли. Из него что-то выпало, внучка подняла это и с криком: «Смотри, дедушка, у них тоже есть что-то похожее на Катю!» — швырнула дедушке в лицо что-то розовое и потащила собаку в ванную. Видимо, где-то она увидела то, что сейчас модно среди любителей собак — лапомойку, устройство для чистки лап собаки после прогулки. Что-то вроде резиновой чашки с крышкой и отверстием в ней. Вы наливаете в нее воду, засовываете лапу, поворачиваете ее, и силиконовые щетки внутри быстро очищают песок и грязь. Довольно удобная замена тряпичной сковороде. Дедушка без очков особо не присматривался к лапомойке, а собаку вообще не спрашивал, и процесс начался.

Но, как, вероятно, уже догадались самые умные читатели, это был не совсем лапоман. Вернее, совсем нет. Хотя внешне это средство напоминало его, оно предназначалось не для мытья собачьих лап, а для гораздо более интимных операций на преимущественно одиноких мужчинах. И если отбросить ложный стыд, то функционально это было именно то, что в «Камасутре» красочно названо «нефритовыми воротами» в восточном стиле.

Две недели Оля и ее муж наслаждались южным солнцем, теплым ласковым морем, экскурсиями и хорошей турецкой «шведкой». В течение двух недель, тщательно очищая грязь, дедушка и внучка добросовестно мыли лапы собаки мягкими розовыми «нефритовыми воротами». К чести Собекевича надо сказать, что каждый раз он яростно сопротивлялся и громко рычал на своих подопечных.

В день возвращения мужей из Турляндии псевдо-белье было заметно потрепанным, но еще не развалилось, упрямо выдержав все неустанные ежедневные процедуры. Оля нашла его чисто выстиранным, но уже поношенным и шелушащимся, поднятым на раковину в ванной. Оля даже вздрогнула и позвонила мужу. Муж присвистнул и посмотрел на Олю.

В этот момент раздался звонок в дверь. Дедушка с внучкой просто пришли вернуть ключи и заодно предложили выгулять собаку. Пара снова посмотрела друг на друга и в унисон уставилась на деда. Было заметно, что они выглядят по-разному: муж — с некоторым уважением, жена — с плохо скрываемой опаской. Собака при виде гостей радостно залаяла, и Оля, пожав плечами, позволила им уйти, но сама на всякий случай выглянула в окно. К счастью, ситуация разрешилась сразу после прогулки, когда внучка по привычке побежала в ванную, налила воды в «стиральную машину» и начала стандартный процесс мытья собак.

Муж перевернулся и, всхрапывая, как лошадь в конопляном поле, скрылся в спальне, где залаял так страшно и громко, что даже собака не выдержала и залаяла. Ольга держалась. Когда соседи наконец ушли, муж вышел из спальни и рухнул на диван, плача от смеха. — «Ольга, — с трудом произнес он сквозь слезы, — теперь может подать в суд… за домогательства! Тогда Оля не выдержала и, упав рядом с диваном, тоже покатилась с дикого хохота. На шум из коридора прибежала собака. Она не могла смеяться. Поэтому он просто приветливо смотрел на хозяев и вилял хвостом. © robertyumen

Я решила как-то изучить новый способ похудеть, для чего приобрела в аптеке целую упаковку чая с романтическим названием «Летящая ласточка». Сначала я поняла, что после этого чая не худеешь, а летаешь, как эта беззаботная птица. Все оказалось гораздо прозаичнее. Эксперимент начался в понедельник утром после прихода на работу. В инструкции сказано: «Один пакет на пол-литра воды». Почему я не насторожилась, читая инструкции, написанные таким языком, наверное, хотела побыстрее почувствовать себя ласточкой. Решив, что не собираюсь выпить пол-литра за один раз, я решил усилить концентрацию и попросил секретаря (Олю) сделать мне «чашечку нового чая, который я принесла сегодня утром». Через 15 минут после наслаждения терпким вкусом нового напитка я, как ласточка, летела по коридору, приложив руки к «спине», с одной мыслью: «Только бы успеть». Ведомый. . Почему они не разорвали меня на части, пока я не бежал, я до сих пор не могу понять. . . Остаток дня пролетел как ласточка. Короткие перелеты. . . Как в рекламе «и пусть весь мир подождет». Только от коммерческого это отличалось полным отсутствием какой-либо романтики. В целом идея провалилась на начальном этапе. Но главное было дальше. . . После недолгой депрессии я задвинул коробку с чаем на самую дальнюю полку оливкового шкафа с чайными принадлежностями и благополучно забыл о ней. Прошло три месяца. Офис снова собрал совещание по какому-то мегафатальному номеру. Срочность была такова, что совещание приняло форму «К вопросу о том, что решит проблему, черт, который покинет офис!». Прошло три часа, за это время они успели препираться, мириться, но так и не пришли к консенсусу. Чтобы скрасить трудности трехчасового марафона, который обещал затянуться, я взял трубку и сказал Оле, что у нас есть три чая и кофе для меня. Этой фразой я предопределил исход встречи и предопределил судьбу присутствующих на ней людей на весь оставшийся день. Через 15 минут люди начали как-то неестественно прижиматься друг к другу и тихо стонать. Иванович робко попросил закурить. Курите здесь! Я твердо сказала и поставила перед ним пепельницу. Нет, извините, я не привык к офису, — пробормотал я Ивановичу, выкуривающему в своем кабинете по две пачки в день, и вырвался из кабинета, опрокинув стул. После него на 5 минут выскочили остальные, чему я был очень удивлен, потому что знал, что они не курят. Прошло 20 минут. Никто не пришел. Это начинало походить на неуважение. Я вышел в коридор и прошел в курительную комнату, чтобы навести порядок и выяснить причину их нежелания продолжать встречу дальше. В коридоре я увидел Ивановича из двери туалета, он задержался на пороге, но потом его руки со стоном метнулись назад, как у птицы, неожиданно обретшей давно слышанную свободу. И тут меня осенило. . Я почти спотыкаясь вошла в его кабинет и запыхавшимся голосом попросила секретаршу дать мне коробку «нового птичьего чая в коробке». Я со страхом поднял крышку. . . . В коробке было четыре пакета. . . В течение двух месяцев после этого сотрудники отказывались пить что-либо и иметь это в моем кабинете. А Иванович даже водку пил с подозрением.

Прошлой ночью под моим окном разразилась драма. В нем было все — безответная любовь, ненависть, переодевание в полицейских. Однако, обо всем по порядку.

Полночь. Я уже задремал, как вдруг отчаянный крик подбросил меня на ноги: «Оооолиайя!»

Я смотрю в окно. Внизу, во дворе вокруг детской площадки, свернулся калачиком мужчина. Периодически он останавливается, смотрит куда-то вверх и кричит: «Ооооооляяяяя!».

Если у него была цель разбудить как можно больше жителей Киева, то трудно найти более подходящее место. Несколько высотных зданий, стоящих вокруг внутреннего двора, создали идеальную акустику, которой позавидовал бы Ла Скала.

Периодически люди высовывали головы из окон и выражали свое неодобрение. В ответ мужчина перед кем-то извинился и послал кого-то на три буквы (по какому принципу, кстати, я так и не понял).

Примерно через десять минут на крики стали подтягиваться охранники жилого особняка — их было всего пять человек. Конечно, охранники были в основном добрыми дядями, да и сам мужчина выглядел внушительно, так что у них не было никаких аргументов, кроме словесных.

Произошла небольшая потасовка с одним из охранников (который был моложе). Но это быстро прекратилось — никто не хотел проливать кровь.

Мужчина был взволнован. Видимо, ему нравилось, что пятеро ничего не могут с ним сделать, и он громко выражал это. В то же время — к его чести — он не забывал звонить ему каждые несколько минут.

Меня вдруг посетила идея нанять полицию. Я был уверен, что кто-то из соседей уже сообщил об этом, но вдруг все подумают об одном и том же? Я набираю 102, описываю ситуацию, получаю заверения, что полиция скоро приедет.

Действительно, через пять минут во двор торжественно въезжает машина с мигалками.

«Ну, — думаю я, — наконец-то можно поспать». Как же я ошибалась.

Полицейские — парень и девушка — вышли из машины. Они вступили в такой же бессмысленный диалог с парнем, как и охранник. Только теперь на украинском языке.

— Будьте ласковы, перестаньте кричать — и Scylla Decibel? Меня дразнили?!» — спросил мужчина с раздражением. — Разбудите его! — эти мужские слои! Слои. Оляяяяяяя!

В какой-то момент полиция прекратила споры. Девушка-полицейский даже в какой-то момент надулась: «Я Жика! Сделай повара!» Но было очевидно, что никто никого не уважал, кроме Оли, кроме Оли.

Периодически мужчина кричал, что он счастливый обладатель поршня красного цвета на машине Кайена («Он стоит там, на парковке!»). Он явно верил, что с такой информацией поминки отнесутся к нему с большим пониманием.

Через полчаса подъехала еще одна полицейская машина. Почему-то мне вспомнилась история про репу.

«Ну, — думаю я, — наконец-то. Теперь это точно закончится. ‘ И снова я ошибся.

Из машины вышли еще двое полицейских. Во дворе уже сгрудились люди, которых хватило бы на небольшую ярмарку или митинг. И все это против человека, который громко обвинял всех в непристойностях и называл своих Олей.

Оля, пожалуй, была последним человеком на правом берегу, который продолжал спать.

Бесконечные диалоги продолжались. Новые полицейские начали довольно угрожающе, спрашивая, что здесь происходит. Но затем они также были втянуты в полемику о децибелах, правах человека и реформах нашей правоохранительной системы.

Открытие этого спектакля вышло в духе всей истории. Вдруг полицейский сел в машину, что-то достал, вернулся к ее мужу. Он угостил его сигаретой. Мужчина с довольным видом закурил (одновременно выкрикивая свое «Ооооляяяя!») несколько раз, затем сел в полицейскую машину — и кортеж уехал.

Это было начало третьего. Я легла в постель и попыталась снова заснуть. Все мысли лезли в голову — о любви, пьянстве и нашей полиции.

Девушка, симпатичная, но с причудами, преподает на нашем курсе. Оля сказала, что попала к нам случайно из будущего и не знает, как вернуться обратно. У нее не было палочек, Оля считала себя очень нормальной. Мне стало жаль девушку, и я, единственный, заговорил с ней. Хотя иногда она несла полную чушь, и я чувствовал себя неловко, тогда я быстро менял тему разговора.

Оля усмехнулась: «Я не сумасшедшая, ну, по крайней мере, ты мне веришь!». Оля была первой, кого я поцеловал. Это произошло вечером, в одном из переулков Кропоткинского, в декабре 1983 года. Оля сама предложила.

Я смутился, а Оля улыбнулась: «Я из будущего, я смогу». Поцелуй был долгим, у меня даже остался небольшой синяк на губах. Но мне очень понравилось. Я пригласил ее в кино. Оле там не понравилось. Она громко прошептала: «Как ты можешь смотреть? Ужасное качество!» Другие кинозрители проклинали ее, и оба раза нам пришлось бежать из кинотеатра.

Однажды мой друг, который учился на Физтехе, пригласил нас в институт: хотел показать свой новый компьютер. Один друг назвал себя новым красивым словом «программист». Мы с Олялей пришли. Когда она увидела огромный жестяной куб, который жужжал, она начала бить его ногой: «Это компьютер! Этот гроб?! Ты шутишь?» Друг был ужасно зол. И мы с Олялей поссорились. Я уже давно сыт по горло ее безумием.

Оля преподает именно так — однажды на лекции по истории КПСС она начала смеяться. Лектор Игорь Иванович покраснел и прикрикнул на Олю. На что она громко ответила: «Скоро вся эта дрянь никому не понадобится, как и твой идиотский партийный билет!».

Олю отчислили из института. В последний раз мы виделись, когда она передавала книги библиотекарю. Она вышла в коридор. Там я быстро написал на листке бумаги много цифр о себе, я сказал: «Сохрани, когда-нибудь ты найдешь меня по этому номеру».

И она добавила, наконец-то вернувшись к себе. Я смотрел на бессмысленный набор цифр и знал: следующий безумный трюк Оли. Девочки с курсов позже сказали, что Олю положили в психиатрическую больницу. Я хотела навестить ее, но боялась: а вдруг она уже совсем спятила?

… На днях я разобрал старый чемодан с моими записками, письмами, всякой ерундой из прошлого. Пора вынести все на помойку. Фрагмент Оли из блокнота. И вдруг я увидел: эта комбинация очень похожа на номер мобильного телефона. Позвольте мне пробраться, что я теряю? Я набрал номер и услышал женский голос: «Леша? Здравствуйте! Теперь вы мне верите? ‘ И вдруг я увидел: эта комбинация очень похожа на номер мобильного телефона. Позвольте мне пробраться, что я теряю? Я набрал номер и услышал женский голос: «Леша? Здравствуйте! Теперь вы мне верите? «

… Я буду жить, даст Бог, с румынами. Говорят, из Поволжья, как и мы …

Не прошло и двух месяцев, как Оля начала задавать вопросы о странах Восточной Европы, которые я не прошел. Когда, говорят они? И вот я нашел билеты в Бухарест за 26 евро. Ну, я договорился …. 9 апреля, начало, и к моему дню шестнадцатого ты должна быть дома. Я сделаю себе подарок на 67-летие. Мы летим из Дортмунда в Бухарест. И когда мы встретимся в аэропорту, нас ждет разочарование. Билеты должны были быть зарегистрированы онлайн. А нас задержали и мы заплатили еще 35. Не то чтобы мы сильно жалели об этом или не было денег, но принципы автостопа противоположны пакетному туризму.

А теперь это Бухарест! Мы не платим в автобусе и делаем прилично знакомое лицо — с зубилом. Типа, все схвачено и оплачено! Мы доходим до последнего, а затем идем в сумерках, ищем укрытие. Тихий двор, второй этаж, винт для лестницы. Все удобства и номер на четверых. Я сплю на втором этаже, а на первом, подо мной, молодая кхмира не знает, в какую страну ее определили. Часов до двух ночи этот ублюдок что-то там печатал в лубяных башмаках. Так же, как и в instagter. Я был штурмовиком на верхнем уровне. Лучше спать на дизельном двигателе, чем над компьютерщиком. Затем он почесывал наушники о металлическую кровать, потом со скрипом менял позу. Я не выдержал и написал ему по телефону, как переводчик на румынском, с вопросом — говорят ли они, что у меня есть совесть, или я должен пойти спать на диван в холле? Он не понимал и бормотал нечленораздельное. Я перевел тот же текст на пендосовский, затем на немецкий …. Наконец его прорвало, и он выключил ноутбук. Но потом во дворе застряла собака …. Короче говоря, Дик спал в Бухаресте!

Утром овсянка с сахаром, которую Костя дал мне в дорогу. С мукой он пожирал и запихивал в себя жареные куриные пестолы, взятые из дома. Оля взяла в рот его пупок, завернула его в бумажку из-под бара и убрала на вечер. Ни моей каши, ни ее пупка. Оказывается, москвичи не знают, что куриный желудок называется пупком, и их ассоциации ….

Но сейчас мы осмотрим дворец Чауши. Это действительно впечатляет! Самое большое здание в мире! Правда, он стоит на холме, и к нему нельзя подходить, поэтому он не выглядит таким уж большим. Этому противоречит выражение «Большое видится на расстоянии». Оказалось, что это совсем не так. Но ему все равно удалось подойти близко. Сзади. Для этого мы прошли еще два километра. Они шли не меньше часа, пока Оля обставляла и устанавливала мебель, и, может быть, вела блог каждые сорок, сорок пять. Он делал снимок и тут же выкладывал его в Интернет. Дитя цивилизации. За это время, стараясь не терять из виду своего партнера, я добрался до задней части Парламента (он же Дворец Чауши) и попытался посетить Музей искусства нуво. В музее меня встретил главный охранник, который с энтузиазмом выложил в Instagram следующий пост. Я выбежал на улицу и сказал «Халто». Он не издал ни звука и не шевельнул ухом. Затем я снял куртку, снял рюкзак и положил все на ленту возле металлоискателя. Ноль внимания на меня! Я схватил рюкзак, куртку, послал подальше охранника с его навязчивой услужливостью на русском языке и вышел за дверь. Он плюнул в урну, как культурный человек, и вздохнул с облегчением. Я не люблю общаться с неинтересными людьми! И он зашел в свой Instagram, чтобы встретиться с ней. Недалеко от музея — большая строительная площадка. Они возводят самую большую православную церковь в свете!

С таким же опозданием мы вернулись на главный бульвар, и Оля устроилась там на скамейке. Она сказала, что устала и отпустила меня, чтобы я проверил памятник, который был недалеко на карте. Я пошел и нашел этот памятник размером с тетю с веслом и такой же знаменитостью. Но он стоял на площади на берегу самого большого в мире басового фонтана! Он попытался посетить пластиковый туалет, но, открыв дверь, обнаружил там человека в форме и с дубинкой. Ранее его встретил дубольский милиционер, патрулировавший бульвар в компании двух дедов-воинов. Похоже, что у всех бойцов и сигрантов, так называемых в войне в районе Херсона и Одессы, где они были хозяевами, есть смартфоны и карманы, набитые семечками. Они заняты ими. Европейцы!

Он стоял, сидел на берегу канала, гулял по городу. Возможно, это самый спокойный канал в мире. В нем немного воды, и он несет в себе болотный, кислый дух. Вернувшись в Оле, он сфотографировал несколько небольших церквей. Кажется, что в каждом квартале есть своя церковь на 50-80 прихожан. И в каждой деревне на этом пути также есть церковь. Все они православные. К своему удивлению, я узнал, что почти 90% румын — православные. На первый взгляд, я бы не сказал. Кстати, о форме. Я ожидал увидеть цыганку. А их здесь нет. Хотя народ маленький и вишня несимпатичная, но все же не цыгане. Никто не схватил нас за руку, и я не увидел танцовщиц танца живота. В течение двух дней ничего не было украдено. Ни мы, ни с нами. Красивых женщин нет вообще. Хотя Пушкину бы это понравилось.

Они наткнулись на старый город и прошли его вдоль и поперек. Они нашли музей. Похоже на местную историю. В нем нас целенаправленно, с помощью экспонатов, убеждали, что румыны — это римляне. Мы оставили его с противоположным мнением. А все потому, что в поисках музейного туалета, все еще находящегося за поворотом, они почувствовали это. Я долго не искал туалет! Этот музей очень полезен для посещения тетушек. Затем весь подвал увешан золотыми украшениями. Безусловно, это самая большая коллекция в мире! Остальные комнаты можно пройти быстрым шагом …. На выходе привлекает внимание скульптура Папье Маша. Это бычок, аллегорически буковинский, топчущий русского мутанта — курицу с двумя головами. Как орел под ним. Он посвящен буковинскому отделению России. Есть текст, но там только буквы, нет слов, которые можно было бы прочитать или понять — румыны говорят и пишут очень плохо.

Тротуары в Бухаресте не приспособлены для езды ни на велах, ни на скутерах. Когда-то это были лучшие в мире тротуары из плитки. А теперь плитка пришла в негодность, и даже передвигаясь на двух ногах, приходится смотреть в оба глаза. В одном месте я зацепился за арматуру и через неделю обнаружил синяк на полвека. К черту! Без актеров. Цигель-цигель ай лю не работает. Поэтому я иду очень спокойно, но с Олей это не работает. Она смотрит через свой смартфон на дорогу. И никогда не падал! В старом городе мы расстаемся, и я начинаю исчезать в свободном полете. Вам больше не нужно смотреть по сторонам, чтобы партнерша не заблудилась — у нее есть навигатор, и она сама найдет общежитие. Особенно нечего смотреть. Разве что только в патрульных отрядах и у населения, которое на улицах перекусывает. Я помню обязанности винодела и укусил комара за две бутылки.

Я занимаюсь домом и к восьми часам вечера накрываю на стол. Наш стол сколочен из толстых досок, он очень узкий и высокий. Но барные стулья помогают увидеть дно тарелки сверху. А рядом лапша и комар. Я бы пил из пластиковой посуды, но Оля — женщина. Поэтому мы заливаем его в кристалл. Сразу после полутора пинт мой собеседник вспоминает, что ему нужно помыть голову. Но он ставит его утром… …Ночь прошла спокойно — лапша, так в компьютерном мире называют владельцев ноутбуков, уже переехала и на ее место встал молодой из Аргентины. Над Олей спит ее друг с гитарой. Я храпел четыре раза. Но я узнаю об этом утром. Винко-С! Собаки не лаяли.

Утром мы быстро покидали город. У нас было много планов на будущее. Добраться до Будапешта — 800 км. Или, по крайней мере, до Темишоары — 500. Оля хочет помыть голову, но мне скучно, и она послушно идет завтракать, а потом я хочу заняться монтажом. Ничего не получается — я жду ее на улице, и вскоре мы начинаем выезжать на автобан. Помогли мои вечерние консультации на автобусной остановке с местными жителями. Проходит не более часа, как мы на автобане, а еще через час нас подбирает «Газелька» и везет на север за сто километров. И вот он выезжает прямо на автобан. Он сеет дождь, и летучие грузовики льются с шумом ветров слоями воды. Я уговариваю Олю уехать, а она боится отвернуться от его грузовиков. Но он тихо крадется за мной, постоянно оглядываясь по сторонам и ориентируясь на мои жесты. Она не слышит никаких выражений. Отступать некуда — только вперед. Наконец мы достигаем Конгресса и спускаемся к повороту. Еще полчаса под дождем и Оля ловит! Вот преимущества тетушки! Еще одна «Газель» с очаровательным румыном ни в зуб ногой, ни на язык, и не поверим дороге — Темысер! И за ее 300! Удачи. По дороге мы общаемся с владельцем в твиттере. Я имею в виду, развлекать его вопросами по телефону — как вас зовут? Ионел. — Сколько стоит Тимишоара? 300? — Кивок! — Сколько тебе лет? — 50. — Вы не похожи на румына. У тебя нос картошкой, русский! — Улыбается. Здесь, в этом месте, почти в самом центре находится пресловутый Темшоар. Наши ноги и куртки сухие, сами мы грубые за пять часов дороги — в машине жара! Теплолюбивые румыны.

Полтора километра под дождем, и мы уже высыхаем в хостеле. Количество огромно! Кухня полна посуды, столовая просторна, как спортзал. Я в душе, Оля в Instagram, потом ужин. …. И мы это сделали! А я, напоив комара, на кровати и Оля мечтает помыть мне голову, но факабук отвлекает.

Утром завтрак из бутербродов и кроака с медом и маслом. Входит в восемь евро! Официант, директор, постель, дворецкий — все в одном лице, предельно внимательны и ненавязчиво заботливы! Хостел выше всяких похвал! На следующей таблице три непонятных свойства и типа. Но в одном я угадываю черты Тюльпана, или Болека, знакомого с детства по журналу «Мурзилка». И хотя я был трезв, ожидая компанию соседей, я разрешил свои сомнения. Все оказалось правильно — этот господин оказался Паном. Все три полюса отправляются в Польшу, домой. Из богом забытого румынского городка, где они преподают английский язык в местном университете. Я задаю загадочный вопрос — не отвезете ли вы нас, Пан, хотя бы до того, как мы покинем город, а еще лучше — до развилки, где мы остановимся, а вы — прямо? Они сразу спрятали глаза, но я попросил их подумать, и они очень неохотно, под моим контролем и активным участием Паненки, решили взять — взяли. Как-то между прочим у Оли отсохла голова, и ровно в девять мы уже мчимся к железной дороге. Но это не является для нас препятствием. За весь день мы отмерили по пути 300 километров. Поляки тихо шипели, когда их принимали, и это гораздо лучше, чем три итальянца или румына сразу. Я испытал это на себе. Но вот развилка, и мы прошли 60 км. Мы сейчас находимся в Венгрии! В Будапеште мы находимся 250. Выезжаем с заправки и встаем на выезде с круга и одновременно на въезде на автобан. У нас есть конкурент. Парень из местных. Он быстро сдувается и уходит в кусты — он понимает, что не должен соревноваться с профессионалами. Через час трое румын отобраны, и мы счастливы — почти до Будапешта!

«Лучше жевать, чем говорить».