Анекдот про сок
— Кстати, я пил луковый сок. Я выдавила чеснок. Капуста. Зелень (почему-то болела, много не пила). Он пил огуречный сок, свекольный сок, даже сырой картофель. Он выпил все. — Близко? — У меня была соковыжималка.
Сок из мультибоя пьют люди, которые не знают, чего хотят.
Когда на упаковке сока написано «открыть здесь», я специально открываю его с другой стороны. Не хватало еще, чтобы какая-то пачка сока указала, что делать!
На экране мужчина с дутым стаканом в состоянии тяжелого похмелья и его подруга всей жизни в засаленном фартуке со сковородкой в руках: «Дорогой, оставь меня в покое, я пошла на X*Th! Голос за кулисами: — В хорошем смысле. Сок «хороший».
Решил купить в ларьке сок «Я», подхожу к ларьку, говорю: — Я апельсиновый… из ларька со смехом: — А я абрикосовый южный…
— Мамочка, дай мне сок!» «Пока ты не съешь суп, я тебе его не дам! — Я не дам. — Мамочка, хорошо, я не могу обойтись без замка.
Моя реклама «Семейного сока». — Папа, ты можешь выпить весь пакет сока? — Нет, сок — это не водка, много не выпьешь …
Если пятно от мыла с гранатовым соком, оно сначала посинеет, потом позеленеет… а потом вообще не смоется!
На большом заводе по производству сока студенты проходят практику. Главный технолог рассказывает им особенности производства: — и так… чтобы получить 1 литр сока, нам нужно около двух с половиной килограммов отборных, красивых яблок. Сидоров, ты купил яблоки? Я купил его! Главный технолог: — Молодец. Теперь помойте их и нарежьте на кусочки. Сидоров: — Мы будем делать из них сок? Главный технолог: — Нет, мы будем ароматизировать их коньяком! Но как насчет сока? Главный технолог: — А вот для сока в этой бочке есть дешевый китайский концентрат, который надо как следует разбавить водой!
С годами она стала замечать, что вкус апельсинового сока строго связан либо с мартини, либо с водкой.
Анекдот про сок
В винном отделе: — Пожалуйста, мне сок пырея, только без целлюлозы! — Что что? — Что? Давай водку!
Странно. Водка — мягкая, сигареты — мягкие, сок — мягкий. Что ж, утром столько мусора? anekdotov.net
Поговорите с братом по телефону. Он жалуется, что суставы снова колят: — Я принес тебе витамины. Вы их едите? — Я ем, но не каждый день, это нужно помнить. — А когда вы едите, это помогает? Если они постоянно есть, то ничего не болит вообще. — Ну, конечно. Слушай, вот, кстати, может быть полезно, есть такое проверенное народное средство: — Надо смазать колено медом. Только здесь это не дешевый сахарный сироп из магазина, а с хорошим домашним медом. У нас на рынке есть такие бабушки. Затем нужно взять лист капусты, не верхний, а который внутри — белый, сочный. Ножом сделайте небольшие надрезы, хорошо, чтобы он стал мягким и пустил сок.
Тогда я не выдерживаю и перебиваю его:- Да, а потом бинтом все обмотать по колено и окропить кровью весенней лягушки. Ты серьезно ко мне относишься? — Нет времени на витамины, но есть время на добычу редкого меда и операцию с капустными листьями!
— Почему вы сломали соковыжималку? — Я хотел выжать сок. — Какой? — Береза.
В кафетерии: Сок пшеничной травы, пожалуйста, только без мякоти. Что что? Что?! Давай, водка!
— Почему вы сломали соковыжималку? — Я хотел выжать сок. — Какой? — Береза.
— Почему вы сломали соковыжималку? — Я хотел выжать сок. — Какой? — Береза.
Я с группой коллег нахожусь в одной из стран Южной Европы. Очень жарко, сидим в открытом кафе, мороженое, ледяной сок. Все заканчивается быстро. Нужно повторить, и официантка в нескольких шагах от нас, спиной к нам, что-то вытирает. Щелкайте пальцами или издавайте какие-то звуки, непристойные. Считается, что большинство так и хочет сказать: girlaa! Один из мужчин, похоже, лучше всех знающий языки, говорит довольно громко: my dear! Официантка и несколько других женщин поворачиваются к нам. Показывает пустые стаканы. Через минуту все обновляется.
Утро в Черном море выдалось ясным. Эсминец USS Ross прошел в 100 милях от Крыма, где была нагло размещена российская военно-морская база.
Моряки доблестного американского флота, спокойно облокотившись на фальшборт, небрежно протягивали через соломинку свежевыжатый грейпфрутовый сок и пялились на горизонт, за которым русские что-то делали не так. Кто-то по мобильному телефону разговаривал с кем-то таким далеким, но местным в Калифорнии:
«Мэри, вчера мы потопили три российских атомных ракетоносца.» Из них я лично потопил два, клянусь тебе! Мэри, ты выйдешь за меня замуж?
Вдруг в утреннем небе раздался странный шум, который через несколько секунд превратился в ужасный рев. Что-то промелькнуло над славным американским эсминцем «Росс», едва не задев антенну радарной установки.
На камбузе эсминца немедленно сработала микроволновая печь, и пароконвекс отключился.
— Боже мой, неужели опять!» — метался серый колобок, единственный член экипажа эсминца «Росс», который несколько лет назад прошел через воды Черного моря, а затем прошел пять курсов реабилитации.
Ему нестерпимо хотелось курить, но проклятый пицедалист тоже отказывался работать.
Тем временем на капитанском мостике доблестный командир американского эсминца яростно стучал кулаком по погасшим мониторам модернизированной системы IJIS. А вместе с ним — все радары подсветки цели и новейшая система вооружения, без которой эсминец мог вести огонь исключительно из корабельных чаттеров.
Через секунду появились признаки жизни, и некогда мощные двигатели на секунду остановились. На корабле стояла оглушительная тишина, нарушаемая лишь едва слышными криками какого-то неудачника, заблокированного электронной пробкой в далеком камешке.
Почти весь экипаж славного эсминца «Росс» собрался на верхней палубе. В утреннем Черном море появились четыре серебристые точки, быстро увеличивающиеся в размерах. Российский СУ-34 настиг беззащитный, как молодая девушка, эсминец, вошел в эсминец.
— Во имя всех святых, отпустите меня!» — раздался истошный крик.
Несколько матросов и офицеров, в основном англо-саксонского происхождения, во главе с Боцманом, схватив спасательные жилеты, решительно прыгнули за борт.
Находясь в воде, младший офицер Джон Смит услышал плач:
«Опасность, Джон!» За борт!
Оглянувшись назад, Джон Смит увидел огромную подводную лодку, быстро двигавшуюся прямо на него. Младшему офицеру, выросшему в респектабельной американской семье, показалось, что русский подводник оскалился страшной зубастой ухмылкой, после чего он тут же побил все мировые рекорды Фелпса, даже не прибегая к помощи астмы и синдрома дефицита внимания.
Русские самолеты пролетели так низко над прославленным американским эсминцем, что все, кто находился на верхней палубе, могли в деталях разглядеть лицо русского пилота. Некоторые даже влюблялись. Русский искренне и очень тепло улыбнулся и подал экипажу эсминца большой палец вверх — молодой, мол, верный, товарищи, в путь!
Многострадальные офицеры американского эсминца почему-то не разделяли оптимизма русского пилота.
Рядом прошла шлюпка с какого-то французского корабля. На ломаном английском французы спросили, где находятся Елисейские поля. Командир американского корабля безнадежно махнул рукой куда-то в сторону. Французы выразили свою благодарность и дружно налегли на весла.
Над Черным морем опускался вечер. Команда судна «Росс», бродя по палубе, наблюдала, как на черноморском небе начали сиять первые звезды.
Где-то через час над тихим, совершенно мирным и пикантным американским эсминцем кружил русский вертолет, опуская на палубу большую алюминиевую кастрюлю с надписью красной краской «50лс», в которой была горячая ячневая тушенка. Российская подводная лодка передала две корзины крымского вина и кубинских фруктов.
«Останьтесь ненадолго, подбодрите их», — попросил Шойгу капитана подводной лодки. — Чтобы им не было страшно по ночам.
— Вот!» — сказал капитан подводной лодки и опустил рацию.
Через некоторое время вся команда американского корабля заснула, убаюканная вкусным русским жемчужным ячменем, плеском черноморской рыбы, резвящейся неподалеку, и тихой музыкой с русской подводной лодки «Усталые игрушки спят». Одеяла и подушки ждут мальчиков. «
Мы — самые размеренные люди * Мы пьем лунный свет. И морковный сок.
Померковый — (уступчивый, послушный).
Шикарная блондинка стоит на пляже и загорает топлесс, к ней подходит мужчина и быстро бьет ее соком: Мужик, ты совсем с ума сошел! Ты мне понравился!
— ООО! Здравствуйте! Они не разговаривали два года. Что происходит? Что нового? … Да, я купил сок.
— Принесите мне сок! — Яблочный, ананасовый, мульти, смузи? — Матрас, веревка, озеро, кровать. Приносите сок быстрее, черт возьми!
Шикарная блондинка стоит на пляже и загорает топлесс, к ней подходит мужчина и быстро бьет ее соком: Мужик, ты совсем с ума сошел! Ты мне понравился!
— Что вы любите пить?
Команда Зеленского настолько пророссийская, что из нее можно выжать березовый сок и сделать куриные какашки.
Я никогда не любил вино. Я не совсем понимал этот напиток. Очень кислый или, наоборот, слишком сладкий, пахнет как-то тухло, неуклюжий и действительно дорогой, а выхлоп дает почти нулевой. Выпьешь, надоест пить и все — сидишь трезвый, как бешеная собака. Только в туалет тянет. Вот почему? Я могу выпить столько сока, только сок, в отличие от вина, вкусный. Опять эта проклятая пробка. Ну, где может быть штопор у первокурсника? Нет, у нас были эти сомнительные персонажи, которые всегда носили с собой миллиард ножей с лезвиями, среди которых было желанное средство для культурного извлечения винных пробок. Но они, эти личности, как правило, либо не пили, и в результате — их чудо-ножи были далеки от нашего пьянства, либо появлялись даже тогда, когда у вас пробка или вы уже взяли с собой пенкайф и теперь россыпь пробковых крошек плавает в виниле. Или он натолкнулся на мощный ключ от железного дверного проема, естественно, застрял в жидкости, покореженный с ног до головы. Теперь вы можете возразить мне — да, папа, он не пил вино доброты, и я согласен с этим без боя. Да, он не пил. Я оперировал своим опытом питья исключительно хранящихся вин, которые не имели пятки от погреба к погребу и завораживали родословную моего купания. И поэтому они мне не понравились все до одного. Напиток для девушек. Не забудьте выпить такой момент в наших расходах — женщины вина. Ну, поскольку женщины всегда сначала кокетничают и говорят, что не будут пить водку, то вы видите горькую. И они пили вино. Вино, как видите, не было горьким. Но потом женщины. Но мне самому, сколько я не пробовал — мне не нравилось, что это ваше вино и все. А вот портвейн маргинальных сортов — они бьют, да, хоть и без удовольствия, но — но в изрядных количествах. Потому что они были дешевы, отвратительны на вкус и убивали молодой мозг перед рок-концертом быстро, эффективно и относительно долго. Взяли пять бутылок «Анапы» на троих, культурно надругались над ними в ближайших кустах, откушали «магнолии» из мягкой упаковки и отлично! Вехор играл со скрытыми полутонами, и приятное жжение сменилось всеобщим ликованием и неким шутовством. Вы настойчиво храбры и решительно готовы абсолютно ко всему. И ваши друзья не отстают, они теперь такие же мушкетеры, а это, доложу я вам, многого стоит! Нет ничего лучше, когда по темным переулкам ходят пять прыгающих подонков, и вы — один из них. Но, конечно, ядовитая составляющая портвейна была велика, и свой первый опыт неестественного выведения пищи из организма через отверстие, в которое она, эта пища, недавно попала, я получил как раз под воздействием этих бюджетных продуктов плодово-ягодной промышленности. Другими словами, она извергла их волшебно, местами и полностью — высокохудожественно. С грохотом, своего рода взрывом даже, густое, сочное, чудовищно ароматное и с очень сложной окраской. Было даже похмелье, само по себе раздражающее и глупое явление из этой категории напитков имело весьма удручающие пропорции. Бороться с ним было бессмысленно, и только редкая удача смогла его подавить. Остальные молча страдали, хмурились и малодушно клялись впредь быть благоразумнее и знать меру. Думаю, многие из вас лично знают цену этим клятвам. Коньяки. Коньяки тоже как-то прошли мимо меня. Нет,
Я признаю за ними некоторые магические свойства и уже достаточно их выпила, но все же — это не мой вид напитка. Коньяк предполагает определенную осознанность потребления, мне кажется, это не то, что вы выпиваете полторы бутылки коньяка в одно лицо, становитесь непомерно одиноки и мчитесь в другой город к каким-то очень поверхностным знакомым, чтобы узнать, как у них дела. Коньяк — он выпил его, посмотрел сериал, пожарился с женщиной и уснул, блаженно развалившись на диване. Никаких неожиданных эффектов. Такой эффект давала только водка, и за такую магию она была неизменным фаворитом в моем параде выпивки. Водка и немного лимонада, в качестве рекорда — это был, пожалуй, главный компонент всех приключений моей сомнительной юности. Я буду скромно молчать о врожденной, генетической чепухе, которая в хорошей компании оправдывает чрезмерное усыновление. Я пил ром, текилу, агаву и абсент, всевозможные разрушающие личность коктейли из виски и шлюхи, пил простой самогон и самогон, процеженный через таблетки активированного угля, а затем прокипяченный даже с каким-то травяным отваром, пил чаек, привезенный знакомыми армянами прямо из Еревана (скорее всего, лживый) и вермуты неприятного цвета. Он пил горячее саке и деревенскую медовуху, которую по правилам производства закапывали в землю на полгода, а потом пили как святую воду, оставляя на голове легкий, но совершенно вестибулярный аппарат, превращая просто путешествие в уродливое представление безудержных клоунов-сатанистов. Я пил что-то другое, название и происхождение чего моя память не сохранила, и это было не все мое. Вот водка, можно обойтись без закуски (не станешь же попсой баловаться) с лимонадом, сигареты и правильное настроение — всегда были лучшим выбором. Ну и пиво, конечно, куда же без него. Увы мне, но эти два напитка часто пересекались, иногда выгодно дополняя друг друга, а иногда вызывая события, последствия которых потом вытягивались разноцветными лентами и гудящими банками для моей уже не простой биографии. Водка была горячей и холодной, вкусной, дорогой, и существовала система лотереи, в которой ни у кого из игроков не было уверенности в том, произойдет ли пробуждение утром и будет ли проснувшийся визуал здоров и оснащен именно тем набором внутренних органов, с которым мы сели за стол вечером. Водка была мягкой, когда пьешь и помнишь все до самого конца, а утром тебе не стыдно, потому что ты помнишь, но это было тяжело, когда кажется, что ты на минуту закрыл глаза посреди веселой кутерьмы и открываешь их только утром дома и никак не можешь понять, как ты здесь оказался, почему спишь в сапогах и куртках и кто эти господа, которые примерно в таком же убранстве тревожат сверкающий линолеум. А в голове мрак и неприятное ощущение, что что-то плохое сделали правильно, но пока не понятно, что именно и в каких объемах. Водкой наслаждаться было нельзя. Его не держали в дубовых бочках, сделанных ее руками под скудным северным солнцем, ему не требовались специальные бокалы, концентрирующие вкус, никто не спорил — закусывать ли его лимоном или все же лучше шоколад, никакой водки. Самые редкие сорта, кусочки и особые места произрастания пшеницы, из которых затем делают особую, изысканную водку. Одним словом, я бы сказал вам — пейте водку, иногда запивайте ее пивом,
но я вам этого не скажу. Лучше вообще ничего не пить, но, конечно, это нужно осознавать исключительно лично, эмпирическим путем, жаль только, что иногда, осознав это, уже невозможно это сделать, потому что необратимые изменения тела и органические повреждения мозга Гойла еще никто не отменял. Вы можете сказать, что мне повезло, я поскользнулся, а вы — что ж, пусть им тоже повезет, так или иначе. Берегите себя, мальчики.
Жена говорит мужу: — Водка, сок, мясо жарить на сковороде. Муж, ошеломленный, спрашивает: — Почему водка? — Вы со своей водкой уже все мозги пропили, я говорю: вот мясо, жарьте его на сковороде!
Поездка в Москву
Жил-был крестьянин, неопасный и уже немолодой. Однажды он по какой-то ерунде посетил Москву и вернулся домой на поезде. И сосед сразу же посмотрел на него, они поговорили — ты мой Бог! — Лет двадцать назад они вместе играли в оркестре в доме отдыха, отношения, как они тогда шутили — «половые». Крестьянин служил тромбонистом, а эта дама играла на флейте и считалась первой красавицей. Многие оркестры под ее управлением дышали неровно, а сам дирижер подмигивал. Тогда крестьянин только взглянул на лук, восхитился, ну и пофантазировал немного. В то время у него были самые разные семейные обстоятельства, и он не видел для себя никаких шансов. Теперь даже я был удивлен, что сосед узнал его. И разговор стал замечательным. И они вспоминали оркестр и говорили о жизни и о том, как замечательно она выглядит. Время и станции пролетели незаметно, устали под конец, молчали вместе — было комфортно, хорошо. На вокзале ее встретила сестра и уехала за город на семейный юбилей. Они попрощались по телефону. Он решил поцеловать ее в щеку, наклонился. Вдруг то ли кто-то мяукнул, то ли что-то особенное — но она повернулась, и прямо на ее губы упал поцелуй, который длился какое-то время, может быть, даже секунды три. Сердце крестьянки билось, так как ее давно не били, пульс нельзя было сосчитать. На дрожащих коленях он добрался до ее дома, выпил водки и послал Сезапеману записку следующего содержания: «Может быть, встретимся как-нибудь в Москве?». Он положил телефон на стол, подошел к окну, залез под занавеску и сильно прижался лбом к холодному стеклу. Ответ пришел. Он бросился назад, едва не порвав занавеску. Там было написано: «Будете в Москве — заходите» и адрес. Крестьянин хрюкнул и сел на диван. Самая красивая женщина в его жизни хотела видеть его в Москве, хотела видеть его, хотела его, хотела его, хотела его! Всю ночь крестьянин не спал, строил планы, бегал к себе в зеркало. Я так решил — спешите, рассмешите людей. Первым делом утром я пошел в банк и досрочно снял деньги с депозита, потеряв проценты. Затем он отправился к стоматологу, чтобы поставить коронки и вылечить кариес. Я купил книгу о здоровом питании и две огромные гантели. Крестьянин твердо решил готовиться к Москве. Чтобы не разочаровать женщину и не перетрудиться. Лифт не вызывали, гантели по лестнице таскали. На своем шестом этаже, ползая со звездами в глазах и сердцем во рту. Я понял, что это будет трудно. Но он не расстроился, ни капли. У крестьянина началась новая жизнь. Он смотрел по телевизору любовные шоу, в которых только говорил. Забыл про хлеб и картошку, жирное и соленое, а ночью вообще не ел. Утром и вечером тяга гантелей и выполнение приседаний. Он нигде не пользуется лифтом, посещает стоматолога в течение дня. Он ходит на работу на своих ногах, пьет кефир за обедом. Первые дни были самыми трудными. Болели связки, ночью ужасно хотелось спать, пока засыпала — снился завтрак, просыпалась и все равно ночь. Ко второй неделе стало заметно лучше. Он взбежал на шестой этаж — и ничего, хорошо. В помощь гантелям он купил тренажер, собранный посреди единственной постановочной комнаты — другого места не было. И да, и нет. Крестьянин начал привыкать к новой жизни. А еще он читал журналы о мужском здоровье и несколько раз в неделю тренировался на проститутках. Потому что крестьянин сомневался в своих тратах на интимные дела. Сначала шлюхи были удивлены, но согласились помочь и вели себя как порядочные женщины. В конце крестьянин провел разбор полетов — что он делал правильно, что неправильно, а в начале даже записал ответы. И крестьянин мечтал, много мечтал. На тренажере,
Шлюха и даже в зубах. Он продолжал думать об этой женщине. Я представлял себя с ней. На работе начали ворчать, что нет смысла, опять же, линолеума нет, десять рулонов. После голодных лет крестьянин не позволял себе ничего подобного, кроме мелочей, но потом как-то все согласовывалось. В результате я поссорился с режиссером, мне пришлось писать на отпуск. Я ухожу, думает крестьянин, и тогда я совсем сдаюсь, оставляю его искать управляющего. Может быть, скоро я вообще перееду в Москву, найду там работу с зарплатой. А я буду снимать квартиру — отличная прибавка! Хотя такой женщине нужно еще больше денег. Ну, вспомню молодость, поставлю на костыль, Москва большая, каждый день похороны. И крестьянин дважды окунулся в воспоминания о красном оркестре района, улыбнулся, закончил, поднял палец и сказал вслух: «Не та пара!». В конце месяца живот заметно уменьшился, а плечи стали шире, чему сам житель деревни был немало удивлен. И это было как никогда хорошо. После тренировки он напрягал мышцы и чувствовал себя артистом из фильма, просто вылитый, особенно если не смотреть в зеркало. Пора ехать в столицу. С новыми зубами. Кроме того, не нужно ждать мочи. И теперь он делает SSMESC-парень с заветным номером. В таком ключе, что я езжу в столицу по важным делам, но не против навестить хорошего друга, поужинать вместе. Ответ пришел быстро: «Если мы только на ужин, то ты можешь не приходить». Селянин вскочил и потряс сжатыми от радости кулаками, перечитывая снова и снова — как же, от этих слов жаждущей его женщины, такой далекой и близкой одновременно, повеяло ароматом одновременно! Из Москвы, скорее из Москвы! Он забрал брюки из химчистки, сложил рубашки в чемодан и тут же решил не брать чемодан, ну а там, где побывал с чемоданом, бросился в аптеку, накупил презервативов и всяких полезных гелей, подсказанных шлюхой. Думая, куда бы их положить, чтобы как-то подхватить его в нужный момент, я придумала подарок из папиросной бумаги и перевязала его бантом. Сюрприз! Он положил ее на стол, любуясь, считая минуты до поезда. Выходя из дома, я не помнила, закрыла я квартиру или нет, уже вернувшись, вспомнила, что закрыла правильно, а паспорт взяла? Да, вот оно. Все на месте: паспорт и билет; совсем недавно на поезде, на самом медленном поезде в мире. Вдруг он заснул под стук колес, тоже, видимо, от волнения. Я проснулся, купил в педеле кофе, выпил его без сахара, и вот мы приехали. Москва, всегда такая холодная и неприветливая, сегодня стала такой же праздничной, ни мокрой грязи, ни мрачных лиц. Крестьянин взял такси, немного отъехал от станции, — сэкономил немного. Больше денег пойдет вам на пользу. Он назвал адрес, но перед этим спросил ближайший приличный магазин в этом районе, где деликатесы и непрофессиональная водка. Таксист кивнул, не останавливаясь, чтобы поговорить с кем-то на незнакомом языке. Они ехали недолго, на удивление, несмотря на то, что было темно, город замедлился и гудел в пробках. «Магазин», — сказал таксист, остановившись на секунду. — Подождать меня? — спросил крестьянин, протягивая деньги. Водитель такси кивнул. В магазине действительно было много деликатесов, настолько дорогих, что цена была указана за пятьдесят граммов. Крестьянин взял колбасы трех видов, сыр и соленую рыбу. Он перешел на черную икру, но в последний момент ее размазали (а на икре этого не было бы!), он взял красную. Но водку выбрали лучшую, и к вину французам достались две бутылки и шампанское князя Голицына. После прогулки он добавил в корзину сок, выпивку и свежий ананас. Он заплатил и вышел. Таксист уехал, не стал ждать.
Этот ублюдок — нерусский. Куда идти, где это? Они предполагали, что они находятся неподалеку. Через полчаса он устал от московского «около», поставил сумки, перевел дух. Отправлено в SSMesk: «Я ухожу!». Получив ответ: «Для меня?» — «Самсунг» обрадовался и поцеловал экран. Он с новыми силами тронулся с места, вскоре вышел на нужную улицу и начал считать дома. «Глупости. Я забыл!» — вдруг скорчил гримасу крестьянин. -Сурпаза, ватин с бантом, прилепленный к столу! Вот атака … » — а где презервативы? — стал спрашивать у прохожих. — Это… это… аптека? — Рядом — ответили они. Селянин вздохнул, написал на SSMESC: «Буду через полчаса». ПИМС! Пришел ответ: «У меня нет других планов на сегодня». Жителю стало очень стыдно, они надеялись на него, а он был здесь… и ни одной машины в поле зрения. Улицы узкие, дома низкие, как будто и не Москва вовсе. Где аптека, где крест? Может, пока оставить пакеты с едой? Да, кому ты их оставишь здесь. Аптека была найдена в длинном дворе, к счастью, все еще работающая. Купив все и даже больше, крестьянин коснулся обратной стороны, да так и остался. Пакеты с продуктами, руки тянули, как-то перекладывали, старались не останавливаться и сойти с прохода. UFF! Наконец это произошло. Включает переговорное устройство — палец дрожит. Бип, открыто. Он поднялся на второй этаж, открыл дверь Аджара. Находится в. Все как во сне. Уютно, тепло, круглый ковер, пальто на вешалке, зеркало. И она. Так близко! Необычайно красивый, домашний. Слегка приподняв голову, смотрит на него, как бы спрашивая о чем. Крестьянин расправил плечи. — «Ну, здравствуйте. Каковы судьбы? — Я… это… — начал крестьянин и поставил свои сумки на ковер, шагнул к ней, обнял со всей силой и поцеловал, поцеловал — Что такое! Стоп! Стоп! Стоп! Она внезапно вскрикнула, вырываясь, упираясь руками в его грудь. — Отпустите меня, отпустите то, что происходит! Отпусти!» — изумился крестьянин, отступая. — Я пришла к вам, сюда, я ждала… — Какую наглость вы себе позволяете! — Мне уйти или как? — Крестьянин спросил тихим голосом, не веря в происходящее. — Оставьте меня в покое!» — кричала она, поворачиваясь к зеркалу и крича. Потрясенный, растерянный крестьянин чуть не бросился на нее снова, ошеломленный, застывший, схватившись за голову. Он остановился, достал из сумки водку, толкнул дверь и бросился вниз по лестнице. Выйдя из дверного проема, он сорвал пробку и одним глотком выпил половину бутылки. Он вышел, шатаясь, на холодную улицу, остановился, вытер слезы рукавом, еще попил, снова побродил, скрючился у фонаря, допил то, что осталось, закрыл глаза руками. Он сидел долгое время. — Мужчина, где вы? — Желтое такси остановилось почти в пределах видимости. Крестьянин проснулся. Он поднялся с трудом, но теперь уже уверенно забрался в машину. — К девочкам!» — громко сказал он. — ‘Так далеко, или как? — спросил таксист. — ‘Я не знаю, что больнее пить, тогда, в клубе? — Идите в клуб. Машина мчалась по ночным улицам Москвы, таксист что-то говорил, крестьянин не слушал, все шептал — как это, как? А может быть, из-за икры? Пришлось взять черную. С ананасом. — Черный с ананасом!» — громко повторил он. — Теперь все это будет. Мы сейчас поднимаемся», — ответил водитель. — ‘А я им объясняю, что только умерший может претендовать на меня, и никто не имеет к этому никакого отношения! У вас с собой газонокосилка. Вывеска над большой железной дверью светилась нервным красным светом. Крестьянин не успел вымолвить ни слова, как нажал на кнопку. Клуб мигал и трясся, полулежа с суровыми лицами. Передав чек, крестьянин заплатил за отдельную кабинку, заказал печенье и водку, которую тут же выпил и заказал еще.
Он сел, размялся, стало немного легче. Глаза привычно затрепетали, стало понятно, что девушки по очереди выходят на сцену шестой и танцуют там, сбивая последнюю. Затем они обошли стенд. Мы пошли к одному деревенскому жителю. Он спросил только имя, предложил деньги за секс и получил отказ. Она согласилась только на худшее, что не допускалось на сцену. Она была оценена в пятнадцать тысяч с НДС. Крестьянин сомневался. Видя его колебания, она находчиво предложила что-то другое за пять тысяч, сказав, что как может весь клуб есть стриптизершу. Получив сумму, она объяснила: «Если вы дадите охраннику еще пять тысяч, то получите ключи от квартиры в доме напротив, откуда вы позвоните в клуб по телефону и вызовете кого захотите, хоть танцовщицу, хоть официантку». Крестьянин поблагодарил страшилище, выпил водку одним глотком и расплатился по счету, нахмурившись от высокой цены. С охранником было трудно разговаривать, язык был запутанным. Но он справился. И он вышел на улицу и нашел нужную ему квартиру. Искал водку — нет, нашел телефон, снял трубку, сразу же поехал в клуб. Громко играет музыка из трубы. «Мне бы свет, свет», — стонал в такт музыке маленький человечек. Святая, пушистая блондинка нравилась ему больше других. Но вместо этого Света издала что-то вроде «све-све». «Ты хочешь всех?» Все? — спросил он из трубки. — «Да, не все, но до света!» — сердился крестьянин, но все равно выходило «свет» и «свет». С другой стороны, они были убеждены, что хотят получить все сразу и во главе всех. Дверь открылась, и в квартиру стали входить официанты и танцовщицы, в том числе и страшная. Крестьянин был поражен и зашипел: «Ты шутишь? Вы шутите? » Это оказалось удушьем. В том числе подобрал знакомое слово, близкое по звучанию, оказалось — «Раздеться». Первый начал раздеваться, спрашивать, куда положить вещи, не на кровать. Одежда разбросана, эти крестьяне толпятся. Он позволял им отталкивать их, разбрасывать вещи, кричать: «Администратор здесь, министр-Ра-Ра» — длинное слово для трезвой головы. Прибывшие поняли, что клиенту было отказано, и потребовали служителя. Осужден, уходит. В общем, сказали, сумасшедший, но министр, даже два, обещал отправить его прямо туда. Дверь за девушками не успела стукнуть, как вошли два охранника в черных костюмах, схватили за шиворот, прижали к стене и предложили заплатить за любой уход. Эта сумма была названа дикой. Крестьянин испугался. Объяснять было нечего, кошелек показывал, где оставалось всего двадцать тысяч. Охранники ему — а у вас карточка, в долларах, сейчас мы пойдем к банкомату! Крестьянин крутит головой, мол, нельзя, ставка высокая, высокая ставка, слышно стражников: «Назад». О, выходи, да, сейчас мы тебя по стенке размажем! И пусть крестьянин носит обои сверху донизу. То ли согретый этими растираниями, то ли всем выпитым и пережитым, крестьянин замолк, занялся и, опустившись на пол, захрапел. Гвардейцы ругнулись, вытащили все деньги из кошелька и стали рассыпать по карманам. Мы нашли пять упаковок презервативов, паспорт, ключи и визитную карточку начальника отдела контрразведки полковника Кожемикина А. М. Крутя визитку, ребята злились, потом вытащили крестьянина на лестницу, положили на теплую батарею и ушли. В шесть часов крестьянин проснулся полусонный, выполз на улицу Утренней Москвы, помрачнел на свету, остановил частного купца и поехал на вокзал. Сначала купили билет, потом пошли пить пиво. Я нашел, где дешевле, взял колбасу, огурец и большой кусок черного хлеба рядом с пивом. Он ел с удовольствием.
Я не ел так вкусно уже месяц. Затем он взял еще один стакан и похлопал себя по животу, удобно расположившись на грязном диване. Продавщица за прилавком улыбнулась ему, он — ей. Я зевнул и подумал, что в целом у меня была хорошая поездка в Москву. И потом, ведь дома все провинциально, обычно, а здесь, что ни говори, столица, интересно отдохнуть. Потратили, конечно, много. Но будет что вспомнить. Да, и здоровье в целом улучшилось. Если бы я удалял зубы, я бы никогда этого не сделал. И тут — пмс! — приходит SMS. Удивленный, он спрашивает: «Почему ты так быстро ушел?». Тут крестьянин шлепает себя рукой по колену, вытягивает губы и говорит: «Пффффф…».
О ГОЛУБОГЛАЗЫХ ВЫБОРАХ.
В Республике Беларусь 17 ноября в качестве «выборов в Палату …
В ПРОЦВЕТАЮЩЕЙ СТРАНЕ…
В процветающей стране, Мы все по уши, В г@вне (цветы).
Все устроено Не пыльно, Все надежно, Все стабильно.
Мы устойчивые «пудреные» мозги, Не мягче наших палок.
Как никто в мире. Солнце светит ярче, чем все мы,
Наши цены не «кусаются», А за уши… Лапша свисает вниз… *** Я смеюсь и плачу! Но я пишу. Во-первых, я прошу Создателей:
Так что, в стране, Не тратьте нервы, Это нужно, для лапши — КОНСЕРВЫ.