Анекдоты про парашют и парашютистов. Анекдоты про парашют и парашютистов Прыжок с парашютом прикол
Последните упражнения на въздушните сили. Полковникът стои и изследва „джъмперите“, хората в камуфлаж стоят наблизо и обръщат нещо на таблетки и се консултират. Полковникът видя, че някой войник е дяволски зъл тъка към летището. — Сине, горчив ли си? — Да, аз съм на летището, ще лети отново! — Значи вече сте скочили! — Дък Имате нужда от парашут!
Средна криза Последните упражнения на въздушните сили. Полковникът стои и изследва „джъмперите“, хората в камуфлаж стоят наблизо и обръщат нещо на таблетки и се консултират. Полковникът видя, че някой войник е дяволски зъл тъка към летището. — Сине, горчив ли си? — Да, аз съм на летището, ще лети отново! — Значи вече сте скочили! — Дък Имате нужда от парашут!
Криза на средните възрастни учения на въздушните сили. Полковникът стои и изследва „джъмперите“, хората в камуфлаж стоят наблизо и обръщат нещо на таблетки и се консултират. Полковникът видя, че някой войник е дяволски зъл тъка към летището. — Сине, горчив ли си? — Да, аз съм на летището, ще лети отново! — Значи вече сте скочили! — Дък Имате нужда от парашут!
Криза на средната възраст
Он впервые прыгнул с парашютом в возрасте 39 лет. Что-то потом в дружеской компании вдруг выяснилось, что большинство собеседников в молодости занимались в парашютной секции, кто-то совершил один, а кто-то три прыжка. Я подумал: «В детстве я мечтал прыгнуть с парашютом. И если не сейчас, то когда? Я узнал, что в Егорьевском районе есть аэропорт, где по выходным для желающих организуются прыжки. Я приехал в это Костылево. Тогда это удовольствие стоило четыреста рублей или около того. Я думал — один раз и достаточно. Но так не получилось. Потому что в тот первый раз мне было очень страшно. Тогда я сидел в самолете на твердой скамье из твердого металла. Под ногами был твердый пол. И вам просто нужно выбраться. Люк открыт. И я вижу землю далеко внизу, ниточки дорог, машины, как муравьи, лес, как трава, но людей совсем не видно. И приходится выходить из такого красивого надежного самолета прямо рядом с этим нигде. Колени не дрожали. Страх был в области желудка. Немыслимо! Никогда не проверялось. Когда в армии он отказался чинить кровать своего деда, он стал меньше бояться. Хотя на самом деле это было гораздо опаснее для здоровья. Итак, я смотрю в открытый люк и понимаю, что сейчас я откажусь прыгать. И никто меня не вытолкнет. Я просто вернусь в аэропорт на самолете. Такие вещи случаются. Ничего особенного. Я не получу свои деньги обратно. Нас предупреждали об этом. Ну и черт с ними! И теперь, в этом самолете, я почти решил, что не буду прыгать, а останусь сидеть на этой красивой скамейке, цепляясь за нее побелевшими от напряжения пальцами, и будет чудесно сидеть так до самой посадки, когда самолет, подпрыгивая на кочках, покатится по грунтовой взлетной полосе, развернется, и пилоты выйдут из кабины в салон, откроют мне люк, они бросят лестницу, пропустят меня вперед, и техник подаст мне руку, но я не приму эту его помощь, и я проворно выпрыгну, минуя лестницу, на такую прекрасную землю, и мне будет все равно, что скажут или подумают обо мне пилоты, инструкторы, парашютисты, потому что я сяду в машину и уеду, и никто не сможет заставить меня приехать сюда снова. Кроме себя. Потому что я также знаю, что там, на земле, я буду проклинать себя за то, что не прыгнул. Я посмотрю на небо, которое было так близко, но я не воспользовался возможностью шагнуть в это небо. И я приду сюда снова. Но в следующий раз преодолеть страх будет сложнее. Потому что сейчас я собираюсь проложить путь обратно к самолету. Так я думал, несколько зачарованный, глядя в открытый люк и ожидая команды издателя. И на первом же круге он выбросил гирю с парашютом, чтобы посмотреть, куда она ее доставит. На втором он сбросил парашютиста-«корректировщика», который тоже был «летуном», но уже совершил несколько прыжков. И все это время я дрожала от страха. И только после этого он скомандовал: «Первым пяти приготовиться!». Мы встали. Я шел вторым. Зарылся глазами в спину первого, чтобы больше ничего не видеть, и упал прямо за ним. Но инструктор, положив руку мне на грудь, удержал меня. Он наблюдал, как выходил первый, как раскрывался его парашют, и только потом сказал мне: «Поехали! Я указал рукой на открытое отверстие, за которым ничего не было, и спросил: — Там? Он засмеялся и кивнул. На самом деле, мы были проинструктированы за полдня до этого. Первокурсники ехали и ехали. И лифтов не было. Жду, когда стихнет ветер. И время от времени один инструктор или другой собирал всех вместе и рассказывал, что и как. Как выбраться.
Нужно прижать руки к груди, сделать шаг и сжать ноги вместе. Как управлять раскрытием парашюта. Навес должен быть ровным и круглым. И что делать, если его рогатка натянулась. В каких случаях нужно открывать запасной вариант. И как его открыть. Как контролировать ситуацию во время спуска. Чтобы не встретить другого парашютиста. Как управлять парашютом. Как приземлиться. Как собрать парашют. Они были повторены. Но мы все внимательно слушали.
Я помню, как один парень спросил женщину-инструктора: — А если ты что-то забудешь? Она махнула рукой: — Там достаточно времени. Я помню! А если что-то случится?! Она успокоила: — Этого никогда не случается…
И сейчас, в самолете, я спросил: — Там?! Эмитент рассмеялся и кивнул. Открыв рот в беззвучном крике, раскинув ноги и руки, он упал за борт. Поток воздуха завихрился так, что перед глазами невероятно быстро промелькнуло поле аэропорта, небо, лес, удаляющийся самолет, снова лес и снова небо. Если бы я прижал руки к груди на выходе и сжал ноги вместе, я бы упал плавно, как капля. И я был в замешательстве. Было вращение. У меня было время подумать: «Ииииии… Как я могу справиться с чем-либо здесь…». И тут я почувствовал треск раскрывающегося парашюта, и почти сразу же ремни подвесной системы врезались в промежность. Это было не очень удобно. Но это была поддержка. И это было совсем не страшно. Рев двигателей самолета затих. Открывшееся передо мной пространство было оглушительным. Я вспомнил слово, которое встретил в одной книге — «okoe». То есть то, что соответствует глазу. Что вы можете увидеть. Это окно было невероятно просторным. Небо было близко и вокруг меня, и немного ниже. Даже казалось заметным, что Земля круглая. Я повернул голову, чтобы увидеть больше и запомнить все. Потому что я не собирался прыгать с парашютом в самолет и чувствовать, как мой желудок снова сжимается от ужасного страха там. Мне хотелось петь или просто кричать. Это нормально. Для многих это так. Тем временем земля становилась все ближе. Потом я понял, что уже давно кричу в мегафон внизу: — Второй из пяти! Тяни вправо! Я был вторым в первой пятерке. И именно мне пришлось потянуть правую ручку управления, чтобы повернуться лицом к ветру для более мягкой посадки. Вообще, новичкам желательно всегда сразу поворачиваться лицом к ветру, чтобы их меньше сдувало. Я расскажу об этом позже, возможно. И как он когда-то был умным и не подчинялся командам с земли. И вот он потянул за правую, обращенную к ветру. И инструктор снова кричит: — Второй в пятерке! Ноги на ощупь! Это я должен собрать ноги и аккуратно согнуть их в коленях. Выполните команду и посмотрите вниз. А земля все ближе и быстрее! И еще быстрее! И далее. Я только успел подумать: — Да пошел он! Она сейчас бьет меня по ногам! И она действительно — как будто бьет ногами! (Хм. Не стоит ли заменить «fuck» на «hit» А «fuck» нужно придумать, как заменить, чтобы было так же лаконично и эмоционально) Я упал. Купол не пришлось гасить — он как бы упал сам по себе. И вот я лежу на спине, раскинув руки и ноги. И это так приятно! Так хорошо… А потом я вспомнил, что они наблюдали за нами из самолета. Наблюдайте перед посадкой и после посадки. И эта моя нынешняя поза, когда я лежу с вытянутыми ногами и руками, означает, что мне нужна помощь. Я вскочил и помахал самолету рукой. Это нужно было сделать немедленно. Затем собрал парашют с «хвостом-свистком», как было сказано на инструктаже, и пошел сдавать его. И тут я вспомнил! Я вспомнил, что был неправ. И меня это вывело из себя. Что он не осмотрел купол после открытия парашюта. Что, спускаясь под купол, я не посмотрел — где находятся другие десантники и не опасно ли к ним приближаться. Что я не смотрел вниз — если спускался в другой купол. (Хоть и в пятерку, но все равно — надо было смотреть.) Что я сначала не слышал команд с земли. В общем, я все делал неправильно, и все пришлось переделывать… За следующие два месяца я совершил 14 прыжков. Где-то на шестом я заметил, что страха больше нет, только мысли о том, как все сделать правильно — и выход, и спуск, и приземление. Потом он забросил этот бизнес, но через десять лет взял туда своего сына и прыгал с ним за компанию. Выйти «на поток», и теперь я могу.
Я решил прыгнуть с парашютом. Мама долго отговаривала, а папа сказал, что это очень смелое решение для парня, который сломал ногу, спускаясь по лестнице…
Пустой парашютист разбился насмерть, так и не найдя нужного кольца.
Боитесь ли вы прыгать с парашютом? — Да. — Прыгайте без него.
Жил-был в Израиле простой, пузатый, домашний мальчик по имени Натан — у него была мечта дождаться своего совершеннолетия и совершить прыжок с парашютом. Даже деньги откладывали на недельные курсы. И вот наступил тот долгожданный, первый взрослый день. Обрадованный Натан прибыл в ближайший аэроклуб, но инструктор внимательно осмотрел потенциального курсанта, поздравил его с днем рождения и сказал — пока не отрезал:
Извините, но мы вас не берем. Слабые мышцы ног и реакция — это плохо. Нет. Ведь вопрос не комичный, если что, то в лучшем случае вы прорветесь, но вы нам ответите. Извините, но нет.
Но Натан не отчаялся, он развернулся и пошел в другой клуб парашютистов, но только во второй и третий, как на зло, повторилось то же самое, слово в слово. Через неделю, когда парень объехал все известные ему аэроклубы, он сдался. Он почти сдался. Поняв, что самостоятельный прыжок ему никак не светит, он решил прыгнуть с инструктором хотя бы в тандеме, но его ждала «шишка». Натан снова начал преодолевать пороги флай-клуба, но его все время ставили на весы, он грустно крутил головой, тянул руки и говорил: «103 — это многовато. Для тандема максимальный вес составляет 90. Извините, но, повторюсь, — нет» сон медленно, но верно, разбивал Смитеренса. Когда совершенно обвисший Натан покинул последний аэроклуб, он неожиданно, уже на улице догнал инструктора и сказал:
Парень, ну, не расстраивайся, жизнь на этом не заканчивается. Кстати, вы были недалеко от Хайфы, где-нибудь были? Есть много мест, где можно прыгнуть с парашютом. — Конечно, было, везде одно и то же: либо реакция заторможена, либо вес для тандема велик. Подумайте о ста трех, зная, что я вешу сто двадцать и что прыгал с инструктором. И какова реакция? Управляйте автомобилем, реакций достаточно. Хорошо, до свидания. — Подожди, подожди, подожди, а ты в пивнушке? — Конечно. — Леле, а ты была там… ну, ладно, была — не была, потому что такие вещи, я тебе помогу, только обещаю, что этот разговор останется между нами. Здесь у вас есть адрес клуба, вы спокойно пройдете там пятидневный курс и прекрасно прыгнете самостоятельно. Однако клуб небольшой и находится очень далеко на севере, но, скорее всего, ваша мама об этом не знает…
Были ли попытки самоубийства? — Было! 150 раз с парашютом!
А что будет, если парашют не раскроется? — Ты приземлишься первым.
В дополнение к рассказу об олимпийцах и паралимпийцах. В конце 60-х и начале 70-х годов в Витебске проходили все соревнования по классическому парашютному спорту. Все соревнования — Союза были серьезным событием для небольшого областного центра. Секретарь горкома пришел поздравить спортсменов с открытием соревнований, а мэр — с текущим. Его речь начиналась так: — Здравствуйте, товарищи парашютисты! Вас приветствует Витебран. Вообще-то слово «Витебрен» звучит правильно, но несколько непривычно для слуха. Он закончил речь словами: — Пусть наша Витебская земля будет пушистой! Спортсмены пожелали, чтобы Витебская земля была сама себе пухом. Соревнования прошли без особых происшествий.
Это было в 70-х годах. Парашютные спортсмены на замену UT-2-R прибыли с системой UT-15. Этот балдахин имеет два маленьких вытяжных парашюта, которые при открытии могут быть задвинуты сзади, поэтому он тугой при открытии, приходится открывать с наклоном к голове и немного в сторону. Спортсмены решили опробовать новый парашют на «Иван Иваныче», как парашютисты называют манекен, наполненный песком. Мы надели на Ваньку парашют, установили монтажное устройство на расстоянии около 600 метров и погрузили его в самолет. В этот момент вдали показался УАЗ инспектора из «большого» головного офиса, направляющийся к прыжковому полю. Один из спортсменов решил отдохнуть, восстановить силы и, чтобы не бросаться в глаза, взял щит от раны, расстелил его в двухстах метрах от старта в высокой траве и прилег отдохнуть. Самолет набрал высоту 2 000 ярдов. Проверяющий подполковник, чтобы показать, что он якобы разбирается в парашютном деле (а видимо он был на прыжках пару раз, видел, как прыгают спортсмены, на этом его знания заканчивались) стал присматривать за самолетом в ТЗК (анти — командир самолета, но от трубы, а от веса и способа транспортировки его в шутку еще называют тяжелым зеленым ящиком). Около 2000 года «Иван Иванович» был вытолкнут из самолета. Ну, как может упасть манекен? Естественно — наугад. Но инспектор, глядя в трубку, стал комментировать выполнение манекена по комплексу фигур: — левая, правая, соматическая, левая. Спортсмены тихо хихикали над «специалистом», но молчали. В этот момент сработал пулемет, мешок уменьшился. В результате случайного падения вытяжные парашюты зацепились за манекен, и парашют отказал. Кто-то в начале спокойно прокомментировал: «О! И снова Ванька не открыл парашют. Инспектор напряженно ждал, когда «парашютист» откроет запаску. Но «Иван Иванович», видимо, не знал, что запаску (которой у него не было) надо открыть, а продолжал, наугад, приближаться, приближаться к планете. Инспектор бросился к своему УАЗу с криками водителя-водителя: — Поехали, где упадет! Солдат впервые полностью подпрыгнул, а потом на его глазах умер какой-то «Ванька». В основном истребитель впал в ступор. Инспектор поспешил к предполагаемому месту падения. В этот момент шестидесятикилограммовый «Иван Иванович» был полон песка, упавшего в нескольких метрах от загорающего спортсмена. Этот чахоточный вскочил на ноги, чтобы встретить убегающего подполковника со словами: «Зачем вы там зверствуете! Так что ты можешь убивать! Те, кто был тогда в самом начале, говорят, что этот подполковник не построил из себя большего знатока. И очень долгое время он не мог избавиться от заикания.
Первый прыжок с парашютом. Новорожденный: — а если парашют не раскроется? Инструктор: — Вы придете, замените.
[Лучшее за день] [Лучшее за неделю] [Лучшее за месяц] [Случайная шутка].
Сколько стоит прыжок? — 10 штук. — Страшно, вдруг парашют не раскроется. — Мы вернем вам деньги.
Но Натан не отчаялся, он развернулся и пошел в другой клуб парашютистов, но только во второй и третий, как на зло, повторилось то же самое, слово в слово. Через неделю, когда парень объехал все известные ему аэроклубы, он сдался. Он почти сдался. Поняв, что самостоятельный прыжок ему никак не светит, он решил прыгнуть с инструктором хотя бы в тандеме, но его ждала «шишка». Натан снова начал преодолевать пороги флай-клуба, но его все время ставили на весы, он грустно крутил головой, тянул руки и говорил: «103 — это многовато. Для тандема максимальный вес составляет 90. Извините, но, повторюсь, — нет» сон медленно, но верно, разбивал Смитеренса. Когда совершенно обвисший Натан покинул последний аэроклуб, он неожиданно, уже на улице догнал инструктора и сказал:
Инструктор по парашютному спорту проводит инструктаж для новичков. Один из них спрашивает: — Если я не открою основной и запасной парашюты, то сколько я буду лететь по земле? — До конца жизни.
Инструктор по парашютному спорту спрашивает своего ученика: — Если парашют не раскроется с первой попытки, о чем ты подумаешь в первую очередь? — Что у меня есть семь секунд, чтобы научиться летать.
А что будет, если парашют не раскроется? — Ты приземлишься первым.
А если мой парашют не раскроется? — Парашютный слой не получит премию.
Командир парашюта: — Что произойдет, если мой парашют не раскроется? «Ты приземлишься первым».
Что делать, если парашют не раскрывается? — Быстро, быстро с машинными руками. Через некоторое время стук в отверстие: — и что делать дальше?
Мужчина впервые прыгает с парашютом. Его жена и сын наблюдают за прыжком. Человек приземляется и лежит, не встает. Жена. Сын, возвращаясь: — Папа дышит, но дышать рядом с ним невозможно.
Парашют говорит: — Вчера был прыжок в длину, ноги коснулись земли только через 6 часов. — Этого не происходит! — Это происходит, если парашют зацепится за сосну. Пока они не найдут его, пока не удалят.
Она рассказала об этом подруге, которая в конце концов решила прыгнуть с парашютом. Они уехали с компанией куда-то в пригород. А там все продумано: прыжки с парашютом, пейнтбол, какие-то американские горки, и им надо было пройти мимо пейнтбольной площадки, а заодно они решили посмотреть цены (зачем, поиграть в пейнтбол). Они смотрят на ценники «правил», на которых написан следующий лот: «стрельба по десантникам запрещена, штраф 20 у.е.».
Жена совершила прыжок с парашютом. Я думал, что это очень мужественный поступок. До тех пор, пока парень не вцепился в меня сзади. И он говорит: «Все будет хорошо, я расслаблюсь, я все сделаю сам».
Самолет взлетел. Инструктор по прыжкам с парашютом проходит мимо подготовки к прыжку, трясет всех за лямки парашюта и спрашивает напоследок: «А яйца он не потер? Парашют отвечает ему: — Нет! — Имя? — Наташа
Телефонный диалог: Она: — Ты скоро приедешь? Он (задумчиво, рассчитывая время на дорогу): — Дай мне. — Я дам! А когда вы приедете?
Перед прыжком с парашютом инструктор осматривает парашютистов. Он выпрямляет что-то в сторону одного, другого. Она подходит к другому, выпрямленному парашютному ремню и спрашивает: — Ну что, все в порядке? Парашют: — Да. — Яйца не прилипают к яйцам? — Нет. — Как называется? — Света.
Два парашютиста: — Ну, как прошел твой первый прыжок? — Как полет птиц! — Что это? — Муха и дерьмо.
За ошибки, допущенные в предыдущем издании брошюры «Ваш первый парашют», автор приносит извинения своим читателям и выражает соболезнования их семьям.
Мужчина заходит в спортивный магазин и тащит за собой парашют. Он подходит к продавцу и говорит: «Вы знаете, у вас парашюты не раскрыты!»Странно, вы первый, кто нам пожаловался.
Читаю жена всю жизнь в книге незнакомое слово и спрашивает мужа: — Вань, а Вань, а что такое «помеха»? «Ну, типа если ты придешь домой», а там я с другой женщиной в постели. Это было бы «нарушением». — Ван, а если ты придешь домой, а там я с другим мужчиной? — Но нет! Вы не путаете мое смущение с блатом.
В день парашютиста на площадке собраны лучшие образцы воздушного юмора
Прыжки с парашютом. Для большинства из нас это способ преодолеть свой страх, совершить абсолютно безумный поступок хотя бы раз в жизни. Но есть люди, для которых прыжки с парашютом — это часть профессии или любимое хобби. Он сделал это один раз, сделал другой и, как говорится, «вляпался».
День парашютиста не является официальным праздником в нашей стране, но парашютисты и любители парашютного спорта отмечают его каждый год 26 июля. В этот день, 88 лет назад, группа советских парашютистов под руководством Бориса Мухортова впервые совершила серию прыжков с самолетов под Воронежем.
Парашютисты — веселые люди и считают, что в их рискованном деле без юмора не обойтись. В этот праздник на сайте собраны самые смешные фразы парашютистов.
Надейся на Бога и сам надевай парашют.
Благословенный прыжок. Потому что они прыгают.
Прыжок — Вы хотите прыгать охотно, но не хотите подталкивать.
У отца было три сына, два умных и один — парашютист.
Парашютист — свободный человек. Куда бы его ни послали, он хочет туда попасть.
Закройте трамвай впереди, автобус сзади, а десантник — сбоку.
Парашют — это как девушка неправильно сказала — ему не понравилось.
Самое опасное в парашюте — это езда по дороге.
У тебя будут дети», — сказал Бог дьяволу и создал парашютистов.
Плотник напивается «в доску», сапожник «в стельку», врач «до потери пульса», парашютист «до свободного падения».
Мужество парашютиста заключается не в том, что он не боится прыгнуть, а в том, что он боится — и прыгает!
Только в парашютном бизнесе можно кидать клиентов так, чтобы они всегда были довольны.
Бывает, что жизнь висит на волоске, а у парашютиста она всегда висит на тридцати стропах.
Со всеми заявлениями об отказе от запасного парашюта обращайтесь непосредственно ко мне. Подпись.
Высокоскоростная укладка ведет к снижению скорости.
Парашют — самый некультурный человек: выходя из самолета, он никогда не закроет за собой дверь.
Никто не обнимет парашют крепче, чем подвесная система парашюта D-6.
Смерть не так ужасна, как 800 метров до нее.
Не стойте на пути парашютиста — вы рискуете стать загадкой для хирурга.
Экстремалы могут жить в любых условиях, кроме естественных.
Если девушка бросила парашют, значит, она поняла, что недостойна его!
Тот, кто видел жизнь через рогатки, никогда не увидит ее через ее пальцы.
В парашюте 50% смелости, 50% высокомерия, а остальное — совесть.
Даже плохой день в прыжке лучше, чем хороший рабочий!
Я возьму торт и дойду до земли!
-«. И самое главное — на наши парашюты мы даем пожизненную гарантию!».
Любой может выпасть из самолета. Но парашютисты делают это правильно!
«Чем болеют все небеса?» «Клаустрофобией».
Я иду! У нас действует гибкая система скидок. с разных высот.
Признаки полного разрушения полога: нарастающий шум в ушах, болезненный удар о землю.
Медицинский осмотр: парашютисты с интересом осматривают врачей.
Особенно строго относятся к проблемам укладки женские парикмахеры и живые парашютисты.
Человеческий разум подобен парашюту: открытый разум гораздо полезнее.
Парашют выполнил недопустимую операцию и будет закрыт.
Парашют! Находясь в баре, помните, что вы, прежде всего, романтик и только потом — пьяная скотина!
Вы не сможете избежать гравитации и не пролетите мимо Земли …
Поцелуйте землю, и она улыбнется вам на небесах.
Небеса — хороший учитель, но часто очень дорого берут за свои уроки.
Девушка доверяет сердцу, а жизнь — парашюту.
100 веревок — дурак.