Анекдот про немецкий

Немецкому философу Иммануилу Канту задали вопрос: — Как вы думаете, какие женщины склонны быть более верными — брюнетки или блондинки? Не задумываясь, Кант ответил: — Серый!

Студент на экзамене по немецкому языку. Исследуйте: — Составьте предложение на немецком языке: Лягушка прыгает по болоту. Студент: — Дер лягушка на болоте дер шлеп, дер шлеп, дер шлеп!

Я хочу научить своего сына иностранному языку. «Французский? Немец? Русский? Итальянец? — И какой из них самый иностранный?

Учитель встречает своего бывшего ученика и спрашивает: — Ты был в армии? — «Ты теперь собираешься жениться?». — Ладно, ладно, «я учил тебя русскому, немецкому, украинскому и белорусскому, но я вижу, что тебе не нужен никакой язык — хорошо.

Пациент приходит к немецкому врачу — Мой врач посинел. — Фрэнк, в следующий раз дерьмо не заживет. Нога доктора покраснела моя нога, мы не лечим. Он снова приближается. — Доктор, которого я превратил в мрачного! Это гостиница, гостиница — это не лекарство.

Вовочка сдает экзамен по немецкому языку, учительница ему говорит: — Ну, Вовочка, скажи, как по-немецки «лягушка перепрыгнула через болото»? Вовочка думает и говорит: — Ein is the moment! Der frog on a der swamp der slap, der slap, der slap!

Я гид, три года назад я встречала НГ с группой в Париже. Холод, дождь, энтузиастам пришлось встречать НГ под Эйфелевой, что было обещано при условии поездки. Добрались туда в 10 часов, дождь и еще два километра по темным кустам до вышки. Все желание встречать НГ отпало, но надо выбираться, водителям через 2 часа на стоянку. Все прибывшие на праздник тут же обильно выпили разноцветной водки — дождь стал не таким уж страшным. Но к часу ночи, видимо, хмель и хранившаяся водка закончились. Люди начали переползать в автобусы, стоящие в стороне от башни. Группа бездельников подошла на 40 минут раньше, чем было объявлено. Дождь снова прошел, стало холоднее. В одном из автобусов сидит немец и тоже не верит, читает газету, но двери не открывает — от немца такая мелочная скука и любовь к порядку. Сколько бы вы ни кричали, я не открывал. Но когда он открылся. Именно тогда они выплеснули наружу всю радость, накопившуюся за время дождя. Они заполнили лицо, разбили очки. Особенно это касалось двух молодых русских путешественников, которые, судя по всему, остались надолго. Кроме того, ситуация стала разворачиваться снова и снова. Сначала все были на стороне этих ребят, которые избивали водителя, потом, когда решили, что с водителя хватит, а ребята не останавливаются, они навалились на ребят и долго их били, потому что они, конечно, сопротивлялись. Тогда немец уже завел водителя с группой других русских, чтобы вступиться за своих нарушителей, чтобы не добить их окончательно. Когда приехала французская полиция, выходящих за рамки уже не было, и практически все отказались от своих жалоб, а немецкий водитель собирал деньги на новые точки всем автобусом. Они покинули Париж — почти все мужчины в автобусе были с пальцами, но почему-то очень счастливые.

У моего дяди на войне была шутка. Некоторое время он командовал пулеметным взводом. Бойцы во взводе постоянно менялись: прибывал молодой человек с пополнением и так далее. Если ситуация разрешалась, то дядя отдавал команду «честному» бойцу:

— Оседлать кровь.

Ну, он бежит к какому-то немецкому грузовику, сзади или на нейтралке. Молодые в ступоре. Здесь начинается базар:

— Этот грузовик вез немцев, и мы его накрыли, трупов там очень много. Фриц все пьяные были в мусоре, у них кровавый алкоголь. Сейчас сюда приедет Кореш, мы пройдемся по древности, очистим ее от нацистской заразы и помянем павших нацистов.

Молодые люди уже сидели на рвотном рефлексе, а он все ездит, пока не вернется этот чертов курьер. Караси (новобранцы) Смотрят — ЯТЬ и действительно из колбы в антиагрегационный фильтрующий элемент наливают красную кровь. Бокалы наполнялись, выпивались, проносились. Дядя еще добавил:

— а ,. Их мать зимой была сильнее.

Солдаты реагировали по-разному, но обычно не очень хорошо.

Секрет заключался в том, что тормозная жидкость (аналог нашего ESC) была красного цвета, с лошадиной дозой спирта (

50%), чтобы не замерзнуть на восточном фронте. И остальное там тоже не очень вредное, как, например, Кастор. Зимние тормоза были действительно сильнее, примерно на 72%.

Записано со слов моего дяди, солдата. 80-е годы прошлого века. Военная академия в большом городе. Студенты нашего курса — это полноценные офицеры, не уступающие капитану. Действительно, пейзаж ручья представляет собой несколько ужасных склонов, профессионалов в борьбе с Зеленым Змием (они сражаются, правда, на его стороне) двое основных. Гирченко и Цымбалюк (имена изменены до неузнаваемости). История умалчивает, были ли они известны раньше, но никто их никогда не видел. Они были, как говорится, одного типа: одинакового роста, одинакового цвета лица, даже лица были несколько похожи. Гирченко и Цимбалюк жили в одной комнате в общежитии. За сходство внешности и характера пару называли двойником. Но через некоторое время само прозвище привело к пустоте. Что, кстати, происходило исключительно и, как нельзя лучше, определяло их повседневное состояние. В одно прекрасное утро (хотя кому как! Горгульям так не казалось) дверь в аудиторию открылась, и перед народом предстали Гирченко и Цимбалюк. Сказать, что они были из Бодуна, значит не сказать ничего. Они были из Бодуна. Оказывается, до этого была причина, по которой просто невозможно было пробиться. Это была либо очередная годовщина конференции в Ланкастер-Хаусе, либо день рождения Патриса Лумумбы. Как правило, когда они вылетали из выхлопной трубы, даже муха падала с потолка. По счастливой случайности первая пара в тот день была немецкой. Учительница, фрау, как они называли ее между собой, была худенькой пожилой женщиной, которая уже несколько лет готовилась к празднованию своего первого столетнего юбилея. Первый — потому что энергии и любви Гете к языку хватило бы ей по крайней мере на 300 лет. Обратите внимание, что Фрау не выносит запаха спиртного на дух. Поэтому места за задними столиками с пустотами были зарезервированы надолго и надолго. Не успела фрау войти в аудиторию, как издалека увидела два лица зеленовато-фиолетового цвета. Она поджала губы, сделала небольшую паузу и начала: «На прошлом уроке я попросила вас подготовиться к исследованию. Все ли готовы? Дружный хор голосов: «Это точно! Гирченко и Цымбалюк, к доске! Дупля почти в пьяном виде добрался до доски. Фрау: — Задание — составьте диалог. Тема — допрос военнопленного. Несколько минут — звенящая тишина. Гирченко долго смотрит на Цымбалюка, медленно наливается краской (хотя куда уж больше!) и огрызается: — Ви едите росу пихтизанни. — Да, да! Все. Только портреты классиков на стенах не завывали от смеха. И Фрау. Дождавшись МХАТа, она тихо сказала: — Там. До конца года не смейте появляться в классе. Увидимся на экзамене. На самом деле, все попытки холуев проникнуть на уроки немецкого языка были практически пресечены к концу учебного года. P.S.. Оба сдали экзамен.

На днях я посмотрел хороший фильм о том времени, когда существовали две Германии и Западный Берлин. Фильм посвящен немецкому писателю, которого активно «пасли», в том числе и гэдээровские Штази (наш аналог КГБ). А в конце фильма этот писатель признается, что в его квартире были установлены «жучки». И он находит их замаскированными в разных местах, со скрытой проводкой. И в связи с этим фильмом я вспомнил свою поездку в начале 90-х годов, вместе, с женой, в составе группы по Монголии. По прибытии в Улан-Батор мы остановились за городом в райском уголке, бывшем доме или гостинице Центрального комитета Коммунистической партии Монголии. Роща, горный ручей с хрустальной водой и выносливые, ручной работы косули на траве. Для того времени вполне нормальный. Так, в нашем номере микрофон вместе с проводом был установлен на люстре, а провод от прослушивающего устройства шел на пульт к дежурному в холле, т.е. при его установке о какой-либо секретности проводки и микрофона беспокоиться было нечего. Первое впечатление от знакомства с местным населением, т.е. монголами — это мороз. Мы устали с дороги, просто приняли душ, прилегли, отдохнули. Дверь вдруг распахивается, и в комнату врывается толпа монголов с криками: шапки, водку? В то время это был самый популярный продукт в Монголии. Водка в то время сухого закона в СССР и у нас была в дефиците. Потом они объяснили нам, что поскольку дверей нет, монголы не привыкли стучать в дверь. На обратном пути из Монголии нас завезли в О. Байкал …, но никто из местных жителей не продал нам рыбу. Их заменили только водкой. И мы (вся группа) продавали водку в Монголии.

Бедный Клаус, несмотря на свой почтенный возраст, был чрезвычайно здоровым человеком. Никаких сбоев в работе печени и других органов, никакого недостатка кальция, но самое удивительное — все их зубы и ни намека на кариес. Что такое кариес. Клаус, несмотря на не самую легкую жизнь, прожил почти до пятидесяти лет, но так и не получил ни одной болезни, даже самого скромного синяка или ушиба на голове, и то редко. Но у Клауса были большие проблемы с удачей…

Эта история начинается ровно сорок лет назад в пригороде. Пионер Коля ходил с ребятами на рыбалку, купался и загорал. Они начали копать в поисках червей, как вдруг наткнулись на металлическую пряжку с узором, который заставил бы любого пионерского директора в мгновение ока снять красный галстук и позвонить родителям. Дети заинтересовались, ускорились, стали копать глубже и вскоре достигли дна из серо-коричневых костей, пуговиц, черепов, ложек, остатков ботинок и ржавых немецких касок. Это оказалась наспех устроенная братская могила десятка немецких солдат. Испугавшись, пионеры позвали взрослого, который, конечно же, приказал им ничего не трогать руками, а сам бросился звонить в милицию. Но девятилетний Коля не подчинился указаниям взрослых, он не мог оторвать глаз от зияющей черноты глазниц одного из немецких солдат. Коля снял с себя футболку, завернул в нее череп и под прикрытием бросился с ним домой. Я решилась показать родителям только через месяц, все ждали благоприятного настроения. Нет, подожди. Папа был категорически против немецкого черепа в квартире, мама все еще сомневалась, но, вероятно, тоже была против, просто немного потеряла дар речи и у нее подкосились ноги. А пионер Коля катался по полу в рыданиях, доказывая родителям все преимущества наличия в доме головы убитого немецкого солдата, но родители были суровы и непреклонны, и тогда Коля-хулиган и неудачник бросил последний аргумент: — Мама, папа, давайте сделаем так — если я получу хотя бы двойку по любому предмету, то я сам отнесу эту голову в мусорное ведро, а пока я ее не получил, пусть она хотя бы лежит в подвале в посылочном ящике. …Несмотря на кощунственность ситуации, это было хорошее предложение, и мои родители брезгливо согласились, потому что точно знали, что их тупица, будучи милым малышом, завтра наберет «пар» и «колышки». Но Коля этого не сделал. Он держался из последних сил — тянул руку на уроках, делал все домашние задания, не пропускал уроки труда и физкультуры, понимая, что родительское слово — кремень и все зависит только от него. В его простой пионерской жизни никогда не было ничего такого неигрушечного и настоящего, как человеческий череп, да еще немецкий — это было практически как иметь бивень мамонта, и не просто мамонта, а мамонта — фашиста… Каждый день Коля добровольно шел в подвал за картошкой и долго сидел там, рассматривая свое богатство, а однажды спросил у мамы: — Мама, а как меня будут звать по-немецки? — Ну, возможно — Клаус, но что? — Клаус? Неплохо, мне нравится. Я буду называть его Клаус, иначе это все череп, да, череп…

Прошли годы, Николай (благодаря Клаусу) почти на отлично окончил школу и поступил в медицинский институт без единого паруса, хотя до этого врачей в Колине не наблюдалось. В веселые студенческие годы Клаус помогал своему другу как мог — подавал ему наглядное пособие, несколько раз довольно убедительно играл роль бедного Йорика в студенческом театре и даже помогал Николаю Сергеевичу защищать кандидатскую… Через много лет Николай Сергеевич, стал доктором наук и очень хорошим педиатром, а старый Клаус, уже давно не пылился в подвале на сыром участке, а мирно спал в старом письменном столе. Даже старая мать Николая, Клаус уже не пугалась, наоборот, она относилась к нему как к дальнему родственнику и была благодарна за то, что хоть раз, так или иначе, заставила сына взяться за (свою) голову… однажды в гости к П о-молодая сестра с луженым сыном смотрела на Николая Сергеича. Пока Коля с сестрой торчали на кухне, племянник вытащил Клауса, схватил со стола чернильную ручку и, не раздумывая, нарисовал на черепе эсэсовскую молнию и свастику. Николай пришел в ярость, он кричал на племянника, кричал, что это кощунство, богохульство и все в том же духе, а когда гости разошлись, Коля стал очищать Клауса от неприличных рисунков спичечных головок и тут вдруг подумал: «Мои соплеменники, конечно, конечно, полный лох и циник, но чем я лучше его? Я сам сорок лет издеваюсь над трупом бедного Клауса, не даю ему покоя… а что я о нем знаю, кроме того, что у него было богатырское здоровье, немного зацикленная оболочка, и то, что Он умер под Москвой? Ничего. Я даже не знаю его имени… Бывший пионер Коля напряг все свои связи и попытался выяснить — куда исчезли останки немецких солдат из той братской могилы сорок лет назад? Но ничего не понял. Они объяснили ему, что, скорее всего, чтобы не поднимать лишней огласки, их вывезли куда-то на автобазу и тренировали с горкой… и тогда Николай Сергеевич списался со своими коллегами — врачами из Германии, объяснил ситуацию и… Не прошло и месяца, как под ним, как под его окнами припарковался огромный серебристый автопоезд, похожий на самолет, и из него выполз толстый усатый немец. Немец отдал честь Николаю, взял коробку Клауса и осторожно открыл ее. Николай Сергеевич заранее принял свою дозу валокордина и приложил нечеловеческие усилия, чтобы не разрыдаться при прощании со старым Клаусом. Один только факт, что этот толстый немец — грузовик был единственным человеком, который за последние сорок лет так трепетно реагировал на Клауса, как сам Коля… Коля все понимал умом, но душа его никак не могла примириться с тем, что Клаус должен был взять вот так и вдруг зарыться в грязную землю. И почему именно сейчас? Может, подождать еще несколько лет? Ну, что с ним может случиться, ведь сорок лет все смотрит на нас черными глазами и улыбается своими белыми, здоровыми зубами? Прощальный поезд душевно просигналил и ушел… а бывший пионер Коля сразу почувствовал, что на душе у него пусто, грустно и одиноко, но легко — легко, как у космонавта на Луне… вскоре позвонили коллеги из Германии и сообщили, что Клауса вместе со всеми со всеми воинскими почестями торжественно похоронили на военном кладбище в братской могиле.

Пока мы, с изрядно заболевшим сыном, сидели в кабинете и ждали результата анализа крови, доктор Николай Сергеевич закурил и рассказал мне всю историю… (Сегодня, спустя неделю, мой Юрка почти выздоровел — Пах, Пах, Пах и все благодаря глубоко сознательному доктору и немецкому солдату Клаусу, погибшему под Москвой…) Прощаясь, Николай Сергеевич задумчиво улыбнулся и очень серьезно сказал: «Вы можете думать обо мне что угодно, но рано или поздно я сойду в могилу с повинной… «Так или иначе…».

Когда я стал защитником Отечества, произошло очень необычное. Реактор попал в Чернобыль, не долетел до соседней орбиты Челундер, Руста закончила свой полет недалеко от Кремля, и в стране началась перестройка. Моя вина, если где и лежит, то только в своем пособничестве бравой немецкой молодежи — благо служил я, только в радиолокационных войсках ПВО. Но дело не в этом. Речь идет о комариной жидкости.

После аварии на Чернобыльском реакторе меня очень быстро отправили на лечение в Псковский гарнизонный госпиталь. В моей бригаде всегда — почти так — отправляли в Псков. Есть более «устные» и лучшие больницы. Можно было переходить из караула в госпиталь и обратно почти бесконечно, вплоть до демобилизации. Ситуация во многом способствовала этому. Лечиться мне нравилось гораздо больше, чем защищать отечество — дом на четверых всегда лучше, чем казарма на 250 человек, и я остался там на некоторое время.

В этой больнице было несколько интересных личностей. Например, заведующий офтальмологическим отделением Владимир Ильич Кац. Он обожал, будучи дежурным, вызывать различные службы и начинать каждый разговор с фразы: «Это Владимир Ильич, как идут дела, продукт долговечен».

Николай Васильевич — заведующий терапевтическим отделением, пьет страшно, обычно за счет своих пациентов. Это выглядело так: примерно два раза в неделю он вызывал выздоравливающих солдат к себе в кабинет и начинал мысленный разговор типа: «Как мы себя чувствуем?», «Пора вас записывать, но я хотел бы понаблюдать за вами еще три И, «Да», «Да, да», «Да, да», Да, кстати, мы тут собираемся играть в футбол и, и, вы не поверите, в квартале не хватает минеральной воды. ‘ Солдаты не поверили, но дали безоговорочное обязательство. Это открыло новую историю болезни с новым дигнозом, и рядовому подполковнику разрешили еще несколько недель проторчать в палате.

Откровенно говоря, дешево.

Николай Васильевич был действительно хорошим врачом — редко кого оставляли заведовать отделением, не разобравшись с КПСС. Это случилось с ним. И здесь не обошлось без приключений. Сначала ему просто сделали строгий выговор за выпивку и, как полагается, отправили на утверждение в Ленинград к больничному секретарю парткома. Но эти два гиппократа не доехали до северной столицы, так как поезд Калининград-Ленинград сделал короткую остановку на лугу, где встретил свою противоположность, а врачи уже были на лугу (через полтора часа после выезда из Пскова. ) Водка была допита. Бедняги спрыгнули на платформу, чтобы пополнить запасы, а на следующий день уже слали телеграммы из бывшего Кенигсберга.

Однако теперь о навигации. Нармед — это такой медик. Ужасный человек! Он больше не может резать, но по-прежнему не боится крови. Однажды Николай Васильевич вызвал меня к себе в кабинет и озадачил: «Беги, — говорит, — к майору, заведующему аптекой, и попроси у него полжидкости от комаров». Мы с Владимиром Ильичом собирали рыбалку. «И подмигнул — у него была такая привычка — подмигивать. Радость от осознания того, что дежурные три футболки в нагрудном кармане продолжают греть мое сердце на Комсомольской, я поспешил в аптеку. Там озабоченный майор, видимо, поставляющий «комариную жидкость» почти всем военным врачам, старше его по званию, долго колебался, а потом протянул мне бутылку водки, приложенную к куску газеты. «Иди к своему подполковнику, но особо не светись», — и тоже подмигнул. Конечно, я осторожно ходил по садам, прижимая к животу смерть от комаров. И его, естественно, встретила голова. — Что на тебе надето, воин? — Полковник остановил меня громким голосом. ‘Некуда идти — ‘Я несу жидкость. От комаров. Майор-Апткери передал Николаю Васильевичу», — отвечаю я и чувствую, что тоже подмигиваю. Надмед сделал стойку: «Ну, иди сюда, я сам дам». Я не дал. Это главный врач! Получив бутылку, он тут же открыл ее и, как и Викинг, выпил с хорошим офицерским настроением. А потом. Потом я затащил его на скамейку и некоторое время оживлял его. Но комары кусались уже давно. И я полюбил его навигацию, наверное, за честность.

Толстые советские времена (ок. 1970-73). Советско-польская (таперича — литовско-польская) граница. Те, кто жил в те времена, знают, как она охранялась: ФБП, «колючки», тайники и т.д. и т.п. К заставе вела прекрасная асфальтированная дорога. Да и с чего бы ему быть плохим, если он построен в Литве, доблестные пограничники не ездят по нему каждую неделю, а посторонним — нет, нет, страшно. Возвращаясь «домой» из областного центра (5 км от границы), верховные отечественные пограничники поймали на обочине дороги, в пограничной зоне, пьяного до смерти мужчину с умным видом. Его положение на земле не дает четкого вида преступления, он «оттуда» или «оттуда», что в то время было одинаково наказуемо. Пытаюсь разобраться с проблемой направления предыдущего движения «тела», на ранней стадии. Заставы пытаются лично допросить «нарушителя». Начав подавать признаки жизни, «тело» заговорило на ГЕРМАНСКОМ, чистом немецком языке. Шо говорил по-особенному, никто не понимал. Только в сказках все литовцы говорят по-немецки (мол, отголосок войны и наследие «лесных братьев») — пограничники это знали, поэтому знали, что схватили настоящего (которого не было с момента основания заставы) шпиона. Костюм, немецкий, не говорил по-литовски и по-русски. Все чисто — бросили специально. А в те времена простое пересечение границы «там» или «здесь» каралось очень строго. Начальник заставы сразу понял, какие перспективы в плане звания и службы открываются перед ним: «подпольного» дадут, а может, полковника, после звания, академии, Москвы. и стал срочно лично допрашивать шпиона (естественно, докладывая о «добыче» в Центр). Тело упорно не трезвело, не понимало, куда попало, ни в чем не признавалось, но продолжало что-то говорить по-немецки и петь веселые немецкие песни. Из «центра» быстро приехали опера КГБ и увезли тело в Вильнюс. Негодяи, теперь они загребут всю славу и титулы, думали на заставе, но служба научила их молчать. Этот человек (трезвый, немного ослабевший) вернулся домой (это 12 км от границы). через 3 месяца. из Москвы. но живой и даже не «посаженный». А началась история с того, что в городке (напомню, 12 км от границы) жил замечательный человек, филолог, преподаватель местной гимназии, блестящий германист. Как и многие другие гении, он довольно рьяно и долго боролся с «зеленым змием», но проиграл на всех фронтах. После поражения в очередной битве он решил уйти «к родственникам», но черти подложили под него ногу, и он сразу же взял обратное направление, к границе, а не прочь от нее, где его схватили пограничники-янки. От страха и шока (какое время!) он полностью забыл свой родной язык (и русский тоже), и во время первых допросов в его голове крутились только немецкие слова и песни. Позже, на многочисленных допросах в Вильнюсе и Москве (хорошо хоть не в Воркуте или Магадане), его особо не слушали и пытались выяснить, где, как он пересекал границу, какое задание, кто. явки, пароли. Ну, вы знаете, для Путина. И всего через 3 месяца сотрудники КГБ убедились, что перед ними обычный сельский учитель немецкого языка (ну, ОООчень хороший). Угрожали за «неразглашение» и всеми способами возвращали домой в Литву. От стресса учитель перестал пить, но учил детей немецкому языку, как и раньше. Гений, что еще можно взять с него.

Не смешно, даже не очень смешно. На улице в Америке русский корреспондент спрашивает американца — «Как вас зовут?». «Да, мой друг, его зовут Джон, он безработный и уже три дня ничего не ел. Реальность. Репортаж немецкого телевидения из Украины. Россиянин говорит: «Мы не признаем преступное правительство, бла-бла-бла. И мы будем стоять до конца». Параллельно существует перевод для бюргеров: «Мы не признаем ЗАКОННОЕ правительство, бла-бла-бла. И мы будем убивать до конца». Вот, всего два слова.

Немецкий бизнесмен Т., решив проверить миф о том, что в Москве никто не читает контракты, попросил своих немецких юристов включить специальный пункт в стандартный текст трудового договора для сотрудников российского офиса. Так, в пункте 8.3.1, касающемся форс-мажорных обстоятельств («техногенные и природные катастрофы, военные действия, террористические акты»), появились слова «Завоевание Земли негуманоидными межгалактическими захватчиками». Договор был подписан в тишине всеми сотрудниками российского офиса, включая местного юриста. Последний факт привел немецкого бизнесмена Т. в мрачный ужас, и он вызвал к себе в офис того самого адвоката. — Вы вообще читали это соглашение? — Естественно. — Нет! Не читать, не читать! А как насчет пункта 8.3.1? — Для негуманоидных захватчиков?! И тогда юрист российской юридической фирмы наклонился к немецкому бизнесмену Т. и тихо, мягко сказал: «Оглянитесь вокруг.

Мегилла. Или за белый «Мерседес».

Вы слышали, куда уезжают после службы желтые «Мерседесы», которых так много в Германии? Ответ просто сделал вещь не пахнущей новизной. Но опыт, сын ошибок трудных, шепчет нам, что многие по-прежнему не любят читать сайты типа anecdot.ru, а предпочитают покупать Мерс прямо из Германии, с пробегом 50 тысяч за 5 лет.

Что ж, я еще раз объясню вам, почему это происходит.

На самом деле желтое такси Mercedes может быть абсолютно любого цвета. Все начинается с того, что организация покупает такие машины со скидкой около 25-30%, как оптовый покупатель. Сразу после покупки такой автомобиль поступает в специальную мастерскую и проходит три обязательные процедуры:

— Он покрыт желтой пленкой. Да, да, с пленкой никто никогда их не перекрашивает, и вы скоро узнаете почему. — Из него извлекают родные сиденья, плотно заворачивают их в пленку и отправляют на склад. — Они установили фирменные сиденья для такси из искусственной кожи.

А потом машина пашет. И пока она наматывает километры в течение 5-6 лет, я расскажу вам, что такое частная собственность по-немецки. И чтобы не растягивать, скажу сразу — если вы купили машину, то она вся ваша!

И спидометр тоже. Понял? Спидометр (одометр) также является вашей полной собственностью, как и километры на нем. Другими словами, никто не может запретить вам выкручивать спидометр до любых цифр. Чтобы быть справедливым, скажу, что при продаже в Германии вы обязаны указать это в документах, просто поставив 2 строчные буквы перед текущими показаниями одометра и приписав в договоре фразу типа «Я купил машину такой, какой я ее вижу».

Ну, наши ребята все продумали.

Через 5-6 лет такая машина проходит 500-600 тысяч километров и ничего не стоит. Они возвращают его в специальную службу, хорошо продувают пар в клетке. Вся пленка отслаивается. Оригинальный лак под ним блестит, как будто он только что сошел с завода. Они вынимают оригинальные сиденья и устанавливают их на место. Они доводят пробег до 50 тысяч, шлепают пластик и все доступные поверхности, готовят контракт и идут искать лохов, очень желательно — не из Евросоюза.

А потом стандартная история о моем дедушке, который содержал машину в таком идеальном состоянии, что даже сиденья под багажником не мыл. Да, он ходил в церковь только по выходным! Поэтому за 5 лет такой пробег является небольшим. Повезло вам, и совсем не дорого. И документы в порядке.

Документы действительно в почти идеальном порядке. Но согласно немецкому законодательству.

Многие верят. Легко обманывать человека, который хочет быть обманутым. Бесплатно, как вы знаете, можно отдать последнюю рубашку.

ds: ты фантастика ds: черт ds: мягкий знак был добавлен как бы сам собой, непреднамеренно. Но это придало этому немецкому слову оттенок русского колоритного сомнительного глагола

Лешки — столб. Не обычный столб, а военный. Может быть, его и не называют Лешками, но все знают, что в Польше Лешков — это примерно то же самое, что в Бразилии какой-нибудь Дон Педро, так что пусть будет столб Лешек. Он не просто военный, он инструктор. И даже не просто инструктор, а инструктор в специальном военном подразделении. Он хорошо направленный воин и инструктор, мое уважение! В целом, я видел его в деле. Не в бою, а на тренировках. И увидел, что люди Стокпота разбегаются от него, как легкие бочонки, хотя он даже не бил их (кажется) и не толкал (кажется). Прежде всего, Лешка полагал, что физическая подготовка полезна для его курсантов. Это даже здорово. Но если к накачанным рукам и ногам не прилагается думающая голова, то считайте, что вас плохо подготовили к выполнению боевой задачи и вообще учили зря. Сам Лешка обладает широким кругозором и хорошо разбирается в истории, в том числе в истории войн и политической истории. Но сейчас история не об этом, а о том, что однажды в Польшу к местным милитаристским инструкторам рукопашного и кольцевого боя приехали их голландские коллеги. Щедрая славянская душа (и даже в этом поляки во многом напоминают русских!) не могла позволить себе упустить такой случай проявить гостеприимство. Голландцы, после активной физической нагрузки и обмена опытом в нанесении урона противнику, с радостью воспользовались возможностью примириться со своими коллегами и продолжить обмен опытом в неформальной обстановке. Стол был простым, но изысканным, польская водка оказалась паленой, и поэтому разговоры стали откровенными и даже откровенными. Из уст в уста — к ним приходили вести о растущей угрозе с Востока и готовности доблестного НАТО обуздать эту угрозу силой оружия. А потом прыгучий голландец, ну, например, Йохан (эти Йоханны в Голландии, как в Польше Лешеков, да?), стал хвастаться, что он готов воевать с русскими и что даже его дед воевал с русскими и ничего не осталось в живых. Поляки слушали Болтуна, ворчали, отворачивались и начинали говорить дальше, наливали в стаканы, а Лешки думали: где может этот дед голландца Йохана воевать с русскими? На какой войне? — А скажи-ка мне, мил человек, — спросил Лешек у скромника Скраффа, обращаясь к нему, — твой дед служил в голландском батальоне? Меня это интересует для общего понимания картины происходящего. «Да, — радостно кивнул головой Иоганн, — в нем, в СС, в том батальоне или даже в бригаде». Затем колонны отодвинули и уставились на них. Даже разговоры улетучились. «Ну, пойдем», — сказал Лешек, поднимаясь из-за стола. «Мы забыли здесь еще одну экскурсию». Сейчас мы все выясним. «Где это?» — трезво спросил Йохан. «Это недалеко отсюда, скоро узнаешь», — поляк приветственно хлопнул его по спине, посадил в свой самодельный пистолет (по-нашему — автомобиль) и направился прямиком в лагерный музей Майданек. Он привез, посадил и лично провел экскурсию по бывшему немецкому концлагерю. Здесь было выставлено все: расстрельный окоп, крематорий, горы обуви, оставшейся от убитых в лагере заключенных. Он рассказал, как за один день здесь было убито 18 000 человек. А всего, по некоторым оценкам, только в Майданеке было убито около 80 тысяч человек. Как евреи, так и поляки. Он привел голландца в мавзолей. Объясню, кто не знает: рядом с крематорием и расстрелом был построен бетонный купол, под которым собирали пепел жертв — гора пепла сгорела в этом крематории. Йохан не проронил ни слова за всю экскурсию.

В его глазах был ужас. И тоска. И страх. «Теперь давайте вернемся в Люблин, — предложил Лешек голландцу, — пойдем к людям и скажем, что ваш дед служил в СС. Посмотрите на их реакцию. Ну, вы же подготовленный человек. Если ничего другого нет, у вас есть время, чтобы сбежать. Уходишь? Поляки все еще помнят свою историю. А историю России помнят, не сомневайтесь. Нет, мы не пойдем, — решил голландец. — «Как хочешь», — пожал плечами Лешек. «Иди домой, отдай палки дедушке-ветерану».

ХХХ: Учитель немецкого языка сказал, что поставит автомат тому, кто сможет прочитать на лету каждое сложное стихотворение в данный момент. ХХХ: Ну, я прочитал. Yyy: Зная, что вы попытаетесь угадать. Это был Рамштайн? XXX: Mein Herz Brennt) в его глазах был ужас. И тоска. И страх. «Теперь давайте вернемся в Люблин, — предложил Лешек голландцу, — пойдем к людям и скажем, что ваш дед служил в СС. Посмотрите на их реакцию. Ну, вы же подготовленный человек. Если ничего другого нет, у вас есть время, чтобы сбежать. Уходишь? Поляки все еще помнят свою историю. А историю России помнят, не сомневайтесь. Нет, мы не пойдем, — решил голландец. — «Как хочешь», — пожал плечами Лешек. «Иди домой, отдай палки дедушке-ветерану».

ХХХ: Учитель немецкого языка сказал, что поставит автомат тому, кто сможет прочитать на лету каждое сложное стихотворение в данный момент. ХХХ: Ну, я прочитал. Yyy: Зная, что вы попытаетесь угадать. Это был Рамштайн? XXX: Mein Herz Brennt) В его глазах был ужас. И тоска. И страх. «Теперь давайте вернемся в Люблин, — предложил Лешек голландцу, — пойдем к людям и скажем, что ваш дед служил в СС. Посмотрите на их реакцию. Ну, вы же подготовленный человек. Если ничего другого нет, у вас есть время, чтобы сбежать. Уходишь? Поляки все еще помнят свою историю. А историю России помнят, не сомневайтесь. Нет, мы не пойдем, — решил голландец. — «Как хочешь», — пожал плечами Лешек. «Иди домой, отдай палки дедушке-ветерану».

О Второй мировой войне и «фашистской» блокаде Ленинграда. Блокада Ленинграда, которая была неполиткорректной в СССР, осуществлялась в основном немецкими (национал-социалистическими), финскими и испанскими (нацистскими) войсками. Именно о фашистской части блокады мы и поговорим. Испанская 250-я (так называемая синяя или голубая) была введена добровольцами. Мотивация для служения у добровольцев была разная. Прежде всего, чтобы отомстить за погибших в гражданской войне (той самой, на которую, в свою очередь, СССР поставлял добровольцев — «испанских летчиков») от рук советских военных. Были и те, кто просто хотел «вышвырнуть Франко из страны», установив фашистскую диктатуру. Правда, воевали они только за деньги — деньги платили и испанские власти, и немецкое командование, в общем получилось очень неплохо. Сама идея создания «голубой дивизии» в Испании имела 2 основные причины. Во-первых, это позволило фашистской Испании сохранить нейтралитет и не ввязываться в «большую войну». Во-вторых, серьезное значение имел «фактор сдерживания». Его целью было показать немцам, что испанская армия достаточно боеспособна — и если они решат вторгнуться, то легко обойти Испанию не удастся. И у Гитлера были такие планы, поскольку перекрытие Гибралтара серьезно осложнило бы поставки вражеских войск и техники на африканский фронт. В июле 1941 года дивизия, насчитывавшая около 20 000 человек, покинула Мадрид и была переброшена в Германию для прохождения пяти ед. военной подготовки. Начиная с Польши, дивизия продвигалась к фронту пешком. Разделение «ограничило» дисциплину. Даже в Польше несколько солдат совершили самоубийство в гражданской одежде, и они были задержаны гестапо (из-за внешности их приняли за евреев). Товарищи отбились от задержанных в бою. Когда в оккупированном Новгороде власти организовали выдачу молока беременным женщинам, в момент сдачи каждое утро выстраивалась очередь, в которую потихоньку начали пристраиваться солдаты «Голубой дивизии». Они спокойно стояли рядом с беременными женщинами, не требуя от них излишков. Они были приведены в общую норму и оформлены. Но бургомистр Морозов, возмущенный тем, что молока катастрофически не хватает, как-то пришел на совет в состоянии алкогольного опьянения и «спустил с лестницы одного из испанцев». Западный испанец вскочил и бросил магазин своего пистолета в мэра. Для советского командования дивизия считалась слабым звеном. В ходе операции «Поларис» по освобождению Ленинградской области, которая проходила на фронте под красной сосной длиной почти 60 километров, четыре советские дивизии (около 44 тысяч человек) и 2 танковых полка не смогли прорвать оборону испанцев и понесли на этом участке большие потери. После этого сражения немецкому генералу Гольдеру приписывают слова: «Если вы увидите немецкого солдата в расстегнутой спортивной форме и пьяным, не спешите его арестовывать — скорее всего, это испанский герой». Эта фраза до сих пор висит в Клубе ветеранов 250-й дивизии в Мадриде.

Два или три дня назад на немецком телевидении была передача, подобная нашей, «Кто хочет стать миллионером». ВОПРОС: Как происходит общение в море? Затем 3 варианта ответа, я запомнил только правильный — использование «щенков» (ПУК по-русски). Какая группа какой фразе соответствует, ученые еще не выяснили))))) Я сам видел эту программу)))

На днях по немецкому радио:

Бдительные мещане в городке под Ахеном вызвали полицию в частный дом, где посреди ночи сработала сигнализация. Полиция немедленно прибыла на место, но воров не нашли. Заботливая мать просто прикрепила сигнализацию к холодильнику, чтобы ее сын не ел по ночам.

Житель сельской местности попросил немецкого ученого Вильгельма Рентгена прислать несколько рентгеновских снимков с инструкциями по их использованию. Физик ответил: «К сожалению, свободных лучей сейчас нет. Но мы можем сделать это проще: пришлите мне свой сундук».

Я много лет боролся с правильным произношением немецкого гортанного «Р». А для морщин — естественная коррекция. Так что у вас, ребята, не дефект речи, а просто повышенное знание немецкого языка.

Да, есть учителя, которые любят говорить «за жизнь».

Когда я поступал в университет, этот экзамен не снился чиновникам Министерства образования даже в самых страшных кошмарах. Сдав документы в приемную комиссию, я получил от них, помимо всего прочего, лист бумаги с расписанием экзаменов. Среди экзаменов был указан «тест на знание английского языка», напротив которого стоял прочерк. «Что это?» спросил я. «И тогда тестирование формирует языковые группы по уровням», — сказали мне. «Почему через дефис? «Значит, ваша школа такая, что тестирование не требуется, вас сразу определяют на самый высокий уровень». Моя школа действительно носила гордое название «преподавание ряда предметов на английском языке». Правда, в то время, когда я там учился, «набор предметов» состоял из правильного английского, той же литературы и технического перевода. То есть на английском языке не наблюдалось никакой физики или максимум музыки. Но мы были довольно перегружены языком, на старших курсах было в общей сложности 11 часов в неделю, и этого было достаточно для комиссии в университете. Теоретически, я должен был чувствовать гордость за свое включение в элиту. Но моя интуиция, более известная как моя задница, подвела меня. И точно: на первом же уроке иностранного языка несколько человек (включая меня, конечно же), которых окрестили «высшим уровнем», были выведены из группы и отправлены учить немецкий. Потому что якобы мы уже достаточно знали английский. Как мы, физики, учили немецкий язык, героически борясь с «грамматикой уебунген» в немецком учебнике для химиков, который нам почему-то вручили, как Михаил Васильевич Ломоносов «ging nah Moskau zu fus» — заслуживает отдельного рассказа. Важно здесь то, что я чувствовал именно этой задницей/интуицией, что мне не стоит писать на курсе английского в университете. Но как это сделать? А в учебном плане у меня был только немецкий, и занятия проходили, конечно, одновременно. Но когда решение было принято, мы с моим другом Лешей уже получили учебную часть с разными глупыми идеями по ним. И когда я подошел с вопросом: «А можно мне тоже сдать тест по английскому?», инспектор курсов только тяжело вздохнул, но не вызвал скорую психиатрическую помощь, а разрешил. Ну, промежуточные экзамены я сдал «экстерном» без проблем, в школе все равно отразилось, но дело шло к экзамену в конце второго года. И я понял, что здесь нужно взять хотя бы пару выпускных классов. Он проявил усердие в немецком языке, что-то сдал заранее и выторговал разрешение пропустить несколько занятий (именно на немецких занятиях проблема посещаемости была довольно строгой). Итак, я пришел на семинар по английскому языку, и из-за каких-то пересадок там оказалось две пары в одном ряду. И что? Две пары, четыре академических часа преподавания историй о работе военного переводчика — сначала о жизни кадетов в школе, затем о практике в Египте во время Шестидневной войны. И он рассказывал эти сказки на русском языке, даже не пытаясь пересказать их на английском (многие просто не поняли бы). Это была засада! «Зачем же я пролил свою кровь, зачем съел этот список из восьми листочков?» (Высоцкий). Почему я запомнил и сдал некоторые темы по немецкому языку заранее? Зачем убеждать «немца», что я действительно должен отсутствовать?

Все закончилось хорошо. Я достал тетрадь по английскому языку у кого-то, кто заранее заработал «автомат», быстро просмотрел «темы» и грамматические темы перед экзаменом (конечно, в тот день мне пришлось сдавать немецкий), и мое «отлично» по английскому вошло. На третьем курсе нас разбросали по факультетам, переформировав группы. И поскольку теперь у каждого в нашей немецкой группе было свое расписание, эти занятия перенесли на вечер, они больше не пересекались с английским. Англичанка» в моей новой группе была намного отзывчивее и многому научила меня и после «спецшколы». И я сдал экзамен на пятерку. А потом стало понятно, зачем он мне нужен. Нам предложили пройти дополнительное обучение переводчиков совершенно бесплатно. Тогда это скромно называлось «референтная группа», а сейчас за это выдают дипломы, которые со стороны ничем не отличаются от базовых. Но брали только тех, кто сдал оба экзамена по английскому на «отлично»! Я имею в виду, что без всех моих трюков с английским, я бы не попал в эту группу.

Но у меня сохранилась аллергия на «лекции» в виде рассказов о жизни. И никогда не страдал от этого. Конечно, я люблю вставлять поучительные истории в качестве иллюстрации к теме лекции, но студенты никогда не слышали, чтобы я болтал о побочных вещах. Они пришли туда не для того, чтобы слушать истории.

Немецкому философу Иммануилу Канту задали вопрос: как вы думаете, какие женщины более верные, брюнетки или блондинки? Не раздумывая, Кант ответил.

Долгое время где-то под Дрезденом мы заезжали на заправку, чтобы заправиться. Я вышел из машины, чтобы спросить, как у них дела. На этой заправке система была примерно такой: на насосе было несколько кнопок: «за 20 марок», «за 50 марок», «за 100 марок», «полный бак». Вы нажимаете на кнопку, и бензин сразу же начинает заливаться в бак. В это время водитель идет оплачивать бензин. Естественно, я задаю немецкому коллеге вопрос: а что если я не буду платить за бензин, а просто уеду? Немец впал в легкий ступор. Он спросил. Ну, допустим, я вор. Он воровал бензин, понимаете? Узнайте. Немец задумался. После тридцати секунд напряженной мозговой деятельности коллега хлопнул себя по лбу и радостно объявил: «Значит, здесь должны быть видеокамеры! Если вы уйдете, не заплатив, номер вашей машины будет сообщен в полицию, и вы будете арестованы! Что делать, если в комнате грязно? Тут немец делает огромные глаза, абсолютно ошарашенное лицо и задает следующий вопрос.

У меня хорошая, неинтеллектуальная работа. Чтобы получить мою профессию, достаточно пройти месячные курсы, а потом главное — быть пунктуальным и не вонять потом. Короче говоря, я тренер. Несколько месяцев назад в клубе сменилось руководство, новая леди каждый месяц выходит с новыми улучшениями, которые в основном касаются снижения зарплаты: теперь зарплата в черном цвете, убраны бонусы и введены штрафы. После каждого нововведения, если кто-то ворчит, вы получаете морализаторство на тему: «Вас много», «Очередь за каждым местом в шапках», «Не нравится, бесплатно». Хотелось бы написать, что все ушли и клуб обанкротился, но в нашем регионе сейчас кризис, в других клубах ситуация хуже, там могут просто кинуть с зарплатой, поэтому никто не ушел, окреп, но как-то смирился с «новой метлой». Самое трудное было сделать высокомерную и оскорбительную реплику: «Ты никто и звать тебя никак», «Я сказал, что ты уйдешь в 10, тогда и выйдешь», «Что значит быть на работе, я могу уйти с нее». «Однажды она узнала о моей прошлой жизни и попросила контакты на немецком языке для своего мужа. Я скинул ей контакты классных учителей, лучших в своем деле в нашем городе. Он звонил мне несколько часов в ярости: — Лунаар, а других нет? — Это лучшие. — Вы не можете сделать это сами? — Нет, сейчас я так не делаю (а если бы и делал, то тогда я точно не стал вашим мужем). — Они ведут себя совершенно неправильно! Они грубы со мной! Я им говорю, что в понедельник-четыре в 19, они говорят, что в эти дни свободны только 22. Я говорю в субботу в 15:00, они говорят, что я не работаю по субботам, что за бред? Обычно они оказывают услуги или издеваются? Добро пожаловать в мир разыскиваемых людей, сучка.

Когда-то я очень успешно работал в Германии, а потом, много лет спустя, снова с удовольствием поехал туда в командировку, теперь уже из Штатов. Я вспоминаю и сокрушаюсь, что не научил свою дочь немецкому языку. Ну, я думаю, она была в порядке, по крайней мере, в воскресной русской школе! Русский язык с литературой, историей. Я возвращаюсь. Забираю дочь с гимнастики в следующую субботу, тренер (русская) вываливает и говорит мне: расскажи, пожалуйста, своей маше, как моя мама уехала в Германию, отвела душу? А она мне отвечает: «А что такое «предотвратил душу»?» 🙂 🙂 🙂 🙂

Занимательная история государства Российского (1) (в вольном пересказе)

В последний год правления Екатерины II в Санкт-Петербург из Германии прибыл влиятельный принц, отличавшийся красивой внешностью. Он приехал не просто так, а в надежде привлечь внимание стареющей императрицы. Ну, то есть, понятно, с какими намерениями он это делает. Ему предоставили квартиру во дворце, и его сопровождал сотрудник Министерства иностранных дел (sic!), своего рода друг в штатском, который следовал за ним везде и всегда, выступая то в роли переводчика, то в роли шпиона. Фаворитом императрицы в то время был князь Платон Зубов, и ему не нравилась эта тевтонская чепуха, тем более что Екатерина, похоже, начала симпатизировать немцу. В те годы князь Щербатов служил поручиком в Измайловском полку. По описаниям современников, реальный поручик Щербатов мог соперничать с анекдотичным поручиком Ржевским, потому что был молод, заносчив и иногда башня у него полностью разрушалась. Так вот, однажды Щербатов сидел в театре, в первом ряду кулис, в штатском кафтане, с тростью в виде узловатой палки, и ждал начала представления. Рядом с ним сидел немецкий принц с другом в гражданской одежде. Первый акт заканчивается, и начинается антракт. Скучающий Щербатов вежливо спрашивает немца, нравится ли ему пьеса и русские актеры. Надменный тевтон игнорирует вопрос. Щербатов, решив, что не понял, вежливо повторяет свой вопрос на немецком языке. Немецкий принц разворачивает свои парадные, презрительно смотрит на Щербатова и гнусавым голосом говорит конвоиру: «Нет, ну вы посмотрите на этого дурака, он посмел подойти ко мне — немецкому принцу. со своей глупой болтовней!».

Ну, вы же сделали это, не так ли?

Щербатов пришел в бешенство от такой наглости, крича на дореволюционном русском языке: «Ах, ты, оборванный немец Швайн, ты совсем обманул Рамзеса! Вы будете отвечать за рынок! Я сам — русский князь. ‘ И с этими словами он бьет дубинкой… пардон, узловатой тростью, принца, отчитавшего прямо в его швайнскую морду… Чиновник русской дипломатии подхватывает немца и тащит его в тогдашний Интурист, потому что с распухшей мордой во дворец он уже не верблюд. К тому же Зубов, который сразу же узнал о случившемся (как всегда, стук распространяется быстрее звука), намекнул императрице, что избитому князю неприлично болтаться при дворе. Императрица, конечно, пожалела князя; на следующий день через Зубова она послала дорогую табакерку со своим портретом и выразила крайнее сожаление о случившемся (представляю, как Зубов визжал про себя, выражая это сожаление). Немец принял подарок, но намекнул Зубову, что понимает, откуда растут ноги у этой истории, и если у него будет возможность, то он поквитается с Зубовым. На этой горькой ноте он навсегда покинул Россию. Князь Щербатов (увы!) был уволен из полка и сослан жить в свое поместье с запретом появляться в столице.

Грустно, не правда ли? Но у этой истории есть продолжение.

После Екатерины, как вы знаете, на престол взошел Павел. Он вызывает Щербатова в Петербург, назначает его в тот же полк и дает ему высокий чин. Спустя некоторое время князь Платон Зубов, путешествуя по Европе, остановился в Берлине, где получил вызов на дуэль от мстительного тевтона. Однако, естественно, полагая, что по дуэльному кодексу он не имеет права драться за Щербатова, он передал вызов последнему. Император Павел узнал об этом, когда Щербатов попросился в отпуск за границу, и приказал выдать князю пять тысяч рублей на дорожные расходы. Когда Щербатов вернулся в Петербург, Павел встретил его и спросил: «Что, убил немецкую свинью?» «Убил, ваше величество», — скромно ответил Щербатов.

Анекдоты из России, мемы и истории

Анекдот про немецкий

Похожие статьи