Анекдоты из России, мемы и истории

Анекдот про ведро

Она провела генеральную уборку в своей сумке. Мне пришлось дважды выносить мусорное ведро!

— Василий Иванович, литр выпьешь? — Я могу. — А два? — Могу, Петька, могу. — А ведро? — Нет, Петька, ведро, пожалуй, нельзя. Но я буду очень милой!

Мальчик и девочка в песочнице. Мальчик, естественно, начинает раздражаться. — И что? А у меня новая лопатка! — А у меня ведро! — А у меня плесень! Мальчик понимает, что ему не удастся расстроить девочку. Затем он снимает штаны. — И у меня есть то, что есть! Ответить девочке нечего, и она в слезах бежит домой. Но примерно через 15 минут она снова весело вбегает во двор. Мальчик решает повторить свой номер, сняв штаны. Девушка. — Ну и что! Мама сказала — вырасту, у меня будет столько, сколько ты захочешь!

— Ты такой слабый. Что вы едите? — То же, что и вы, только на полведра меньше.

Общество Дальтоники купит ведро черной икры и килограмм красной смородины. Мы надеемся на вашу порядочность.

Анекдот про ведро

Какими религиозными мы стали! (Не путать с богом — ну) Ладно, ладно. И это хорошо. Дочь живет на Кавказе, внук учится в Чехии в Мариасе. Мы общаемся через Skype. Вчера вечером. Крещение. Связался с внуком. — Дедушка, ты сегодня купался в проруби? — Я не купался в проруби, ответил я, но нахлебался холодной воды и накатался на 100 граммах. А ты? — Да, подождите, — и одновременно смеется. — Подождите, а что потом? — Я принесу святой воды. Мама позвонила вчера утром и посоветовала мне набрать ведро воды из крана, поставить его на балкон, и к вечеру святая вода будет готова. Проведите церемонию, налейте. Он забил, снял цепочку с крестиком с шеи в ведро, тоже по совету матери, и отнес его на балкон. Вечером на балконе ждало полное ведро святого льда. Разница в климате не была принята во внимание. Он стоит в батарее и не хочет плавиться. Ведро пластмассовое, его нельзя поджечь. Если я задержусь до полуночи, будет ли Бог подвергать меня испытанию? И он показал фотографию, где на дне ведра лежит замороженная цепь.

Тогда я был еще очень молод. Тем летом, в разгар донки, я просто переключился на работу с рыбалкой в офисе. Перед выходными главный инженер объединения позвонил мне и выдал охранную грамоту — «Циповцам» — на получение полутора литров спирта. Да, не техническая, не «пианино» некоторых, а настоящая, чистая, как слеза ребенка, которая только стирает контакты серебра. С этим спиртом мне пришлось лететь вместе с комиссией Госгортехнадзора в составе Юрия Юрьевича, начальника отдела по надзору за горно-газовой промышленностью, и Гриши, инспектора этого отдела, который нас курировал. Это был август, середина отпусков на севере, поэтому эту ответственную миссию — сопровождать комитет и делать все, чтобы было как можно меньше инструкций — доверили мне. Утром, вместе со спиртом, двумя бутылками водки из своих запасов, Гришей и Юрием Юрьевичем, мы вылетели на вертолете на газовую рыбалку. По дороге они вдруг сели в Дудинке, и туда забрались еще два инспектора, один постарше, второй помоложе. Они приехали, поднялись на второй этаж общежития, где была гостиница, я оставил там инспекторов и спустился на первый этаж, где жил начальник рыбного хозяйства. Он открыл сумку: «У меня есть немного с собой». В ответ он открыл холодильник, в котором было несколько бутылок водки: «У меня тоже есть немного!». Я поднялся наверх, вызвал комитет, как бы отсиживаясь в стороне. Я подошел к ним — у них тоже есть! Стол уже был заставлен завтраками и бутылками. «Проходите, садитесь!» И мы пригнулись. К вечеру глава Провидения напился; его сопровождали, чтобы не портить компанию. И мы продолжили пить по пять. Тогда я ясно увидел разницу в классе между начальником и подчиненными. Кто-то напивался больше или быстрее, кто-то меньше. Юрий Юрьевич достиг желаемого состояния и остановился на этом уровне. Следующие очки больше не влияют на степень опьянения, она всегда остается неизменной. Но я не мог напиться. Первый раз с таким заданием, один с четырьмя инспекторами — когда это было, они больше двух вообще не ходили! А не пить было невозможно, я пару раз пытался не допить налитое — замечали, с глаз долой. Поэтому я пил со всеми четырьмя на одном уровне. Потом двое легли спать, я пил с остальными. Потом произошла смена караула — двое проснулись, следующие легли спать, а я продолжил пить с новой сменой. Водки во мне теперь было столько, что я мог подойти к зеркалу, открыть рот и увидеть уровень жидкости. Я даже боялась нагнуться, чтобы не переполниться. В то же время, алкоголь не принимает абсолютно. Когда все уснули (кроме меня, конечно), мы сели играть в преферанс. До этого я играл в нее только на компьютере, это был первый раз в моей жизни. Новичкам везет — в итоге я обыграл всех, даже Юрий Юрьевич выиграл полторы тысячи. Я уже был рад поддаться, но как это сделать, не умея играть? На второй день Гриша вспомнил, где он работает, или просто решил отдохнуть. *Давайте проверим кое-что! По крайней мере, мы едем на семинар по разделению. «И тогда дедушка преподал ему урок. Он взял блокнот, сел у окна и отодвинул занавеску. Общежитие было экстремальным, окно даже на рыбалку не выходило. Окно выходило на большое, больше километра, озеро. что это было с нами? Вокруг? Он зарегистрирован у вас? «Кто бы это зарегистрировал! Его строители и отказались от него из-за его неработоспособности,

Позже мы его отремонтировали и использовали время от времени. «Ты что здесь, песок добываешь? Есть ли у вас разрешение на добычу полезных ископаемых? И мы пишем песчаный карьер? Пишите — никаких горных штабелей, незаконной добычи полезных ископаемых! Возможно, вы не платите НДП?» Какое разрешение, если выделенный карьер находится в 10 км от деревни и песок попадает туда во время строительства. И отсюда мы иногда брали несколько грузовиков песка, после наводнения или дождя, чтобы сделать кусок. И в конце концов, нечего сказать, рядом с экскаватором видны следы самосвала. «А как же наше озеро? Какая река вытекает из него? Является ли это притоком сообщений! А рыба, наверное, заходит на нерест? Прямо на берегу водохранилища рыбалка первой категории — Это сделано! Мы пишем! Мы пишем!» «Что находится справа от сарая в воде в кучах? Водяной». Дедушка закончил писать четвертую страницу и сказал: «Гриша, учись, пока я жив». Пойдем куда-нибудь, посмотрим что-нибудь! «Зачем куда-то идти? Выкладывай!» Потом я понял, что на самом деле они пришли не нас проведать, а проводить на пенсию моего дедушку, но тогда я этого не знал. Мысль о том, что мы сейчас будем представлять подобные инструкции, за каждую из которых можно заработать полконтракта, у меня как-то сама собой не складывалась. Кстати, через несколько часов эти листы были выброшены в ведро вместе со мной. На третий день мы пошли по грибы. Погода была отличная, светило солнце, комаров больше не было, тундра уже начинала окрашиваться в осенние цвета. Здесь не было деревьев, полярные ивы и березы высотой не более колена, поэтому подлесок был виден издалека. Мы взяли два ведра, чтобы не возвращаться, и пошли прогуляться. Я шел рядом с Юрием Юрьевичем, о чем-то говорили, и тут он меня спрашивает: «Скажи, нас много. Мы в деле?» Я не смог сдержать себя: «Если честно, то именно там ты сейчас и сидишь!». И я провел рукой прямо по границе, где плескалась водка. «Давай, не обращай внимания! Лучше оглянитесь вокруг — солнце светит, тепло, погода замечательная, никто не кусается, грибов полно! А какая красота очень заметна! Это главное. Мы. Он составит твой мозг и уйдет, а все остальное останется!» А потом я подумал: «Но ведь он прав!». Он дошел до первого оврага, быстро спустился по нему и пошел к озеру возле общежития. Там, в кустах на берегу, стоял стол и скамейки. Я начал работать над этим, в институтах, с которыми я сотрудничал, было много молодых людей. У одного был день рождения, они собирались там праздновать, позвали меня, но как я могу переехать, разве я сижу с комитетом? Я пришел туда, мы жарили шашлыки до позднего вечера, и я спел песню про гитару. Это было весело. Я вернулся в темноте. «Где ты был? Мы уже объявили здесь о поиске!» И теперь я знал море: «Отдохнул! Выкладывай!» Много лет спустя. Юрия Юрьевича уже нет, но время от времени я вспоминаю этот урок. Иногда нам нужно остановиться, оглянуться вокруг и понять, что есть вещи, которые проходят, кажутся очень важными сейчас, но быстро забываются, а есть те, которые останутся навсегда.

Он рассказал об этом коллеге, который работал шеф-поваром. Их повар постоянно жаловался, что у него не хватает времени, чтобы спокойно сесть и поесть. Мы решили провести эксперимент: выливать ложку воды в ведро, когда повар пробует что-то на вкус. Когда повар ушел с работы, было набрано 1,5 ведра воды!

Премия, почти точный пересказ.

Строительство, перекур, у нас крановщики все наверху, обед и туалет. Туалет в виде ведра, я как всегда беру ведро, делаю туалет и выливаю его на ветер, слышу маты снизу — наш прораб с начальством, какой-то комитет, прораб ругается и машет кулаком, ветер такой, ну захлестывает их своим дождем и что, вы не собираетесь спускаться и брать ведро, дьявол их принес в этот момент, тогда прораб зашумел, потому что суперинтенданта ударили, он говорит, что у вас бардак на стройке, он не подписывал какой-то акт, он конкретно говорит, что он все устроил, чтобы мы сюда не ходили. Но я виноват, я тогда тоже за живот схватился, премии лишили канешна, а бригадир тогда оттаял, я говорю, что терпеть не могу это основное, ну ты попал, они тут болтаются, только мешают работать, но с тех пор комиссии не ходят, ну вернем премию и посмотрим лучше — я тут постоянно бегаю.

Несколько лет назад на *атомной электростанции, согласно графику технического обслуживания, были заменены два крана для слива воды и гидравлики. Я не буду вдаваться в подробности, чтобы случайно никого не вывести из себя. Для того чтобы работа была принята высокой комиссией, грузоподъемность кранов должна быть проверена специальным разрезом. Сиречь — набор мерного ведра и секундомера. Начальник технического отдела послал трудолюбивого работника к уборщице за ведром — но комиссия сказала: «Пошел ты! Непонятно, что за ведро мы не получим, работая на атомной электростанции. Ведро для такой особой цели должно быть особенным. ‘ Босс сказал: «Хорошо», и попытался приказать ведро в домработницы. Но там, для изготовления инструмента, от него потребовали полный комплект чертежей: размер, материал, форма. Отдельно для дна, стенок, ручки и всего изделия. Рассудив, что цена на ведро быстро подскочила со 100 рублей за 10 тыр, начальник по глупости попытался купить ведро в магазине, но и там черт его знает что. Он не мог купить за свой счет — непонятно, как поставить ведро на баланс и выдать комиссионные, и он не мог купить ведро за счет атомных электростанций, так как любые государственные предприятия по госзаказу требуют тендера. Более того, через Москву. Офанарев полностью вышел из такой проблемы, начальник позвонил нам и попросил купить и отправить ковш «на комплект» кранов, благо мы, поскольку для этого не нужны частные торговцы, для этого есть. И мы купили. Не Хухры-Мухры, а настоящие немецкие мерные ведра по 270 рублей за штуку. Но, черт возьми. Оказалось, что немецкие измерительные приборы не соответствуют требованиям комиссии. Им нужен был сертификат для российской метрологической службы. Так ведра отправились в ***’s, где их 2 недели (!) за 1500 рублей (!) изучали какие-то специально обученные ученые. И пришли к выводу, что немецкие ведра все же пригодны для измерения объема российской воды. Катарсис: командировка выписана, билеты куплены, курьер «под парами» — и отправленная за ведрами *** с машиной стоит в пробке на Лиговском проспекте. Поскольку с этим «продуктом». Отсканированный сертификат метрологической службы высылается по электронной почте. И ВУАЛЯ: Верховная комиссия благополучно подписывает акт приемки! Скорость наполнения ведра уборщицы, но с маркерами-выделителями. Что касается ведер, то их судьба также была весьма примечательной. Благодаря наличию сертификатов они приняли активное участие в обслуживании танков Премьер-лиги, после чего были отмыты от масла (интересно, что они там измеряли этими ведрами?) и теперь отправились на работу в Индию. Обычно индейцы отказывались от секундомера. Сказали, что у них самих этого добра хватает. Но сертифицированные ведра-АА.

Вообще-то, я не верю в приметы, вернее, стараюсь не верить. Я думаю, что это скорее предупреждение, чем безнадежная судьба, но есть среди них и приметы, в которые веришь, не веришь, но они все равно сбываются. Например, с названиями кораблей, если что-то случилось с первым, то какая-то хрень случится с каждым, кто носит это имя. Я отправился в гости к друзьям, чтобы навестить прямого потомка, вернее, отпрыска, моего британского сэра Милфорда (в миру — Мышь) по имени Леди Ди (в миру — Дашка).фрукт. Я знал, как с этим справиться, и отправился в IKEA за педальным ведром, которое было упаковано в картонную коробку, одна сторона которой почти отсутствовала, только небольшая рамка по краям, предположительно, чтобы был виден цвет ведра Семья, состоящая из родителей и двух детей, 6-летней девочки и 4-летнего мальчика, встретил меня аккуратным столом в гостиной, показал ауру красоты, тут же заменил ведро на педаль, передал коробку от него детям в «доме», и дочка нарисовала на боку коробки большую ручку (как перечеркнутый ноль) и какие-то кнопки фломастером, а мы с братом сели смотреть то, что я считал телевизором. О том, что это был не телевизор, и что у Дианы, похоже, нелегкая судьба, я узнал из фразы мальчика, обращенной к сестре: «А теперь включи гриль, чтобы корочка была хрустящей». Ура.

«Гусиную печень не следует путать с фугу» Для среднего американского туриста, путешествующего по России, Тульская область равна Л.Н. Толстой. Согласно их собственным представлениям, Лев Толстой был гением, потому что писал толстые книги от руки (без компьютера!) во время англо-американской войны.

Честь принять делегацию выпала англосаксам и Потаповне. Экологический и этнический туризм. снова рыбалка. Они питались им в течение недели и получили огромное удовольствие. А потом, как на счастье, в город уехал только переводчик, и их начальнику не терпелось узнать, какие вкусные жареные грибы у них сегодня на обед. С этого момента и начинается история.

Немецкий язык Потаповна выучила в школе, а из английского только «it’s delicious» (очень вкусно) и сумела выучить его как следует. В общем, она, как могла, объяснила, что американцы могут есть только лисички, лисички и подосиновики (а остальные русские грибы они считают ядовитыми). Она объяснила, что сейчас не сезон для лисичек, поэтому здесь в основном белые и мало лисичек. Что она на самом деле там обнаружила, неясно, но она была очень напугана. Он поднялся на кухню, чтобы проверить свои подозрения. Я нашел ведро волн, которые Потаповна приготовила для маринования. Из своей англосаксонской таблички я узнал, что этот гриб у них считается непригодным для употребления, и очень испугался.

И тут, как на счастье, появилась бабушка-кошерница. (С детства соседка считает свинушку своим главным и любимым грибом. Она хотела чихнуть на телевизор, который говорит уже тридцать лет, якобы свинья ядовита. И она не переквалифицируется. а они помогают: как только найдут свиней, обязательно наймут их для нее.) Вот Потаповна, простушка, отдала ведро свиней этой американской соседке.

Этому американцу (и делегации, сбежавшейся на его крики) стало плохо от просмотра ведра со свиньями. В общем, скиф пришел в американский экологический и этнический туризм. И кто в этом виноват? Да, языковой барьер. и волнушки, которые еще 1,5 месяца солить, иначе я бы попытался дать им понять, что они печатают на англосаксонском планшете и ничего не понимают в русских грибах.

Для богатых и бедных. Михаил Кожухов, корреспондент, объехал полмира с передачей «В поисках приключений». Суть каждого издания в том, что он находил самые бедные районы ремесленников, где производится что-то сделанное вручную, и пытался воспроизвести это. Ну, есть ремни, торты, корзины и т.д. А в одном из изданий он обнаружил в африканской или латиноамериканской стране такой же квартал, полный мусорщиков. Они делали самодельные ведра из камер старых грузовиков. Технология проста до ошеломления: старая резиновая труба берется из грузовика, разрезается на части, затем скрепляется гвоздями (!) и молотком таким образом, чтобы получилось ведро, в котором можно носить воду. Ведра недолговечны, но дешевы. Это фон. Короче говоря, Кожухов со съемочной группой телевизионщиков пришел на эту улицу и попросил «научить» их, как это делается. Ну, есть, конечно, известное грандиозное «мы цивилизация, мы решили попробовать, так сказать, дауншифтинг». В общем, два дня он беспокоил этого крестьянина, стрелка, который пытался прибить ведро. Там что-то произошло. И вот последние кадры, они прощаются, Кожухов спрашивает: «Тебе уже 60 лет, ты всю жизнь этим занимаешься, неужели вся твоя жизнь в этом гараже?». Парень отвечает: «Ну, знаешь, это мое хобби, я занимаюсь этим с детства, но вообще-то я местный олигарх, мне принадлежит полгорода и сеть супермаркетов, а это для души».

Вы бы видели лицо Кожухова. Думал, что снимает, а оказалось, что это двухдневное представление для всей улицы 🙂 Таким образом, наши телезрители сами стали участниками африканской версии «скрытой камеры».

Хороший сайт, интересные истории. Я добавлю свой. Это было, когда я училась в 8 классе. Это был февраль, холод, снежные бури, в то время в моем городе очень часто отключали электричество. Мой друг из школы Тема учился со мной в классе, я ехал с ним в школу (это случилось по дороге). И вот он мне говорит: «Мои родители завтра уезжают на несколько дней, я остаюсь дома один, не хочешь провести ночь со мной, я снял кучу фильмов на видеомагнитофон (о DVD тогда еще никто не слышал)?» Мне понравилось предложение — поскольку в то время для меня дома было строгое правило по будням — 10-10:30 вечера — спать, а здесь хоть всю ночь сиди и смотри фильмы, и школу можно прогулять один раз. Я говорю — «Приходи, Тема, а кушать будем (никто из нас не умел готовить)?» Он говорит — «Мама варит борщ, чтобы мы не умерли» — «Хорошо» — я говорю — «Вечером, если попрошусь в отпуск, приду». Прихожу вечером, смотрим кино, уже одиннадцать часов вечера. Я говорю — «Тема, а туалет у тебя за собакой, куда мне ночью ходить?» (они жили в своем доме). Объект говорит: — «В ведре, если что, отнеси ведро в коридор и поставь в левый угол» — «Ладно, думаю, в ведре, значит в ведре». Просыпаюсь ночью, хочу в туалет, а ночь темная, ни хрена не видно, еще в чужом доме, ползу к выключателю — щелк — света нет. Просыпаюсь Тема: — «Тема, я хочу в туалет, пошли меня» — «Ну, сам посмотри» — «Ну, тут света нет, ты мне фонарик дай» — «Фонарик освещает стол, возьми сам» А стол стоял в углу комнаты. Иногда в собственном доме в полной темноте невозможно сориентироваться, но тем более в чужом. Я примерно помню, где находится стол, я ползла, чтобы его потрогать, что-то набивала, не нашла стол, теперь злюсь на Тему за то, что он не захотел встать и зажечь свет. Я думаю: значит, он поставил ведро у входа в коридор, в левом углу, а это значит, что я должен проползти из прихожей, где мы спали, в коридор, проползти до стены, которая проходит по левому углу возле входа, проползти до угла и найти ведро. И желание уже сильно. Ползу на ощупь, да, порог выполз из коридора, еще 2 метра прямо, да, вот стена, слева, ползу, ползу до угла, касаюсь рукой дна — да, ведро стоит, достаю конец, начинаю облегчаться, только чувствую звук какого-то металла, но ведро было не пустое, когда Тема принес его, я проверяю рукой — ну точно, чертов мудак закрыл ведро крышкой и ничего мне не сказал, покрутил пальцем ручку крышки, собрал все, что было на крышке, высыпал в ведро, доел коробку, закрыл ее и переполз на диван. Отталкивая Тему в сторону: «Тема, этот урод не сказал мне, что ведро с помоями закрыто крышкой?». Сон субъекта тут же прошел — «что еще за крышка на ведре с помоями?» — «Ну, куда ты сказал ходить ночью в туалет!». Тёма вздыхает, — «Давай, пошли». В темноте доползаем до угла, Тёма в углу зажигает зажигалку и я вижу, что в левом углу вместо ведра стоит какая-то кастрюля, а в другом углу — ведро (я не видел, когда Тёма делал этот слепок). Тёма открывает крышку кастрюли — а там борщ, кастрюль 7, на две трети полная, борщ мешает, а там плавают красивые такие куски мяса, видно, что мать не пожалела, готовила на 2 дня для сына, чтобы он не был голодным. Объект сердится, он загорается, я смеюсь, не могу остановиться, это его еще больше злит. — «Ты мне должен 2 килограмма мяса!» — «Да пошел он, Тема, надо было сказать, что ведро переставили!». Потом я около часа не мог заснуть от смеха, а Тема кормил собаку борщом. Он ел чай и печенье в одиночестве до прихода родителей.

Сижу дома, звонок в дверь. Я открываю его. На пороге появляется существо с багровым лицом, запахом испарений и двумя пакетами в руках: — Скажите, у вас есть ненужные вещи, которые вы хотите выбросить? Как уже было, я считаю, что у этого бездельника нет ни сил, ни ругани. Я уже собираюсь закрыть дверь, как замечаю стоящую корзину с мусором в соседней квартире: они пропустили ее через дверь, чтобы не забыть вынести. Я молча сунул палец в мусорную корзину, сказав там и тогда. Существо радостно улыбается и говорит спасибо. Я закрываю дверь и иду курить на балкон. Снизу открывается входная дверь, выходит мой старый посетитель. Один пакет в руке, второй в зубах, в другой руке ведро с мусором. Он подходит к мусорному баку, вытряхивает мусор и аккуратно вытирает ведро пучком травы. Он помещает свои вещи в новоприобретенное имущество и освещает другой вход. PS Я не признал соседа за то, что он дал ей ведро.

От молодежи. Мне очень понравился сок в нашей студенческой столовой. Сок в стаканы повара наливали половником из ведра. Я думаю, что я добавила в сок 50 на 50 воды. А теперь я вижу, — он достает ведро и три литровые банки с соком. На глазах у всех он демонстративно открывает банку — выливает в ведро. Открывается — наливается. Я подругу локтями расталкиваю — видите, она забыла разрешить Седню! И этот Скайба на уши встал. Да, — говорит он. Она наливает только вторые три литра. А 10-литровое ведро уже полно! Она уже принесла его с водой.

Капитан Бабкин (прошу прощения у майора) никого не любил. Коллеги по отделу военных слухов, его карьера обязательно должна была стать либо первым, либо вторым секретарем обкома партии, уроженцем той же глухой деревни, что и родственники майора. Студенты не выносили его мелочных придирок и патологической безграмотности, от которой иногда даже перехватывало дыхание. Все, за что его принимали, блестяще присутствовало для завершения абсурда и даже поначалу вызывало смех, после чего действовало как изнуряющая зубная боль. Это был первый день после зимней сессии. До 23 февраля, главного праздника департамента, оставалось около недели. Примерно через двадцать минут после начала первой пары в аудиторию вошел один из старших офицеров и предложил сделку: добровольцы, готовые внести посильный, но высокопрофессиональный вклад в подготовку к празднику, получат отгулы от занятий на сегодня и следующие две недели. Не такая уж маленькая цена, учитывая, что «война», хоть и была раз в неделю, состояла из четырех пар плюс пятая пара «самостоятельной практики». Не многие выдержали конкурс, мы с другом бросили вызов подготовить наглядную агитацию в виде кумачовой растяжки «Мы надежно защитим завоевания социализма» и Майка, в миру Миши Майка (если вы его читаете — привет !!!)) . Он получил побелку потолка в месте между ступенями лестницы, там кто-то оставил на ночь открытым окно сверху, и вода, протекающая по потолкам, была отмечена грязными пятнами. Остальные, вынужденные изучать спусковое устройство артиллерийских бус (также известное как тренога), ревностно изучали его. И никто не обратил внимания на одну деталь. В тот день на дежурстве находился майор Бабкин. Надо сказать, что для всех офицеров служба была сродни наказанию. Ведь кому охота — первому проверить сохранность тюленей, отчитаться на утреннем разводе за количество номеров, шлифовать поздно, уходить последним, проверяя свет и воду на всех этажах. Бабкину, в новой форме, эта роль досталась впервые. Ранее он был единственным капитаном среди полковников, подполковников и майоров. Он очень хотел оправдать доверие и, казалось, с удовольствием демонстрировал военную смекалку, скорость и доблесть. По этому случаю майор здорово повеселился раньше времени, так что шляпа выглядела великолепно и сползала с его абсолютно круглой головы на глаза и уши. Напротив, к нему подходили с трудом. За короткое время жизни гарнизона у майора бедра стали шире плеч, по этой причине ремень с кобурой у него был гораздо выше пояса, а портупея казалась дополнительным элементом дизайна, так как исключалась возможность сползания под тяжестью оружия. При этом, демонстрируя все властям, Бабкин передвигался по вверенному ему объекту с беспокойством встревоженной курицы. Когда он появился перед нами в третий или четвертый раз, с разницей в 10-15 минут, в наглухо заколоченном «Смысле», наученный держать в руках молоток, мы, от греха подальше, просто заперлись внутри, а снаружи повесили красочно спроецированную табличку: «Не вмешиваться! Люди работают. ‘ Остаток посадки он провел с Майком, и пока тот, готовя свое рабочее место, сооружал высокого «козла» (потолки в отделе были высотой пять футов), Майор показывал ему пальцем, как катать кисть по потолку. Перерыв после первой пары также был отмечен инновациями. 50 студентов,

Обычно куря под козырьком у входа в отдел, он ехал в «специально оборудованную зону». «Местом» была открытая всем ветрам площадка на деревянном пожарном щите на стене здания, которое выглядело окаменевшим под бесчисленными слоями масляной краски. Через некоторое время, чтобы не подавать дурной пример, ездя под мокрым снегом, офицеры забрели туда. Сразу после перерыва он посоветовал закрыть нашу дверь изнутри, поискал отличную вывеску и с разочарованным вздохом отправился искать новый бизнес. Дело было быстро найдено. На полу широкого коридора командирской каюты, или, как ее еще называли, пола «штаба», где находился наш похититель, прозрачные меловые следы были белого цвета. Следы вели к футболке. Побелка уже началась, и часть содержимого мела вождя в виде редких капель покрывала пол. Запрокинув голову к футболке почти на три метра выше и придерживая шляпу, которая казалась слишком свободной на коротко стриженном основании, Бабкин заикался: «Вы тот же… Кто вы? Не капай, твоя мать. «Здесь нам нужно немного о чертах характера Майка. Он был очень лаконичным, но очень жестким, если того требовали обстоятельства. По этой причине три года назад он был отчислен из университета из-за конфликта со взрослыми студентами в общежитии, практикующим дедушкой. Затем около двух студентов вызвали скорую помощь для полиции Майка. В результате он провел два года в армии и восстановился на второй год теперь уже для нас. По этой причине я не очень верю, что ведро случайно оказалось на самом краю и Майк случайно задел его ногой в тот момент, когда Бабкин спрыгнул со дна, требуя, чтобы «не капало». Поток из опрокидывающегося ведра привел его прямо на объект, превратив майора в душную швею, абсолютно белую скульптуру. В течение десяти секунд статуя не двигалась и не издавала ни звука. Затем, там, где должно было быть лицо, с хлопком открылся почти один глаз, затем второй, и оба глаза сморщились синхронно. Затем под глазами с шумом вышел воздух и появились три отверстия, две ноздри и рот. Майк, сидящий на корточках, внимательно наблюдал за превращениями. — «Кто ты, а?» — эхом отозвался Бабкин. «Ты я@ твоя мать, это, … дымный, а?». Молчание было ему ответом. Повернувшись на каблуках и повесив на голову почти чистую фуражку, которая, как и все до пят, делала замерзший мел похожим на весеннего снеговика, он подрезал начальника отдела. Через некоторое время вместо Майка спустился полковник Токмаков, замещающий начальника, один из немногих офицеров, к которым мы, студенты, относились с уважением. Задумчиво глядя на потолок, на котором не было откровенной, меловой лужи на полу, он подошел к окну, открыл его и достал сигареты. Майк все еще сидел на насесте под потолком. Токмаков зажег сигарету и, взглянув на Майка, посмотрел на сигарету его глазами. Майк достал свою и, расценив предложение сигареты как разрешение закурить, прикурил вместо нее. Через несколько минут полковник снова указал глазами на Майка-Гасси. Я закрыл окно и спросил — «Вы успеете закончить к трем?». Майк утвердительно кивнул. «Да. И отнесите эту лужу на перекур, — добавил Токмаков на ходу. Бабкин, как говорят, долгое время писал сотрудникам в любом случае с требованиями Майка о публичном выступлении. Но выгнать его во второй раз было, видимо, моветоном.

Если возраст и отсутствие мозгов позволяют, то почему бы и нет? На этот раз отсутствие мозгов подтолкнуло нас к красивому и очень талантливому грязному трюку.

… Во дворе дома рабочие приготовили бузу. Бочки дымились, рабочие ругались, черное месиво из бочонков и все это вместе создавало такую романтическую атмосферу, что мы, маленькие ребята, не могли пройти мимо.

— Дядя, дай нам немного Буддена? — Два уличных мальчишки с ведром стояли перед бригадиром, который, только что пообедав и взяв грудинку, пребывал в весьма симпатичном душевном расположении. Одним из тех мальчиков с ведром был я.

Дядя добродушно оглядел нас, сказал что-то вроде «да», в рот, мол, бери, бери, извини, что ли, нет? И он вылил полведра черной, горячей кашицы. Сначала мы разливали его по разным формам и нуждались во всем интересном, но сосед, существо никогда не трезвое и потому регулярно избиваемое женой, встречая нас на дороге, бормотал что-то вроде «Что-то опять бандиты молодые» и тем самым предопределял ближайшее будущее.

Мы стали резко обижаться, тем более что на этот раз мы ничего не украли, а очень честно попросили. Будронные фактурные изделия отошли на второй план, а на первый вышел вопрос — как напасть на соседа за его слова несправедливые, заезженные трепетные детские души?

То, что почти все взрослые соседи боялись нас, ни в коем случае не говорит об упущениях в воспитании и грубой духовности. Но этот сосед не боялся нас. Он был храбр и глуп, этот сосед.

Остро встал вопрос о том, как наказать ближнего, чтобы впредь он не говорил о всех нас несправедливо и клеветнически.

Предложение залить скважину из скважины отмечается своей неприемлемостью. На ковре за дверью к этому предложению также не прислушались. Во-первых, не хотелось писать, а во-вторых, мы хорошо помнили, как за этим делом поймали ребенка из нашего двора. Сначала его воспитывала предполагаемая жертва в виде шарообразной тети, потом его воспитывал лично отец, потом его воспитывала тетя, потом отец, вдохновленный тетей недемагогическими словами, воспитывал, воспитывал, воспитывал, воспитывал Опять воспитывал, потом они все вместе пошли к тете, и ребенок собственной рукой вымыл ковер в тетиной ванной. Потом ребенок пошел домой, а отец остался. Потом мама приходила домой с работы и выкладывала все события дня с виртуозностью средневекового иезуита. Потом они с матерью пошли показывать квартиру, где он написал на ковре. Но мама почему-то даже не взглянула на ковер. И она посмотрела тяжелым взглядом, как стук в дверь кузнеца, и сказала — «Возвращайся домой». Что там было никто не знал, только испуганные соседи рассказывали друг другу хриплым шепотом, как мама ползала шарообразной тетей по лестничной площадке и как папа, после тетиной луны, кривой, как ветка сакса, скакал по подъезду в семейных трусах и кричал, что он де Тимурофф и что помогает людям стирать ковры, снисходительно относясь к хулиганам.

В общем, помня об этой трагедии, мы отказались от такой мести. Зашли в подъезд, заглянули в соседнюю квартиру… кто помнит, когда все было плохо и шокирующе, обувь ставили в прихожей. Да, тогда все было плохо, но обувь стояла. И никто его не украл. Даже если все было плохо. Да. На этот раз его войлочные ботинки стояли рядом. Для нас, маленьких мальчиков, эти войлочные ботинки были похожи на туннели в вонючем подземном мире. Я не преувеличиваю насчет запаха. То, что сосед пропустил в дверь свои валенки, можно было определить по запаху с первого этажа. Собаки, инстинктивно боясь обжечь свои обонятельные органы, боялись заходить на лестничную клетку. А летом к нам даже мухи не прилетали по той же, наверное, причине. Потому что у всех нормальных людей над дверью была подкова, а у соседа — войлок. Тот факт, что после того, как он спрятал в них бутылку водки, войлочные сапоги не смогли противостоять крашеной короне его жены, не отвлек его от привычки вешать над дверью вонючие, войлочные произведения искусства.

Но сейчас была зима, и два сапога, цепляясь друг за друга, висели на столбе возле двери.

Я не скажу, что идея пришла внезапно. Мы уже проходили через многие из них, но остановились на этой.

Через некоторое время валенки исчезли, а через час появились вновь. С виду все было так, как есть. Даже запах. Запах топлива, испачкавшего внешнюю сторону, и запах мертвых носков напополам с запахом влаги внутри.

Сосед, как обычно, пришел вечером, выделывая ногами такие кренделя, словно тащил на себе не худое тело, а как минимум вагон арбузов.