Анекдот про военкомат
Почти двадцать лет в свой обеденный перерыв я читаю истории с этого сайта. Я с удовольствием перечитал творения «некто Леша», «Ракетный пуск» и другие. Я хотел бы рассказать о некоторых случаях из моей военной службы.
Законы физики никто не отменял В 1968 году я поступил в Военно-морскую школу радиоэлектроники, которая тогда называлась КАТО. Попова. Выписка была очень сложной. Претенденты приехали из разных уголков Советского Союза и были сформированы в группы или «потоки» по 100 человек в каждой. Таким образом, примерно на 600 мест приходилось 48 потоков, т.е. заезд был по 8 человек на место. А с учетом «справочников» (тех, кто не прошел по конкурсу в прошлом году и пришел попытать счастья в этом), конкурс охватил 9-10 человек. Среди записавшихся был какой-то процент вольнонаемных — тех, кто за счет военкомата и призывного пункта приехал на две недели посмотреть Ленинград. Но большинство боролось за вступление «на полном серьезе». О накале страстей можно судить по тому, что на последнем экзамене по физкультуре, когда сдают плавание в воде, те, кто, например, приехал из степей Казахстана и не умел плавать. Что касается физики и математики, то там борьба была еще более напряженной, так как проходной балл по трем экзаменам составлял 13-14. В целом, уровень подготовки новоиспеченных курсантов был очень высоким. Но, как это часто бывает, подготовка была в основном теоретической. Но нам приходилось связывать «науку» с жизнью во время учебы в школе. Об одном таком маленьком уроке и будет рассказ.
VVMORE находилась и находится в Петродворце. Между тем, Школьный округ с его углом через дорогу примыкает к углу Верхнего парка. В те далекие времена были широко развиты нематериальные отношения. Таким образом, между Департаментом парков и командованием школы сложились отношения, благодаря которым кадеты часто участвовали в мероприятиях в Нижнем и Верхнем парке: крупных уборках в парках, открытии и закрытии фонтанов и т.д. Надо сказать, что в 60-е годы реставрационные работы Петергофского парка были завершены лишь наполовину. К такой работе были привлечены и кадеты нашей школы. Однажды в конце августа 20-30 человек из нашей роты под руководством командира роты Анатолия Васильевича Д. были направлены в Верхний парк для решения важной задачи по установке мраморной скульптуры в восточном сквере пруда. Мы воспринимали предстоящую работу как развлечение: прогулка по городу вместо тренировки на парадной площади, что может быть лучше. При этом никого не смущала новая одежда и особенно шляпы без лент, выдававшие нашу полную приземленность… Все было готово к предстоящей работе: установлены основные отрезки трассы для переноса статуи с потолка Большого дворца на остров с постаментом в центре пруда, на поверхности пруда покачивалась лодка, перевезенная со школьной лодочной базы, расположенной в Нижнем парке. Командир разделил нас на несколько групп по 6 человек, провел инструктаж по технике безопасности и расставил нас по точкам. Инструктаж по технике безопасности был крайне необходим, так как статуя весила более двухсот килограммов, и ею можно было легко отдавить себе ноги. Да и нести его нужно было с особой осторожностью — все-таки произведение искусства! Однако на брифинге не было напоминания о законах физики, и это, как показало ближайшее будущее, было главной ошибкой. Я оказался в группе, спускавшей статую с потолка. Перенести статую по узкой винтовой лестнице оказалось чрезвычайно сложно. Узкая лестница потребовала нести статую на вытянутых руках. Статуя попыталась вырваться и упала на ступени лестницы, а заодно и на наши ноги. Поскольку такая перспектива нас совсем не устраивала, мы упорно преодолевали все трудности и не бросали драгоценную ношу. На выходе из Большого дворца нас встретила еще одна группа «носильщиков», которым мы передали эстафету. Они спокойно отнесли статую на край озера. Перенос статуи на борт катера проходил под полным контролем командования и, конечно, без каких-либо эксцессов. На борту лодки статуя была помещена на дно, причем совершенно инстинктивно. Слово «инстинктивно» здесь звучит именно как действовать без колебаний, потому что опыт показывает, что тяжелый груз следует размещать как можно ниже. Соответствующее понятие «метацентрическая высота» и его практическое использование мы узнали чуть позже на кафедре ТЮВК (теория конструкции и живучести судов). Но третий закон Ньютона, который в теории мы хорошо знали со школы, сыграл с нами злую шутку. Этот закон гласит: «Два тела взаимодействуют друг с другом с силами, равными по величине и противоположными по направлению», а проще говоря, «… на каждое действие существует равное противодействие». Все это кажется понятным, но пока вы лично не испытаете на себе это противодействие, закон остается лишь теорией. Так что в нашем случае незаметный закон был забыт. Когда лодка прибыла на остров, все курсанты бросились поднимать статую. Никто не подумал закрепить лодку (или, возможно, все боялись оказаться под поднятым грузом).
Но, несмотря ни на что, закон начал действовать с неумолимой силой: когда он перенес статую, лодка начала медленно удаляться от острова. Все остальное напоминало замедленные кадры немого кино: на берегу все замерли, слова застряли в горле. И с каждым дюймом увеличивающейся полосы воды между лодкой и островом лица наблюдателей вытягивались и вытягивались. Ситуация ухудшалась с каждой секундой, но никто из главных героев и не думал ее исправлять, они все пытались удержать статую. Зрители не могли произнести ни слова. Все закончилось в тот момент, когда статуя и все, кто ее поддерживал, почти одновременно упали в воду. Среди живых жертв не было ни одной — бассейн пруда был мелким. Но статуя при падении «потеряла» руку. К тому времени, когда статую сняли и подняли на площадку, от нее не осталось и следа. Но в течение следующих пяти лет обучения, когда бы мы ни посещали верхний парк, мы всегда отмечали, что застрявшая рука на статуе была результатом нашего недостаточного опыта в применении законов физики. Этот случай засел в моей памяти, и когда два моих сына учили соответствующий раздел физики в школе, принцип «действие равно противодействию» всегда иллюстрировал этот случай. Скоро подрастет внучка, и ей придется рассказать о статуэтке. Здравствуйте одноклассники компании «Дементин»! Фавн
Одна из последних вдохновляющих историй.
Во время проведения «Парада независимости» я работал в 1-м отделе областного управления регистрации и воинского учета на территории бывшего СССР. Кстати, там же находится Совет ГКЧП, но это отдельный трек. С нами служил Андрей, капитан-танкист, боевой офицер, прошедший Афган, мастер спорта по самбо и вообще товарищ. Служба в кабинете министров и спокойная жизнь, к сожалению, через два года также заставили его выпить чашку.
Однажды утром, как обычно, после планерки я поднимаюсь на этаж. Андрей стоит в конце коридора, лицо озабоченное, живот морщит руками. Что случилось, говорю, пресса качает, Али беременна?))) Да, говорит он, вчера мы хорошо посидели с соседом, после того как он пришел домой и лег спать, так что мы не слышали, как его жена пекла.
Надо сказать, что жил он в пятиэтажной хрущевке, а в те годы были частые перебои с водой, особенно на верхних этажах, поэтому жильцы старались набирать питьевую воду про запас. А на их кухне, через окно, всегда стояла трехгаллонная банка с водой.
И вот, все продолжается, просыпаешься утром, трубы горят. В темноте, чтобы не разбудить жену, он пошел на кухню, и кааааак засосет! На банке был пол, и он вытащил его одним падением! Он не вернулся в постель, а встал в очередь и медленно побрел на службу. Сижу в кабинете, собираю мысли в кучу, вдруг по телефону звонит жена: Андрюш, я решила переклеить обои на кухне, развела коричневый клей на клеенке на окне в банке, Но смотрю на банку с водой, а пустая клеенка пустая. Ты что-то пролил. Вот теперь думаю, если в животе тяжело, что делать.
Я ему: да, Андриха. Вы говорите в начале, что у него есть шлифовальная машина, если Чо будет резать и тянуть. )) Ну, он пошел на работу.
Вечером, перед отъездом, господа офицеры сидят в курительной комнате, Андрей Морда весел, от утренней заботы не осталось и следа.
Что, говорю я, разве он не закалился? Нет, ответил он, мы уладили это с политическим офицером «столицы», как и положено, но, политые пивом, все устроились)))))).
Как говорил мой бывший старшина роты: военный попал в рот — значит полезный!
Медведь, волк и кролик получили линии от службы военной регистрации и учета. Медведь и волк прошли медосмотр, сидят грустные — хочу в армию. Выходит кролик. Удовлетворен. Заяц: — А в армию я не пойду, я не проходил медкомиссию. — Почему вы не прошли? Ты абсолютно здоров», — в один голос говорят медведь и волк. — Видите там гору? — Да. — А береза на нем? — Да. — А две нижние ветки? — Да. — И два нижних листочка, да. — Поэтому я даже не вижу березы.
У меня два сына. Старший заканчивает военную кафедру в университете, сейчас пишет диплом, в июне должен получить военный билет с офицером с дипломом вместе. Младший, проучившись в институте полтора года, решил сделать перерыв, отслужить на скорой, а потом определиться с дальнейшими планами и с началом призыва несколько раз ходил в военкомат, несколько раз пытался попасть к военкому и написать добровольное заявление. Его отправили домой «ждать призыва». Это, так сказать, притча во языцех. На прошлой неделе, рано утром, неожиданно, в дверь звонят, мы открываем, стоит наш участковый и спрашивает младшего, оказывается, есть повестка и как курьер передал под роспись, а сын ее вроде как проигнорировал, поэтому он получил статус «склонность», вот и отправили его в милицию, чтобы обеспечить прибытие на медкомиссию. Хорошо, сын оделся, пошел в военкомат. Присутствие «конвоя» гарантировало ему пропуск всех врачей вне очереди, поэтому за ужином у него в руках было призывное извещение с датой «вызова». Теперь он был частично. Шутка в том, что сегодня утром я открыл почтовый ящик, а там две повестки (старшему и самому младшему) на медкомиссию и повторный вызов на то же число (в следующий понедельник), и они были подставлены после того, как младшие помахали нам из автобуса, отъезжающего от военкомата.
P.S.. В военном призывном пункте нам не смогли показать подпись того, кому вручили первую программу (если таковая была).
Ко мне на работу пришла новая сотрудница, молодая выпускница того же университета, теперь это целый университет, который я тоже когда-то закончила, хотя у нас были разные издательские факультеты. Я более или менее в курсе текущих дел в университете, но хитросплетения текущей атмосферы на военной кафедре меня забавляют. Сейчас мы едем туда, по форме, по бланку, они будут тухнуть по уставу, а по факту это все. Конкуренция жесточайшая, ведь звезды в форме сейчас нарасхват, а офицеры почти все новые, ни одного знакомого имени, кроме шефа, и все скрины — сплошной ужас. На этой ноте я вспомнил свои молодые годы и свою связь с военными. Будучи второкурсниками, мы все были приглашены пройти обучение в военном министерстве, чтобы получить звание лейтенанта и стать офицерами запаса. Почти все пошли, они пошли в основном, чтобы получить излишки от армии, да, да, я знаю, «нет службы, нет человека», но воплотите эту максиму на практике. Еще много поданных бумаг сохранили карьеру от офицерской работы в ментовке или налоговой, и был один товарищ, который решил пойти на службу, он сейчас в больших чинах. Среди прочих документов, которые необходимо было представить в военное ведомство, была справка о состоянии здоровья, которую необходимо было получить в Управлении военного учета и регистрации, после того как ее примет комиссия. Комиссии показалось, что я не приспособился к офицерам, потому что мое зрение было не очень хорошим, без очков я видел много, а в очках не совсем идеально. Я сижу в штатском, но офицеров нет, очевидно, что офицер должен видеть и узнавать свой штатский, а обратное, вероятно, не обязательно. В общем, двадцать или тридцать долларов решили мою проблему с сертификатом. В центре «Ножницы» все цены были в баксах, рубли вообще никому не нужны. Да, и снова я знаю, что коррупция — это плохо, но, по крайней мере, я смотрел на нее иначе, чем на предмет спроса. Придя на третий курс с военным, я понял, что это полная корочка, они учили нас оборудованию, снятому с вооружения в восьмидесятых, и электротехнике ламп, ну, вы поняли суть — это для говна. В течение пяти минут общение с заведующим кафедрой, милейшим и понимающим человеком, закончилось, я стал свободным человеком на семестр, а кафедра получила сто долларов на «покупку офиса». К тому времени я уже работал и ценил свое время гораздо больше, чем деньги. Таким простым способом мы, кафедра и я, провели идеальные три года — сто в семестре. Однако пришло время завершить наши отношения, и меня попросили прийти на экзамен, так сказать, для массовки. Я надел пиджак, повязал галстук, как тогда требовали правила, и организованно после «экзамена» поступил на службу. И вот он появился, крепкий, весом в сто пятьдесят фунтов, полковник. Задница, живот, одышка, красная потная эризипелас и мат. Он тут же начал покрывать нас непристойностями, в стиле «…что вы …офицеры, с…ки, не держите строй», ну и далее в том же духе. Мы стоим, скрежещем зубами, терпим. Потом эта жирная свинья меня заметила, а у меня очки в сантиметр толщиной, контактные линзы с моим астигматизмом еще не были сделаны, и я выдал «ты, белобрысый… Суеев, ты… не войдешь в сарай с пяти метров». Ну, что делать, они меня в пятом классе оссеозой не называли, последним именем я называла свои зубы-батарейки, потом пришлось перевести меня в другую школу и вообще никогда на меня не кричали . Я сообщил об этом полковнику и добавил, что «определенно не пропустил бы его склизкую задницу, даже без очков». Ору был на взводе, он размахивал руками, потом зашел в кабинет босса, где был день, и через пять минут позвонил мне. Ну, я думаю.
простите меня лейтенантские звезды, ну и черт с ними, не надо было изначально страдать фигней, а идти к военному комиссару с пятью сотнями вышло бы еще дешевле и быстрее. Начальнику кафедры, ну, после того как истерика толстого полковника немного утихла, я сказал, что хотел бы узнать, исключительно с целью самосовершенствования, какой педагогический прием включает в себя ругань на студентов и как он отреагирует на то, что они будут называть его бесталанным человеком, ну, как наш дорогой полковник, по крайней мере. В результате мне приказали вернуться из строя, а чуть позже всем объявили, что они сразу после защиты диплома отправляются в буткемп под руководством товарища полковника, а я лично остаюсь в распоряжении кафедры. Через полчаса я покинул кафедру, оставив еще сотню на «приобретение строительных материалов», и забыл об этой истории. И все бы хорошо, но в середине августа мне предложили позвонить в отдел и забрать бумажку, которую в военкомате должны были обменять на военный билет. Оказывается, все получили эти документы в лагере. На контроле меня ждали лист бумаги, полковник и два милиционера. Полковник радостно потер мохнатые лапы и сказал, что сейчас все мы в роте милиционеров пойдем в военкомат, откуда я уйду на военную службу. Я решил заказать его. Ну, а пока мы ехали в военкомат, я позвонил, о, мой первый мобильник, Ericsson, тогда еще не Sony, на общий отдел института, а потом первый и уже в военкомате мне имели честь сообщить, что согласно приказу к тридцать первому августа я уже студент и у меня есть отсрочка на этот период. В общем, я не подписал повестку и был отпущен военкоматом играть до первого сентября. Военный комиссар был таким же бойцом, как и полковник, и я понял, что пятьсот здесь не пройдут. За две недели мне удалось договориться с кафедрой, и первого сентября вышел приказ о моем зачислении в аспирантуру, которую я закончил, защитив и получив докторскую степень, читая по одной лекции на профессиональную тему каждые две недели. Но история на этом не заканчивается. Десять лет назад мой начальник рассказал мне, что полковник решил стать кандидатом наук. Он защитил свою диссертацию буквально за две недели, на том же консилиуме, на котором защищался я, и членом которого сейчас является мой научный руководитель. Повезло, как на крыльях, что я обратился к научному руководителю за конспектом своего «знакомства» и уже через полторы недели мои ребята, а среди них большинство были мехмат и физмат, не работали, а организовывали работу товарища полковника. Я пришел на защиту на законных основаниях, как доцент, а мои сотрудники составили двухсотстраничный документ, после прочтения которого диссертант должен был совершить харакири. Это была худшая защита, которую я когда-либо видел. После доклада я попросил слова и выступил с кратким изложением своего доклада, обратив в пепел труды и надежды любителя нецензурной лексики, и попросил включить его в протокол заседания. Ученый секретарь, очень мягкий и гуманный человек, предложил полковнику снять диссертацию с защиты, но тот настоял на вопросах и голосовании, в результате чего получил полный набор черных шаров. Все бы хорошо, но оказалось, что этот чудак стал кандидатом, пусть и кандидатом педагогических наук, уж не знаю как, а теперь он заведует военной кафедрой, видимо, самой «борющейся»» за всю историю института.
— Досрочный призывник Три года назад я получил призыв на военную службу. Сейчас я активно пишу сам себе.
ЧЕБУРАШ Эту историю рассказал друг, который когда-то служил далеко на севере. Их небольшое подразделение охраняло какой-то секретный военный объект. В основном сержанты, но иногда им попадались рядовые. Как рабочая сила, чистить там снег, убирать бараки и заниматься прочей ерундой. А вот и пополнение. Свежий солдат выглядел как выпускник детского сада. Невысокий, худой, с большими восторженными глазами и такими же ушами. И с улыбкой, не обремененной интеллектом, но для этих ушей. Командир части тихо выругался на военную службу, назвал новичка Чебурашкой и стал думать, что с ним делать. На кухню? Да, все уже занято теми же гиляками. Чтобы очистить территорию? Да, сам он чуть больше метлы Боец, блин, защитник Родины нашелся Но командир есть командир. Он придумал. Он приказал Чебурашке позаботиться о сторожевых собаках, которых было около двух десятков. Собаки соответствовали климату, то есть были большими и тяжелыми. Был ли у командира расчет отправить Чебурашку через госпиталь в более подходящее для него место или нет, история здесь умалчивает. Но Чебурашка очень обрадовался этой встрече, глупо улыбнулся и пошел выполнять ее. Прошло несколько месяцев. Чебурашку никто не ел. Собачьи питомники были идеально чистыми и почти бесшумными. Но бойцы сначала стали замечать, а потом и жаловаться друг другу, что собаки якобы стали совсем наглыми. Они почти рычат, если резко дернуть за поводок или дать резкую команду, и прижимаются к Чебурашке, как щенки к сестре матери. Они ревели. Они собрали совет и решили закрепить недостаток. Командир позвонил: рядовой ******! Почему вы не справляетесь со своей работой? Простите, — Чебурашка побледнел и судорожно пытался понять, что он сделал не так, — А поподробнее, что именно я сделал не так? ПОЧЕМУ СОБАКИ НЕ ЧИСТЯТ ЗУБЫ? ? Виноват командир, я все исправлю. Три дня Чебурашка ходил с выражением вселенского страдания на лице. Все даже жалели его, поэтому, когда он попросился в отпуск, они не возражали. Перед этим он посчитал полноту на пальцах. Все было доступно и даже довольно чисто. Следующий день сиял, как юбилейный рубль. Мы пошли узнать, что происходит. Судя по фотографии, они были ошарашены: Чебурашка чистил зубной щеткой рот кавказской овчарке, и для этого ему даже не пришлось сильно нагибаться. Собака стояла с чемоданом нараспашку и недоброжелательно моргала на вновь прибывших. Рядом змеилась вереница лап, также недовольных вторжением. «Какого черта ты тут торчишь и мешаешь? Все замерли. Вот!» — радостно объявил Чебурашка. ‘Я правильно понял, что они не любят мятную пасту! Я купил детскую с клубничным вкусом». Командор поставил челюсть на место, прожевав воздух и подыскивая нужные слова. Не найдено. Он махнул рукой и ушел. До самой демобилизации Чебурашка был очень уважаемым человеком.
Сообщение на дверях военной службы: В свете последних террористических актов и необходимости укрепления обороноспособности страны, все ранее данные взятки считаются NULL AND VOID!