Анекдоты из России, мемы и истории

Ну, просто анекдот!

— Почему ты не спишь? — У меня бессонница. Кто ты? — А у меня есть Лофер!

— Дорогой, я хочу заменить блондинку! — Дорогой, но зачем еще что-то усугублять?!

Он выпил водку «Посол» — не стал послом, выпил водку «Президент» — не стал президентом, когда он выпил пиво «Козел», он что-то почувствовал.

Деловой дядя, по телефону: «Мы должны действовать осторожно по всем пунктам. И не просто идти — топтать всех подряд. «

В зоомагазине, дама с серьгами в ушах: «У вас есть мои любимые консервы для собак?».

В том же месте мой папа с угрюмой дочерью-подростком: «Мы купили у вас двух хомячков в феврале, вот чек, тень для вас?».

В аптеке женщина лет 30: — У вас есть что-нибудь от храпа? Нет? Так что, мне разводиться, или как?!

На автобусной остановке три девушки, по виду студентки: «Я вытащила билет, а он смотрит на меня, смотрит как на зверя, как будто я что-то знаю!».

Охранник магазина, спокойно в Wall y-Talkie: «Он заходит в третий раз, нет, больше ничего не украдено, все оборачивается и улыбается мне. Слушай, давай уже разберемся с этим!».

В автобусе мужчина подпрыгивает: «Что ты, женщина, себе вообразила? Я не заступаюсь за тебя! Я плохо себя веду!»

В троллейбусе, сижу напротив старика, смотрю в окно, за окном растет бегун Федя и как-то очень аппетитно плюет в точку каблука прямо в лужу. Старик говорит мне философски: «Они думают, что спорт — это здоровье».

Муж и жена собрались на грибной грядке в лесу. Жена увидела белый гриб и говорит мужу: — Дорогой, этот гриб съедобный? — При условии, что вы не готовите его, да!

Разговор дочери с матерью по телефону: — Знаешь, а мой сегодня поздно придет. Он сказал, что идет на матч «Зенита» с «Локомотивом». — Какой же ты дурак! Да, он просто дурачит вас — они не могут играть на камеру с паровозом!

Самый эффективный способ представиться: «Девушка, вы не знаете, как лучше потратить мою зарплату?».

Акушерка подносит тромп к молодому мужу: «Тебе нравится? — Мне нравится! — Да, я буду!» Ну, тогда оставь себе эти, а остальное я вынесу!

Середина праздничного сезона. Звонок в туристическое агентство. — Здравствуйте, мы хотели бы сделать перерыв. — И какая сумма у вас есть? — Хорошо. Тысяча рублей. — Каникулы!

Муж и жена разговаривают. — Поскольку мне все надоело, нечего надеть, все однообразно, я устала, у меня депрессия. — Моя дорогая, я думаю, тебе нужно куда-нибудь пойти! О! Дорогая, что ты думаешь — где? — Я думаю, в глазах!

— Вы когда-нибудь встречали достойных женщин? — Редко, да и то только в те моменты, когда они начинали объяснять, что это в первый раз.

Знаете ли вы, что утренние пробежки, употребление безопасной пищи и полный отказ от вредных привычек могут значительно расширить ваше жалкое существование?

«Ты что, муш, такой грустный?» — спросила Галя, которая пошла навестить соседку. — Да, мой вчера с рыбалки с женщиной, сказал, что это была маленькая русалка и попалась на его крючок совершенно случайно. «Ну, конечно, ты его надел?» «Конечно, но теперь я беспокоюсь об этом. — Почему? — И вот пришел какой-то дядя весь в зеленом и сказал, что если ему ее не вернут, то он сломает моему крестьянину рог. — А что насчет вас? — И я боюсь. Вы сами знаете, что у меня есть от чего отколоться.

Одесса. Скромный мужчина пришел к секс-терапевту с жалобой на то, что он только что женился и что у него не ладится с молодой женой. Врач просит рассказать, как он прикован к постели. Пациент говорит, что лежит на правом боку и ничего не происходит. Врач говорит: — Ну, ложитесь на левый бок. Пациент: — Что, лицом к маме?

Доктор встречает своего старого пациента. Привет, ты отлично выглядишь! Как ваша язва? — Она поехала погостить у своей матери на неделю!

По инициативе российских родителей в детскую экономическую игру «Монополия» были добавлены клетки «Взятка» и «Откат».

«Дорогая редакция. Мы живем в таком захолустье, что здесь нет принцев. Не все доходят до нас и лошадей. «

Анекдоты про просто так

Муж останавливает машину в прекрасной горной местности. Жена выходит из машины: — Какой пейзаж! Эта красота лишает меня дара речи! В таком случае мы проведем здесь свой отпуск.

Если Джигурда получит французское гражданство, то у нас будет обмен Джигурда-Депардье. Но с президентами не все так просто.

Что будет, если бросить ботинок в главу государства?

Буш: Он вырывается, потом говорит: «Ботинок был десятого размера!».

Владимир Путин: Ловит ботинок в движении, отбрасывает его назад и бьет агрессора между глаз. Затем его забирает охрана, и больше о нем ничего не известно.

Медведев: Он наклоняется так, что ботинок пролетает над ним, говорит: «Ну, каждый имеет право выражать свое мнение». Хулигана уводит охрана, на следующий день его увольняют с работы.

ОБАМА: Хулигана, который не успел снять ботинок, хватают охранники и выносят из зала на руках. Все уверены, что парень просто заболел.

Ху Цзиньтао (председатель КНР): Когда человек в ботинках вошел в здание, обычный телепат тайной полиции заметил подозрительную психическую активность, охранники задержали всех в радиусе 10 метров до выяснения обстоятельств.

Рабочий копает яму, сгибает инструмент в скале. Вот неприятная ситуация, думает он, отрывает кусок породы и дает его бригадиру: — Вот за этот хрен, Кузьмич, инструмент сломался, вон он качается. — Странно! Кажется, что инструмент должен отшлифовать все!

Бригадир приходит к инженеру и говорит: — Михаил Максимыч, мы тут, когда яму копали, инструмент на эту руду гнули. Примите меры, иначе мы не сможем рисковать инструментом. — Странно, согласно спецификации инструмент должен быть сильнее!

Инженер приносит физику кусок породы и говорит: «Смотрите, Геннадий Савович, какая руда прочнее стального сплава № ххх с алмазным покрытием. — Странно! Судя по пористой структуре, эта порода должна быть очень хрупкой!

Физик становится теоретиком:

На репетиции духового оркестра. Дирижер. Что за звуки вы издаете? Туба: — Простите, маэстро. Это я пукнул. Дирижер. Вместо «Ля минор» ты пернул «Ля бельканто»!

Учитель обращается к старшеклассникам: — Ребята, обратите внимание, я всегда замечаю, когда кто-то отправляет текстовое сообщение на уроке. Все хихикают, и кто-то спрашивает. — Да, очень легко определить, кто это делает: ни один человек в мире не будет просто наклонять голову, смотреть на свою промежность и улыбаться.

Я просто схожу с ума от мыслей о тебе, у меня возникает жгучее желание сжать твою руку с непреодолимой жаждой наслаждения, когда я вспоминаю все, что ты делал со мной. Была тихая, теплая ночь, я лежала в своей постели, как вдруг ты подошел ближе. Ты прижалась к моему телу без тени смущения. Заметив мое явное безразличие, ты прижался ко мне и укусил мое самое сокровенное место. Потом я уснул. Когда я проснулся, я начал судорожно искать тебя, но тщетно. Ты оставил на моем теле и одежде неопровержимые доказательства того, что произошло между нами той ночью. Сегодня я лягу спать пораньше и снова буду ждать тебя в своей постели. Когда ты появишься, я прижму тебя к себе со всей силой, испытывая неистовое блаженство. На твоем теле не останется ни миллиметра, которого бы не коснулись мои пальцы. Я буду удовлетворен только тогда, когда увижу

Самый простой рецепт для похудения. Возьмите пластырь и поменяйте рот. К вечеру немного потянет выйти на улицу и глотнуть воды. И так каждый день, пока не почувствуете, что похудели.

— Соседка, твой муж всегда такой сердитый и угрюмый, наверное, никогда не говорит добрых слов? — Нет, говорит он, просто их трудно услышать посреди кровати!

Анекдот про просто

Железный человек. Настоящим мужчинам не нужны велосипеды! Вперед, вперед, вперед! Плакат альпийского подъемника на тропе петли. Формула Ironman: Ironman = 4 км (плавание) + 180 км (велосипед) + 42 км (бег).

Плавание (4 км). Это не особенно захватывающее зрелище, никаких подъемов или спусков, просто толпа людей в гидрокостюмах (чтобы не замерзнуть), ступающих по воде, и вы даже не видите, как они пинаются ногами и локтями. Но все будут купаться, так как свежие воды все еще есть. Это правда, что если вы плаваете «не очень», то тратите слишком много сил. А вместе с ними и надеяться на хороший результат, даже если вы сильны в велоспорте и беге. + Велоспорт (180 км). Уже веселее, из «уст» альфы. Идти «за лидером» запрещено: минимальное расстояние — 5 м. + Бег — 42 км. Здесь, в принципе, «Перерыв». Например, Иван Ятен, заметки которого приведены ниже, в первом раунде (раунд — 10 км) был вынужден больше не проходить.

Итак, привожу выдержки из дневника участника Ironman Switzerland-2006 Ивана Житенёва :. Стадия бега. В начале второго круга я обогнал парня, который был уже на четвертом круге. Здоровый синусоид закончил триатлон примерно за 11 часов — это очень быстро. Но за 9-10 километров до финиша он уже буквально ходил «по стенам». Его ноги подкосились и качали его из стороны в сторону, так что я не знаю, дотянулся он или нет. . Любая жидкость, которую я пью, не задерживается внутри и через 10-15 минут вытекает наружу. Вызвали маршала (маршалы — это многочисленные мобильные судьи, сопровождающие гонщиков на скутерах и на велосипедах бегунов; они делали все, чтобы облегчить жизнь участникам). Маршалл и предложил антикризисный вариант: «Вы должны лежать здесь и пить только ставку. Часто, когда желудок отказывается принимать что-либо, он соглашается принять пари. Но пить нужно очень медленно. Если мне станет легче, то мне будет разрешено продолжать двигаться, но не бегать. Я не смогу вспотеть, не смогу ничего съесть. Если это снова меня разорвет, тогда я буду вынужден пройти мимо. » . Я пошел. Я старался идти быстро, но не потеть. В любой момент я поднимал кружку, шел дальше и пил ее в течение десяти минут, до следующей точки маленькими, маленькими глотками. Сознание собралось в кучку, и я напряженно удерживал его до конца дистанции. . Я старался работать как машина — четко, спокойно, быстро и без лишних движений. Ограничение — «не бегать» — не сильно обременяло меня, так как силы не было вообще. . В начале третьего раунда я не смог сдержать себя и буквально пробежал 500-600 метров. Машина сразу же поднялась выше и приблизилась к горлу. И снова я. Иду. Иду. Я с нетерпением жду этого. Я пытаюсь идти ровно, но он снова начинает заливать… все еще не пью колу, боюсь, что она выскочит. . Почему я вообще сюда попал? . Вначале мне было очень трудно. Я ожидал, что мне предстоит такая же тяжелая физическая работа, но придется продержаться гораздо дольше. Но здесь было трудно по-другому. . . На следующих двух точках маленького горла бульона. Я опережаю нескольких человек. …теперь я буду в темноте один. Я терплю… …еще немного. Боже, как я устал… мысли снова начали дрейфовать. Но я больше не боролся с этим, не набирал темп, было ощущение, что я «контролирую ситуацию», потому что на финише ничего не было. Согласно статистике, почти у всех участников самый медленный раунд — предпоследний. Последний вариант намного быстрее. . Финиш, появляются люди, вешают ей на шею медаль, какая-то девушка целует. Время финиша — 15 часов 27 минут 45 секунд. 1332 место. Но я почему-то не хочу повторения. В ближайшем будущем я, вероятно, ограничусь Huff Aeroman. И обычно получается так: «Я это сделал, но не советую!»*** В завершение. О да. Победитель описанной гонки — швейцарец Стефан Райзен — финишировал со временем 8 часов 16 минут 50 секунд. Лучший результат среди «железных женщин» — 9 часов 24 минуты 18 секунд — показала Ребекка Престон из Австрии. Оказывается, в австрийских деревнях есть женщины.

Мы находимся в себе, чтобы взять адвоката в свой день. Праздник почти наступил, выпьем грамм по триста!

Я встретил адвоката, он говорит то же самое. Я подписал бумагу, и он взял меня в кредит.

К тому времени, когда к нам пришел адвокат, все девочки убежали. Только цена большая, очень жаль.

Каким-то образом я быстро написал инструкции по пожарной безопасности. Так у шефа загорелись штаны, и появилась подробная характеристика.

Он женился на депутате, мы живем с ним в дебатах. Все книги заставляют читать в два чтения.

Я влюбилась в адвоката, считала себя богатой. И он питается проектами и не имеет хижины.

Мы работаем на рынке, оба юристы. Раньше они продавали мыло, а теперь — батист.

Я поступил на юридический факультет из-за учителя. Он читал нотации в постели, и я отправила его к матери.

Я встретил адвоката, который оказался «голубым». Кроме того, он не был адвокатом, просто код был сам с собой.

Я пришел за юридической консультацией в прекрасный Мутон Манто. А как они проиграли этот вопрос, они надели пальто.

Я встречаю трех юристов: судью, прокурора, адвоката. И этот состязательный процесс всегда проходит с непристойностями.

Мы написали закон о пчелах. Пчелы узнали об этом и теперь кусаются.

Мы сидели в баре с адвокатом и пили до разочарования. Адвокат пришел на следующее утро, а я в реанимации.

Здесь мы пели частушки без прикрас и лести. В конце концов, все юристы собрались в этом лучшем месте!

Я увидел рекламный плакат Сбербанка. Они готовятся к Олимпийским играм. Прыжок с трамплина вырисовывается на фоне гор. И девиз: вместе к новым высотам. Нет, может быть, в Сбербанке даже не понимают, что ты вовсе не с трамплина, а просто летишь вниз, но я это твердо знаю. Хоть разбуди меня совершенно пьяного, спроси, где прыгуны летают с трамплина, я отвечу твердо. Клянусь, но я отвечу. Это не забыто, потому что.

Затем мы выпиливали город в той же архитектурной мастерской. Постепенно. С моим боссом. И они начали обсуждать проект церкви. Это случилось. Я бросаю ему эскизы один за другим, а он отвергает. Эти архитекторы всегда ссылаются на строителей. Вот предлагают им на трезвую голову с одного фасада на другой перенести или добавить балкон со штукатуркой на фронтоне, так с большой религиозностью, но они это сделают. Потому что они знают, что я не просил об этом сам, это была лишь воля клиента, который меня послал. И когда, приняв на грудь пару очков, вы начинаете выставлять их художественными приговорами — почти все безрезультатно. Особенно вторую кварту для вашего брата. Некоторые из них обычно уходили от красоты моих предложений, о которых я знал.

Итак. Давай, говорю, Коля, на трезвых из Закомарни воздействовать. Для красоты и подобия формы со зрением. И мы задраиваем окна и сужаем. А Финтифлюшки по сторонам Зафи…, мы сделаем, то есть в виде таких колонн. Сжег колокол. Где-то я это видел. Я говорю, и японским карандашом, узким — пишущим на листе, чиркаю для графического пояснения изображений: вот лестница для колокола, я посмотрел по церквям, там ничего не написано про наружные лестницы с узорами. Так что вы можете.

«Нет», — снова отвергает Коля мои фотографии. «Меня здесь тоже нет». Каждый должен заниматься любимым делом, из конца в конец, а не в храме Святого Семейства рисовать битый час любительскими штампами. Гауди тоже для меня. Будем ли мы создавать церковь в кустах или где? Так что нечего портить будущий исторический облик своими предложениями.

«О», — начал я, и тут, как всегда, телефон зазвонил на самом интересном месте.

«Здравствуйте, Николай Гаврилович, — раздался спортивный голос волынщика, — у нас падает батут, не могли бы вы подойти прямо сейчас».

«Сейчас узнаю», — отвечает Коля трубным, трезвым, практичным голосом и спрашивает меня: «Ты умеешь пользоваться теодолитом?

«А как есть, — отвечаю, — как сейчас помню, иду на стройку, в одной руке теодолит, в другой тауметр, в третьей руке уровень, в четвертой две рейки…».

«Не ври, — перебивает меня Коля, — ты не возьмешь сразу две планки одной рукой…

«Значит, стойки новые, — говорю я, — компактные и в паре с кронштейном, иначе мне не хватило бы рук для лазерного дальномера…».

«Харзе, Емеля — твоя неделя, — приносит Колька свою, — ты все еще не заводишь машину?».

— Я не отпускал, — тут я становлюсь серьезным, — кто-то должен забрать меня из дома?

«Будем через полчаса», — говорит Колька в трубку и перестает прикрывать динамик ладонью, — «держись».

Он быстро собирает ящик с инструментами и, когда мы входим в лифт, говорит.

— Трамплин не падает. Но прогресс налицо. Плохо. Шесть месяцев назад в комплектации автомобиля были установлены даже фары. Крир, ублюдок, но он постепенно замедляется. Пока что опасности нет, а спортсмены там, как статью в газете прочитают, так сразу говорят, что все пропало, но надо прыгать. И они проводят соревнования. И они не доверяют оборудованию. Они верят мне, когда я теодолит вокруг батутных махинаций. Ваша задача — помогать, говорить умные слова и кивать головой, если вас спрашивают. Вы можете идти в ногу со временем?

— Все равно. Я всегда качаю головой от радости. Особенно когда спрашивают: «Будете пить? Ну, как я могу не кивнуть на такой вопрос? Разумеется, в отрицательном смысле.

«Но не обязательно быть умным, — говорит Коллиан, — есть спортсмены». Они могут добавить слишком много ума.

Нас хорошо приняли на трамплине. Даже два молодых спортсмена из секции были выделены для помощи. Наборы инструментов для переноски Рейки. Битый час вокруг трамплина карабкались. Если бы не две полупинтовые фляги, их бы замучили в конце.

Но потом Колька, главный, с чистой совестью сказал, что все в порядке, трамплин точно не выползет из горки, но через месяц надо проверить еще раз.

Про чек главная почему-то не услышала, даже потому что смотрела на меня. Я имею в виду, что я смотрел на вершину трамплина, а он наблюдал за мной за этим делом.

«Что, — неожиданно спрашивает он, — наверное, страшно даже подумать, что там, наверху, и даже перепрыгнуть этот ужас, да?».

— Кто ты? — предательски возмущается Колька, пока я размышляю, с какой стороны подойти к этому главному на трамплине, — о ком ты думал? Это тип не просто человека, а мастера лыжного спорта. Он — ваш трамплин, этот слон — сокрушитель. Он не прыгал с такими людьми в Москве. В принципе, у него есть чемпион в Москве по прыжкам на батуте.

Для Москвы это напрасно. Для мастеров и напрасно, но после Москвы у меня не было пути назад. Босс тут же подхватил.

«Москвич», — говорит он, — «мастер спорта». Сейчас я принесу боеприпасы и отдам тебе свои лыжи. У нас с вами почти одинаковый вес и рост. Пойдемте переоденемся, и вы покажете нам, провинциалам, как умеют летать московские мастера. Как можно повернуть назад, если ты застрял в таком положении? Ни за что. В конце концов я пригрозил этому архитектурному зануде кулаком и пошел переодеваться.

«Только, — говорю тренеру, — вы возьмите мой костюм, покрашенный в цвет, чтобы не портить внешний вид моего полета!» И тут я вас узнаю: вы поскользнулись в прошлом году, а мы в Москве к этому не привыкли. Наше настроение от этого портится.

«Не волнуйтесь, — отвечает начальник рампы, — для таких, как вы, здесь последние итальянские чеки, все красивее, чем вы летаете», — и он толкает меня в сторону гримерки. Чтобы ехать быстрее.

Оденьте меня в костюм со шлемом. Они дали мне лыжи. Лыжи тяжелые, а шлем — наоборот. Беззащитный шлем. Они должны быть изготовлены для таких трамплинов, как ракета «Союз» и посадочные аппараты космических кораблей. И предоставить парашюты. И ракетные двигатели с аварийными посадочными тормозами. И это совсем не такая простая ерунда — предлагать им надеть мне на голову ремень.

Все несовершенство шлема особенно остро ощущается, когда смотришь вниз с платформы трамплина, сидя на этом насесте. И вы слушаете всевозможные нечеловеческие инструкции о том, как держать ноги и как ловить воздух руками.

— И зачем мне объяснять очевидные вещи мастеру спорта из самой Москвы?» — спросил этот нелюдь и ответил: «Я уехал!

И я пошел. То есть, я пошел. Всем кажется, что они быстро катятся туда, отрываются от стола, ненадолго поднимаются, быстро приземляются и поднимаются обратно. Для повторного удовольствия. На самом деле все происходит очень медленно.

— Я пошел. — Я повторяла про себя, скользя по разбитой дорожке: — Мама. Я имею в виду, папа. Это мама. Так и есть, сэр. Чтобы снова рисовать ваши неуклюжие колокольни. Я не буду делать это снова, если пройду.

Но я не сомневался, что полечу. Ни одного. Летите вниз. Такой подъем не под силу никому. А вниз — легко. Не сказать, что это всегда приятно… Но легко. Помню, как в третьем классе я прыгнул в сугроб с третьего этажа новостройки, когда подкатили участковые полицейские. И с парашютной вышки в Измайлово. Я действительно много прыгал. подумал я, съезжая с разбитого трамплина. Там легко думать о прошлом, скажу я вам.

Потом меня немного подбросило, я вышел из-за стола и застыл в позе титанового памятника Юрию Гагарину на одноименной площади в городе-герое Москве. До сих пор этот памятник, некоторые называют его «дай три рубля». Или памятник футболисту. Потому что у него мяч в ногах. Тоже титан.

Елки, кстати, развеваются по сторонам. Что-то медленное. А внизу едва видна земля. Время пришло. О посадке должно было быть объявлено или что-то в этом роде. И где эта проклятая стюардесса? А потом мне надоело висеть в воздухе между ними.

Нет, я не упал. То есть, он упал, но не когда приземлился, а когда пытался спуститься. Эти лыжи очень неудобны в ботинках. Широкий и очень жесткий.

Я упал, сидя на снегу и размышляя о жизни. О том, что жизнь — чертовски хорошая штука, между прочим. Примерно через пять минут прибыл начальник трамплина.

— Что-то, — говорит он, — московские мастера спорта летают безобразно. Около трех.

— Допустим, на троих, — отвечаю я, — это тоже результат. Потому что я не мастер спорта, а только кандидат в эти мастера. По биатлону. И если вы сейчас вложите винтовку в мои руки, то вся ваша часть полетит дальше, чем любой чемпион мира по прыжкам. Дважды и гарантированно. Или он вообще откажется приземляться, сделает клинч и улетит в теплые края. Ну, они выживают благодаря тому, что я медленно перезаряжаю обоймы.

Тут батутный начальник слегка позеленел, подхватил обеими руками большую лыжу и требовательно спросил начальника архитектурной мастерской:

— Коля! Слева и справа. Что вы рассказали мне о чемпионе Москвы по прыжкам с трамплина? О мастере спорта? О человеке с большой буквы?

Ладно, бегать в этих батутных тапочках неудобно. Я имею в виду, это невыносимо. И тогда талантливый архитектор будет не таким. А потом нет, потом был еще один трезвый архитектор. Потому что более трезвый строитель случился чуть раньше.

Кстати, отличный способ протрезветь. Но я не могу рекомендовать это, вы знаете. Она недоступна. Как минимум, вам нужен батут здесь, руководитель архитектурной мастерской и старший тренер по батуту. Тренеру придется немного схитрить, а батут через несколько лет будет закрыт на реконструкцию.

Трудный путь. Но эффективно. Но мы так и не построили эту церковь. Но это не пустяк. Его построит кто-то другой.

Мы росли вместе с гадким утенком в одних и тех же львовских подвалах, песочницах и на чердаках. Вместе они играли в «Морскую тревогу», катались на велосипедах, а чуть позже накинули по пачке «Авроры» и закурили за магазином. Нашего утенка звали Алик, но для всех во дворе он был просто — Фломик (уменьшительное от Флюмик) Фломика воспитывали: бабушка с дедушкой, мама и тем более папа, никто никогда не видел глаз да глаз, поэтому вырос Фломик, предоставленный сам себе, как придорожный болельщик. Он ходил как все мы: зимой в брезентовых сапогах, летом в кроссовках, говорил только по-украински, по-русски тоже мог говорить, но гораздо хуже и с огромным акцентом. Все как у всех. Все как у всех, но природу не обманешь, и в нашей стае Фломик всегда был немного гадким утенком. Девочки тоже как-то не очень к нему относились… Конечно, никто его ни за что не обижал, но… мы не могли сдержать смеха, когда видели Фломика в коричневой школьной форме… Забавно было наблюдать, как деревенские бабушки-десантницы (десантниками их называли за огромные сумки на спине), приехавшие во Львов побегать по магазинам, показывали на Фломика и, не стесняясь, обсуждали его вслух. Можете себе представить, ЧТО и какими словами сказал им в ответ гадкий утенок, и десантники убежали, перепуганные как черт от ладана… Но у Фломика были небольшие преимущества перед нами — например, менты никогда в жизни его не облапошивали. Однажды, когда нам было тринадцать, мы сломали замок и поднялись в подвал посреди большой толпы, чтобы погреметь там гитарой, покурить, попить фруктов и просто согреться от холода, но кто-то позвонил 02, и вскоре приехали копы. Они подобрали двадцать человек, всех, кроме Фломика, но на то он и Фломик. Он угадал — быстро раздевшись до гола и замерев в углу, копы побежали по темным коридорам подвала, собрали нас всех в кучу и, конечно, не заметили голого Фломика.

И когда в семнадцать лет мы, в старых трениках и рваных футболках (кто ни о чем не жалеет), бежали огромными армиями воевать чужие поля, Фломик, наоборот, одевался как жених: белые брюки, элегантная рубашка, даже галстук надел хитро. После массовой драки мы, с разбитыми рылами, каждый раз попадали под полицейскую атаку, а красавца Фломика (с таким же разбитым рылом) полицейские тут же, ни слова не говоря, отпускали, принимая его за незадачливого иностранного студента, который вообще не при делах. И он мог пойти на любой концерт без билета. Ашер что-то бормотал, махал ей рукой и пропускал в зал без опаски…

… Все мы давно повзрослели, вылетели из родительских гнезд и родили своих птенцов, но гадкий утенок Фломик еще не прилетел на наш птичий двор, не сделал карьеру, не завел семью. Я просто жил, работал и старел. Но вчера мне сообщили удивительную новость: на днях Фломик наконец-то принял решение и навсегда улетел в более теплые края, в далекий Нью-Йорк, где он, надеюсь, станет настоящим лебедем среди себе подобных. Лучше поздно, чем никогда. Вы просто должны выучить язык.

И скоро наш иностранный украинский негр — Алик, наконец, станет обычным афроамериканцем — Али

Шарт Тоби, из новой Баткившини. Помните ридну гнізду і телогпнів. знайте себе, ну, звичайно — удачи вам.

Недавно женился. Я люблю своего мужа! Но мужчины — они всегда мужчины и у них на уме только одно (немного обобщения и немного гиперболы, но все же).

Я прихожу домой с работы на 2 часа позже, чем мой муж, поэтому он выгуливает собаку по вечерам. Я беру собаку утром. Поэтому я встаю раньше мужа. Один момент, который следует уточнить — я не выношу неубранную постель, это негигиенично. О, и вам не нужны никакие супер-пупер заряды, просто расправьте одеяло и этого достаточно. И как только я заведу собаку утром, я начинаю изматывать себя, пока дойду до конца, чтобы успеть на поезд (я работаю в другом городе), а вечером ничего не готово. Поэтому, по крайней мере, он может загрузить кровать и помочь мне — логично ли это, в конце концов? А ее муж на незаконной кровати с высокой крышей!

Она попросила его зарядить его один раз, затем второй раз — забудьте об этом. Я попытался установить правило — кто последний встает, того кровать заряжается. Не помогло. Я не хочу этого видеть — это отвратительно, но что-то надо делать. Вчера вечером, перед тем как лечь спать в незаконную со вчерашнего утра постель, я выдаю следующее: — Милый, давай: если ты утром не зарядишь постель, то у нас сегодня не будет секса — что. -Ну, я должен как-то просвещать вас :-).

Придя сегодня утром домой с собакой после прогулки, первое, что я увидел, войдя в спальню, была заправленная кровать. . У мужчин по-прежнему на уме только одно

«Директор похож на Колумба. Единственный, кто хочет открыть Америку для корабля Колумба. Все остальные хотят побыстрее попасть домой» F. Феллини

Зная глубокое нутро процесса, я готов биться об заклад, что если бы помимо режиссера остальные члены съемочной группы тоже захотели «открыть Америку», то каждый фильм выходил бы в три раза быстрее и стоил в десять раз дешевле. Но есть такая профессия — режиссер, и, к сожалению, без него не убрать даже темноту под покрытием линзы. Так что все режиссеры делятся на две противоположные категории: на полных идиотов и на чертовски изобретательных сучьих детей, которые поджигают старую покрышку на съемочной площадке, а в оценке пишут: «Произведен ядерный взрыв мощностью 50 килотонн, что составляет 1 шт.» И, конечно, коммерческий чек из Пентагона прибивают степлером. Никакой проверки, нигде.

С идиотами все гораздо проще, их каждый раз хочется убить, но без них мир был бы гораздо более скучным местом для жизни. Я прощаю идиотов-режиссеров, потому что они даже не в состоянии украсть всех… После того как я снял документальный фильм о послевоенном Муре и должен был сделать короткий прогон, пистолет упирается в спину парня. И как раз в этот момент режиссером был парень по имени Идиот Идиот Идиотович Дураков. Я позвонил ему и дал максимально расширенное задание, чтобы максимально упростить его выполнение: — Идик, дорогой, организуй нам небольшую съемку за двадцать минут, не больше. Из реквизита мне нужны только две вещи: первое — это вы одеты во что-то однотонное, цвет одежды не важен, и второе — это пистолет марки ТТ, пистолет также может быть любого цвета, который вы найдете, На картинке все равно будет куст. Вопросы? — Разве он не черный? — Ладно, забудьте о цвете, иначе вы будете курить. Пусть он будет черным. На следующий день мой режиссер пришел на площадку не один, а с каким-то посторонним человеком, и я спросил: «Где пистолет?». Мужчина достал свой ТТ из-под куртки, вынул обойму, передернул затвор, грохнул им об пол и протянул пистолет мне. Как только я взял его в руки, последние сомнения тут же исчезли — пистолет оказался самым смелым и боевым. После съемок, когда все разошлись, я спросил своего бравого режиссера: — Гуляй, дорогой, а ты ломанулся пьяный на площадку к человеку с боем на ТТ? А как вам удалось переправить его в Останкино? — Да, я как-то не сразу понял, что пистолет может быть игрушкой. И они провели его очень просто — показали полицейскому вход и все. Этот парень — офицер ФСБ, его можно, иначе никак нельзя было бы пронести. «А сколько стоил пистолет в вашей спине сегодня?» «Моя спина свободна, и я торговался с ФСБшниками за 450 долларов, я пожадничал. Кстати, у меня вопрос по поводу завтрашних съемок. Вы писали здесь, что вам нужен китель Сталина. Значит ли это, что китель Сталина или точно такой же, как у Сталина?

Ну, как можно на это сердиться?

И вот перед вами классический пример работы хитроумного режиссера, который, как чайка, схватывает все на лету, не задает лишних вопросов и точно знает, на что у него есть бюджет. История одного известного режиссера: летом мы снимали рекламный ролик в Праге. В кадре актер в роли врача хвалит другую драгоценность. Удалили русскую версию, на следующий день чехов, а потом позвонил наш немецкий клиент и попросил срочно удалить украинскую версию (они неожиданно открыли новый рынок). Вроде бы ничего сложного, кто из нас не балуется «Хохляцкой мовой»? Но дословно перевести медицинскую абр а-кадабру да еще поставить «доктор» — коренной москвич, правильное произношение, не получится с судейством здесь, нужен специалист — местный спикер. Естественно, я поручаю своему директору нового знакомого: — Не жалей денег, брось всю землю, но доведи солнце до заката, ты маленький цветок, поэтому он перевел текст на украинский язык и научил нас актерскому мастерству. При ночной съемке время уходит.

И до вечера мой хитрый режиссер успел переделать кучу дел: — слетать в Киев, там, несмотря на выходной, узнать несколько домашних адресов профессоров — преподавателей украинской филологии в университете, зайти к каждому, поговорить, выбрать тех, у кого есть паспорт с открытым Шенгеном, поторговаться с намеченной жертвой, взять КПК и уже вечером доставить его в Прагу на съемочную площадку. На все — на все: -гонорар, билеты для вас и профессора, а также другие таксы и мелкие взятки, ушло ровно 11 000 евро. Что же делать? Если бы это не было срочно, тогда это было бы дешевле. Профессор оказалась милой женщиной под пятьдесят (на всякий случай посмотрели в интернете — режиссер не соврал, она действительно оказалась самым настоящим профессором в области лингвистики, с научными званиями и регалиями), мадам быстро перевела Текст на украинский, но вот произношение актеров, с которым ей пришлось мучиться до самого утра, очень сложно для москвичей: «Вылитый», «Використоватим», «Росповсуя» и другие «Функциональная сила силы Ритвина» В результате и наши немецкие клиенты взвыли от счастья.

Прошло время, и как-то директора маленькой рюмочной стали обвинять в том, что он совсем не умеет пить. Он сказал, что в этой чешской рекламе он выиграл новую машину для своей жены, потому что эта милая женщина-киевлянка, хотя она была настоящим университетским профессором лингвистики, со званиями и регалиями и стоила всего 100 евро. Режиссер нашел ее на пражском блошином рынке, она торговала вышитыми рубашками …

«… и последние станут первыми».

Всю ночь совесть мучила меня так сильно, что я даже проснулся. Открыл глаза и понял, что совесть не прошла даром, десять утра, по плану, мне уже надо на работу, а я тупо пялился в деревянный потолок загородки и все еще вдыхал вкусный осенний воздух. Через семь минут я уже был за воротами, на ходу придумывая самые неправдоподобные оправдания своему опозданию. И еще через пять я поняла, что никакие оправдания не помогут, потому что я начну работать только завтра. Сотня ярдов дороги передо мной была залита толстым слоем свежего, горячего асфальта, перекрытого катками и большой группой иностранных туристов в оранжевых жилетах. Вот и все, конец, другой дороги к автобану просто не существует. Как они могли меня так заменить? Я вышел из машины, зачем-то измеряя глубины асфальтового слоя, синий дым заструился в горло, в глотку, и тут в голову пришла спасительная мысль, я даже воскликнул слово — «Эврика», только без цензуры. Он забрался в машину и медленно поехал через сосновый лес, причудливо извиваясь среди деревьев. До шумной дорожки оставалось метров сто, не больше, но лес обиделся на мою дерзость и резко стал намного гуще. Хотя я и продвигался вперед, но все больше и больше, как челнок, ни на дюйм не приближаясь к дороге. Смотрю — между деревьями стоит шикарный, черный порк на кайене, а рядом курят: мужчина и женщина. Доехал, вышел из машины, спрашиваю: — Что, не идете к цели? Мужчина грустно махнул рукой и заговорил неожиданным басом: — Двух сантиметров не хватит, даже зеркала. Мы едем здесь восемь часов по лесу, вот эти два дерева — самые широкие ворота, а дальше мы не проползем. Нет, ну скажите мне, какими козлами они должны быть, чтобы перекрыть выезд для всей деревни в будний день утром…?

Я сложил одно из зеркал для пишущей машинки и сказал: «Я попробую, в конце концов, мое будет более узким, чем ваше. — Да, но никакие варианты вы не пройдете, вы только почешете бочок, я уже пробовал так и так. — Ну, вдруг некуда больше спешить.

Мужчина пожал плечами, неохотно забрался в машину и поехал задним ходом. Я, как и предполагал, бесшумно проскользнул через ворота леса, даже с одним торчащим зеркалом. Как только моя машина проехала невидимую, но фундаментальную линию, черти насели на крестьянина, он начал бегать кругами и пинать невинные сосны своими лакированными кожаными сапогами, его тихий бас почти перешел в хрип: — Сука! Теперь я иду, там я их наполню! Пусть… пусть снимают асфальт, или срочно сушат, я не знаю…

Я поправил зеркало и сказал: — Если хотите, я могу проводить вас до метро. Лютый очень обиделся на слово «метро» и ответил истерично: — Нет, спасибо, не надо, всего хорошего, будьте здоровы.

Но женщина быстро взяла свою сумку из Cayenne и сказала: — О, правда, я могу доехать до метро?

Мужчина обиделся и фыркнул: — Вы собираетесь ехать на метро? — Куда мне идти? Я должен быть на работе, ты же знаешь.

Парень не ответил, только спросил, есть ли у меня топор. У него не было топора, и мы пошли. Моя спутница молчала километров десять, а потом вдруг засмеялась и заговорила каким-то дурацким низким голосом: -Давайте купим Porsche Cayenne для дачи, какая бы плохая дорога ни была, все лохи в своих помойках будут сидеть на задницах, а мы сами будем ездить на Cayenne везде…..

ЭКСПРОМТ ДЛЯ НАСТОЯЩИХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ АДВОКАТОВ

Упорным трудом общественные юристы дошли до конца рабочей недели, все проекты были приняты, Конституция была облачена в праздничные женские наряды. Мы обеспечили гармонизацию, кодификацию и применение законодательства, вовремя заметили и остановили посягательства на национальную безопасность. Стабилизировал, упорядочил и очистил до блеска правовую систему, Организовал провал планов противников — нигилистов с характерным треском. Они засеяли правовое поле законами и искоренили незаконные распоряжения, вылечили юридический геморрой и спасли бюрократический аппарат от проказы. И когда государственные юристы играют на правовом аккордеоне, политики стонут, хаотично погружаясь в нехарактерную для них пучину законности и водоворот «де-юре». Действительно, для ведущих юристов выразить идею в одной плоскости — непосильная задача. Недопустимо сидеть в кабинетах и сотрясать воздух пустыми речами. Мы, юристы, не можем прикрыть чужую бесчестную демагогию бумажками, Мы не затащим в свою постель антигосударственную красавицу-проститутку. И мы говорим со всей видимой уверенностью всеобъемлющего слова: наша правовая система, которая обновляется, — это «суперженщина», а не дойная корова. Знайте, что мы не позволим никому паразитировать и просто жить по своему усмотрению, Пусть оппозиция поймет: правительство никогда не будет обмануто девственниками. Учитесь, коррупционеры, мы не дадим вам шанса допрыгнуть, Мы начали с террористов, но продолжим мочить вас в общественных туалетах. Мы сумеем повергнуть в шок юридическую хватку неадеквата, Оружие законности вовремя использовать и извергнуть из него преступное семя. И сегодня мы будем решать все вопросы для нашей единственной Родины, предварительно обсудив все самые острые вопросы с нашими коллегами. В подтверждение этому государственные деятели, хватаясь за настоящий экспромт, Остаются важной частью нашей страны и глубокомысленно курят сто лет.

ПОЭМА ДЛЯ НЕИЗВЕСТНОЙ ГЕРОИНИ

По материалам С.Я.Маршака

«Что за право на абсурд, ты только что вышел курить. «Балда

Они ищут пожарных, они ищут полицию, они ищут фотографов в нашей столице. Они долго ищут, но уже двадцать лет не могут найти крутого дефеша. Среднего роста, большая грудь, в мини без бретелек, татуировки вокруг салями. Флаг сакэ на ее груди. Волосы убраны назад в локоны. В носу — огромное кольцо для пирсинга… больше никакой информации и никаких концов. Деффка такая, что в игольчатой стопке — можно ли найти пепсиолку в планктоне? Многие деффки с большой грудью — весь силикон хватает на Мэнни, многие ходят в мини без трусиков всегда готовы к быстрому болту.

Кто, где, какая птица Деффка, которую ищет столица? Как вы поступили, умно или глупо? Меню составлено:

Деффка ехала одна по Москве — кудри были растрепаны на голове. Летняя порой на окне трамвая. Стас Михайлов громко поет. Вдруг вижу — на верхний балкон, как в коралл, мчится голый мужчина (я вышла покурить без трусиков — женщина закрыла его на засов. Да, я его прикрыл — газовым огнем и грехом уперся в базар. Отпали все сомнения — ясное дело: бабушка хотела его раскрутить, поэтому она повысила его до фаерпона — очевидно, он был сильным допетром).

Многие люди на панели были переполнены. Люди, волнующиеся под крышей, казалось: там, на балконе, сквозь огненный дым, человек расширился навстречу им. Сразу вызвали пожарных в жилконтору, только в «козла» они играли тупо, не замечая вокруг себя, что это пожар в кондоминиуме или игра? Независимо от того, видели ли они огонь или получали медали за храбрость? Здесь трудно найти разумный ответ, просто нет брандмауэров. И ни насос, ни расчет — нет, не торопится. Поэтому вода не выливается из шлангов.

. Без ничего, не потеряв ни одного, Дефка бросилась под удар трамвая. Срезы пошли на обгон — быстро легли под злополучный балкон. Раздвигая ее ноги, они кричали: «Мужчина! Нечего теперь двигаться, глупец, ты умрешь в жестоком огне через мгновение! Яйца в кулак — и ныряй в меня. «

*** Кожа задницы уже дымилась — уберите упование на Божью милость! Он прыгнул, почти объятый пламенем, выпрямив руки в воздухе, наводя пистолет на цель — словно шагнул в защищенную пропасть. Еще много раз с тех пор, как он вошел. Взрослые закрыли глаза.

Черный дым был терракотового цвета. Выброшенные из дома с огнем на балконах. Наконец, сквозь облака пыли. Пожарные машины мчатся, воют сирены, свистят в тревоге, медные каски сверкают в рядах.

MIG — и медные каски разлетелись. (Деффка спасла молотки аццки). Люди в брезентовых накидках один за другим — поднимаются по лестнице в пламени и дыму. Бедному пожарному приходится туго — пламя заменяет ребенок ребенка. Приводит в движение поток воды в насосе. (Человек в Дефке разрешает свое).

Приходит женщина с базара: «Нет ли в развалинах пожара мужа мужчины?» «Нет, — отвечают пожарные, — вашего мужа не нашли». На всех этажах мы уже разбились, но пока они никого не поймали!».

Внезапно Дефка оказалась во дворе горящего дома, ни о ком не подозревая, испачканная сажей, в разном дерьме, неся на спине голого мужчину. Бабушка была в истерике: «Это негодяй! И в костер на Дефке взобрался!».

Дефка устало сказал: «Пока! Сука, забирай своего мужика!» Я тут же нырнул в чрево трамвая — лучше занять место без зевоты. С сумкой, помахав позади кареты чашкой — быстро скрылся за ближайшим углом. Не обошлось и без мелких деталей. Этот удар в Дейли услышал только Михайлов.

Все поняли — а где же девушка? Глупые свидетели слабы на лицо. Да, и поминайте их в пузе, если скромно отвернулись от чертей. Поэтому они больше не давали — так что теперь ищи ветра в поле.

Откашлявшись от безоама, они громко вздохнули, что же им оставалось? «Давайте посмотрим, и Хули!». Собяне искали, полиция искала, они уже искали лица на Фесбаше. В ходе поисков Зураб Церечелли залез в кресло Дефке, чтобы навалиться на сильное тело. Согласен на бабушек из Газпрома на пустыре сгоревшего дома.

. Они долго искали, но не смогли найти деактивированную защиту в течение двадцати лет. Среднего роста, большая грудь, в мини без бретелек, татуировки вокруг салями. Флаг сакэ на ее груди. Волосы убраны назад в локоны. В носу — огромное кольцо для пирсинга. Больше никакой информации, ни концов. Деффка — это то, что стейк — это булавка. В общем, обычная московская девчонка.

Сколько защитниц с большой грудью — всего силикона хватит для Мэнни. В столице много таких же девственниц. Пирсинг губ, ушей и проколов. Многие накидки — это мини без трусиков — они всегда готовы к быстрому болту. Многие ездят в московских трамваях, не упуская случая. В столице их много из Тамбова, забрались из Кишинева, Мурманска, Пензы, Баку и Саранска или какого-нибудь Мухосранска. Может быть, даже из Аркадии Одесской, славной Жарейны или из замка? В поисках бабушки, богатого мужа. Согласитесь, однако, дают и на ужин. Все эти деффки проворны и быковаты, их крыша находится в Урчи. Каждый Деффка смелый и крутой. Без колебаний я готов на подвиг! (Только курить, трахаться, героин). Каждая из них — славная героиня,

. Анищенко ищет, ищет милицию: парень успел заразиться триппером.

Трое моих веселых друзей вернулись из командировки и рассказали замечательную историю о встрече с настоящей Королевой Шансона.

Трое были в поездах, а четвертой была сама королева. На вид ничего особенного: полноватая, лет сорока, с хвостиком, в вязаной кофточке, с вареной курицей в фольге, и больше никаких особых примет. Обычная железнодорожная тетка, каких сотни в каждом поезде. Утром мои мальчики, получив свои дорогие двенадцать полосок, начинали петь жалостливые песни о тюрьме и Уилле, о староверах и их нечистокровных сыновьях, в словах-шансонах или просто оффрадах. Ну, любят они такие песни, хотя сами не сидели, поэтому, наверное, и любят.

Женщина медленно доела курицу, вытерла руку салфеткой, терпеливо выслушала очередную песню о дружбе и предательстве и сказала: «Ребята, почему вы все такие задохлики?». Лучше бы они спели, что-нибудь человеческое, искреннее: — «Верблюды спрятались, бабочки поникли…». Что ж, позвольте и мне ответить. Мои дети зарычали и ответили: — Ну да, ну да — это позапрошлый век, такие песни только для пения Знаете, что такое культура. Воровская романтика и ни черта. Мальчики засмеялись: — В том-то и дело, что вы не знаете. Шансон — это не только о тюрьме, это о жизни. Послушайте песню Трофима, тогда поймете? — О, нет, только не Трофим, пожалуйста. Лучше спеть что-нибудь из Анны Герман. — Как узнать, что поет Трофим? Может быть, он в тысячу раз лучше вашей Анны? Зачем спорить о том, чего вы не знаете? Женщина была задумчива, потом протянула свою сильную руку мальчишкам и сказала: «Ладно, дети, давайте на спор — начинайте петь одну из своих воровских песен, а я буду ловить ее после первой строчки». А если не смогу, то через полчаса у нас вроде бы Самара, поэтому я выезжаю на платформу у ближайшего ларька и покупаю всем пиво. Но если в Самаре ты не можешь спеть песню незнакомым мне ворам, то в Челябинске ты будешь исполнять только то, что я тебе скажу. Идешь? Ребята оживились и легко приняли аргумент, уточнив лишь сорта и объемы пива. Первый друг взял гитару и затянул: — ГОП — Стоп, мы пришли… — Ребята, будьте более — серьезными, а то Самара не за горами. Из угла, ребята, из угла. Прочь. Ребята разразились дружным смехом и уже схватили инструмент и сделали свой ход: — Опять пришла весна… — — — и лучи тепла, вы теряете время, лучше сразу бросайте. На этот раз любители шансона не смеялись, а, коротко посовещавшись, сделали новый гремучий ход: — Не за границу… — не в Рим, не в милый, наш эшелон уходит, а, между прочим, в Самару. Ну, ты сдаешься? С каждой следующей попыткой встреча становилась все длиннее и тревожнее, но мужчины не сдавались: «Он приехал из Магадана…». Он услышал выстрел Наганы: — Вы молодые ребята, откуда у вас этот Отвлятин?

Надежды таяли — все первые строчки самых замороченных и забытых воровских песен ломались для королевы шансона, как пуля для Терминатора: «Я стоял на стреме…». Я держался за карман. Может быть, достаточно, а? Мы замедляемся, уже Самара.

И мальчики умоляли себя сделать последнюю попытку. Уже поезд стоял на платформе, даже курильщики успели покинуть вагон. И все мальчишки утверждали, что шепотом они сталкивались и снова спорили, наверняка последняя попытка. Наконец они договорились и затянули припев, — Комитет… Женщина улыбнулась и выхватила, — Решили взять, па, какой подвох, не песня, а черт знает что.

Мальчики закатили глаза, признали себя побежденными и не сказали ни слова, она спросила, — А откуда ты знаешь наизусть все песни разбойников? Вы сидите? — Типун тебе в язык! Я ничего не украл в жизни, мне не за что устраивать засады. Просто я двадцать семь лет проработал поваром в интернате Министерства внутренних дел, и поэтому товарищи полицейские в нашей столовой не хотят больше ничего слушать, они просто едят и едят. Я выслушала мужа — хватило на три жизни.

Мальчики грустно посмотрели друг на друга, взяли в руки свою измученную гитару и, путаясь в словах и мелодиях, робко засопели: — Маргаритки спрятались, бабочки поникли…

Судьба играет с нами, как повар с яблоками и гусями… и как правило — не в нашей власти что-либо изменить. То есть изменить что-то, конечно, можно, но что именно нужно изменить, в какое время и нужно ли? Кто может знать это заранее? Но есть такие счастливчики, которых судьба почему-то любит и всячески оберегает, а потому всегда играет с ними открытыми картами, чтобы не запрещать, чтобы не вмешиваться. Я знаю одного из таких счастливчиков — это мой стокилограммовый одноклассник Валера, и вот вам старая история о нем и его счастливой помолвке. В 90-е страна и Валера были королями этого бурлеска — молодой сторублевый король-одиночка, с четырехкомнатным королевством в центре Львова, 500-м «Мерседесом», серьезным авторитетом и даже сиамским котом. И вот однажды Валера влюбился, влюбился по уши, как третьеклассник влюбляется в десятиклассницу. Она была студенткой, и он назвал ее Машей. Бедный счастливчик бросил все вещи и помчался с одной только машулькой. Он мог даже вырваться из бандитских подачек и сбежать, чтобы не опоздать и успеть забрать Машу после университета. Без ресторанов и девичьих бань, без пьянства — все это потеряло для Валеры практический смысл. Однажды он дал мне толковое определение, что такое любовь: «Любовь — это когда все женщины в мире делятся на твоей голове на две неравные группы: в первой — маленькие и несчастные — все женщины в мире, а во второй — огромные — то, что…». . «Влюбленные были вместе уже полгода, но самыми интересными «были» — это не значит, а только встречались, ходили за ручку в кино, на концерты, в парк и в гости к Валериной маме, которая просто обожала Машу. Редко, но все же встречаются девушки, которые до свадьбы не… а Валере- то это даже нравилось, кто бы мог подумать. Наконец, наш жених созрел до осмысленного шага — предложения руки и сердца и в душе был уверен, что Маша не откажется. Одним прекрасным, дождливым вечером (во Львове все вечера дождливые, но каждый по-своему прекрасен) влюбленные, как бы случайно, зашли в небольшой ресторанчик, в котором лучший столик у окна оказался свободным. Они сели и, не говоря ни слова, стали смотреть друг другу в глаза, потому что оба думали, что в этот вечер должно произойти что-то очень важное. Нежная мелодия начала тихонько играть, свет в комнате «почему-то» слегка замерцал, и официант принес подсвечник (он приносил только к их столику). Валера возился в кармане с бархатной коробочкой, которая прекрасно впитывала пот мокрой ладони, но тянуть дольше было глупо, а машины улыбались в искрах свечи, она все чувствовала, она все понимала… Валера решительно положил руку на стол и готов был разжать кулак в красной коробочке, но стол вдруг покачнулся. Даже очки дрожали. Очевидно, одна из ножек стола была немного короче остальных. Валера прочистил горло и начал свою речь: «Моя любимая Машулька…

Но Маша, улыбаясь, вдруг перебила жениха: — Валерик, подожди, сначала ты должен сделать так, чтобы у нас все было идеально, потом ты продолжишь то, что хочешь сказать.

Она быстро покопалась в своей сумке, достала лист бумаги, сложила его вчетверо и ловко подложила под ножку стола. Потом она вскочила, поцеловала Валеру в нос и встряхнулась — «Валерик, подожди секундочку, я сейчас вернусь и чтобы она не отвлекалась», вскочила и побежала в дамскую комнату. Все посетители ресторана смотрели на Валеру и улыбались, даже они уже догадывались — что должно было произойти за столиком у окна, когда девушка вернулась из туалета. Валера посмотрел на коробку с красным бархатом и подумал: «Что за экономическая… Мне это нужно, я заметил, что стол качается, ррр-а-з, положи бумажку и уже стоит» Я попробовал покачать стол, но он все равно немного качался. Просто нужно еще раз сложить этот лист бумаги вдвое, и тогда все будет идеально. Он вытащил из-под ног пакет и увидел, что он исписан мелким почерком. Он повернулся и механически начал читать. Это оказалось письмо: «Маша — сука! Ты заразил меня триппером! Существо! И я заразил твою жену. Хан для тебя! Ошибок быть не может, я узнал твоего Толика, он тоже получил от тебя триппер! А если вы еще и заразили цыганку, то немедленно повесьте трубку. У вас есть 100 долларов на лечение. Лучше не прятаться, а собирать бабушек. Я приеду — все равно найду тебя в университете, потом будет хуже, и я тебе немного расскажу — где тебя искать. Поэтому лучше заплатить, пока я не найду тебя и не похороню…».

Валера положил письмо на стол, еще раз поблагодарил судьбу и тихонько ушел, чтобы ненароком не оторвать голову Машеньке. Было неловко выходить из ресторана раньше людей, и Валера зашел в мужской туалет, а оттуда через крошечное окошко выбрался на улицу. В этот момент его нечеловеческая любовь исчезла, превратившись в пар и сероводород …

Мечты неудачника. Мультиплион.

— Вы слышали последние новости, Мария Сергеевна? Акции «Газпрома» показали картину «голова и плечи» — я бы сказал «уши и яйца», Ибрагим Исаакович, но я предпочитаю не выражаться при мужчинах. — Ух ты, Маша-Маша, ты умница, как настоящая еврейка, а по внешности типичная «русская красавица» с пшеничными волосами и лучистыми голубыми глазами. Если позволяет российское законодательство. О, ничего себе! Выглядишь! Маленький Джонни протащил свой старый закон о многоженстве! — Как? КТО? Путин. Не может быть! — Нет, еще один Вовочка. Из наших, Вольфович. Теперь вы можете официально иметь более одного законного супруга. Вы шутите? Новости о следующем выдвижении очередной безумной идеи этого клоуна? Конечно, он не пройдет в первом чтении. — Вовсе нет! Закон был опубликован сегодня в «Российской газете», что означает, что он уже вступил в силу. Мария, в конце концов, мы столько лет были бок о бок. Я доверяю вам информацию, о которой не знает моя мать. Слушай, Маш, бросай своего неудачника и иди ко мне второй женой, а? — Ну, по крайней мере, вы можете посмеяться над этой шуткой? — Я не шучу. Завидую вашему мужу и не представляю, почему ему досталась такая умная красавица: вы строите карьеру, а дети учатся на пятерки, видно, мама занялась их воспитанием, пока муж вечерами пьет пиво с друзьями и на форумах компьютерные игрушки выключает. Когда я женился на своей Гале, я был еще молод, думал не той головой, запал на сиськи и только с годами понял, что женщина — это не только сиськи. Я понял это, когда мой сын начал продираться сквозь тренировки и нулевое чутье своей матери. — Вы пытались найти репетитора? — Это ребенок, Маша, он больше берет от окружения, чем от учителей. Нам нужен близкий человек, который будет играть с ним, который, когда он говорит, не использует слова «нувашеии» или «эй, эй». Маш, иди ко мне второй женой. Вы будете работать из дома, выполняя только те дела, которые наиболее важны, и где вас никто не сможет заменить. Мы будем отдыхать всей семьей на Бали, Мальдивах, ваша дочь, мечтающая стать певицей, будет заниматься индивидуально с лучшими вокалистами, а ее сын поступит в Кембридж — я гарантирую это. Подумайте о Маше. — Ибрагим Исаакович. Я люблю своего мужа. 15 лет брака не могут быть просто вычеркнуты, даже ради действительно прекрасных перспектив, которые вы только что нарисовали. — Я уважаю это. Хотя я не понимаю, что он сделал, чтобы заслужить вашу преданность. Сколько раз я подкатывал к тебе, свернувшись калачиком на кухне — любой бы уже давно раздвинул ноги, но ты, кажется, не замечаешь. Так что скажите своему мужу, что он самый счастливый человек на свете и что вы ему мило завидуете.

Маша была озадачена такими откровениями. Да, она заметила некое подобие расспросов со стороны босса, но была уверена, что все это не более чем подтрунивание, потому что кто он, а кто она. В 2001 (или 2, 3) году он был женат на девушке-плейбое. Галя, конечно, деревенская украинка, но очаровательная, милая и да, безумно красивая. Сам шеф-повар интеллигентный, стильный, всегда стильно одетый, ухоженный, но в то же время брутальный. Сразу видно, что на личного тренера, портного, стилиста тратятся серьезные суммы.

По дороге домой Маша с улыбкой вспоминала общие алкогольные посиделки, водку, портвейн 777, песни мужа под гитару. Он был таким центром внимания, таким уважаемым человеком в этой студенческой толпе. В него невозможно было не влюбиться. Решение подписать контракт казалось таким естественным. Зачем заниматься любовью в душе, если можно легально купить квартиру с двумя спальнями?

— Каша, здравствуй! Я пришел сегодня рано, у меня для тебя новости. Смотри, вот твои любимые цветы, шампанское, ужин я приготовила сама, но покопалась местами и поперчила, может, получилось много. — Ну, вот и все! И в чем же причина? «Ты даже не представляешь, что сегодня произошло!» Наконец, правительство приняло разумное решение по решению демографической ситуации в стране. Вся проблема была в том, что в России не было нормальных крестьян: все либо пили, либо сосали сиськи, либо сиськи матерей, не желая брать на себя социальную ответственность за создание клетки общества. — Вы говорите о новом законе Жириновского о многоженстве! Ты понимаешь меня с первого взгляда! Я очень люблю тебя за это! Сегодня я хочу познакомить тебя с одним человеком. Это Айгуль, она много лет наливала нам в столовой, иногда мы с ней общаемся всю жизнь, как это бывает между хорошими знакомыми.

Представляете, наткнулся на козла, разглагольствовал о красивой жизни, о домике у моря, а сам оказался мошенником в подержанной брендовой одежде и фальшивой биографией в одноклассниках. Я сделал ей ребенка и никуда не исчез. В целом, как вы смотрите на поддержку великой идеи возрождения России и принятие Айгуль в нашу семью со своим ребенком?

Кстати, она очень любит готовить, и никто другой вас этим не побеспокоит. За дверью появилась девушка лет 18, мило улыбнулась, поздравила, но Машу.

Маша пожелала им удачи в нужном деле, собрала вещи, сказала, что водитель приедет за детьми завтра, а Ибрагим Исаакович уладит все формальности. По крайней мере, он не был покрыт фигой благородных порывов. Этот человек действительно любил ее все эти годы. В конце концов, только сильный способен любить по-настоящему.

Мой одноклассник из Львова на встрече рассказал суровую и трагическую историю борьбы класса седьмого со своим угнетателем и по совместительству завучем школы Оксаной Ивановной. Сын одноклассницы учился в нашей школе, и Оксана Ивановна преподавала у них историю. Проблема была в том, что она преподавала эту историю очень однобоко, она просто ненавидела все советское (хотя во время моей учебы она была председателем совета пионерского отряда, она была такая активная, ну вот так, к слову) Я сама не особо иногда жалею советскую власть, потому что сама ее пережила, но то, что Оксана Ивановна привносила в уроки, это явная паранойя. Одна ее фраза чего стоит: «История, конечно, не имеет подчинительных союзов, но мне всегда было очень жаль, что доблестная немецкая армия не смогла взять Москву, Гитлер бы сразу освободил Украину от проклятых коммунистов…» И все в одном духе. Дети боролись с этим, как могли, но что они могли сделать? Однажды сын моей одноклассницы поднял руку и спросил: «Оксана Ивановна, ну, раз вы так ненавидите все советское, почему ваш сын ездит на советской девятке?». Тогда парню стало противно — на его отца накричали и чуть не выгнали из школы вообще за оскорбление учителя. Мне пришлось долго извиняться и перед сыном, и перед отцом. Были и другие случаи неорганизованного «индивидуального террора», когда, например, девочка говорила в классе: — Оксана Ивановна, а моя прабабушка, простая украинская колхозница, рассказывала, что немцы во время оккупации были дико свирепы и мало кто из их села дожил до освобождения Красной Армией. армии, а вы нам говорили, что советская власть хуже фашизма. — Ваша прабабушка была захудалой колхозницей с тремя классами образования, дальше своего сарая она в жизни не заходила. Как она может судить об исторических процессах? И я с отличием окончил университет, исторический факультет! Тогда откуда вы знаете, что вас там правильно учили, ведь это был советский университет, лживый и прокоммунистический, как и все остальные в СССР? Оксана Ивановна, покраснев от напряжения, злости и отсутствия контраргументов, чуть не лопнула, но, к сожалению, это вряд ли имеет значение, и девушке пришлось очень нелегко. И тогда класс начал массовую классовую борьбу. Была организована подпольная ячейка. Подспудно тот факт, что Ив Азеф, племянник историка, учился в том же классе.

И вот в один прекрасный день, на уроке истории, в тот момент, когда завуч особенно бесстрастно разбирал советский режим, вдруг, без всякой причины, весь класс громко закричал:

«Нерушимый союз свободных республик навеки объединил Великую Россию. Да здравствует единый, могучий Советский Союз, созданный по воле народов!».

Оксана Ивановна побежала по стенам и потолку и стала дико кричать, говоря, что того, кто найдет телефон с этим мусором, выкинут из школы, как пробку. Но что-то странное — гимн звучал, но источника не было. Она уже бегала и ползала, как спаниель в поисках дури, обыскивая каждый уголок класса, но никак не могла понять, где именно он играет. Громче всего он звучал, когда она сидела за учительским столом. Под столом было пусто, на столе стоял маленький аквариум с испуганными рыбками и классный журнал. Оксана Ивановна отодвигала аквариум, слушала журнал и даже на всякий случай заползла под стол, но ненавистные звуки не уходили, они были везде и нигде:

«Мы видим будущее нашей страны в победе бессмертных идей коммунизма…».

Директор школы задрожал и бросился, как вампир на серебряные мины. Урок был сорван. И следующий тоже. Каждый ее урок начинался и заканчивался бесплодными поисками микроскопического оркестрового хора, мучающего Окану Ивановну советским гимном. Историк пытался привлечь специально обученную и технически грамотную помощь, но в такие моменты музыка испарялась, чтобы зазвучать с новой силой, когда кадровая помощь со своими плечами покидала поле боя:

«Сквозь грозы сияло солнце нашей свободы, и Ленин с размахом освещал нам путь…».

Через месяц вампир не выдержал и сбежал с серебряных рудников, ведь тогда у детей появилась новая учительница истории, еще непонятно — какого фрукта, но главное — не Окана Ивановна. Революция, та необходимость, о которой все это время говорили несчастные семиклассники — произошла! И самое приятное, что Евно Азеф не раскопал военную тайну курилки для мальчиков, а оружие пролетариата, оказывается, спрятано в аквариуме. Девочка (та самая, чей велики й-бренд темного колхозника с тремя классами образования) принесла в школу виброколонку, завязала ее в презерватив, закопала в песок на дне аквариума и в нужные моменты Запустила гимн для блютеров. Колонна передала Крамоле аквариум, аквариум — стол, а сам стол жестоко пытал свою любовницу, одержимую антисоветскими демонами. Так и получается — если низы на самом деле не хотят, то самые могущественные верхи даже не успеют собрать чемоданы…

История о законодательстве в Германии была навеяна. Скорее поучительно, чем смешно. Поскольку я не успел защитить магистерскую диссертацию, меня пригласили на работу в Дойчланд (Германия), ровно в то же самое время 12 лет назад. И я так радовался этому факту, уехав из прекрасного Киева с мизерным по тем временам доходом за границу, что на свою первую буржуазную зарплату купил новенький cd-плеер Panasonic, телефон Nokia и фотик Canon, а также распечатку приключений Геральта из Ривии (планшетов тогда не было). Я положила все в совершенно новую сумку. И с этим барахлом я отправился на поезде к своему помощнику на юге Германии в Констанц. Погулял там на славу, это отдельная история, но моя, о том, как «уставший» я приехал домой рано утром в понедельник и прямо с поезда, думая, что заскочу в квартиру, приму душ с дороги, переоденусь в свежую одежду и буду работать, arbeiten. Уже собираясь на работу, с той же сумкой, даже не успев ничего выставить, он выбежал на улицу. Понимаю, дорогая мамочка, сегодня день большой уборки. Когда «город» бесплатно вывозит весь хлам, который накопился у бюргеров и который они выносят на улицы — холодильники, телевизоры, мебель и другие предметы домашнего обихода, — зачастую все работает и находится в довольно хорошем состоянии. Ну, я думаю, ладно, дома мне нужен только стол и стул, а в соседнем офисе была очень приличная офисная мебель. Не раздумывая, я иду домой, поднимаю его на второй этаж, кладу сумку на ручку двери и спрыгиваю вниз за выигрышем. Я трачу несколько минут, чтобы донести стол и стул до двери дома, поднимаюсь в свою комнату, беру ключ от подвала, чтобы пока спрятать все там, но НИКАКИХ сумок! Я твердо верил, что в Германии везде царит великий ordnung (порядок) и никто не ворует, да, наивный. Как это так, думаю я, я же не выходила из дома, в самом деле, кто может взять мою сумку. Смотрю, чуваки загружают белье в фургон — русские. Я подошел к ним — ребята, говорю, вы тут никого не видели с серой сумкой. Нет, — отвечают они. Я говорю о ящике пива от меня, если мы разделимся и обойдем квартал, конечно, тот, кто его взял, далеко не уйдет. Пронесло — побежали, через 10 минут встречаемся, никто никого с сумкой не видел. Ну, так как он сам оказался бандитом, то открыть дверь и оставить сумку в квартире было делом нескольких минут. Я приехал домой, позвонил на работу, предупредил, что задержусь, и отправился в полицейский участок, чтобы написать заявление. В конце концов, они украли 700 марок, не такая уж маленькая сумма. Написал заявление о пропаже и пошел на работу. Что-то не было запрограммировано в тот день, мысли были заняты чем-то другим, упрекнул он себя. В результате я вернулся домой после ужина и думаю, что кто-то в доме, должно быть, свистнул. Маловероятно, что кто-то с улицы зашел в дом, поднялся на 2-й этаж, чтобы украсть мою сумочку.

Я стою на лестнице и спрашиваю соседей, возвращающихся с работы, они говорят, что не видели и не слышали, что? Итальянка сказала: ну, там живет гей, и у него есть новый друг, это его жена. Какая мерзость. Здесь это возможно. И, леле, не проходит и пяти минут, как подонок спускается вниз, я спрашиваю его, и они говорят, знаете, я его видел.

Он сразу показался подозрительным, но потом как бы украдкой осмотрелся, быстро успокоился, сказал, что ничего не знает, и побежал к выходу. Я пошел за ним — но сосед видел, кто взял сумку, так что, думаю, он вернет ее сам или вызовет полицию. Этот урод повесил трубку, потом вернулся и сказал — я все тебе верну, только не отдавай копам. О, ты ублюдок, я думаю. А он ему: ну, верни все мои с трудом заработанные деньги. Он — Я не могу, я шел на работу сегодня утром, вижу пакет, я подумал, что кто-то выбросил его, потому что был большой день уборки. Я там чуть с ума не сошла! Я говорю: ты чудак (на букву «М»), ты не понял, что сумка новая и в ней была камера, телефон и плеер тоже новые — вряд ли кто-то стал бы это выбрасывать, разве что психопат. Принесите все это завтра, — говорю я. Ну, он ушел, я вызвал полицию, и когда этот дурак вернулся, они уже ждали его. Он во всем им признался и на следующий день вернул сумку, правда, без плеера и телефона — таггер успел их продать. Ну, потом был суд, и мне все вернули. И все сразу, всю сумму на счету, просто автоматически выдав банковский кредит этому Эдди, которого заставили работать на общественных работах и вернуть деньги банку. Потом все соседи начали поздравлять меня, потому что им тоже не нравилось соседство с Эддиксом.

Я больше не спорю с женщинами. И я не буду. И я вам этого не советую. Хватит, мы уже один раз спорили. И не просто с женщиной, а с моей собственной парой на выпускном. Красивая голубоглазая блондинка. И не только пари, но и пиво. Честно говоря, ничего хорошего из этого не вышло. Но то, как все началось, было заманчиво.

Она была натуралкой в своем собственном праве. Безапелляционно, безрассудно утверждать какую-то чушь, которую можно мгновенно легко и полностью опровергнуть, едва заглянув в интернет. Она попросила финансовой безопасности. По крайней мере, символически, в виде пива. Иначе, видите ли, мне нужно преподать урок, чтобы в будущем я не говорил глупости так уверенно. Я не хотел спорить в этой ситуации. Это также не было интересно. И совсем не спортивный. Но в конце концов я решил принять ставку. И даже смело пейте пиво после этого. Исключительно в образовательных целях. И мы спорили.

И, конечно же, этот глупый спор был мгновенно разрешен. Как только мы заглянули в первый словарь, истина победила. Удивило кое-что другое. Как справедливо заметил Ломброзо, женщина никогда не признает поражение или вину, даже если это по крайней мере трижды очевидно. В данном случае, напротив, потеря была легко и безоговорочно признана аспирантом. Это сделало меня счастливым. А после занятий мы двинули, значит, в магазин, мне за пивом. Хорошо, что идти недалеко, максимум 5-10 минут.

Мы уже сблизились, весело беседуем, я смеюсь, предвкушая трофейное пиво. И тут девушка спрашивает меня с самым невинным видом: помню ли я, о чем мы спорили? Что ж, короткая память девушки удивила меня, я вспомнил. А она — с еще более безмятежным выражением лица: ну, и чем все закончилось? Я был немного удивлен: как это может быть, говорят они, это просто случилось! Ты проиграл мне! Она сама это признала. Давай купим мне пива.

Выпускник, однако, не бросается к кассиру, а на красивый взгляд голубых глаз отвечает мне: да, и я помню это так, как будто выиграл. Вау. Я уже задыхался. И это продолжается так мило: я имею в виду, что ситуация какая-то непонятная, противоречивая, да?

Я уже задыхался и дергался с силой: но что, елки-палки, в этом спорного? НО?! Что происходит? Ты — это, это. Давай пиво! А девушка улыбается мне непроницаемо, лучезарно, и так же милостиво продолжает: и поскольку ситуация с нами становится такой спорной, мы должны поступить так, как положено на экзаменах. То есть, каждый спорный ответ должен быть истолкован в пользу студента. Это студенты выпускных курсов. Это я. Я имею в виду, купи мне пива. А я люблю дорогое пиво. Леле, я хочу его.

В общем, все закончилось тем, что я купил пива и поклялся не спорить с женщинами. И я не даю вам советов, друзья.

На обочине дороги группа из десяти человек, вооруженных траншейными инструментами, бежала размеренной колонной, один за другим. Первым с легкостью бежал двухметровый Фриц с ломом на плече. Время от времени один из вьетнамцев, обычно отделенный от группы, проверял придорожные кусты впереди и возвращался на свой пост. Точно так же он поступал и в родных джунглях, прикрывая небольшие отряды зеленых беретов. Донг был самым старшим в группе — ему было пятьдесят лет — и получил звание Героя Вьетнама за то, что сбил американский самолет.

Все началось с простого аппендицита. Из-за этого слепого сосунка меня не взяли в Западный Илим по состоянию здоровья. Говорят, неделю назад вырезали аппендицит, в тайгу не можешь уехать, сиди в Москве, поправляй здоровье. Почему вы не хотите поехать хотя бы на нефтеперерабатывающий завод в Капотню? Лучше из Сибири, там интернациональный отряд с немцами. Одновременно изучайте язык, это будет полезно для вас. Ты всю жизнь мечтал, черт возьми? Кто позволил вам непристойно выражаться в комитете комсомола? О, это выражение восторга? Хорошо, давайте запишем это.

Так я оказался в полностью интернациональном студенческом стройотряде без имени. Совершенно верно — потому что там были как вьетнамцы, так и немцы. Вьетнамцы были высокими и своей молчаливой дисциплиной уравновешивали некоторую немецкую неряшливость. В первый же день мы обменялись с немцами одеждой: они отдали нам наши синие футболки eFDeutler (Freie Deutsche Jugend, т.е. FDJ), а немцы — наши зеленые куртки со всевозможными полосками. Брюки они решили не менять. По эгоистичным причинам. По тем же причинам они вообще не менялись с вьетнамцами, потому что их форма ничем не отличалась от нашей.

На второй день нашего пребывания мы выучили немецкий язык, выпив вместе за круглым столом немецкий шнапс. Они пили из горлышек пятилитровых бутылок, брошенных по кругу. После второго вращения четырех бутылок вокруг стола и дружеского фройндшафта немецкая свободная молодежь спела «Катюшу» на чистом русском языке, а советские комсомольцы — «Тамару». На чистом немецком языке (я постараюсь не усложнять латынь и плохой немецкий текст): Tamara, Tamara, zer schon bist du, Tamara, Tamara, ya тие люблю. Вьетнамцы оставались дисциплинированными молчунами, а вьетнамцы — необучаемыми.

Затем нас разделили на команды и приступили к работе. В нашу бригаду вошел самый интересный немец. Из-за двухметрового роста рукава его зеленой куртки «пикняк» были несколько коротковаты и создавалось впечатление, что они закатаны. Он был ярко-рыжим, голубоглазым и все время улыбался. Чтобы завершить портрет, Фриц (шутка ли) в течение трех недель отращивал густую рыжую бороду, за которой ему удавалось ухаживать. Бетонолом (бурильный молоток в три раза больше обычного) в его лапах выглядел как перчатка, а лопата — как игрушка. Он работал как вол, и нам было искренне жаль, что его отпуск закончился и он улетел куда-то в Голландию, чтобы поддержать тамошнее коммунистическое движение. Что не должно было составить для него труда, судя по его размерам и весу самого механизма.

В последний день перед отъездом Фрица в Голландию нашу команду отправили за ограждение нефтеперерабатывающего завода, чтобы вырыть траншею для кабеля. Вдоль съезда с Московской кольцевой автодороги на Дзержинского. После того как мы выгрузились из автобуса, прораб бросил нам вслед траншейный инструмент, порекомендовал отступить на несколько метров от дороги и копать в сторону Москвы. Пока вы не получите его.

— Ура!» — приветствовал отъезд автобуса бригадир Генка, — «сейчас мы быстро прокопаем двести метров и в перерыве отметим отступление нашего немца из Москвы.

— «Двадцать ярдов на брата, — рассудил Леха, — до обеда не успеем.

— У нас будет время, Леха, не волнуйся, — бригадир протянул Лехе кирку, — во-первых, у нас есть Фриц, во-вторых, если будет время — и обед.

Как ни странно, почва оказалась совершенно легкой, добытой лопатой без кирки и лома. Мы добрались до места через пять часов с несколькими перекурами. И только Лия застряла на последнем метре.

— Да, там кусок железа, — оправдывался он, — мешает, я не могу его повернуть. Она похожа на трубу.

— ‘Слабак ты, — усмехнулся Генка, — ты только считать умеешь. Вы просите Фрица помочь вам. вы знаете немецкий язык Скажите, у него демобилизационный аккорд: как только он повернет железо, мы отпустим его домой. А сами идите, режьте колбасу и расставляйте стаканы.

Не знаю, удалось ли Лёхе объяснить Фрицу значение слов «демобилизационный аккорд», но немец улыбнулся, выбрал самый толстый рычаг и прыгнул в окоп.

Как раз в это время рядом с нами остановился УАЗ с красной полосой и надписью «сообщение». Из него выскочил старик и убежал. Он размахивал руками и кричал о каких-то диверсантах, фашистах и ублюдочных партизанах в окопе в районе кабеля правительственной связи без разрешения. Парень отошел и уставился на наши синие футболки с немецкими надписями.

— Действительно ли они немцы? — выразил он свое удивление и перешел на немецкий, — niht arbeiten, hell shnel fuck, bitte, отсюда. Вы не можете здесь работать. Но пассаран, — мужчина помахал кулаком в воздухе.

— ‘Сам ты шнель, блин, но пассаран, — спокойно сказал Генка, — мы русские, студенты из стройотряда, нас сюда НПЗ прислал траншею копать.

— Они точно не немцы? — мужчина немного ослабил бдительность и доверительно прошептал: «Иностранцев сюда не пускают, с иностранцами нельзя, здесь проходит кабель связи», — и добавил уже совсем свистящим шепотом, подняв вверх палец: «Секретно!

— «Сейчас я выпишу вам запрет, — заговорил мужчина нормальным голосом и достал из папки бланк с красной полосой, — отдайте его бригадиру, вы говорите, что он мудак. Вы уверены, что вы не иностранец? Секретный кабель.

— Почему мы иностранцы, мы не видим, что? — Я хотел успокоить Генку. Но у меня не было времени. В траншее что-то металлически хрустнуло, и оттуда донеслась улыбка. С лопатой. Он повесил лом на плечо, подошел к Генке с дрелью и объявил на чистом немецком: mit dem kabel ich schon fertig und warte auf ihre befehle! Герр бригадир, я закончил с кабелем, что будем делать дальше? Одновременно он опустил лом в положение «на носок», и тот спокойно застыл на стойке.

Вьетнамец, отдыхавший неподалеку с быстротой, отточенной дисциплиной, мгновенно протянул руку влево от немцев, быстро поработал головой и замер, держа руки по швам. Они посчитали это необходимым и молча построили.

Человек с папкой был несколько ошарашен. Весь идиотизм ситуации первым осознал Гена. И она закричала: «Вставай! Смирио! Точно! Бегите на нефтеперерабатывающий завод маршем! Вдруг все выстроились в прямую линию, повернулись и начали ходить.

— На нефтеперерабатывающих заводах. — Парень был в ужасе от нашего следа и хотел догнать нас, но писал рации в своей машине и отвлекся.

Первый легко толкал двухфутовую фритту с лопатой на плече. Время от времени один из вьетнамцев, обычно разделяя группу, проверял придорожные кусты впереди и возвращался на службу. Он также пробрался прямо в родные джунгли, прикрывая небольшие отряды «зеленых беретов». Донг был самым старшим в группе — ему было пятьдесят лет, и он получил звание героя Вьетнама за то, что сбил американский самолет.

Фриц не хотел ничего плохого, он просто не понимал по-русски. На следующий день он все еще летел в Голландию, и мы написали объяснительную по поводу какой-то секретной связи. А о герое Вьетнама и самолете в целом стало известно совершенно случайно, через несколько лет после событий.

В середине 2000-х годов инженер Питер Скиллман из корпорации Autodesk (производитель известной чертежной программы AutoCAD) придумал простой тест на командное мышление под названием «Marshmallow Challenge». Указаны команды, участвующие в соревнованиях:

— Кусок зефира (маршмеллоу) — 20 кусочков соломенных спагетти — отрезок клейкой ленты — отрезок бечевки

Задача проста: построить, используя только перечисленные материалы, конструкцию, которая поднимет зефир на максимально возможную высоту. Конструкция должна стоять на горизонтальной поверхности (т.е. нельзя, например, приклеить румяна к стене). Ограничение по времени — 20 минут.

Кажется, что в задании нет ничего сложного. Закупорьте соломенную ленту, приклейте ее одним концом к румянцу, разверните и установите подобие мольберта. Из шпагата можно сделать лежачий периметр, который не позволит флису проседать, прогибаться под весом конструкции. До этого, склеивая соломинки попарно для увеличения прочности, можно легко построить трехлетнюю конструкцию высотой в три соломинки.

Однако практика оказалась разочаровывающей, и чем опытнее были команды, тем выше был результат. Команды, состоящие из генеральных директоров, вице-президентов компаний, бизнес-аналитиков и выпускников элитных бизнес-школ, справились с поставленной задачей. Результаты инженеров, программистов и ученых были немного лучше. И дело было даже не в отсутствии навыков физического труда — часто время заканчивалось раньше, чем кто-то успевал прикоснуться к румянам. Обсуждалось все — теоретическая прочность соломинок, вопросы балансировки, правильная геометрия, правильное количество ножек, оптимальный способ склеивания. Если кто-то в итоге пытался ухватиться за соломинку или румянец, остальное доставалось ему — не ломайся, мол, раньше времени, все должно быть обговорено и спланировано в самом начале! Когда время вышло, в команде началась паника, еще более парализующая прогресс. В среднем, результат аналогичных команд румяных поднялся лишь на высоту соломинки, а почти треть команд вообще ничего не смогли построить.

Учителя, секретари, рабочие, справились с заданием гораздо лучше — в среднем, подняв румянец за полторы-две соломинки.

Лучше всего, что на среднюю высоту 2,5 соломинки они подняли румянец. Дети в детском саду. Пятилетние дети справлялись гораздо лучше, чем режиссеры с многомиллионными зарплатами!

Этот эксперимент Питера доказал, как корпоративное мышление полностью парализует способность экспериментировать и получать результаты. Ум коллективного директора увяз в абстрактных расчетах, и никто не хотел брать на себя ответственность за принятие решений. Попытки прогнозировать и планировать всевозможные сценарии привели к тому, что команда не смогла решить простую проблему. Но в реальной жизни игрушечные структуры часто страдают от подобного паралича, а под управлением таких групп находятся крупные проекты. Что, по словам Питера, объясняет одну из главных причин массового срыва условий и бюджетов в очень дорогих и важных проектах.

Благодаря Питеру и другим подобным мыслителям agile-движение возродило длинные и сложные макеты, быстрые, продуктивные разработки, за которые берутся для решения одной-двух проблем, но решают их быстро и дешево, вместо того чтобы браться за двадцать задач и просрочить их все, потратив огромное количество времени и денег. По их мнению, лучший в мире дизайн — это тот, который находится не в планах мыслителя, а в руках пользователя, и команда из нескольких инженеров и дизайнеров часто добивается лучших результатов, чем целый корпоративный штат с огромным бюджетом.

Для достижения инноваций, резюмировал Питер, не обязательно строить комплексы бизнес-школ, брать большие кредиты, нанимать штат консультантов, считать и пересчитывать долгие годы. Нужно просто «взять и сделать».

Таможня дает хорошие

Попал ко мне во время обновления телевизоров Sony в 1984 году. Неисправность была незначительной, а поиск подходящих деталей занял больше времени. Коробка оказалась чистокровной японской, и снаружи, и внутри только иероглифы, кроме надписи «Sony», ни одной латинской буквы. По некоторым деталям были русские письма, но это отдельная тема. На вопрос «Зачем нужен этот раритет?» владелец Алексей ответил, что хотел восстановить его в память об отце, и рассказал, как это ограничение мечты советского гражданина попало в их дом.

Сейчас это может показаться банальным, но в середине восьмидесятых это было нонсенсом. После того как Горбачев немного опустил «железный занавес», рядовому строителю по жребию достался билет в Японию. Это стоило денег, но большую часть расходов компенсировал профсоюз, и отец Алексея вместе с другими туристами из СССР отправился в страну восходящего солнца. Программа была стандартной: подъем, завтрак, экскурсии по красивым местам и сувенирным магазинам, вечером в отель, чтобы насладиться закатом. Естественно, в группе был специальный офицер, который следил, чтобы советские туристы не усваивали чужую культуру и не болтали ничего лишнего какому-нибудь шпиону. Как ни странно, именно специальный офицер заварил всю эту кашу с этими телевизорами.

Еще одна поездка куда-нибудь на побережье, чтобы сфотографировать восход солнца. Проезжая по городу, один из туристов обратил внимание на стеллажи с телевизорами, стоящие под открытым небом. Он спросил, что это за странный магазин, потому что они мокнут под дождем, и он не огорожен, потому что они могут украсть. Японский гид-переводчик объяснил, что это не магазин, а свалка, некоторым телевизорам здесь больше двух лет — почему они их не чинят? — ‘И они не сломаны, они просто устарели. Люди покупают новые модели для себя, приносят свои старые и помещают их сюда, а затем перерабатывают. После перешептываний было решено отменить рассветную съемку, сославшись на пасмурную погоду, группа вернулась в отель и оставила гида отдыхать. Думаю, вы догадались, что произошло дальше. Наши Рубины и Темпы работали 20 лет, пока их не съела моль, вот 2 года — и теперь на свалке, а они почти новые и годные. Кроме того, спецназовец за него обеими руками, он тоже хочет импортную игрушку, которую у себя на родине может позволить себе купить в «Берёзке» только член Политбюро базового уровня. Суть истории не в этом. Офицер спецназа прекрасно понимал, что японцы выпустят их из страны с этим барахлом, но у нас на родине такой багаж не пропустят без документов. В лучшем случае, без сертификата «этот слон был честно приобретен в нашем магазине», телевизоры попадут в семьи таможенников. Если сейчас подделать документы слишком сложно, то и тогда это было непросто, особенно в чужой стране. И отец Алексея, владелец той самой «Сони», придумал идею, одобренную всеми, включая офицера спецслужб. В радиомагазинах продавались примитивные приемники, которые говорили с государственной станцией на одной длине волны. На наши деньги эти приемники стоили два рубля, чек в их иенах имел трехзначное число, для непосвященного советского человека вполне привлекательная цена цветного телевизора. А в чеке и инструкции одни иероглифы, только слово «SONY» («Panasonic» и т.д.) иногда перескакивает на латынь. На свалке также был найден подходящий контейнер для презентаций, японцы — люди дотошные, коробки из-под телевизоров не бросают в мусорные баки, а аккуратно складывают. Все без исключения таможни давали зеленый свет, с бумагами все было в порядке, но где обычный строитель получал трехзначную сумму за телевизор — они не рыпались. Видимо, пролетев над холмом — деньги есть.

P.S.. Разочарование наступило, когда японское телевидение не распознало наш цветной формат. Вскоре нашелся мастер, который воткнул туда транскодер SECAM, и появилось несколько деталей с русскими буквами.

Это было в начале осени 1960 г. Мы с другом пропустили несколько недель занятий в институте, пока сокурсники не рассказали нам: секретарь деканата пришла узнать, куда мы пропали. Конечно, все в унисон ответили, что они (то есть мы) больны. А к концу занятия секретарь пришла снова и сказала, что заместителя декана рвет и мечет, попросила справку из медицинского учреждения. Охрана! Все на палубу! Мы с Васькой срочно встревожились, стали искать знакомых, которые могли бы сделать заявление. Они принесли мне сразу три, но все с дефектами. В первой ссылке эти даты почему-то отсутствовали. Во втором все было нормально, но он был подписан доктором Бутенко! И это имя моего друга! Я, «от греха подальше», побоялся ее познакомить — все равно бы восприняли как наглость: они не только играли вместе, но и дарили друг другу грамоты!

Третий сертификат был хорош для всех, кроме … … ветеринарного диспансера. Я представил его. Вскоре их вызвали в деканат. Я стучусь, вхожу, наш заместитель садится за стол мрачнее тучи. Декан Рип Марк Григорьевич, увы, ныне покойный, да будет благословенна его память. — Ну, что у тебя с раной?! — Да, все в порядке, М. Г., просто грибок, надо смазывать ноги каждый час и менять повязку, вот я дома и вынужден был сидеть! — А почему ваш эпикриз не в ветлечебнице? Я позвонил и все выяснил. — Ну это конкретное медицинское учреждение, где врачебная тайна — святое дело, кто вам скажет? — Моя жена там. Департамент, она бы мне сказала. Как удар по голове! Это так «пердумонокль»! Я стою там, мои глаза пылают, и М. Г. бросил сертификат на стол перед собой: — Возьми эту бумажку и скажи тому, кто ее сделал, что за такие сертификаты можно подать в суд! Я повернулся на полых ногах и на ходулях пошел к двери. Но у двери я набрался смелости, повернулся и спросил: — Марк Григорьевич, а стипендия останется? — Это твое счастье, что у тебя нет троек и большинства двоек, иначе ты бы потеряла его, как красавчик!

Из-за неожиданного перевода будущий первоклассник Ваня был срочно переведен в другую школу. Я нашла общий язык с директором, они пришли с ребенком на собеседование. Кажется, с Ванькой все обсудили, о чем говорить и как правильно отвечать. Один из вопросов: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь — врачом или летчиком?». И тут мой сын проболтался: «Я буду писать рассказы и стихи». Действительно, Ванька любит книги, в отличие от своих сверстников, он равнодушен к компьютеру. Из нашей домашней библиотеки я прочитал почти все, что доступно для его возраста. У нас нет ни обжигающих гончаров, ни тем более Марининых детективов, на полках стоят советские книги Азимова, Жюля Верна, Рэя Брэдбери, Конан Доуэля, Джека Лондона. А рядом с Некрасовым — трехтомное собрание сочинений Пушкина. Три книги разной толщины с красным переплетом.

На вопрос директора шкалы: «Хочешь быть поэтом, а рифму знаешь наизусть, сможешь сказать?», Ванька ответил: «А Пушкин подойдет?». Директор сказал «ну, конечно, рассказывайте». Я ожидал чего-то вроде «мороз и солнце — день чудесный», хотя бы «у моего дяди самые честные правила», хотя семилетний ребенок не может понять смысл «Онегина». И Ванька стал выразительно декламировать: «Александр Сергеевич Пушкин. Однажды скрипач пришел к кастрату, тот был бедняк, а этот — богач. Видишь, немой певец сказал…» (продолжение ищите в Интернете или в упомянутом трехтомнике, с. 286).

После личной беседы с директором и разговора с сыном, Ванька вчера пошел в первый класс другой школы. Но лично мы его ничему такому не учили, он просто не любит сидеть за компьютером, а читает классические книги.

Ванька с сыном люди основательные. Все по-настоящему, с чувством, с толком, с расстановкой. Медленный, выверенный и прогрессивный до самого результата. Отмерьте семь раз, отрежьте один, короче, два воплощения. Ванькина жена называет их Бобровыми. Они многое напоминают вам своими привычками, когда делают что-то вместе. Да, и на выход.

Нет, волны нет, хвост отсутствует, зубы человеческие: вот, казалось бы, знак, а неуловимое сходство настолько сильно, что сразу бросается в глаза — вот он идет строить бобровый домик.

И эти бобры купили машину Ванькиному сыну. Они выбрали, цена там, оборудование, где дешевле, где лучше, так что баланс есть, и все в порядке. Строящееся парковочное место было приобретено заранее. Потому что при одном мнении для обоих мужчин, машина на улице стоять не должна. Он мешает другим автомобилям, находящимся там, и должен стоять в строго отведенном для него месте.

Это дешевые машины, но в лучшем случае они выбирали то, что можно купить за такие деньги. Всего самого лучшего на всех не хватит, поэтому автомобиль, конечно же, стоит заказать. Они учли это в расчетах и подписали договор на поставку автомобиля ровно за три месяца до начала работы парковки. Не ждать день, а прямо из автосалона заехать в собственный гаражный бокс, немного проехаться. Но не растут вместе.

Не с ними, как вы знаете, а со строителями. Парковка была поздней. Поэтому они арендовали гараж временно, но заранее. За три дня до прибытия машины. В гаражном здании напротив дома. Гаражный кооператив находится так близко к дому, что не соответствует никаким стандартам. Его собирались снести, но он стоял здесь еще до постройки дома. Хотя это не главное. Просто кто-то приложил лапу к этому кооперативу. Поэтому они его не сносят. Так что нашему бобру просто повезло. Ряды этих кооперативных гаражей находятся прямо за окном.

И вот наши друзья прибыли в гараж. Они катались по городу, ездили за шампанским, чтобы помыться.

Для детей. И то, и другое в итоге — полная чушь. И не курить. Они вместе бегали по утрам. Спортсмены. И вот эти спортсмены вскрывают лед, это было сразу после ледяного дождя зимой, гаражный бокс. Ванька открывает, а сын смотрит, как помочь отцу. А над ним вежливое «Гав!». Вежливый, но громкий. И даже «гав-гав», чтобы поверить. Они оба синхронно выпрыгивают из гаража и смотрят на крышу. И там есть щенок. Молодая, но уже не маленькая. Ухо черное, хвост черный, а сама грязь белая. Он дрожит всем телом. На крыше холодно, ветер есть, но медленный. Потому что он очень рад находить людей. Хвост виляет прямо от головы. А Хеггс вот так, с криком.

«Да, — говорит Ванька сыну, — не обрушится». Три с половиной метра — высота крыши. Кто-то, видите ли, в шутку бросил его туда и забыл. Его необходимо удалить, иначе собака замерзнет насмерть.

«Нет, папа, — говорит сын Ванька, — три с половиной не будет». Три тридцать максимум. Три с половиной — лестница нужна, но не короче. Я увидел одну на третий день, когда осматривали гараж. Я схожу за ним, а ты посмотри на собаку. Крыша — это то, как долго она будет работать, ищите ее позже.

Он возразил и пошел искать лестницу. А Ванька остался следить за собакой. Точнее, не следовать. Следовать за процессом, не умея повернуть его в нужную сторону — не в характере Ванка. Этот процесс необходимо остановить в зародыше. Тогда Ванька выдернул из упаковки с австралийской мраморной говядиной, швейцарским универсальным ножом, всегда лежащим в кармане, небольшой кусочек и бросил собаке.

Лично Ванька никогда не отойдет от такой пропитанной кровью рубки, пока она не закончится. Щенок не уходил. Однако пушистый быстро закончился. Ванька и вторую из трех купленных хотел получить, пока сын тащил лестницу.

Металл. Со скользкими, обледенелыми ступеньками. После разговора мужчины решили, что Ванька должен подняться. На его сапогах были каблуки. Если вы правильно поставите ногу, он не поскользнется.

Сын держит лестницу, а Ванька как-то забирается. Дольче, грабит совершенно бессвязную собаку и убегает вниз. С трудом. Руки заняты собакой. И не просто собака, а подвижный, виляющий хвостом и языком, двадцатифунтовый веселый щенок с черным ухом.

Ванька громко слез, собака, поставленная на землю, вздохнула с облегчением от хорошо выполненной работы, достала пустой носовой платок и стала стирать с лица собачью слюну. И только они видели собаку. Вжик, и никакой собаки. И это спасибо не сказали — так собаки вообще не говорят, как человек.

Сын поднялся по лестнице, где взял, и они снова стали открывать замок. И они просто начали, как бы вежливо сверху: «Гав!». Вежливый, но громкий. И даже «гав-гав», чтобы поверить. Они оба синхронно выскочили из гаража и посмотрели на крышу. И там был еще один щенок. Как и в первом случае. Хвост также черный, грязно-черное ухо. Только на первом из них левый черный, а этот справа. Похоже, что так.

«Это потому они так похожи, что щенок из одного помета, — со знанием дела сказал Ванька, — иди за лестницу, этот тоже замерзнет, если его не убрать», а я буду кормить, чтобы не убежал. Затем преследуйте его. Существует целый лабиринт крыш. Мы можем видеть их все из окна.

«По приплоду сразу видно», — согласился с Ванькой сын и стал спускаться по лестнице. А Ванька взял из упаковки второй кусок австралийской мраморной говядины и отрезал от щенка небольшой кусочек. Собака радостно залаяла.

— Папа, возьми щенка через дорогу. Хвост поднят, — сказал сын, когда лестница встала на прежнее место, — иначе он снова все вылижет.

«Точно, я тоже так думаю», — согласился Ванька, подошедший к собаке, — «Хвост надо к верху». Поэтому он не мог петь.

Он не мог. Вися почти вверх ногами в «собачьих руках» Ванка, он не мог лизать его так, как не хотел. Но хвост его не остановился и задел Ванькино лицо.

Ванк опустил собаку на землю, снова вздохнул и начал вытирать лицо чистой стороной теперь уже не совсем чистого носового платка.

«Смотри, как чешет, — нянчил сын сбежавшую собаку, — только пятки сверкают.» Я намеревался там, на крыше, согреться. Я бы пошел туда, чтобы одолжить лестницу.

И носила. А когда они вернулись, то начали открывать замок на гараже. Ну, вы понимаете, не так ли? И тут раздается вежливое «Гав!». И даже «волнистый гав», если верить. А теперь, как будто с насмешкой в голосе. Щенок снова на крыше. Третий уже есть. С черным хвостом и ушами. Но у этого тоже есть черная метка на ухе. И первые два тоже. Похоже на то.

Сын после лестницы, конечно, пошел. Все равно нужно было спасать собаку. Он замерзнет на крыше, но не спрыгнет. Хоть три пятьдесят, хоть три двадцать, но все равно высоко для собаки. Сын пошел, а Ванька накормил третью отбивную. Последнее. Из мраморной австралийской говядины. Нарезанный, нарезанный и готовый.

Сын с лестницы вернулся и сказал:

— Папа, сначала поставь машину в гараж, потом мы уберем собаку. Кто знает, сколько собак еще там осталось. Мы не можем открыть дверь в гараж до ночи. И поэтому вопрос в самом начале, о том, что мы пришли, мы сделаем, а потом будем спасать собак сколько угодно. Входите уже с удовольствием. И щенок теперь никуда не денется. Ты кормишь его.

«Правильно, сынок, — согласился Ванька, — ставь машину в гараж, мы снимем собаку и пойдем искать тех уродов, что на животных выходят». Ну, это был бы один щенок, брошенный на крышу, а то сразу три. Это уже большая насмешка.

Они поставили машину в гараж, сняли с крыши изрядно замерзшую собаку и пошли к выходу из здания гаража. По пути они поставили лестницу с того места, где взяли.

«Что-то вы долго ехидничали, замок был ледяной, а зарплаты нет», — приветствовал их камердинер охранник, — «Я же говорил вам на входе, у меня есть vade, приходите, если что».

«Мы сразу открыли замок, я туда на третий день специальную смазку залил, — ответил Ванька охраннику, — мы там собак с крыши сняли — какая-то сволочь трех щенков на крышу выбросила. Ты не знаешь, кто?

— Это собаки? — Охранник махнул рукой в сторону гаражей. На крыше гаража, ближе всего к хижине, сидел щенок с черным хвостом и ушами — это был бигль. Он ходил один по крышам. Он требует еды. Люди испугались в первый раз, потом пошли снимать, даже притащили откуда-то лестницу для этого, потом привыкли. Почему владелец гаража не предупредил вас или что? У меня есть лестница вдоль хижины, по которой он туда забрался.

«Эй, Бим», — крикнул собачий охранник, — «Иди ешь, паразит, тебе принесли кости».

«Что-то случилось, странное дело», — добавил он после паузы, — «обычно он бросается туда, как только слышит стук костей».

«Да, он в порядке, наверное», — коротко ответил Ванька, но не стал вдаваться в подробности об австралийской акуле.

Сын Ванька с тех пор сменил машину, и их парковка была вполне адекватной. Но одно из их окон до сих пор находится на здании гаража. И иногда. Время от времени. Выглянув в это окно, можно увидеть, как какой-то сострадательный человек, прислонившись к стене гаража, а это много ступенек, забирается на крышу и с большим трудом отрывает от земли большую старую собаку с черным ухом. Собака виляет хвостом и совсем не сопротивляется. А в остальное время собака висит на крыше и чего-то ждет.

Это был день конфликта. Я поссорился почти со всеми. По какой-то причине обычный банкомат рядом с домом не работал, поэтому пришлось ехать до следующего на автобусе, а потом идти в магазин. Один банкомат рядом с банком считал деньги так долго, как будто я заказал миллион. И это под комментарии визжащей очереди. Магазин ждал неприятный сюрприз. Все знают, что собак не пускают в продуктовый магазин. Правила есть правила. Но! Одно дело — оставить на улице кавказскую овчарку (здесь вы будете учитывать только целостность столба, к которому привязана собака), и совсем другое — оставить маленького, легконогого мопса, которого прогонят, не задумываясь. В одном из известных супермаркетов есть неофициальный «собачий парк» — вы просто привязываете собаку к перилам рядом с охранником и спокойно делаете покупки. Они также присмотрят за собакой и даже угостят вас сладостями. Итак, я иду в магазин незнакомым человеком. Я спрашиваю у кассира — где можно привязать собаку. Дяревеньское дуро кричит в ответ: — Шо, чиканула аффца! С кабелем в магазине! Уходи. (Черт, откуда он с такой эрудицией знает цифры на кнопках?) Но это был день конфликтов. Ехать еще две остановки до цивилизованного магазина было очень влом. Поэтому я попросил позвать администратора. Появилась довольно адекватная девушка, когда узнала, из-за чего такая суета, сказала, ну, так-то оно так, с собаками такого быть не должно… И ТУТ Я БЫЛ. Также было сказано, что во всем цивилизованном мире это предусмотрено (кстати, это правда) и что покупатель всегда прав, а если нет — давайте привезем сюда директора и что это вообще такое — в этом уголке мая ни хрена нет санитарно-эпидемиологических постов, у вас их нет, если хотите, я устрою, а если нет, пусть директор приедет сюда, чтобы научить эту корову за прилавком говорить по-человечески… словом — и так далее. Администратор оказалась сообразительной — несмотря на молодость, она не является жертвой экзамена. — Успокойтесь, пожалуйста! Идите за покупками, а я подержу собаку!» и сердито посмотрел на кассира. Когда я вернулся, собаку держал охранник, администратора не было, а кассиром был кто-то другой.

Py.Sy. Через три дня в том самом углу, где раньше выгребали весь мусор, появились перила и знак «Парковка для собак».

Эту историю рассказал успешный бизнесмен, владелец огромного дома, когда мы сидели в сигарной комнате после ужина, убираясь в индийском стиле и вздыхая по 20-летнему мальчику. Я хотел начать, а получилось, что это ложь. Поэтому прислушайтесь к истине. Нет, Борюсик (а именно так называется эта история) — не миллионер, а всего лишь обеспеченный американский программист, влюбленный в семью и получающий удовольствие как от работы, так и от отдыха. А начиналось все так: в середине 90-х встал вопрос выбора: продолжать ходить на работу, где зарплату выдавали через три месяца и — лети — стройными бедрами, идти вразнос или купить на последние деньги десяток полосатых сумок и начать челночить. Другой знакомый предложил двигаться через митинги, чтобы заполучить кого-то в команду. Но Боря твердо хотел только одного: хорошо выполнять свою работу и иметь достаточно денег и времени для собственной жизни. Увы, Украина 1990-х годов с ним не согласилась. В результате в 2000 году он и его жена встретились в подвале квартиры на Брайтон-Бич, которую за 200 долларов снимал молдавский еврей. Выравнивание было серьезным. Ситуация была безнадежной. Работодатели были все вместе с программистами. Закрыта афера под названием «Ошибка 2000». Нет, Боря был обманут. В прежние годы действительно достаточно было пройти подозрительные ежемесячные курсы для тестировщиков, проводимые в спортзале какой-нибудь школы, и уже через несколько недель их было не менее 50 тысяч в год. Борисыч глупо опоздал. Он разослал сотни резюме, начал посещать православную, католическую и протестантскую церкви, работал волонтером в синагоге, выставлял очереди из вакансий (но никому не нужен программист?) и жалел судьбу. Он получил работу! И неважно, что однажды это заняло полтора часа. И неважно, что они платят 8 долларов в час. Это был прорыв! Ах, как Боря хотел работать! Вечером он стирал и ласкал свои рубашки, вставал в 5 и приходил первым. Он смотрел на босса глазами голодной собаки. Он старался дружить со всеми. Он действительно старался делать все как можно лучше и быстрее. Это была полусемейная индусская компания, чудом оставшаяся на плаву. Боря скривился от запахов и манер начальника и коллег, но улыбка (ласка, как он говорил позже) не сходила с его лица. И вот в один прекрасный день все препятствия рухнули! Сам босс пригласил его прийти и поиграть в гольф с другими сотрудниками! Бори и не думал признаваться, что никогда в жизни не играл (его бы выгнали!), и, поблагодарив его, согласился. А вечером произошел скандал. Бориа, прочитав правила игры в гольф, попросил двести долларов на покупку клюшек. В семейной резервации было всего 70 человек. Наконец, когда я перешел на рекламу, Боря купил с рук клюшку, сумку и мячи. Всего за 30! Боже, благослови Америку! Мне будет не хватать описания гольфа. Это было жалко. Придя на работу, Бориа узнал от охраны, что его уволили. В офисе был человек, хорват, который относился к нему по-человечески. Боря позвал его. «Борис, — сказал он, — не бери это в голову. Вы хороший программист и скоро найдете работу. Фактически, вы были обречены две недели назад, когда передали коды брату босса и тем самым завершили работу компании на месяц. Им не нужен специалист такого уровня. Я могу посоветовать вам только одно. Пожалуйста, не стесняйтесь признаться, что вы не знаете. Дело в том, что ваши клубы были женскими и для левых людей. «

Лето, пригороды Сочи.

Пляж. Большинство товаров для плавания производится в Китае. На всех из них есть этикетка мелкими буквами — not for use in water / не для использования в воде (это сделано для того, чтобы, когда он лопнул вдали от берега, невозможно было предъявить претензии производителю). Так появляются наши соотечественники, шествующие по набережным в спасательных поясах и надувных утках. Естественно, все, что плавает, отдыхающие затаскивают в воду, а заодно и бутылки, остатки еды, бобы, мусор. На самом берегу, одетая в гигантский надувной круг, плещется пухлая 70-80-летняя старушка. Любители экзотики фотографируют ее в купальнике со стразами и юбке с воланами. Наконец, на пляже раздается сильный голос этой дамы с известным акцентом. Это преамбула — рассказ об этой даме будет позже.

Еще одна группа очень пожилых дам выходит из воды, обсуждая свой опыт. Ой, девочки, — робко объявляет подругам самая кубатурная, — я что-то не могу плавать без плавников. Соседский парень, который в это время надувал пластиковый пломбир для своей дочери, почему-то подавился и на какое-то время улегся, зарывшись в него, тихо всхлипывая.

Большой Сочи — довольно протяженный мегаполис. Напротив одной из его микродеревень стоит президентская яхта, окруженная сторожевыми кораблями. В самом поселке нет ни канализации, ни магистрального газа в домах, ни светофоров, ни пешеходных дорожек, единственная хорошо асфальтированная улица служит центральной магистралью всего сочинского образования, но на ней 2 полосы движения и толпы жителей и отдыхающих пересекают ее повсеместно. Пробка гигантская и постоянная. Денег на благоустройство нет. В целом все нормально для олимпийского города. В дни, когда на трапе появляются яхты избранников народа, на пляже прекращаются различные радиопередачи типа «Столовая «Аристократ» приглашает нарезать макароны», исчезают парашютисты на лодках, бананы и таблетки. На пляже появляются одинокие мужчины с бледными телами и загорелыми шеями. Контингент на пляжах Сочи в это время очень однообразен — это кубической формы дамы с детьми и мужчины с фигурами шахматных лошадей, у многих из них полностью сформировавшаяся грудь из пропитанных пивом женских гормонов. Именно поэтому подтянутые отдыхающие с мускулистыми белыми торсами привлекают наибольшее внимание местных дам, уставших от бессильного внимания курортных лошадей. Ну, никакого заговора нет. А как насчет дам? Они, конечно же, стремятся пощеголять перед одиноким посетителем спа-салона, переодеться, нагнуться, расправить купальник под удобным углом, чтобы рассмотреть интимные уголки. Плохая новость заключается в том, что зимние штормы этого года сбросили на пляжи огромное количество тяжелых валунов. И вы не можете просто зайти в море, совершив пробежку. Поэтому, когда у одного из тайных агентов неожиданно возникла эрекция, и он быстро бросился к воде, чтобы охладиться, по всему пляжу разнесся заботливый высокопарный голос той самой Матушки Лео с непередаваемым акцентом — Эй, парень, не хватайся за камни излучателем, там очень скользко. И волны. В основном в этой деревне никто не называет эту часть мужского тела иначе, чем «передатчик».

Курортные романы — непременный атрибут отдыха в Сочи. Единственная проблема — это ухажеры. На летних каникулах их практически нет, за исключением шахматных лошадей. Но если вы действительно хотите. Перед нами хромает 150-сантиметровая крашеная дама лет 70, тщательно ухоженная двумя парнями того же возраста. Все они молоды душой. Только сейчас слух ухудшился, ноги и зрение тоже. Но это не является препятствием для любви. Они обсуждают друг друга и, что бы вы думали — предстоящий групповой секс. Но слух у них слабый — поэтому они не говорят, а буквально кричат, зрение тоже — они не видят корчащихся от смеха и злобно шипящих вслед матери молодых людей. И шипят одинаково — обезьяна обезьяной, но вы, ублюдки, все равно нашли друг друга. Лето, Сочи. Так что мужчины — если ваша фигура не напоминает шахматного коня в профиль, вы можете говорить по-русски больше, чем «эй, девушка», и ваше появление на пляже не является государственной услугой — приезжайте отдыхать в пригороды Сочи этим летом. Там они ждут вас. Не гадайте.

Всегда Ваш Федя Ухтомский.

xxx: Я не для тебя. Неправильное окно

Нерей: Я представляю, как это было тяжело раньше.

Нерей: Ты приходишь, поешь серенады, во всех красках, со всеми чувствами. А потом «О, я ошибся с окном». Но вы не можете просто скопировать

Я закончил школу очень давно, тридцать пять лет назад. Однако не всех учителей можно так легко забыть. Среди них было много интересных экземпляров. Самой красочной была география. Почти на нем — он мгновенно покраснел от ярости, а затем полностью наполнился пурпурным цветом. Она начала кричать, выгибаясь так, что вскоре разрыдалась. Она дрожала, стуча кулаками по столу.

Иногда дело доходило до нападения. Однажды они начали преследовать какого-то ребенка, потому что он не выучил что-то там. Она была быстро доведена до экстаза и так возбудилась, что даже после урока бежала за ним по коридору, что-то крича. Но, видимо, у нее не было времени все ему рассказать. Потому что вскоре после этого я почему-то подошел к учителю математики в классе — а там на доске сидел этот парень, который просто отвечал за все. Когда географ увидел его, ретивый снова вскочил на ноги. Я забыл, зачем пришел, и давайте, давайте снова кричать и топать ногами на него. И тут я увидел на доске деревянный транспортир на гвоздике — круто, учителя используют их при объяснении. Не раздумывая, она схватила его и с размаху надела на шею ребенка, как испанский ошейник, чуть не оторвав ему уши.

Наш класс был довольно дружным. И мы по-прежнему охотно встречаемся — хотя, конечно, не так часто, как в молодости. А не так давно мы провели еще одну встречу бывших одноклассников. Ради такого дела мы арендовали небольшое кафе, а теперь ходим с электричеством. Мои друзья оказались соседями по столу — один теперь уважаемый бизнесмен, другой — следователь — «важный» прокурор, нам есть о чем поговорить, есть что вспомнить. Музыка, смех, шутки, радостные восклицания, все наслаждаются друг другом, всем хорошо.

Вдруг в кафе заходят последние опоздавшие — и приносят с собой какую-то бабушку. С мужчинами мы смотрели более внимательно — ну, конечно, она! Наша география! Старая, конечно, но такая бодрая, смотрит на всех, как орел, глаза блестят. Ну, они все поприветствовали ее, усадили, налили, наполнили тарелку — и оставили ее одну. Мы думаем, что они привезли ее не просто так — ну, ладно, у нас свои разговоры. Однако со временем я замечаю, что она вдруг смотрит на нас с соседом. Она прямо пронзает нас взглядом — и те, кто был рядом с ней, довольно настойчиво что-то спрашивают, а они с улыбками кивают ей.

И тут она встает, бокал в руке — как будто хочет сказать пару слов, хочет произнести тост. Ну, все наши, такие пьяные, переполненные и довольные, любезно поворачиваются к ней и слушают. И она говорит примерно следующее. Они говорят: конечно, я ужасно рад видеть вас всех, таких больших, мудрых и состоявшихся. Это очень приятно, дорогие дети. Но среди вас есть разные люди! Есть бывшие хулиганы и те, кто плохо учил географию. И вот они уже сидят за столом. Вместе со всеми! (И мы видим, что она начинает понемногу закипать. Теперь ее лицо быстро краснеет и слегка подергивается). Как люди!!! (Багроу, кричит). Вот, например, они !!! (показывает пальцем на меня и «важно»). Помнишь, Спан, как ты разбил мои очки. ААА. Они промчались по коридору, я вышла из кабинета — и вы сбили меня с ног! И стекла вымощены! ЧТО ЭТО. Это Кааак. ААА. Я Шааас здесь. (Разбивает голенище и топает ногами).

Шоу, откровенно говоря, довольно ужасное. Я уже чувствовал себя неспокойно, хотя, казалось бы, не робкого десятка. А тут еще и видимо срезанное «важное дело» — совершенно бесстрашный человек, борец с мафией, не раз раненый, разбитый и обожженный — тихо говорит мне: кампания, мы, Вован. Вот и все, портовики уходят с бирж.

Савельев Сергей, студент, Москва. — Я учусь на филологическом факультете и сейчас пишу курсовую работу, в которой пытаюсь решить вопрос: по каким критериям эстрадные исполнители, политики и писатели выбирают для себя псевдонимы. Вы не поможете мне кое с чем?

С удовольствием, дорогой Сергей! Можно даже сказать, что вы пришли в нужное место. Дело в том, что я был первым, кто возглавил недавно созданную Государственную комиссию по присвоению сценических имен и званий. Раньше, однако, времена были строгие, ничего не оставалось на волю случая. Именно им были позволены различные вольности за холмом и на волнах. Вам надоело быть Нормой Джин Бейкер? Хотите, чтобы вас называли Мэрилин Монро? Нет проблем. Американское законодательство не возражает. И даже где-то приветствуется. Я помню, как один мой друг-диссидент, после того как его выслали в Штаты, сразу же сменил фамилию на Фахури в качестве мести своей стране. За что, кстати, ему тут же выдали грин-карту и талоны на питание. Наши — совсем другое дело. Что касается, например, певцов, то каждое новое прозвище сначала утверждается в письменном виде в шести инстанциях — от семейного совета до общего собрания филармонии. И только потом, как предложение, оно было направлено в наш комитет. Мы рассмотрели его и дали свое заключение. Предположим, что молодому начинающему автору патриотических песен нужен оригинальный запоминающийся псевдоним. Предположим, он хотел бы назвать себя Енцефалевым-Клещенко. Проанализировав псевдоним, мы пришли к выводу, что он имеет однозначно негативный характер, несовместимый с общим положительным имиджем совета. И мы предлагаем певцу нечто более благостное. Допустим, Рощин-Соловский. Певица не согласна и говорит, что это где-то вульгарно. Мы сразу же выражаем следующий вариант. Скажем, Лео Джаттан. Певица говорит, что это красиво, но непонятно. И так далее. Как правило, в течение нескольких часов или дней псевдоним рождается, утверждается и вскоре становится ближе к исполнителю, чем настоящее имя. И мы, работники комитета, даже чувствуем себя немного отцами и матерями тех, кто придумал новые имена. Однажды, помню, к нам пришел совсем маленький мальчик и с гордостью заявил, что придумал для себя отличное прозвище — Джулиан. В честь Хулио Иглесиаса, которым он восхищался. Мы говорим ему, что такое прозвище будет ассоциироваться у людей в лучшем случае со статьей 206 Уголовного кодекса. Давайте назовем его не в честь певца из чужой нам капиталистической страны, а в честь одного из месяцев года. Допустим, Январиан, Февралиан и Мартин. Умный парень, надо отдать ему должное, в результате он создал себе имя. И теперь, когда я вижу его лицо на экране телевизора, я всегда увеличиваю громкость. Не потому, что он поет тихо. Но потому что я испытываю к нему очень нежные и сложные чувства. Что-то вроде редкой смеси ностальгии, восхищения и отцовской материнской заботы.

Об именах политиков. Думаю, мало кто знает, что Ленин — это не псевдоним. Но только часть псевдонима. Только недавно выяснилось, в чем была суть дела. Из материалов архивов, обнаруженных в этом году, следует: перед Февральской революцией Центральный комитет партии большевиков, посчитав, что его вождь слишком игриво использует партийную кличку, единогласно приказал Владимиру Ильичу убрать из нее начальную букву «Ч». Я думаю, что, выбрав для себя такой псевдоним, Владимир Ильич, с одной стороны, хотел превзойти Распутина, имя которого до сих пор упоминается чаще, чем его, а с другой, привлечь на сторону революции женское население, тоскующее по крестьянам, сидящим в окопах.

Говоря о современности, теперь, когда наша организация упразднена, все, кто хочет, называются как хотят. Расплодились всевозможные «тараканы», «кирпичи», «закоренелые мошенники» и т.д. Пользуясь беспрецедентной свободой, люди, которых раньше называли деятелями искусства, тратят почти всю свою энергию на возмутительную рекламу и шок-шок. Так по экрану и сцене проносятся девушки из ансамбля «Мокрые киски», волосатые симпатичные парни из группы «Подлые негодяи», накачанные до самых бровей силиконом. Я понимаю, что, помимо всего прочего, наш нынешний этап в какой-то степени является рычагом для реализации такого актуального события, как легализация проституции. И в целом я ничего не имею против. Досадно лишь то, что эти прекрасные юные создания поют гораздо хуже, чем оказывают другие услуги. Хотя бывают и исключения. Однажды мой друг-банкир заказал по каталогу очень модную поп-диву. И когда я снова и снова наслаждался ее творчеством, я с удивлением понял, что она была просто гением во всех отношениях. Это трудно даже представить. Когда женщина, танцующая на столе, произносит «Незнакомку в ночи», а «Песня аккомпанемента» Глинки мощно звучит из альтернативного отверстия! Она не опрокидывает стакан и не подделывает ни одной капли. И она не дрогнула, даже когда прыгала через тугой горящий обруч. Наличие таких талантов — ярчайшее доказательство того, что наш шоу-бизнес не всегда будет находиться на задворках мира. И мы покажем планете, что такое современная русская песня во всей ее притягательной полноте и необъятной устной силе.

Что касается вашей курсовой работы, Сергей, я возьму на себя смелость порекомендовать вам несколько научных статей, связанных с этой темой. Прежде всего, это знаменитая работа Афанасия Микитина «Хождение на три буквы». А также мой недавно опубликованный трактат «Женщина в дательном падеже». И удачи вам!

c) Евгений Шестаков

Недавно какой-то дорогой гость города заходил в нашу парадную, царапался во все двери и навязчиво объяснял соседям, что они должны открыть ему дверь, потому что «неинтересно» разговаривать через закрытые двери. И снова я испытал чувство глубочайшей благодарности к тем, кто впустил сюда всех этих Дорогих Гостей. В конце концов, они, Дорогие Гости, не просто взяли и пришли, а заботятся о нас — ходят и учат нас, что подходит, а что нет.

Принципы У меня есть родственник, сирота, которого воспитали дальние родственники. Парень умный, поступил в университет, заработав не «квотные», а полные баллы. На третьем курсе у меня появился шанс — перевестись в столичный университет по какой-то программе. Но документы должны были быть представлены «вчера», на полностью закрытом заседании. Май, если что. Кто-то из преподавателей дал ему досрочную рецензию, кто-то просто устроил ему контрольную. Но одна женщина выразилась так: «Ну, ты сирота и знаешь материал. Поэтому, конечно, вы не можете брать деньги. Но и марку ставить нельзя» — и положила конверт в карман. Вот это я понимаю — принципиальный человек!

Когда я учился в 6-м классе, за моей партой сидел мальчик по имени Андрюша Жуков. Он был спокойным, рассудительным и не самоуверенным — что, впрочем, неудивительно, учитывая, что он был последним по росту и не отличался особой комплекцией. Удивительно, что при такой далеко не спортивной фигуре он пользовался большим уважением среди других мальчиков. Его позвали, чтобы сгладить разногласия, и он разнял бойцов. Я до сих пор не понимаю, как ему удалось успокоить размахивающих кулаками хулиганов… В общем, все было хорошо с Андрюшей. Проблема была в другом — он не мог справиться с русским языком и постоянно делал нелепые ошибки. Он просто не понимал, как это сделать правильно… Поэтому он попросил меня дать ему списание, чтобы убрать тему. Однажды мне это надоело, и я решил, что пора ему самому попробовать взять диктовку. Он мужественно принял мой отказ и, по-моему, даже не обиделся. Прошла половина диктанта, когда я не удержалась и посмотрела, что пишет Андрюша. Когда я увидела последнее предложение, я молча ткнула в него тетрадь. Вот что он написал: «В конце концов, актеры не рвут рельсы, как будто в театре начался пожар!».

PS Я уверен, что он нашел свое место в жизни, которое не связано с правилами русского языка 🙂

В 91-м году на местном телевидении начали появляться «независимые» каналы. Каналы, конечно, не выходили в эфир с частотой «основных» каналов — они просто появились в эфирной сети. И вот, один из местных каналов в вечернее время стал радовать зрителей иностранным видеопродуктом. В дерьмовом, VHS качестве, конечно, но катастрофа? Но это было возможно дома, в комфорте, без всяких Видичей, которые смотрят на Стивена Сигала, Ван Дамма, полицейских академиков и т.д. В то время я был настоящим студентом II курса, жил как в настоящем общежитии. В 9 часов вечера жизнь в общежитии практически замерла — все смотрели фильм. Еще одна вводная. У нас был друг, который выглядел как. А теперь представьте: худое, костистое лицо, тонкая прямая линия, острый, слегка крючковатый нос, почти лысый череп. Если на него надеть шапку и старый полосатый свитер — получалось естественно. КТО? Вот и все! Однажды мы решили пошутить. Девочка Аня преподает на нашем курсе. Немного странный, говорили они, — набожный. Она была тихой, вела себя прилично, но никто не был с ней особенно дружелюбен. Странно, но в общем и целом — да. После очередной серии «Кошмара на улице Визов» мы одели Серегу (так зовут нашего Фредди) в шапку и свитер. Надеваем ему на руку перчатку, на пальцы которой маникюрными пилками натерли пластырь (позаимствовали у девочек). Когда Аня уже была в постели (мы специально за этим следили), Серёга тихонько подошёл к её двери и постучал. Аня доверчиво открыла его. Коридор был хорошо освещён, и Аня выглядывала из полумрака, то есть Серёгин фас был тенью, соответственно, она не могла узнать Серёгу, при таком освещении. Но эффект был — то, что ей было нужно! Серрега что-то прорычал и помахал наманикюренными пилами перед ее лицом. Аня потеряла сознание. Удивили нас. Мы ждали скрипов, криков, сковородок на голове Серегина. Мы совсем не ожидали, что Аня, не издав ни звука, ни аха, сползет по стене и упадет назад. Сказать, что мы были напуганы, значит не сказать ничего! Во-первых, условие было определенным. Был пульс, было дыхание. Слава Господу! Серёга был глуп, по греху. Щеки были разрезаны, уши вытерты. Я выздоровел. Они помогали вставать, приносили в постель. Мы стоим. Виновен. Молчаливый. Ждут, что мы скажем. Аня оглядела нас и сказала: «Что со мной случилось? Что случилось? Я открыл рот, но получил толчок в ребра от самых умных: подожди, мол, не вяжи пока. — Что вы помните? — спросил самый умный. — Я уже спала, а потом открываю глаза — лежу в коридоре, ты стоишь. — Голова не болит? Хорошо ли вы дышите? Сердце не давит? Раньше? Я имею в виду, обморок? — Ничего не болит. Никогда не было. Но все в порядке. Просто слабость. — Как тебе вообще нужна помощь? — Нет, ребята, спасибо. — Ну, тогда пойдем? И мы пошли. — Мальчики! Мы осматриваемся. Аня сидит на кровати и смотрит на нас большими-пребольшими глазами. — Ребята, спасибо за помощь. — Нет проблем! Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Мы так и не узнали, действительно ли Аня ничего не помнит, или она просто проявила великодушие к трем идиотам. Конечно, мы никому не сказали. И хотя в молодости мы много чего натворили — каждый раз, когда мы вспоминали этот случай, всем троим было невыносимо стыдно.

Аня, если ты сейчас читаешь это и узнаешь себя — пожалуйста, прости нас.

Было дело. Одна бабушка очень переживала. А врач сказал ей, что волноваться вредно — сердце может заболеть. Вы бы успокоились после этого? А врач (при подготовке паразитов), вместо валерьянки, прописал прибор. Кардиозона называется. Вы цепляете это устройство на пояс, цепляете проводки от него к больному телу и идете. Выбирается прибор, подглядывает за пульсом, давлением и другими показателями печени, подробно суммирует, и врач передает данные с потрохами. А врач, сумка*, внешне — звучное чудовище: дескать, не ходите просто так по рынкам, а с грузом. Лужи для вас теперь мелочь, поэтому пройдитесь с четвертого этажа на пятый за час. Бабушка была еще сильнее. У нее двухэтажное здание, военной постройки. И стало модно ставить домофоны на подъездах и никого не пускать. Только знакомые. Так куда же идти старухе. А вот еще одна фотография. Другая бабушка очень любила смотреть о жизни по телевизору. А по телевизору о жизни только НТВ вклинивается. Но до этого был еще Малахов, который носил фамилию +, но его убрали за правду. Так, еще одна бабушка работала сторожем в общежитии техникума какой-то промышленности. А ее телевизионный коммутатор уже давно забыт. Просто правда о жизни. Затем было передано «чрезвычайное происшествие». Разделенные трупы в ширме лежали тихо, и кто-то настойчиво постукивал в окно. Охранник посмотрел и не увидел никакой студентки, а наоборот, пожилую женщину в черном платке. — Кому? — За тебя. Могу ли я выглядеть здесь как ваша лестница? А потом у меня здесь. И старуха показала свой пояс. На нем висело что-то мигающее, а проводка уходила куда-то под куртку. И здесь я увидел заговор. В «Необычном происшествии» на НТВ показали, как был пойман шахид. Теперь в террористы-смертники берут даже пожилых людей. Очистите свой мозг до смерти во имя Аллаха. Ладно, это было сдержано. Я хотел взорвать общежитие, но охранник увидел это, упал в обморок и заглушил патефон. А Шахида осталась внутри. Поэтому они, слава Богу, сдержались. Но она могла. Короче говоря, как вы можете себе представить. Одно волнение, завтра надо идти к врачу, проверять сердце.

JKTU: Но главное, в чем я с вами согласен: если разработчики обещали версию для Linux, то они должны это сделать. Жаль, что они не японцы и не следуют кодексу Бусидо, ведь он строг: соврать или не выполнить обещание — недопустимо, не выполнил приказ босса — отрежь мизинец, в следующий раз — без имени и т.д., а если опозоришь себя или организацию, то сделаешь это Саппукой. Видимо, в индустрии внутренних игр не хватает программистов-бусинок) Филин: Они просто не живут более чем одним проектом

Я работаю в районе одного из субъектов страны. Вы сами узнаете, где и кем.

Команда у нас в основном делится на две категории «пенсионеры» и «молодые», только прибывшие из университетов и с опытом работы, который составляет максимум 2-2,6 года. Кстати, я второй. Шеф-повар за любые прорывы несовершеннолетних называет нас «дебилами 90-х», «жертвами зачатия», «оккупационным копом», «позорным омоложением персонала» Ну, или просто «толстяками». Нет, у него может быть зверь, но с учетом того, что погода была очень грамотной и справедливой, с его положением это вполне объяснимо. Ведь как он говорит: судьба народа зависит от нас. И в том, как он по-особому восхваляет нас, гордо кричит, называет нас, последних детей, родившихся в СССР и выросших в последние десятилетия прошлого века «последними из Магикан». Она всячески поощряет инициативу и изобретательность. Так оно и есть, так говорится в преамбуле.

По особенностям профессии, с которой мы имеем дело. Боже мой, чего мы только не делаем. По случаю, при наличии свободного времени и, конечно же, при указании кухарки, мы обращаемся в самые бесчеловечные суды, чтобы защитить обездоленных и наказать преступников (иными словами, посадить). И бывает, что подсудимые (они же «жулики») не приходят в суды для рассмотрения их злодеяний. Ну не применять же к ним меры в виде заключения под стражу за их «правонарушение», наказание за которое не так уж велико, как показывают по НТВ. Что ж, суд удовлетворяет явку в первый раз, во второй уже может внести в список запросов. Поэтому у нас будут такие рамки, ему предъявлено обвинение по статье 11 статьи 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, угроза убийством. Они откладывают его три раза, потом повестка дня не приходит, потом она просто не приходит, потом они не могут ее найти. Отмечу, что в случае отложенного дела обвинительный акт с материалами возвращается в канцелярию, а в описи указывается причина, по которой суд не состоялся. Обычно это делается коротко и ясно, например: не явка сторон, не явка подсудимого, не явка потерпевшего, объявлен перерыв, переход от особого порядка к общему (кто знает, тот знает, что узнает) ладно и т.д. В итоге в четвертый раз привели этого гражданина, нашли его где-то в качестве окружного полицейского. Крошер был пьяный и злой, его сразу было видно в алкоголе, так что это веская причина, что его не было на явке))). И в этом участвовал мой молодой сослуживец, тогда еще не сертифицированный (не получил звезд), прослуживший в полиции 4 месяца, Джокер и Балагур (не могу назвать имя сам). Увидев это, и судья, и коллега поняли, что Кины сегодня не будет. Его честь поручила ему проспать 3 дня, а уже потом протрезветь и чистым явиться в зал суда.

Еще одна преамбула. Как многие, приходящие в приемную, знаменито жалуются на выгорающих из жилконторы, доблестных полицейских своим равнодушием, пруд пруди (мне, кстати, не нравится) или еще что-нибудь, высказывают мнение, что нас научили и воспитали, а может даже в пробирке вырастили, как в Звездных воинах, армию клонов, чтобы мы уже работали на своих местах и ничего человеческого не знали. Может быть, это выглядит так, но это всего лишь образ. Как говорит повар, чтобы ударить лицом в грязь, они не должны упасть. Что мы роботы, отдыхаем и обычной человеческой жизнью и умеем ругаться.

Извините, что я отклонился от темы. Ну, суд откладывается, сопляк (оперативник без звезд) пишет на бумажке причину переноса судебного заседания и проходит. В конце концов, суд все же состоялся, и он был наказан. Похоже, что это не так. Весь этот материал, кстати, накопился в надзоре и не был выброшен. В результате тема исследования в столице может быть заявлена высшим руководством. А потом, после квартала, запрашиваются материалы для внебрачной проверки, потому что в отчетах мы указали, что с нашей стороны косяков по этим вопросам не было. Одним из них в смещении отобранных материалов оказался этот бизнес со всеми приложенными ранее материалами. В вышестоящей сети Главнауки изучали, как испечь им письмо с критикой в наш адрес и приказом выступить против повара с 50%. Для правительства деньги должны быть сэкономлены. Шеф-повар в отместку отложит 100% команды (еще большая экономия) для всех наших контролеров и тех, кто был и не был. Он называет нас малолетними педиками, фанатами и просто говоря всячески обогащает наш словарный запас)) в письме они примерно написали, что ФИО Шеф занимающий его должность не будет перегружен воспитанием поколения плавильного котла, которое он заменит, допускает некачественные профилактические беседы приводящие к неуважению к гражданину и суду и коверканию сленгов в разговорной речи . И это в то время, когда наши доблестные власти борются за нравственность и чистоту в нашем сериале. И еще что-то о космических кораблях плугов Большого театра. В доказательство своих выводов была прислана копия письма, написанного в «Сопли», о причине передачи суда, в котором говорилось следующее, пишу дословно: «Лиззи Ментар привезла вонючего мошенника, усатого (т.е. судью), отправленного в государственный санаторий на 3-й день». Ей тогда было не до смеха))), где же интеллигентная семья это не узнала. Может сработать)))

P.S.. Чуть позже выяснилось, что о лысом наставнике в письме не было ни слова.

«Справедливость без власти и власть без справедливости — оба ужасны» (Жозеф Жубер)

Эта, незначительная история суда, произошла с моей старой знакомой по имени … но поскольку она отчаянно хотела сохранить свое инкогнито и, соответственно, жизнь, мы будем называть ее редким женским именем Андрей. Парковочные места во дворе Андрея были разделены на три категории: 1) гостевой карман для десяти счастливчиков — те, кто заезжает, действительно должны занимать, если ты один нигде не работаешь и весь день ждешь с мотором Кто-то вдруг уезжает (хотя дураков нет, кто же так оставит парковочное место? Лучше поехать на дачу)

2) Пара пятен хуже в области коли, поэтому их вырезали. Бордюр и куль-де-сак, даже дом, повернутый к нему боком, чтобы окна не смотрели туда. Здесь часто происходил неравномерный обмен — машины покрывались на новых колесах и просыпались на старых кирпичах.

3) Наконец, автомобилисты, которые не подходили под первые две категории, были вынуждены привязывать своих лошадей прямо на улице. Колеса бы там не сняли, а эвакуировать машину — это раз плюнуть.

И все это было бы терпимо, если бы не два очень бестактных человека. В отличие от всех жителей дома, эти двое решили проблему парковки ковбойскими методами. Один резал колеса всем, кто занимал «его» место, а на вопрос грустного человека со спущенным колесом: «Простите, почему вы думаете, что это место ваше, ведь я занял его первым? Ковбой ответил: «Заткни свой индейский рот, это место мое, потому что это единственное место на парковке, которое я могу видеть из своего окна». Еще вопросы?

Ни у кого из краснокожих не возникло вопросов, потому что этот ковбой был либо бандитом, либо, что еще хуже, шерифом. Короче говоря, «его» место всегда было свято и пустынно…

Второй ковбой действовал несколько иначе, но не менее решительно. Он въехал на парковку из первой категории, выбрал себе жертву, просто подцепил ее тросом и вытащил из очереди на своем джипе, как сержант роты вытаскивает из туалета заснувшего на сиденье унитаза молодого солдата. Никто не хотел связываться с этим ковбоем по двум веским причинам. Во-первых, у него были нахальные земляки, а во-вторых, эти земляки были как земляника в сказочном лесу… Себе дороже. Поэтому каждый индеец знал, что если на стоянке больше двух свободных мест, то ему повезло, а если только два, то, увы, это ковбои…

Между собой благородные ковбои не сталкивались лбами, а сохраняли холодный нейтралитет, боялись и ненавидели друг друга, даже не здоровались.

Однажды мой друг Эндрю хотел отвезти свою мать в аэропорт в два часа ночи, а ее машина как раз стояла возле ковбойского джипа. Андрей присмотрелся и ахнул — джип немного, но все же плотно перекрывал выезд ее огромной мужской машине. Женщины запаниковали — до регистрации на рейс оставалось совсем немного времени, а о том, чтобы разбудить страшного ковбоя, не могло быть и речи. Эндрю даже прослезился от возмущения, оставалось только выйти на проезжую часть и вызвать такси. Вытащили чемоданы на дорогу, увидели едущий трактор, а в нем кучу сонных гастарбайтеров. Андрей остановил трактор грудью и за смешные деньги побудил мальчишек на подвиг. Мальчишки в оранжевых жилетах, как пчелы, роились вокруг бампера ковбойского джипа, подъехали, подняли переднюю часть и на десять дюймов осторожно отодвинули его в сторону, не сработала даже сигнализация. Андрея с мамой спасли, они благополучно выбрались из западни и поехали в Шереметьево, гастарбайтеры тоже продолжили свою жизнь на тракторе, но цепная реакция уже была запущена… Ковбой номер один проснувшись рано утром подошел к своему Мерседесу и увидел, что джип ковбоя номер два, нагло преградил ему дорогу. Довольно много, за полпельменя, но все равно зеркало не даст вам уйти (Ребята в оранжевых жилетах немного перестарались) Видимо ковбой №1 долго ждал и готовился к этой войне, он спокойно открыл багажник, достал из него биту, одним ударом зеркала разбил джип полностью и ушел. Вечером того же дня второй ковбой встретил первого у въезда во двор и вместо того, чтобы сказать «привет», сразу же разнес лобовое стекло «Мерседеса». И тут цепная реакция полностью вышла из-под контроля… Получился веселый вечер: разбитые дорогие машины, выбитые зубы, сломанные руки, крики клубников, пришедших на помощь, полицейские сирены, новые злые клубники со свежими клятвами и угрозами, шерифы, наручники, террор.

В результате оба ковбоя были увезены на машине скорой помощи, а их автомобили доставлены в авторемонтные мастерские.

Теперь на некоторое время во дворе появилось еще два парковочных места, мелочь, но она грела душу индейцам…

Преамбула. В Украине заканчивается срок сдачи документов на первый курс вузов и начинается время страда зачисления. Много лет я работал в приемной комиссии одного из самых известных университетов и каждый раз удивляюсь, что они сидят и придумывают и придумывают правила приема. Не знаю как в РФ и других странах, а у нас поступление происходит по результатам SNS (называется внеплановая гальванизация) + средний балл аттестата, что в общем-то неплохо. Абитуриенты могут подавать документы в 5 университетов на 3 специальности в каждом, что тоже неплохо. Но. Враги 4 волны — 1 порядок — все с максимальными оценками 2 порядок — все с максимальными оценками минус те, кто прошел в первом порядке, но не принес оригинал сертификата 3 порядок — также как второй, 4-й — финальный (только с оригиналами) . Прекрасно? Но только тому, кто не понимает, а на самом деле дерьму конец. Амбулаторная клиника. Сл. Первые от 2 часов до 4 заказ поступает в заказ и забирает сертификат (который нельзя отключить). Но нет ни демагогического падения (несколько лет назад), ни других сертификатов, кроме одного, с 500 баллами (при 700 проходном), который подавался на платную форму обучения. Я поступил на бюджет. Сл. Второй за день до четвертого ордера при Департаменте образования родители видят, что проходной балл в одном вузе ниже, чем в другом. В последний день строится отворот от тех, кто хочет вытеснить оригинал. Проходной балл повышается на 20 пунктов. Сл. Третья мать дает своему сыну затрещину: — Я сказала, что ты заберешь документы и отдашь его в другой университет. — Аня тоже сдала и я хочу с ней учиться, даже на платном отделении Четвертая бабушка: — Почему моего внука не зачисляют, ведь у него такие высокие баллы? Мы все просмотрели — никаких документов на внука нет, он просто не обращался к нам. Сл. Пятое — какое право вы имеете отказываться принимать документы? Но тут то же самое, великовозрастный ребенок и не думал приносить нам бумажки, а вот как красиво врать умеет!

Спецназ, который не знает победы

В названии статьи нет ошибки. Самый дорогой, самый претенциозный кусочек спецназа в мире, американский «Дельта форс» — «Delta Force» — одновременно является самым неудачным и бессловесным.

— Все полетело к черту», — прокричал президент США Джимми Картер и повесил трубку. Его можно понять: он только что получил сообщение о том, что санкционированная им операция спецназа на территории суверенного иностранного государства закончилась провалом. А теперь ему самому угрожает провал на следующих президентских выборах. Все началось 4 ноября 1979 г. Группа студентов Тегеранского университета, возмущенная незаконными действиями Вашингтона, захватила посольство США в Тегеране, взяв в заложники 53 его сотрудника. В обмен на свободу заложников студенты потребовали от президента Картера выдать беглого шаха Ирана и вернуть украденные у шаха богатства. Когда правительство США убедилось, что дипломатические меры урегулирования (т.е. угрозы и шантаж) не оказывают на Тегеран никакого воздействия, было принято решение применить кулаки. Преподать урок иранцам было поручено суперэлите вооруженных сил США, спецназу «Дельта», под командованием полковника Чарльза Беквита, «крутого парня», похожего на голливудского Рэмбо из боевиков. Ветеран Вьетнама, «зеленый берет», увешанный медалями от шеи до пояса, Беквит своими руками создал и подготовил «Дельту», наперекор своим соперникам, британскому спецназу 22-го полка Специальной воздушно-десантной службы — 22SAS, легендарному взводу, на счету которого множество блестящих побед. «Чарли, — мягко заметил бригадный генерал Калверт, командир 22SAS, после посещения Дельты, — боюсь, у твоих парней слишком много мышц». Неважно, как это сказывается на голове. Беквит предпочел не услышать колкость Калверта (ну, конечно, янки круче всех!), но безрезультатно. . Операция «Орлиный коготь» началась 24 апреля 1980 года. 8 транспортно-боевых вертолетов CH-53 Stallion и столько же ударных вертолетов АН-6 стартовали с палубы авианосца «Форрестал», курсировавшего в Персидском заливе, и направились к «Дезерт-1», заброшенному британскому аэродрому на полпути к Тегерану. Вскоре к ним присоединились 8 транспортных самолетов C-130 Hercules с десантниками и дополнительным топливом на борту, которые взлетели с аэродрома примерно в то же время. Масира (Оман). Поскольку дальность полета вертолетов была недостаточной, в «пустыне-1» им пришлось дозаправлять «Геркулес» и брать на борт десантников. Затем вертолеты вылетели в точку «пустыня-2» — старые соляные шахты в 80 км от Тегерана. Согласно плану операции, в ночь на 26 апреля спецназ при огневой поддержке АН-6 должен был штурмовать посольство, освободить заложников и отступить с ними на стадион в Тегеране, где «жеребцы» должны были взять всю компанию. — 50 на 50 — если оборудование и люди будут работать правильно, — оценил план вышеупомянутый бригадир Калверт. Это не сработало. Сначала один «Сталлион» врезался в воду прямо у борта авианосца. Второй заблудился в темноте и решил повернуть назад. Третий насильно сел в пустыне. Таким образом, без единого выстрела группа транспортных вертолетов была сокращена до опасного предела: для того, чтобы извлечь всех заложников и десантников, Беквиту требовалось не менее 4 CH-53, и это с учетом возможных потерь от зенитного огня. Тем временем накладки продолжали нагромождаться друг на друга. Разведка клялась и божилась, что «Пустыня-1» действительно была пустыней, то есть совершенно безлюдным местом. На самом деле оказалось, что рядом проходит оживленное шоссе! Нервы «сверхлюдей», очевидно, уже были потрепаны, поскольку люди Дельты не смогли придумать ничего умнее, чем расстрелять проезжающий мимо бензовоз, чтобы перекрыть дорогу.

Поднимающийся столб пламени был виден с расстояния 70 км! Если до этого момента окружающие иранские гарнизоны спали сном праведников, то пылающий огонь только что сорвал их с постели. Более того, водителю бензовоза удалось спастись от проезжавшего мимо автомобиля. Дельтовцы преследовали его на мопсах, но не догоняли, стреляя, но не попадая. Реальность все меньше и меньше напоминала рекламу голливудского боевика. Тем временем в аэропорту полным ходом шла работа. Во время дозаправки вертолетов выяснилось, что шланги короткие, а поскольку в распоряжении отряда не было тягачей, вертолетам пришлось воровать для собственного передвижения. Тем временем один из «жеребцов» на своем пропеллере с лопастями винта промчался вдоль топливного бака «Геркулеса». Теперь пламя было видно, возможно, даже из Тегерана! Обе машины сгорели дотла вместе с экипажами (8 погибших), 4 десантника получили сильные ожоги. Для тонкой нервной системы американского Рэмбо это оказалось соломинкой, сломавшей спину верблюда. Перед глазами «самых крутых парней в мире» сейчас возникла картина бронированных бронемашин, стирающих в пыль аэропорт, а сражаться лицом к лицу с иранской мотопехотой, имевшей шестилетний опыт тяжелой войны, дельтовцам совсем не улыбалось — это вам не в студентов стрелять. Оскалив зубы, полковник Беквит приказывает вертолетам снижаться, а удочкам сматываться. Не успели сказать, как уже сделали. В Yankee Junction в этот момент явно началась настоящая паника, так как при поспешном бегстве никто даже не заботился о горящих рабочих вертолетах! И вот они отправились к иранским военным — с оружием, приборами под прикрытием и не менее секретными документами об операциях «Орлеан Калот» — на потеху всему миру. И поэтому, повторяем, президента Картера можно понять. За эту неудачу Беквит был досрочно отправлен в отставку, но это не прибавило удачи Delta. Иногда, с невероятным упорством, питомцы Беквита умудрялись не справиться с поставленными перед ними задачами. Они были побеждены в Азии, Африке и Латинской Америке; в Европе они не победили только потому, что там не участвовала Delta. После очередного провала на Гренаде американский командующий, генерал Норман Шварцкопф, публично поклялся, что не согласится использовать «Дельту» в операциях, которыми он руководил, ни для каких коверных! Однако, когда пришло время вторжения в Ирак, генерал был вынужден связать «Дельту» с поиском иракских баллистических ракет, предположительно, чтобы оправдать многократно перегруженных работой коммандос. С облегчением вздохнув, Шварцкопф согласился — и дельтийцы блестяще подтвердили его правоту: единственный рейд с их участием закончился очередным поражением. По сей день Delta Force остается единственным спецподразделением в мире, не имеющим на своем счету хотя бы заметных достижений. Парадокс? В свое время автор этих строк командовал разведывательной группой морского спецназа — водолазами — или, упрощенно, «боевыми пловцами». В разгар «перестройки» к нашим противникам-коллегам с неофициальным дружеским визитом прибыли американские боевые пловцы из широко разрекламированной в американской военно-морской прессе группы спецназа «Морские коты». Программа визита предусматривала, так сказать, дружеский матч — соревнования по стрельбе, спортивное ориентирование и преодоление ленты полосы препятствий. И ничего не произошло! Стандарты винтовочной подготовки наших гостей были настолько низкими, что соревноваться с ними за скриншоты было просто стыдно: мало их обидеть — нехорошо.

Наш боец из короткоствольного пистолета Макарова должен всадить пулю в пулю с расстояния 25 м, а профессиональный оки из длинноствольной «Беретты» обязан попасть в цель (неважно куда) с 10 м . Поэтому съемку «Дуэли» пришлось спокойно прекратить. Наша полоса препятствий, а я бы не назвал ее особо сложной, вызвала у гостей настоящее замешательство: как же так! Ведь здесь солдат может быть ранен, ему придется платить страховку (я не шучу. Так они готовят своего Рэмбо). В принципе, ленту с полосой препятствий тоже пришлось отложить в сторону. Но на ориентации произошла забавная вещь. Ребята пришли к нам со своими GPS-навигаторами, и по условиям гонки каждый отряд — наш и американский — полагался только на карту и компас. Оба отряда высадились с вертолетов в заранее подготовленной для них точке; сопоставляя карту и местность, они определили свое местоположение и совершили марш-бросок к месту встречи. В нашем отряде подобные задачи решались с телохранителями, заменяющими всех; суть настолько проста, что в тренировках я доверял определению обычных наземных бойцов — мне самому давно надоела эта игра, все равно та старая книга перечитана в десятый раз. И вот «кошки» умудрились сразу же потеряться. И вместо того, чтобы двигаться по маршруту, нашей группе пришлось искать эту муку-сумку в приморской тайге, чтобы они, не дай Бог, не загнулись от голода или не попались на глаза бойцам внутренних войск МВД или пограничникам — те и другие люди особенные, резко обостряют на боевых и стреляют без раздумий. И они поступают правильно. Когда мы нашли «кошек», они выглядели, мягко говоря, виноватыми. Программа посещений должна была быть подавлена и быстро закончена самым простым способом — совместной выпивкой. Когда «супермены» покидали нашу базу, мой боец-связист подытожил: — М-да, и крутизна с них слетает вместе с техникой! «Когда у спецназа слишком много мускулов и техники, — прокомментировал смущение американца его командир капитан Зорин, — он, незаметно для себя, начинает считать себя всесильным. ‘ А это чревато потерей чувства реальности: такой «бык» не способен правильно оценить степень опасности и принять адекватное решение. За что, несомненно, будет бит. Самые важные мышцы саботажника — разум и воля! И с этим, похоже, у ребят серьезные проблемы.

Из «Крокодила» за 1970 год.

За землю обетованную

(Крокодил. Выпуск 13, май 1970 г. стр. 12-13)

Знай, мудрейший читатель, что в Бухаре живет уважаемый пенсионер Хевси Хайма. И вот однажды она получила красивую бумагу из Израиля — приглашение посетить «Землю обетованную», «Землю предков».

Но, странное дело, вместо того чтобы поблагодарить Всевышнего, обойти выездную визу и купить в дорогу жемчужную зубную пасту, пенсионер опустил заманчивое приглашение в комод и совсем забыл о нем.

Через некоторое время сыном Хевси стал Григорий Кандов, сорокалетний парикмахер, одаренный острым как бритва языком и чувством юмора, сказал он, прикрывая улыбку ладонью:

Вы слышали, мамочка Это просто удивительно, какую невероятную заботу проявила о нас эта мадам Голда Меир: она требует, чтобы все советские евреи переехали жить в Израиль! Кстати, мама, если мне не изменяет память, в твоем комоде лежит документ, предлагающий тебе воспользоваться услугами «Интуриста»? «Сын мой Гриша, — ответил степенный Хевси, — ты, как всегда, угадал правильно, но угадал только наполовину. Этот документ действительно приглашает меня воспользоваться услугами. Но только не «Интурист», а специальный корреспондент «Крокодила», потому что в приглашении просто просят крокодила с заголовком «Просто шутка».

Вот что рассказала мне пенсионерка Хевси Хаимова: — Вообще-то, когда приглашают в гости, это хорошо. Интересно побывать в чужих краях, полюбоваться всевозможными пейзажами. Но когда их приглашают на отдых в страну, чьи ВВС жестоко бомбят мирные арабские деревни, когда израильские бомбы с клеймом «Сделано в США» разрывают школьников на куски. Никакой благодарности за «отдых» в такой стране!

Если быть откровенным, — продолжал Хевси, — я, как и другие простые люди, возмущен всем тем, что мадам Голда и ее соратники делали на протяжении стольких лет. На Востоке говорят: «Если Бог хочет наказать человека, он лишает его разума». Похоже, что Всевышний уже обратил внимание на лидеров Израиля. Приходит вам в голову крикнуть прямо в лицо премьер-министру Израиля: «Мадам Голда! Вы сошли с ума? Как Ирод, ты убиваешь детей! Вы превратили страну в военное поселение, вы устраиваете бесконечные войны, вы завоевываете земли соседних народов! И вы еще смеете приглашать советских евреев жить в Израиле. Но кому вы нужны с такой «землей обетованной»! Предположим, я приду со своими сыновьями. И что? Мой старший сын Гриша, парикмахер, будет безработным, потому что бухарские евреи считаются в Израиле «вторым сортом», и даже евреям «первого сорта» найти там работу почти безнадежно. А мой младший сын Йа’куб мог бы громогласно заявить о себе в военном поселении, не так ли? Правда, мадам Голда была бы в восторге от двух других моих сыновей и не позволила бы им бездельничать. Я бы все еще хотел! В конце концов, Исааку, рабочему, всего 25 лет, а Абраму, студенту Ташкентской консерватории, 21 год. Я чувствую, о, как я чувствую, мадам Голда, что вы испытываете искушение вырвать гаечный ключ из рук Исаака, а у Эйбрама есть скрипка и он протягивает им американскую базуку. Я очень, очень хочу, чтобы ты превратил моих сыновей в пушечное мясо! Но, к моему великому счастью, я живу со своими сыновьями не в вашем военном городке, а в свободной советской стране. Я живу в комфортабельном доме и, кстати, получаю хорошую пенсию. В нашей стране люди не подвергаются оценочной проверке. В нашей стране все национальности равны — русские, украинцы, узбеки, евреи. Так что, мадам Меир, мой вам совет: не смешите людей, перестаньте плакать о судьбе советских граждан еврейской национальности. Как говорится, не перенапрягайтесь, берегите сердце от инфаркта.

Когда Хевси Хаимова закончила свой, прямо скажем, прекрасный филиппик, однофамилец Хевси, ташкентский писатель Якуб Хаимов, захотел что-то добавить к нему:

& lt; … & gt; Предоставлю слово бескорыстному человеку Давиду Хаимову, гражданину США и, так сказать, по совместительству моему родному брату. Еще до Первой мировой войны Дэвид отправился на поиски счастья в Америку. Десять лет назад я потянул его посетить родные края. Я приехал. Он привез несколько мешков сахара — накормить родственников. Потом он вытряхнул эти мешки в сердце и долго шел, удивляясь и восхищаясь достижениями советского Узбекистана. Наконец он принес статью в республиканскую газету «Правда». Вот выдержки из него:

«Пока я не увидел жизнь в Советском Союзе своими глазами, я до такой степени верил американской пропаганде, что взял с собой несколько пакетов сахара для родственников. Но когда я приехал сюда, я увидел, что здесь изобилие различных товаров и продуктов питания. Американская пропаганда обманывает людей. Она стремится убедить нас в том, что евреи в Советском Союзе живут ужасно, и задача евреев, живущих в Америке, — распространять информацию о переселении советских евреев в Израиль. Я познакомился со своими родственниками. Все они окончили высшие учебные заведения, стали профессионалами. Они жили в хороших, удобных домах, были хорошо одеты. Я был убежден, что здесь нет антисемитизма. «

Якуб Хаимов сложил газетную вырезку и сделал вывод:

— Вот, пожалуй, и все, что я хотел добавить к мудрым и прекрасным словам ушедшей в отставку Хевси Хаимовой. Мы не едем в Израиль с руками и не приносим каштаны из огня для мадам Меир и ее друзей! И оставьте сионистов с их носами, которыми они так рисковали в других народах!

Получается, что я по-прежнему остаюсь советским человеком с советскими представлениями об окружающем нас мире. И я очень надеялся, что я полностью изменился со времен СССР, но на самом деле я просто постарел… Недавно мой старший брат Максим задал мне простую тестовую задачу, которую он уже сто раз задавал разным людям, во многих странах мира от Америки до Вьетнама и результаты были одинаковы: ни один человек, родившийся и живший в СССР или в соседних садах, не мог правильно ответить на этот вопрос, а для выходца из остального мира (даже для сопливого школьника) — эта задача не представляла никакой сложности и была лишена всякой изюминки. Это было похоже на вопрос: «Кто быстрее добежит до цели — дядя Боря с новыми кроссовками или пуля 50-го калибра?». Лично я с треском провалил этот тест на понимание причинно-следственных связей в экономически свободном мире, и теперь, злорадно потирая руки, буду ожидать того же от вас, мой дорогой читатель. Итак: Максим, около двадцати пяти лет назад, прожил год в старом доме, на маленькой, уютной улочке в Амстердаме, где, среди прочего, наблюдал такую картину: на их улице, на первом этаже одного из домов, был небольшой овощной магазинчик, в котором торговали сами его хозяева, пожилая супружеская пара (пара была чернокожая, но по заданию — неважно, но все же). Хотя на всей улице был только один стационарный магазин, на каждом шагу можно было купить всевозможные овощи и фрукты, их продавали все и каждый, одни с громоздких прилавков на колесах, другие просто из картонных коробок, поставленных друг на друга. Продавцы также были на любой вкус: китайцы, негры, арабы и сами местные жители. И что интересно, ассортимент в магазине и на улице был абсолютно одинаковым, одни и те же овощи — фрукты, ананасы — бананы, овощи — мякина. Очевидно, что все поставки осуществляются с одного и того же оптового склада. Но это была небольшая, но все же разница — негры в канцелярском магазине хоть и продавали все то же самое, но на несколько гульденов дороже… Брат, конечно, стал запасаться у уличных торговцев, он не был идиотом, чтобы переплачивать в магазине, пусть, всего лишь мелочь, но переплачивать. Однако со временем он начал замечать, что его соседи, местные жители на улице, покупают огурцы и помидоры в магазине у чернокожих. Максим подумал и решил, что так, наверное, и должно быть у местных жителей, уважающих себя людей, они покупают все только в стационарных магазинах, а покупать груши и картошку на уличных развалах — это mauvais ton и clochard. Пусть так, подумал брат, в конце концов, разница в цене невелика, зато он будет выглядеть как настоящий голландский Ван Макс. И с тех пор он также стал с гордостью делать запасы исключительно в этом магазине. Но однажды, в один прекрасный день, брат заметил местных, совсем не бедных голландцев, которые вчера покупали апельсины в негритянской лавке, а сегодня почему-то уже покупали на улице из самой непрезентабельной картонной коробки, а на следующий день, глядишь, снова в лавке. Картина мира пошатнулась, брат совершенно перестал понимать логику происходящего, но почему-то не решался спросить…

… В этот момент любой человек, родившийся в Европе или Новой Зеландии, уже легко дал правильный ответ: «Конечно, пуля быстрее достигнет цели, даже если за дядей Борей будет бегать кавказская овчарка…». Но мы, советские люди, по-прежнему в тупике непонимания, и тогда Максим продолжил пережевывать проблему и подбрасывать новые подсказки: Шумная уличная торговля идет только с весны до осени, а зимой, когда становится холодно, приходится стоять с коробками под дождем, который превращается в слякоть, все китайцы и арабы разъезжаются до более теплой погоды, а фрукты и овощи можно купить только у негров, в единственном на всю улицу стационарном магазине. Ну, а для самых педантичных последняя подсказка: — Здесь никогда не бывает очередей ни на улице, ни в магазине, ни там, ни здесь покупателей не обманывают и не обвешивают.

Так какого же черта эти непонятные голландцы покупают яблоки летом либо на улице, где цены чуть дешевле, либо, знаете, уже в магазине, хотя можно и на улице, качество товара ведь и там и тут совершенно одинаковое…?

… А ответ таков. Здесь жильцы соседних домов всякий раз поддерживают негров, покупают у них редис, и не потому, что они такие милые, просто без их помощи магазин летом бы загнулся, а зимой голландским старикам пришлось бы ходить за картошкой на соседнюю улицу, а это далеко, трудно и хлопотно. Кроме того, владельцы магазина очень четко отслеживают каждого летнего покупателя, и зимой, когда такой человек делает запасы в их магазине, то по приезду домой, в своей картошке, он обязательно найдет неожиданный апельсин или ананас….

Каждый, кто любит посидеть в Интернете, знает, что такое «начинка». Это такой провокационный ход в общении в социальных сетях или на форуме, после которого активность участников резко усиливается. Чаще всего с возмутительно негативным оттенком.

И вот на одном форуме обсуждается тема законодательного запрета абортов. Тема исчезает. Но появляется мегатролль и делает «филлер». Примерно.

«Конечно, аборт — это детоубийство. И здесь, конечно, я ЗА! С другой стороны, разрешая женщине сделать аборт, мы даем ей право выбора. И здесь, конечно, я ПРОТИВ!».

Если после этого текста вам захочется хоть немного намылить шею автору — просто помните об этом чувстве. И всякий раз, когда вы захотите проявить активность в Интернете, помните об этом.

Это просто технология манипуляции, не более того.

И я даже предупредил вас — будут провокации-обвинения.

РАБОТА ЕСТЬ РАБОТА

«Доверие — это клеймо, для приобретения которого требуется какой-нибудь грязный трюк» (Салтыков-Щедрин)

Продюсер заглянул в мою монтажную и тихонько подтолкнул мальчика, одетого в костюм взрослого:

— Вот человек, которого я прошу любить и жаловать. Его зовут Костя, он учится на факультете журналистики и мечтает стать нашим корреспондентом. Посмотрите на него поближе, поговорите, а потом скажите мне: «Что это за Сухов?». В общем, справится ли он с профессией?

Продюсер ушел, я оставил редактора обедать, а сам усадил Костю в кресло.

Сначала они говорили о всякой ерунде, чтобы бедный Костя снова превратился в восемнадцатилетнего и на допросе убрал с лица выражение председателя Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании.

— Костя, подумай, вспомни своих знакомых, знакомых и оценку — кому бы ты хотел сделать сюжет, чтобы он был интересен не только нам с тобой, но и еще сотне миллионов неизвестных нам людей? Попробуй увлечь меня своей идеей, что я брошу все, найду для тебя камеру, оператора и газель.

Кощей вошел в транс и стал похож на самовар, который с нетерпением ждет большая компания, но он не закипает. В конце концов, у него зародились идеи:

— Тетя живет в нашем доме, выглядит нормально, солидно, но когда выпьет, себя не помнит. Затем он просыпался в мусоросборнике или даже …

— Стоп, стоп, стоп. Не мало того, что каждую секунду, когда он пьет — он себя не помнит, каждую третью — просыпается в мусоросборнике, а каждую четвертую — вообще. Вы никого не удивите. Больше думайте, не спешите.

— У меня есть друг, он всю жизнь собирает марки для животных.

— Уже потеплело, а сколько у него альбомов?

«Ну, я не знаю, два или, может быть, три».

— Это тоже не масштаб, ладно, не торопись, подумай еще, но как ты решишь, давай, но лучше, чем звонить…

— Вот! У меня удивительный человек с очень интересной и удивительной судьбой! Это отец моего друга детства — дяди Толика, сейчас я учусь с его сыном на одном факультете. И вот восемь лет он живет в Крыму, в палатке, на самом берегу моря, и только на зиму уезжает куда-то далеко на остров. Он выглядит как абсолютный хиппи или член клуба. Худой, жилистый и загорелый, как пень. У него даже раньше были дреды, но теперь он пламенел. И самое интересное, что он вовсе не наркоман, не хиппи, и действительно — не курит и не пьет, он просто «кует», чтобы не привлекать лишнего внимания, потому что у него его много. Днями он рыбачит и слушает радио. Вообще-то этот дядя Толик когда-то был довольно крупным московским бизнесменом, потом что-то случилось, конкуренты «вышли на него», власть подставили, и весь его бизнес прибрали к рукам. А дядя Толик не смог сдержаться и значительно побил судебных приставов, когда те пришли описивать имущество. Поэтому он числился все — таки русским, но дядя Толик добился своего и сбежал за границу в Крым. Мы даже путешествовали с его сыном Борисом и его мамой в прошлом году, навещая дядю Толю. Они принесли ему новую палатку, теплые вещи, консервы, там, батарейки, еще кучу всего… ну, как? Подходит ли вам эта история по сюжету?

Я долго думал и почему-то сказал:

«Но похоже, что ты не голодаешь».

— Константин, мне интересно, а как вы собираетесь снимать, ему это надо?

— Ну, в конце концов, в вашей телекомпании наверняка есть маленькие, невидимые камеры в пачке сигарет, например, или где еще?

— Да… камеры есть, но тебя, Константин, не будут потом мучить угрызения совести, что ты и «Потроха» предали отца своего лучшего друга? В конце концов, он был экстрадирован и заключен в тюрьму.

— И при чем здесь совесть? Я не собираюсь делать что-то незаконное, а работа есть работа. Не так ли?

Мне все еще хотелось многое сказать этому славному человеку, вернее — спросить, но тут вернулся с ужина мой редактор, выгнал Костю с его места, потом посмотрел на меня и тактично спросил:

«Насколько я понимаю, я лучше курил?».

Но разговор с Костиком как-то оборвался.

Я поспешно попрощался с мальчиком во взрослом костюме и в конце концов сказал ему:

— Константин, мир телевидения не так велик, как тебе может показаться, поэтому если я тебя хоть раз увижу в наших, или каких-то других телевизионных коридорах, я не сдрейфлю и в тот же день найду твоего одноклассника Бориса Анатольевича. Я должен ему кое-что сказать…

Все актеры — дети, и их можно понять. Что вы можете сделать? Либо бросьте здесь свою смежную профессию и забирайтесь в шахту, либо станьте экскаватором, который перебирается через бревно. Начну с небольшой личной предыстории. Однажды у меня была возможность удалить рекламу. Как и ожидалось, он провел милю (с перерывом на обед и ужин) кастинга актеров, выбрал трех, снял и забыл о нем. Но они не забыли. И не удивительно, тысяча долларов за съемочный день — это не забывается. Они стали звонить этим бравым парням чуть ли не каждый день, чтобы узнать о моих творческих планах или просто спросить, нет ли у меня головы, чтобы изменить погоду? Звали на спектакли, на дни рождения, в общем, старались дружить со всеми калибрами. Прошло время, а звонки все еще не прекратились. Я даже попытался тонко намекнуть, что ничего не снимаю с актеров, и не заметили бы вы, когда я вернулся, дети присутствовали с отвращением, уверяли, что это не совсем важно, и с несчастной энергией продолжали интересоваться моей Блестящей работой и призванием их спектаклей. Мне было жаль их, и вот, в один прекрасный день, когда актер Дима сердечно позвонил мне, чтобы поздравить с наступающим Днем независимости от всех зависимостей, я поблагодарил его за поздравление и сообщил потрясающую новость: — Дима, можешь меня поздравить, я наконец-то решился и снова обрел счастье в жизни. Представьте себе, что вы выбросили к черту весь этот грязный телевизор и вернулись в школу. Через паузу Дима недоверчиво спросил: — В какой школе? — Ну, по первой профессии — учитель математики, а в лихие девяностые годы я был вынужден поступить на режиссуру, чтобы прокормить семью и теперь вернулся в родную школу. Разве это не счастье? Кроме того, у меня было много свободного времени, чтобы наконец-то посмотреть и сходить на вашу премьеру. Когда вы там будете? Актер Дима что-то пробормотал, ответил: «Пока не знаю и вдруг замолчал».

На следующий день позвонили еще два заклятых соперника и, не здороваясь, спросили: «Это правда про школу?» «Да… с тех пор звонки от них абсолютно прекратились. Трое верных друзей покинули меня, как дети после того, как мультфильмы ушли со старого телевизора. Но это все только присказка, а вот сама история, которую мне рассказал великий русский актер. Давайте назовем его Сергеем. У него был шанс сняться где-то в Беларуси в очередном военном фильме. Вся группа жила прямо посреди леса в строительных вагончиках, и однажды ночью они покорно постучались в дверь Сергея. Он был актером из эпизода, игравшим небольшую роль «убитого немца». Сергей даже не знал его имени. Парень долго извинялся и наконец перешел к делу: — Сергей, ты не мог спрятать мою сумку в своем вагоне, иначе я бы не спал за ней четвертые сутки. — Что такое сумка? — Дело в том, что я как раз покупал квартиру в Москве, а потом мне срочно предложили этот ролик и я уехал со всеми деньгами. Теперь я не сплю. В конце концов, ваш вагон закрыт. — Кажется, он закрыт, но вы никогда? «Я фаталист, а кому еще я могу доверять, если не вам?».

Сергей взял пакет и даже из любопытства заглянул внутрь. В банковских пачках действительно были деньги, сколько именно — неизвестно, но их должно было хватить на квартиру в Москве. Утром «убитый немец» пришел за своей сумкой, он искренне поблагодарил Сергея за ответственное хранение и сказал, что отправится на денек в Москву, чтобы договориться и окончательно стать москвичом. Потом он немного поколебался, решился и сказал: «Сергей, извини за дерзость, но не мог бы ты это сделать… до завтра, только до завтра. Просто мои родители продали дачу в Екатеринбурге, а в банке два выходных. И мечта всей моей жизни поставлена на карту. Сделка может сорваться, и есть квартира, которая уйдет через полчаса, если я… — Короче говоря. Что, заемные деньги? — Да, если это возможно. Только до послезавтра, когда я получу деньги за виллу в банке. Если хотите, я напишу вам расписку, может быть, нотариальную… — Подождите, подождите, но сколько вам нужно? — Девятьсот… Сергей шипел, задумался и сказал: — Я дам вам не девятьсот, а двадцать тысяч евро, так и быть, дамы, пишите пока расписку, я ее сейчас принесу.

… Сукин сын от радости упал на колени и даже пустил слезу, прижимая к сердцу запечатанный пакет с двумястами долларами, слегка потрепанный с конца, затем забрался в свой «жигули» и помчался в Москву.

Прошел день, второй, третий.

Слава Богу, 20 000 евро для Сергея не смертельная сумма (всего несколько съемочных дней), но неприятное послевкусие нарастало… Наконец, сукин сын вернулся из Москвы и, опустив глаза, сказал: — Я купил квартиру, но родители меня подселили — не хотели продавать виллу, и теперь я понятия не имею, как мне быть и как с вами расплатиться. Да, а недоуздок, как повезет, нет, но в театре платят копейки. Сергей поиграл желваками и ответил: — Значит, продавай квартиру. — Я не могу, мы переписали его на мою мать… Мне жаль, что так получилось. Но не волнуйся, я верну немного и верну все до копейки… — До копейки! — Ну, да, конечно… — Ну, когда ты мне все вернешь, через сто лет? — Если повезет, то через десять, двадцать месяцев… — А если не повезет?

…Сергей схватил «убитого немца» за воротник и с тех пор четыре месяца повсюду таскал его за собой, выпрашивая рулоны и рулоны, лишь бы заработать деньги на скорейшее возвращение. Наконец, в один прекрасный день Сергей заметил, что его сын-щенок уже достаточно зажегся и раскрепостился (его стали называть в различных сериалах даже без покровительства) и сурово сказал: — Хватит с меня, неси деньги!

И в тот вечер сын собаки послушно явился к Сергею и принес пачку двухсотевровых купюр, слегка испачканных по краю. То же самое, даже не напечатанное …

Диалектика ========== Обычный вечер в кругу семьи

— Я хочу чего-нибудь — Ну, возьми яблоко или побольше блинчиков. — Нет, я хочу кое-что другое. — Сынок, если ты хочешь еще конфет, ты их не получишь, сегодня было достаточно.

Это строгая мать. Я считаю, что малышей нужно баловать.

— Но я голоден! — Если вы голодны, то съешьте яблоко, блинчик или, например, запеканку. Когда люди голодны, они едят то, что у них есть, а не сладости! Ты не любишь меня. В итоге остановились на мультфильме, пластиковой жвачке и короткой истории «с головы». Затем засыпает.

Наконец, мы с женой остались одни. — Петь, мне нечего читать. — Возьмите в руки книгу, их несколько тысяч. — Но мне нужна не просто книга, я хочу, чтобы она была интересной. — Когда люди действительно хотят читать, они не выбирают. Они читают все, что у них есть! Вот двадцатичетырехтомное пособие по всемирной истории и маркетингу (как вы туда попали?!) — Они скучные! Я хочу такую же, как та, которую ты мне рассказал на прошлой неделе. — Ну, если они скучные, то купите ту, которую я посоветовал — И я ее уже прочитал. Прочитайте его еще раз, оно того стоит. — И я снова читаю: «Хочу книгу! Нечего читать». . Да, да. А также небольшое телешоу, кусок колбасы, поцелуй на ночь и смешная история прямо из моей головы. Я заснул.

Я остался один. Я хочу что-нибудь выпить. Это не вода и не кефир, а что-то подобное.

Наконец, мы с женой остались одни. — Петь, мне нечего читать. — Возьмите в руки книгу, их несколько тысяч. — Но мне нужна не просто книга, я хочу, чтобы она была интересной. — Когда люди действительно хотят читать, они не выбирают. Они читают все, что у них есть! Вот двадцатичетырехтомное пособие по всемирной истории и маркетингу (как вы туда попали?!) — Они скучные! Я хочу такую же, как та, которую ты мне рассказал на прошлой неделе. — Ну, если они скучные, то купите ту, которую я посоветовал — И я ее уже прочитал. Прочитайте его еще раз, оно того стоит. — И я снова читаю: «Хочу книгу! Нечего читать». . Да, да. А также небольшое телешоу, кусок колбасы, поцелуй на ночь и смешная история прямо из моей головы. Я заснул.

Особое поручение ========== после армии я вернулся на свой физический факультет только потому, что Демель слишком поздно подал документы для поступления в другой институт. До следующего лета оставался почти целый год, делать было абсолютно нечего, и я брал деньги. Доход шел из трех мест — стипендия (ну, я ходил на факультет раз в месяц и как-то сдавал экзамены), зарплата с премией за защиту железного пустого склада ночь через две, и главное сотрудничество «Береги себя». Мамин работник, окончательно влюбившийся в Кульман и Ватман, решил открыть собственное дело, как и планировал, более благородное. Работники этого кооператива должны были возить старушек к врачам, ходить для них в магазины и аптеки, выгуливать собак. План состоял в том, чтобы брать очень небольшую плату со старушек и получать деньги на нормальную зарплату от спонсоров. В кооперативе числились в основном женщины, но несколько мужчин для особо тяжелых покупок и крупных собак были зарезервированы. Я стал одним из них по знакомству. Однако очень скоро выяснилось, что спонсоров мало, старушки быстро привыкли к доброму прикосновению, так что никто из тех, кто начинал им помогать, не покидал палат, несмотря на мизерную плату. Но с настроением центров и нашей частной принадлежности надо было как-то жить, и мы решили добавить в список предоставляемых услуг полы и окна. Не только пенсионеры здесь заинтересовались кооперативом, но и я стал гораздо более востребованным, купил профессиональный набор щеток и швабр, чистящие средства и начал зарабатывать деньги примерно в то время. Заказы, посыпанные пакетами. И вот как-то звонит мне наш председатель и говорит: — Петька, лети в малый (дом-квартиру), там тебе надо срочно что-то постирать. Ситуация особая — корреспондент газеты «Вечерний Ленинград». Сделаете работу качественно — статья в газете будет. Кто я? Я лечу. Я бы заплатил. Я вхожу в квартиру. Два окна огромные. Окно в эфир. Все исключительно прекрасно. И хозяйка тоже. Лет тридцать, чистая красавица (ой, думаю, смой). «Здравствуйте, молодой человек, — говорит он, — проходите!» И подозрительно смотрит на мои кисти с тряпками. — И зачем вам это нужно? «Инвентарь, — отвечаю, — ну, разве что у вас есть свой». «Есть, — говорит хозяйка, — и заберите его, иначе он не согласится», — и корреспондент удаляется куда-то в глубь квартиры. «Кто он? Почему не появилась моя швабра? OK. Как только паркетный пол переворачивается в квартире одинокого восьмидесятилетнего пенсионера с пенсионерами, мне нечего делать. Мой бизнес небольшой — помыть посуду, сфотографироваться в чеке и взять деньги в клюв. Через минуту выходит женщина с импортными флаконами и набором расчесок и щеток. Сзади к ней подбегает огромный сибирский кот. Вот черт, думаю я, только не это. — Вот. Ему это может не понравиться. И это никуда не денется. Специальное вознаграждение. Статья в прессе. Реклама. Я помолчал минуту, попросил принести чай, чтобы начать. Я сижу — пью, думаю. И придумали! — Есть ли дома валерьянка? — Я спрашиваю. — Есть, но я не позволю мучить животных. Мой журналист думает быстро. — И это будет для него. А если мы с тобой выпьем по рюмочке коньяка, это не повредит? Я убедил ее. В течение четверти часа убеждал. Правда, больше двадцати капель она не соглашалась, но я под шумок выдал все шестьдесят коцяру. Наш Sybian был выбрит. На каждую пару лап я надевала шерстяной палец, чтобы защитить его от когтей, ставила в тазик и работала. Зверь даже не пикнул. Просто дико мяукает и косит на меня левым глазом, часто моргая.

Потом я дала ему еще десять капель, хозяйка объяснила, что после бани мужчинам надо быть. Потом она налила коньяк и мне. И для себя. Дама быстро поняла намек. Мы оставались до самого позднего вечера. Поскольку коньяк не содержит валерианы, его можно пить много. Кошка изредка подползала и нагло мяукала, требуя то ли стакан, то ли просто глоток, а может, ей снова хотелось искупаться, но у нее уже были другие планы на этот счет. С моим опытом мытья всего на свете! А вечерняя статья появилась через несколько дней. Хорошо, похвально. В основном, правда, о пенсионерах и наших «заботах». Ни слова о том, что у нас есть кошка. Ну, правильно, я работал не ради славы, все больше ради денег и только иногда ради удовольствия.

Петр Капулянский (и)

Хотя учеба меня не интересовала (то есть, курс до третьего), я был студентом, так что. Честное слово, Неважнецкий. Вы можете даже сказать «плохо». Я не могу сказать это более адекватно — в конце концов, дамы могут прочитать эту заметку.

Например, уехали мы после второго курса на педагогическую практику в Белгородскую область — ну, я там начал пьянствовать и безобразничать. Более того, он активно участвовал в других по этому вопросу. В первые же часы он напился с комсомольцами, что оборвало ответственное мероприятие — собиралось на новом курсе комсомольское собрание, и он уснул. Он не нашел никаких проблем с пьянством в нашей комнате. Он выходил на линию планирования с коктейлем в руках, потягивал его через соломинку, поправлял здоровье по утрам. В ответ на замечание он показал фигуру руководителя практики, а затем его заместителя. Да, он не просто показал ее — он сунул туда свой нос и долго вертелся вокруг нее, поочередно давая им возможность рассмотреть ее внимательно и под разными углами. Жеребец кружил вокруг. Ночью коллектив, слушавший соловья — с трудом подготовленный учителями, распался. Так вот, надо было выследить ее, не спугнуть, потом вернуться, людей разбудить, подобрать и забрать в темноте и к тому же снова не спугнуть птицу. -И вот, наконец, все успокоились, замерли, стали ждать. И он был единственным, кто пел, поскольку это было неуместно в неподобающей манере. Мое соло зазвучало гораздо громче, и соловей навсегда улетел оттуда, ломая ветки. Ну, благодарные люди послушали мои ролады, за неимением соловья — и вернулись в лагерь через ночной лес, чтобы получить свою порцию.

Команда честно пыталась меня принять. Ну, не вся команда, а кроме собутыльников и собутыльниц, конечно. Здесь были придуманы всевозможные воспитательные меры. Рисовали карикатуры в стенгазете, проводили исследования и во время полевой работы старались подобрать в мои партнеры серьезных и положительных мужчин, способных подать хороший пример. Но я плохо на них влиял. Помню, как мне поручили собрать энтомологическую коллекцию в дальнем лесу одного товарища, солидного, положительного, уравновешенного человека. Он был намного старше нас, в армии служил, семья, дети, авторитет. Ну, утром мы пошли на задание — но сначала решили сходить за пивом, а то жарко было. И тут вдруг оказалось, что партнер, который уже знает, что я о мужчине, должен установить подробный портрет. А я — водка. Мы вернулись в лагерь поздно вечером, в ужасном состоянии, спотыкаясь и падая, песни Горлана, не собрали коллекции, мы потеряли все. Ну, здесь нас даже не ругали, только диву давались.

В основном, как только учения закончились, их руководитель лично отвез меня на своей машине на станцию, усадил в вагон, а когда начался поезд — несмотря на безбожное время, широко перекрестился.

Но в итоге, что еще более удивительно — я учился хорошо самым возмутительным образом. И это раздражало моих товарищей гораздо больше, чем различные крикливые и шумные гусары. Вот, например, наша команда однажды собралась вместе, чтобы провести самый страшный и ужасный тест в почвоведении. Учительница там была болезненно груба; получить от нее двойку считалось удачей. Наши готовились всю неделю. Наконец-то настал страшный час, а это означало, что все толпами шли с полускрещенными ногами на этот тест — но я не пошел. Что? Они ехали по дороге позади меня — и я совсем не думал о зачете. А я вообще ни о чем не способен думать — на столе Панимаша пятилитровая банка пива наполовину пуста, бутылка водки сидит, едва открытая, две теперь пустые лежат, я сижу за столом с двумя девчонками, орущими дерьмовую песню.

Тут мои одноклассники очень разозлились, схватили меня за руки, вытащили из-за стола и потащили за собой. Пойдем, говорили они, такой-то и такой-то, пройди с нами испытание, пусть на тебя посмотрят во всей красе. И я был в полном оцепенении, я даже не знал, куда они меня тащат, понимаете, я висел между ними, как мешок с мукой — ноги прилипли к дороге, живот голый, рубашка закатана до подмышек, голова поникла и обвисла.

Однако, когда мы подошли к дому, где проходило это испытание, мне стало казаться что-то непонятное. Ноги каким-то образом поползли вверх, а затем начали переступать сами по себе. Глаза постепенно светлели, и теперь в них появилась искра осознания. Ближе к крыльцу он встал, встал твердо, раздвинул носилки — что было смещено? Я спрашиваю. Здесь люди даже задыхались. И я прошу синопсис. Ну, наши смеются — давай, давай, говорят, я вовремя себя поймал, пора преподать небольшой урок, пора заходить. Да, там невозможно отписаться, брат, все на виду. Но я взял резюме, напрягся, побледнел, говорят, ползал весь, даже выдохся — и пошел первым. Мне удалось оторвать нужный лист от конспекта. Я не мог ничего написать сам — выдавал этот лист за свежеподготовленный ответ. Дыша в сторону, он что-то пробормотал — и получил двойку.

Первая и единственная пятерка в нашем курсе по почвоведению.

Я вышел на крыльцо — и последние силы покинули меня. Поэтому он рухнул с красной чашкой в ближайший куст сирени, а его ноги остались на крыльце, на ступеньках. И в ту же секунду он погрузился в мертвый сон. Долго ли, коротко ли, люди выходят по трое, переступают через эти ноги, спотыкаются, слышат мой храп — и доброжелательно шипят себе под нос: — Аааатлиииик. Отсоси.

Да, бывало.

История 17. Китайское телевидение

«В мире только идеализм и метафизика требуют наименьших усилий, потому что они позволяют людям говорить всякую чепуху. » Мао Цзэдун, послесловие к «Материалам о контрреволюционной клике Ху Фэна», май 1955 года.

В Кванджу около 40 телеканалов, в том числе несколько, транслирующих Гонконг на английском и кантонском языках. Иногда я смотрю полчаса или час поздно вечером. Конечно, часто «все дерьмо урбанизировано». Вот почему телевидение. Сначала я расскажу о китайских каналах. Реклама есть, но не такая большая, как у нас. И никакой вульгарности. Без прокладок. В основном это зеленый чай, скутеры, мотоциклы, автомобили, зубные пасты, кремы для лица и бесконечные «безопасные сады» и «салоны». Кстати, транснациональные мыльные монополии не портят разнообразие рекламных сюжетов. Все тот же глупый молодой человек только китайской национальности пытается избавиться от перхоти с помощью пылесоса. А другая лысая, необычно одетая китайская половина, похожая на бабу с яйцами — Верка Сердючка, бегает по домам и уговаривает китаянок помыть Тадиду. Вот, пожалуй, и весь рекламный ролик. Много новостей. Более того, Пекин и Гуанчжун транслируются на китайском языке, а затем часто на английском. В конце пекинских новостей показывается прогноз погоды для «самых важных» городов мира. Москва присутствует. Совпадение или нет, но из немецких упоминается только Франкфурт, а из нью-йоркских — только Нью-Йорк и Сан-Франциско. Показывая партийные холдинги, они не перебарщивают. Итак, примерно через десять минут «в тезисах». Иногда они вручают награды лидерам производства. Но они также не переусердствуют. Хорошие детские программы. Много китайских мультфильмов. Очень часто они показывают футбол и спортивные соревнования в целом. Много интересных передач о природе, переводы фильмов и программ от National Geographic, Discovery. Очень хорошо сделанные зубные доски для взрослых, изучающих английский язык. В обычной программе в Пекине для этого, например, был привлечен 60-летний Питер. По внешнему виду и речи — глубоко пьющий англичанин. Но ему было приказано быть трезвым на китайском телевидении и говорить просто и медленно. Что он сделал. Кстати, в Китае приглашенных иностранцев «вырезают» очень прилично. Поэтому Петр здесь не тщеславен и не сдержан. Никакой порнографии по телевизору, конечно. Они любят собирать трех-четырех жителей деревни с двумя-тремя тетушками и обсуждать проблемы в течение «коротких» полутора-двух часов. А кто не любит говорить? Часто поют народные песни и танцуют народные танцы. По этому случаю проводятся различные конкурсы с обязательным награждением победителей. Кстати, китайские народные песни очень мелодичны. Хотя и не без матери. Особенно нужно сказать о китайской поп-музыке. По телевизору его показывают мало, да и то, слава богу, локализовано на одном канале. Но «видюха» у попа — прости Господи! Во-первых, чтобы стать китайским маком, нужно обязательно покрасить волосы в красный цвет. Значит, все ужасные здесь тоже рыжие! И кто сказал им, что это так красиво? Кстати, японская эстрада, насколько я помню, тоже окрашена в красный цвет. Так что это что-то азиатское. Чубайс их точно не потеряет. Хотя, наверное, в Китае его бы уже давно расстреляли. И даже на эстраде рекомендуется воспринимать свою речь с такими словами, как «типа», «как будто», «О’Си» и «Вау!». Ну и, конечно, мат-транс переплетается. А в остальном — какой ты поп! Понятно, что китайские маки развязаны, рыжие волосы в разные стороны, одеты небрежно в какие-то немыслимые кафтаны с золотыми пуговицами, часто на голое тело, серьга в ухе, разве что кольца в носу нет, черные очки в приложении, ведут себя буйно. Да, вы тоже должны курить на сцене со всеми трещинами! Все как у нас. Попс, он в Африке Попс! Как правило, такими маками можно напугать непослушных детей!

Некогда хорошо известное определение было придумано «партией и правительством» — «бескорневые космополиты». Не знаю, как вы, но «я полностью поддерживаю всех антиглобалистов. На китайском телевидении часто показывают наши фильмы. Он с удовольствием посмотрел, например, «Кукушку» и «Семнадцать мгновений весны». Кстати, последнее было показано сразу в 2-3 сериях. Это выглядит интереснее. Хотя немного смешно слушать, как Штирлиц и Мюллер «матерятся». Ну, Штирлица можно понять, но Мюллера. В фильме «Кукушка», однако, не было никакого мата — китайский перевод с субтитрами. Иногда там показывают американские фильмы. Но они не сравниваются. Я должен сказать особенно о китайской серии. На разных каналах сразу показываются серии 12-15. Два или три — обязательно на производственную тему. Как же без этого — святое дело! Некоторые из них предназначены для поучительных житейских историй. Вот типичный сюжет. Пожилой житель деревни приезжает в город, чтобы навестить свою дочь. Харка принесла две сумки. А дочь не работает, не учится и, похоже, ведет асоциальный образ жизни. Хотя живет она очень прилично. А на что Шиши — непонятно. И крестьянин начинает воспитывать свою дочь на многочисленных примерах из жизни. В начале отца посылает его дочь, по нашему китайская! Но дело кончается тем, что дочь воспитывается, грим с проклятой матери смывается, он устраивается на фабрику, и крестьянин уходит довольный. Два или три фильма — о полиции и воре-жулике. Это также необходимо. Три или четыре фильма по истории древнего Китая. Здесь много красочных костюмов и всего понемногу: и злые богатые-добрые бедные, всевозможная магия, зачарованные мечи, невезучая любовь, и «конфуцианские» мордва «чистых». И всегда есть несколько сериалов о борьбе с плохо вооруженными китайцами со всякими асцидиями. Понятно, что в кино одна из центральных фигур известна как президент. Одна серия посвящена борьбе с хорошо оснащенными японскими захватчиками. Есть много интересных и поучительных. Красная китайская армия на лошадях, а японская на танках. Кто победит? Понятно, кто. Как можно воевать с танками? На каждом японском танке есть множество железных крючков, на которые очень удобно вешать лигатуры на гранаты, специально сделанные для этой цели. А японские танки движутся медленнее, чем китайские лошади. Кроме того, это очень удобно. Глупый китайский наездник ловит танк сзади и прыгает со связкой гранат на броню. Тем временем лошадь бежит рядом и ждет. Всадник вешает гранаты на крюки и надежно продавливает себя лошадью. Его вызывают с колокола! Танк капут! Кстати, Мао-Цзэдун тоже придумал крючки и даже нарисовал план крючков на меловой доске, чтобы они, очевидно, не зацепили его неправильно. В другом эпизоде Красная китайская армия во главе с Председателем сражается с армией Аспида Кай-Чи. Чен Кай-Чи и его окружение — все злые, форма у всех чистая, похожая на белую гвардию. Чен Кай-Чи всех приближенных «материт» в хвост и гриву. Он предвидит поражение! А их штаб-квартира в каком-то дворце. А в его охране десять человек. Бойся народной шири! В целом, их положение нельзя назвать здоровым. А в красной китайской армии все одеты проще — бедно, но чисто, но все смешное, хотя и не без матерщины. Штаб в какой-то деревенской избе. Председатель Мао, всегда с папиросой, либо что-то объяснял людям, либо сидел в хижине и все писал, писал. Когда он разговаривает с людьми, он может выкурить сигарету или почесать кого-то за ухом. Председатель — это всего несколько человек. Поэтому он не боится людей. Конечно, в отличие от Чэнь Кай-ши, Председатель всегда «жесткий».

Часто набрасывается на голову. Нет нужды говорить, к кому обращаются люди? Кошельки приемника Мао и палка. Защита, вам даже не придется ее отпускать. Затем сам президент выходит на крыльцо и сурово говорит защите: «Просите!». К Ходокову всегда будут относиться с чайком, сигаретами. Иногда во время борьбы возникает паника. Все бегут вперед — назад, не знают, что делать. Тогда извещенный председатель перестает писать, оставляет сигарету у избы и устраивает дела — говорит, кому что делать и куда бежать. Затем он возвращается в хижину и… Я снова отправился писать деревню! И части Красной китайской армии сразу же побеждают врага! Теперь для телевидения в Гонконге. В нем много рекламы и он более жестокий. Здесь вам и прокладки, и таблетки для похудения, и презервативы, и садоводство во Флориде или на Рублёвском шоссе. Но иногда становится ясно, что в рекламном бизнесе есть воры. Вот тетушка, убеждающая плоскогрудых китайцев отрастить грудь, чтобы намазать ее мазью. Через некоторое время, промчавшись по довольной «квартире» и действительно выглядя как Бриджит Бордо. Но, как сказал бы Станиславский — «Не верю!». Почему? Да, потому что у самой убедительной тетушки нет груди! Я бы и сам поначалу не выдержал. Также они часто рекламируют оконные рамы, на наш взгляд — стеклопакеты. Я не мог понять, что происходит? Потом я узнал, что за время моего пребывания в Китае, по крайней мере, четыре раза в телевизионных новостях сообщали, что «их» рамы выпали из окон. Голова гонконгца ударилась о раму, упав с 4-го этажа! И что вы думаете? Рама — проклятая мать Смитеренса и «гонконгского человека», созревшая у нас, в Кантоне, встала, отряхнулась и пошла дальше! Как говорил Маяковский: «Гвозди будут делать из этих людей!». Во многих гонконгских программах чувствуется британское наследие. Например, почти каждый день они показывают и подолгу обсуждают конкуры или гольф. Футбольные матчи чемпионата Англии. Каждый день в новостях — большой финансовый блок. Курсы валют, индексы Nikkei, Dow Jones и другие вещи сбивают нас с толку. И потом, на гонконгском ТВ, в отличие от китайского, когда показывают погоду, самые главные города мира, сволочи, Москву не зачисляют! Правда, Вашингтон тоже не балуется. Только Нью-Йорк, Сан-Франциско и Чикаго. И все же, по данным гонконгского телевидения, американские фильмы там показывают гораздо чаще, чем китайские. Кстати, американцы в свое время выпустили вестерны. Возможно, в отместку были изобретены «исттрансы». Типичные примеры — «неуловимый» или «белое солнце пустыни». А в Гонконге они придумали нечто новое — «Западный Истр». Вот что. Сюжетная линия. Дикий американский Запад, маленький городок, 19 век. Группа трудолюбивых китайцев пытается открыть магазин. Их «дроссель», с одной стороны, немодно пьющие «огневиски» плохие белые, а с другой, трезвые и потому, надо полагать, злые индейцы. Очевидно, что трудолюбивые китайцы, чтобы защитить свое право на работу и челнок, должны применить конфо и «почистить» морды тем и другим. Какого успеха они добились и добиваются. Интересны фильмы о местной мафии в Гонконге. Основная идея заключается в том, что гонконгская мафия — хорошая, а все плохое — из бывшего португальского Макао. Вспоминается старый анекдот: «Козел хозяев взволновал и разозлил. Хозяева называли ее «коза на носу». Итак. Во главе «доброй козы Ностры» стоит пожилой, мудрый и добрый китаец. Часто инвалид. Это очень важно. Потому что он может сидеть и думать весь день. Поэтому он сидит и все обдумывает, думает и пытается сделать все возможное для общего дела. Прямо как Черномырдин, ей-богу!

Для него молодой «республиканский карьерист» из «плохой» мафии внедряется в «хорошую» мафию и начинает вредить общему делу. В конце концов «плохого» карьериста разоблачают и «закатывают в асфальт». Полиция не вмешивается. Аминь! Недаром говорят, что организованная преступность выделила миллиард долларов на борьбу с неорганизованной преступностью! Вот для чего мы смотрим телевизор, «мы это понимаем»!

Спасти рядового Сноудена

Когда рейс Аэрофлота из Шереметьево на Кубу достиг высоты 9 000 футов, началась дискотека.

Руководители компаний, топ-менеджеры и многочисленный офисный планктон танцевали под песню «Lady» Элвиса Пресли. Брызги шампанского летели в разные стороны, а стюардессы молились, чтобы громко не стучать, дабы не пробить пол самолета.

Эдвард Сноуден, переодетый в афроамериканца, сидел, уткнувшись в журнал. Он был очень обеспокоен. Переводчик WikiLeaks Эмилия была рядом, держа его за руку.

После нескольких часов полета безумие в салоне достигло своего апогея — засвистел мусор. Никита Иванович Голубцов, генеральный директор ООО «СтройСпецМаш», и его жена расположились на проходе между рядами кресел, утирая слезы умиления, и показывали всем свой семейный альбом.

— «Это наша первая брачная ночь, — говорил Никита Иванович, показывая пальцем на черно-белую фотографию с четырьмя голыми ногами на переднем плане, — о, как время пролетело! Они были такими молодыми и здоровыми! А сейчас?

А в носу и корме самолета змеились две очереди — впереди отец Порфирий (назначенный предстоятелем Русской православной церкви на Кубе) причащал всех, а в очереди управляющий Лисовский зажигал свой пятилитровый кальян. Отстояв в одной очереди, люди тут же занимали место в другой.

Адвокат Андрей Николаевич Парфенов мирно спал у ног Сноудена — во сне он одной рукой протирал свои очки, а другой трогал колготки переводчицы Эмилии. Она не оттолкнула его, чтобы не привлекать внимания.

Внезапно в динамиках раздался голос командира корабля:

— Уважаемые пассажиры! Займите свои места и пристегните ремни безопасности. Настоятельно рекомендуется приземлиться в международном аэропорту Нью-Йорка. Не волнуйтесь, это ненадолго.

— Какого черта?!» — раздался крик из зала, — «Мы должны ехать в Гавану! Не останавливайтесь!

У Эдварда Сноудена сжалось сердце.

— «Вот и все, это конец», — пронеслось у него в голове.

Эмилия вскочила со своего места и подбежала к отцу Порфирию. Она говорила страстно и жестикулировала руками. Он кивнул головой в знак понимания.

Когда самолет приземлился и воцарилась тишина, священник забрался на свое место и, подняв крест, обратился к прихожанам:

— Православный! Он сказал ему: «Крест взят Господом, и люди взяли Крест. Он сказал, что Бог не в силе, а в Истине. В этой небесной колеснице среди нас находится слуга Божий, который не побоялся бросить вызов сатане. И теперь его преследуют за Истину! Теперь приспешники Дьявола вторгнутся и попытаются его похитить! Отец указал на Эдварда.

К этому времени Сноуден смывал макияж спиртовыми салфетками — он хотел предстать перед камерами в своем виде.

— ‘Не ссы, брат, — сказал подошедший к нему Никита Иванович, генеральный директор ООО ‘СтройСпецМаш’, — мы тебя не предадим’. Мы не собираемся сдаваться, не так ли?

— «Мы не сдадимся!» — кричал весь самолет.

Голубцов одобрительно кивнул и снял фрак.

— Не надо, Никита!» — шептала его жена.

— Надо, Настя, — ответил он, надевая выцветший жилет, который достал из сейфа, — я ведь раньше не директором был, а настоящим корабельным мальчиком, морским! Я сломаю зубы за правду!

Мужчины начали переодеваться, и отец Порфирий окропил их святой водой.

Когда трап подошел к самолету, дверь открылась, и в проеме показалась фигура адвоката Парфенова (он был бодр и пьян):

— Это территория… территория Российской Федерации… Федерации! Вы не имеете права… право… Продолжайте… короче!

Но американские разведчики просто оттолкнули Николая Андреевича и вошли в комнату отдыха.

— Мистер Сноуден? Пойдемте с нами, — сказали они, подходя к Эдварду.

В этот момент отец Порфирий встал и громко сказал:

— На Тебя, Господи, уповая, да не постыдимся мы никогда!

Это был сигнал — русский народ бросился к американцам.

Прямая трансляция CNN показала всему миру, как те, кто попал туда две минуты назад, скользят вниз по лестнице.

Вторая попытка снять Сноудена с самолета также не увенчалась успехом. Вся планета прильнула к экранам телевизоров.

К телефону был вызван руководитель операции — на другом конце линии находился сам Барак Обама:

— Что с тобой?

— Господин президент, русские не сдаются из-за Сноудена! Вы хотите использовать оружие?

— Ты сумасшедший. Какое оружие?! Вы хотите начать третью мировую войну?!

— Русские поют в самолете.

«Вот, послушайте, господин президент.

Из самолета доносилась незнакомая для американского уха песня:

Прощайте, товарищи! Боже, будьте здоровы! Кипящее море под нами! Вчера мы даже не думали, что сегодня погибнем под волнами. Ни камень, ни крест не скажут, Где мы лежим во славу российского флага. Только морские волны прославят героическую смерть Варяга в веках.

«Попробуйте еще одну атаку», — тихо сказал Обама.

Но как только войска были подготовлены на перевале, русские сами начали контратаку! Живая волна, вырвавшаяся из трапа, раздавила агентов, и громкое «Ура!» прокатилось над аэропортом Кеннеди. Началась всеобщая эвакуация.

Вскоре весь терминал был захвачен русскими. На зданиях были подняты триколоры и красные флаги. Отряд менеджера Лисовского провел рейд в Duty Free и изъял все запасы крепких напитков.

«В мире только идеализм и метафизика требуют наименьших усилий, потому что они позволяют людям говорить всякую чепуху. » Мао Цзэдун, послесловие к «Материалам о контрреволюционной клике Ху Фэна», май 1955 года.

Через два часа аэропорт был блокирован танковой дивизией. Но пассажиры уже вернулись на борт и закрыли за собой двери.

Эдвард Сноуден разрыдался и обнял своих спасателей.

— Спасибо, — искренне сказал он.

И Барак Обама приказал освободить самолет.

— К черту этих коммунистов! В стране началась паника. Интернет полон сообщений о том, что русские начали вторжение!

Когда рейс Аэрофлота из Шереметьево на Кубу достиг высоты 9 000 футов, началась дискотека.

Не знаю — может, от возраста, а может, под влиянием весны, Но со мной происходит нечто странное: мне снятся политические сны.

Там президент, упрямо, чуть угрюмо, Слегка расслабил свой мускулистый зад, Очень жестоко естественным словом Во всех основных фракциях подряд,

Ну, ну, Слово, Слово — все еще дама, Но я бы ничего не дал, чтобы мечтать о таком позоре, Какой он сделал с Советом Федерации!